для  радаров  подводных  лодок.  То  есть  в  воде  ракета   практически
необнаружима.  В  результате  проведенного  мною  поверхностного  обзора
статей в зарубежных военных вестниках  вооружений  и  по  данным  сводки
некоторых   открытий   в   области   систем   подводного    обнаружения,
предоставленной экспертом Осокиным, я пришла к выводу, что за  последние
годы американцы продвинулись  в  сфере  противоторпедных  систем  далеко
вперед.   В   частности,   ими    были    усовершенствованы    подводные
шумоопределители,  а  ведь  они  начали  эти  разработки  именно   после
появления нашей ракеты "Штурм". Так что по-своему вы все правы. Когда на
оружие либо на защиту против него выделяются большие деньги, обе стороны
оказываются заинтересованы и в  усовершенствовании  этого  оружия,  и  в
очередных дорогих разработках по его обнаружению и  уничтожению.  Особую
роль, конечно, сыграло то, что Россия начала продавать торпеды.  Тут  уж
американская оборонка могла заказать себе на  разработку  защиты  против
нее любые суммы, представляя появление  торпеды  на  мировом  рынке  как
большую угрозу.  На  страницах  десять,  одиннадцать,  двенадцать  моего
доклада, если кому интересно, все мною сказанное  представлено  в  более
развернутом и обоснованном, с цифрами, виде. В  частности,  на  странице
десять приведены диаграммы увеличения финансирования  на  оборонительные
системы в США уже на следующий год после начала продаж Россией торпеды.
   - Последний вопрос, -  директор  задумался,  листая  доклад.  -  Роль
Дедова в этой истории. Деньги?
   - Скорее тщеславие.  Дедов  пошел  на  поводу  собственного  научного
азарта,  надеясь,  что  усовершенствованная  формула  топлива  даст  ему
возможность  перейти  от  засекреченных  систем  вооружений  к  открытию
мировой значимости.  Он  до  сих  пор  надеется  представить  доклад  об
употреблении этого топлива в мирных целях и получить за такую разработку
Нобелевскую премию.
   - Где зажигалка,  с  которой  профессор  Дедов  пошел  на  встречу  с
Коупом?
   - Простите, чуть не забыла. - Ева открывает сумочку, достает  носовой
платок и начинает его медленно разворачивать. В последний момент  она  с
видом фокусника, хитро прищурившись, смотрит на застывших мужчин. -  Вот
она! - В ее ладони на развернутом платке лежит зажигалка.
   - Ну и что? - не понимает Кнур. - Я на эти изделия  уже  смотреть  не
могу. Взяли в вешдоках?
   - Никак нет, полковник!
   - С пленкой? - привстает Кошмар.
   - Не томите, ей-богу, - не выдерживает представления директор. -  Что
это за зажигалка?
   - Это зажигалка, с  которой  профессор  Дедов  должен  был  пойти  на
встречу в гостиницу и передать ее Коупу перед задержанием. А поскольку у
Коупа была своя, готовая  для  передачи  Дедову,  то  после  задержания,
обнаружив его зажигалку, другую уже не искали.
   - Вы хотите сказать, что  Дедова  после  задержания  в  гостинице  не
обыскивали?  -  теперь  привстал  Кнур.  -  Он   спрятал   зажигалку   с
заготовленной подработанной пленкой?
   - Нет. Я думаю, что у Дедова в гостинице этой зажигалки не было.  Его
внук, помогая деду одеваться, вытащил зажигалку.
   - Почему? - Кнур перешел на шепот. Ева опустила глаза.
   - Может быть, - пожала она плечами,  -  решил,  что  дед  стал  опять
покуривать потихоньку, вот он и проверял его карманы на предмет  сигарет
и зажигалки.
   - То есть вы ее взяли?.. - поторопил директор.
   -  У  внука  Дедова,  Константина  Вольского.  Для  особо   успешного
вхождения в контакт и наработки доверия я преподаю в его  классе  основы
безопасности жизнедеятельности.
   Полковник Кошмар достал платок, тщательно промокнул лоб и спросил:
   - Она - с пленкой?
   - Она с контейнером, - кивнула Ева. - Контейнер я  не  вскрывала,  но
думаю,  что  пленка  там.  Зажигалка  в.  рабочем  состоянии,   мальчику
открывать ее было незачем. Пленка в этой зажигалке, как и в тех, которые
стащила Булочкина, подготовлена военными специалистами.
   - Вы допросили профессора? - поинтересовался директор.
   - Нет. По распоряжению полковника  Кнура  допросы  профессора  Дедова
могли вести только люди его отдела. Я  не  имела  права  на  официальные
допросы и обыски.
   - Черт знает что творится! - стукнул ручкой директор.  -  Еще  имеете
что сказать?
   - Нет. Разрешите просьбу.
   - Если это по поводу вашего прошения...
   - Никак нет. Что бы вы ни решили по поводу моей  отставки,  разрешите
мне доработать этот год в школе. Не делайте мой отзыв через РОНО.
   - Вы свободны, майор Курганова. О своем решении я сообщу позже.
   Минуточку, - директор повысил голос. Ева остановилась уже у дверей.
   - На последней странице. Прогнозы. Одно слово - помилование.
   - Извините. Это случайно распечатался рабочий материал.
   - А все-таки? - настаивал директор.
   - Если Коуп действительно пытался дважды - сам, потом через курьера в
театре -  передать  данные  усовершенствованной  торпеды  в  лабораторию
Дедова, то существует  проблема  тихого  завершения  этого  дела.  Самый
прогнозируемый выход из затруднительной  ситуации,  в  которую  попадает
наше правительство, это помилование Коупа уже после приговора, каким  бы
этот  приговор  ни  был.  Огласка  исключена.  Насколько  мне  известно,
президент отклонил все попытки американской стороны надавить на  него  и
просьбы пойти  на  уступки  даже  по  состоянию  здоровья  задержанного.
Учитывая  отношение  к  этому  делу  президента  как   профессионального
разведчика, а также на основании поверхностного психологического анализа
его поступков, заявлений в прессу и умалчивания о своем личном отношении
к делу Коупа  я  могу  предположить  только  такое  развитие  дальнейших
событий. Придется провести  показательный  спектакль  суда,  как  бы  ни
кипятился адвокат Коупа.
   Предполагаю также, что еще до оглашения приговора Коуп сам попытается
выйти на откровенную беседу. Поэтому для отдела разведки Службы выгоднее
уже  сейчас  подготовить  базу  для  этого  разговора  либо   быть   его
инициатором до суда.  Чтобы  на  суде  американец  не  сказал  с  испугу
лишнего, ведь ему грозит чуть ли не  двадцать  лет  в  колонии  строгого
режима. Если мой анализ этого дела окажется событийно реальным, то стоит
заранее успокоить Коупа и оговорить до  суда  условия  его  поведения  и
дальнейшего освобождения. Разрешите идти?

34. Дуэт

Обнаружив, что она совершенно никуда не спешит, что при плюс-минус одном градусе на улице с неба сыплется колючая крупа, что город - серый и запорошенный, с воспаленными глазами светофоров, с гудками застрявших в пробке машин - затаился в ожидании настоящего хрустящего снега в морозных блестках облетевших звезд, Ева решила пройтись пешком. Она брела, понуро уставившись под ноги, прикидывая, сколько еще времени ей не придется спать. А спать она не сможет, и это точно, потому что ее сознание заевшей пластинкой прокручивает варианты обнаружения нелегала среди служащих театра. Спустившись в метро, Ева прикинула по количеству остановок, что к Марго ехать ближе, чем к старушке, одарившей ее чудным птичьим пером. Через тридцать пять минут она звонила в мощнейшую металлическую дверь. Потом пошатывающаяся сонная Марго смотрела на нее в цепочную щель минуты полторы.
   - Хватит пялиться, - покачнулась и Ева, зевая. - Открывай.
   Босая, в прозрачной шелковой рубашке, Марго сразу пошла  на  кухню  и
включила кофемолку.
   - Сколько не спишь? - спросила она, не поворачиваясь.
   - Тебе видней.
   - Семьдесят часов. Кофе будешь?
   - Только не кофе. Меня от него уже мутит. Можно я постою под холодной
водой минут пять?
   Марго подошла к открытой двери и заторможенно смотрела, как голая Ева
наступает на валяющуюся в ванной Лену, открывает кран, устраивается  под
душем.
   Подошли двое юношей, просочившись сквозь щель в  балконной  двери,  у
самых струй воды неприличным привидением извивался бомж  Леша,  сполз  с
антресолей  Долдон  Великий  и  ползал  по  полу,  насквозь  прошибаемый
случайными каплями.
   - Уже выхожу, - извиняясь, пообещала Ева, слегка озадаченная странным
взглядом хозяйки.
   - А чего это вы все тут собрались? - очнулась Марго и  топнула  босой
ногой. - Брысь!
   Обернувшись большим полотенцем,  взбодрившаяся  Ева  с  удовольствием
устроилась в кухне у стола. Не  отходя  от  плиты.  Марго  покосилась  и
увидела, как на колени к гостье запрыгивает  облысевшая  болонка.  Марго
присела и заглянула под стол. Девушки не было.
   -  Это  от  не  правильного  питания  или  последствия   болезни?   -
поинтересовалась Ева, разглядывая странное существо у себя на коленях  и
боясь к нему прикоснуться.
   - Что? - вскочила Марго.
   - Я спрашиваю, эта собака так выглядит от плохого питания или  от  не
правильного лечения?
   - Ты!.. Ты видишь собаку? - прошептала Марго.
   - Я, можно сказать, ее даже  осязаю.  -  Ева  решилась  и  поддержала
ладонью завалившуюся на бок и начавшую сползать с полотенца  болонку.  -
Она очень теплая, хоть и лысая. А что ты так переполошилась? У тебя  эта
собака вроде теста для гостей?
   - Это невозможно! Она пришла вместе с девушкой, она... Они  жили  под
столом четыре дня, я же думала, что собака - тоже!.. Я же ее не кормила,
- простонала Марго, опускаясь на диванчик.
   - Значит, это у собаки от голода, - подула  Ева  на  легкий,  кое-где
оставшийся на складках розовой кожи пушок.
   - Посмотри на батарею! - вдруг резко вскочила Марго и  уставилась  на
скорчившегося у батареи бомжа Лешу.
   - Спокойно! - удивилась Ева, придерживая  дернувшуюся  болонку.  -  С
батареей все в порядке.
   - Ни...никого не видишь? -  с  облегчением  вздохнула  и  опять  села
Марго.
   - Извини. Я выпью. - Она решительно открыла сиденье дивана и  достала
оттуда бутылку водки.
   - Рановато, - зевнула Ева. - У тебя что, вся квартира в призраках?
   - Я привыкла, - пожала плечами Марго, выпила стопочку и налила еще.
   - А где мальчик Ося из третьего класса? Марго осмотрелась.
   - Ио? Его больше нет. Пусть его душа, приблудившаяся  ко  мне  неделю
назад, найдет себе пристанище за оставшиеся девять дней.
   Женщины  помолчали,  и  Марго  налила  две  стопочки.  Ева   кивнула,
соглашаясь, и выпила.
   - А вот интересно, - задумалась Ева, - ты чего-нибудь боишься?
   - Да. Я боюсь, что вдруг обнаружу рядом с собой юношу Лациса. Я боюсь
этого очень сильно, можно даже сказать, что боюсь до смерти, хоть это  и
звучит смешно, ты не находишь? - захихикала Марго, подтянув к себе  ноги
и обхватив ладонями ступни. -  А  ничего  не  изменить.  Он  обязательно
появится. Это предопределено-, Аннушка уже разлила масло...
   - Балуешься Булгаковым?
   - Это очень личное, - погрозила Марго пальцем. - Помню,  как  страшно
обрадовалась, когда обнаружила, что Воланд - ясновидящий!  "Меркурий  во
втором доме... луна ушла... шесть - несчастье...  вечер  -  семь...  Вам
отрежут голову!"
   А? Как было восхитительно читать это!
   - Этому... Лацису, ему должны  отрезать  голову?  -  поинтересовалась
Ева, пытаясь справиться с накатившим головокружением.
   - Нет, но его смерть близка и неотвратима, как  предсказание  Воланда
Берлиозу, - СПИД. Он знает, и я знаю. И он  знает,  что  я  знаю,  и  он
спрашивает каждый раз, и я  каждый  раз  клянусь  про  себя,  что  тогда
обязательно совру.
   -  Воланд,  как  бы   это   сказать,   мне   показался   не   столько
предсказателем, сколько конструктором событий, - возразила Ева.
   - Это я уже  проходила.  Ужас  не  предсказателя,  а  создателя,  или
вестницы Смерти. - Уже проходила. Спасибо, вылечили.
   - А как ты отличаешь свои призраки от  живых  людей?  -  Ева  уже  не
боролась с легким  опьянением,  она  расслабилась,  щеки  раскраснелись,
полотенце  сползло  и  теперь  удерживалось  только  задремавшей   лысой
болонкой на коленях. - Вот ведь ошиблась с этой собачонкой!
   - Я сквозь них прохожу. А с этой... Действительно, я же ее  пнула  на
днях ногой. Странно. Я  еще  тогда  подумала,  что  давно  научилась  не
осязать кафаров. А раз я так подумала, значит...
   - Почувствовала, - подсказала Ева. - Ты вчера говорила  в  театре  со
старухой. Высокая старуха с козой на веревке.
   - Милена, - кивнула Марго и хихикнула,  -  ты  на  ней  стояла,  пока
принимала холодный душ. Я могу познакомить тебя со  всеми.  Есть  чудная
парочка, повторяющая друг друга,  как  затухающие  лепестки  свечек  под
легким сквозняком, нежные и грустные мальчики. А этих агентов,  помнишь,
которых отравили? Жена одного из них где-то тут прячется. Истязает  себя
виной и отчаянием, это даже смешно, как будто у  овцы  вдруг  проснулась
жалость к пожираемым ею цветам на лугу. Кстати, задержалась она у  меня.
Иногда в самолюбовании собой я дохожу до полного абсурда  воображения  и
придумываю    кого-нибудь    неуязвимого,    нелепого     и     глупого,
сопротивляющегося смерти именно своей глупостью.
   - То есть, кроме всех  этих...  постоянно  окружающих  тебя  условных
мертвецов...
   - Это не мертвецы. Ко мне приходят потерявшиеся души.  Я  их  называю
кафарами.
   - Ладно, пусть будут души. Кроме их историй, - решила внести  ясность
Ева, - на тебя еще может накатить воображение?
   - Случается, - кивнула Марго и не стала поднимать поникшую голову.  -
Знаешь девушку Наденьку, костюмершу из театра?
   - Да, - напряглась Ева.
   - Это я ее придумала. Ее не существует. То есть она,  конечно,  стала
реальной, как только я ее достаточно обдумала, но она - это душа театра.
Просто его душа, ангел-хранитель, воплощенный в молодой женщине.  Да,  -
вскинула Марго голову. - Просто душа. Именно так я себе представляю душу
этого здания. Она и в танце летает невесомо и естественно,  как  перышко
на ветру, и поет... Почему-то до сих пор не пыталась петь,  странно.  Ей
это в голову не приходит. Боже, как чудно запоет его душа, если Наденька
захочет! - застонала Марго и завалилась на бок.
   - Ничего себе - ангел-хранитель! -  возмутилась  Ева.  -  А  труп  на
сцене?
   - Пусть все тайное станет явным, - пробормотала Марго, не поднимаясь.
   - Люстра рухнула, - неуверенно продолжила Ева, вспоминая, имеет ли  к
этому отношение Наденька.
   - А могла бы и во время спектакля на зрителей!
   - Помощник режиссера от всего этого умер.
   -  Никчемный   суетливый   хранитель   условностей.   Помешанный   на
профессиональном рвении и порядке глупый гном...  -  затихающим  голосом
бормочет Марго.
   Ева осторожно ставит болонку на пол, встает, идет  одеться.  Осмотрев
мокрую ванную, она неуверенно проводит рукой внутри ее.  Цокая  длинными
коготками по паркету, болонка тащится  за  ней  по  коридору,  застывает
сосредоточенно  и  вдруг  неуверенно  кашляет,  как   будто   собиралась
тявкнуть, но не нашла в себе подходящего звука. Заглянув на  кухню,  Ева
убеждается, что Марго не собирается  вставать,  и  на  цыпочках  идет  в
комнату. Оторопев на некоторое время  от  вида  спальни,  от  насильного
сочетания черного и  белого,  от  застывшей  стеклянными  глазами  морды
медведя на полу, Ева начинает двигаться очень быстро  и  по  возможности
бесшумно. Она обыскивает  выдвижные  ящики  трюмо,  обшаривает  огромную
кровать. В комоде чулки и белье  -  ящики  без  секретов,  фотографии  в
альбоме на серванте - альбом обычный, сервант старинный, и  в  нише  под
открытым баром есть тайник, но в нем - два перстня, поломанная  брошь  и
странная игрушка - то ли затасканная птичка, то ли мохнатое  чучело  уже
трудно угадываемого зверька.
   Собачонка стоит в дверях, в комнату не входит. Вернувшись к  тумбочке
у кровати, Ева замечает, что  вступила  в  какой-то  порошок.  Присев  и
захватив то ли пепел, то ли темную пудру пальцами, Ева нюхает порошок  и
замечает, что он насыпан определенным образом - получился большой  круг,
очерчивающий кровать.
   Шкура медведя  попадает  в  этот  круг,  и  торшер  с  металлическими
обвисшими на разных уровнях плафонами, и  тумбочка.  На  тумбочке  лежит
толстенный телефонный справочник, несколько вскрытых  конвертов,  журнал
"Педагогика",  в  половинке  высохшей  кожуры  кокоса  -  высушенная   и
скорченная  лапка  то  ли  курицы,  то  ли  другой   птицы,   устрашающе
растопыренная и когтистая.
   - Ни-че-го, - шепотом констатирует  Ева.  Больше  всего  ее  удивляет
отсутствие книг и компьютера. Нет здесь и  телевизора.  Телевизор  -  на
кухне, в одном из навесных шкафов. Она оглядывается напоследок,  пытаясь
понять странное притяжение комнаты, и, уходя, плотно прикрывает дверь.
   Марго уже сидит. Покачиваясь и по-прежнему стиснув  ступни  ладонями,
она смотрит на Еву с жалостью.
   - Поговори со мной,  -  предлагает  она,  даже  голосом  демонстрируя
снисхождение.
   - Милене угрожает опасность, да?
   - Опасность? Это  называется  смерть.  Просто  смерть.  Разве  смерть
опасна?
   - А как ты думаешь, - задумывается Ева, - почему они к тебе  приходят
перед этой самой неопасной смертью?
   - Они ходят где хотят. Они и возле тебя ходят,  пытаются  поговорить,
потрогать, но ты ничего не чувствуешь. В этом все отличие. Просто  я  их
вижу и слышу, а ты - нет.
   - Души ходят везде?
   - Да, представь, как только твоя душа устает, она  уходит  скитаться.
Мне часто снится  страшный  сон.  Как  будто  я  вижу  саму  себя,  хочу
прикоснуться, а рука проходит насквозь. Пока я сплю - страшно,  а  когда
проснусь  -  смешно.  Я,  разгуливающая   кафаром   в   этой   кухне   и
разговаривающая с собой живой? Очень смешно.
   - Да-а-а, - уныло протянула Ева. - Смешно. А люди  замечают,  что  их
покинула душа?
   - Редко. В основном они ничего не предчувствуют.
   -  Получается,  что  ясновидящий  видит  то,   что   ему   показывают
странствующие души?
   - Получается.
   -  Ты  ездила  в  канадское  посольство  и  сказала,  что  знаешь   о
местонахождении разыскиваемого ими человека.
   - Да, - не удивляется Марго. - Я заполнила  какой-то  оповестительный
листок. Они обещали навести обо мне справки.  Похоже,  что  эти  справки
наводятся в твоей организации.
   - Да. Поступил запрос на тебя. Запрос отправили в отдел по АЯ.
   - АЯ?
   - Аномальные явления.
   - О! - уважительно кивает Марго. -  А  я  однажды  видела  обалденное
аномальное явление. В психушке. Одна  женщина  не  смогла  справиться  с
окружавшими ее кафарами. Она стала им подражать и  так  заигралась,  что
стала проживать их судьбы.  Врачи  называют  это  расслоением  личности.
Когда утром ты - примерная школьница, к полудню  -  извергающая  грязные
ругательства  мегера,  а  вечером  тебе  кажется,  что  вот-вот   родишь
Спасителя и воды уже отошли. Вы ответили послу, что я ясновидящая?
   - Я не знаю, что ответил на это отдел АЯ, я только знаю,  что  запрос
поступил. Во что ты играешь?
   - В награду за любые сведения о живом или мертвом, - просто  ответила
Марго.
   - Ну и как? - осторожно поинтересовалась Ева. - Ты  получишь  награду
за живого или за мертвого?
   - Думаю, за мертвого, - Марго улыбается.
   - То есть этого человека должны убить на днях? Когда?
   - Тебе видней! -  хихикает  Марго,  потом  резко  сникает  и  тусклым
голосом произносит:
   - Уходи. Я устала.
   Ева уходит. Марго в проеме входной двери зябко  обхватывает  себя  за
плечи.
   - Ты мне нравишься, - вдруг говорит она,  и  Ева  останавливается  на
ступеньках.
   Из квартиры мимо Марго выбирается лысая  болонка  и,  цокая  когтями,
неуклюже  спускается  вниз,  смешно   подбрасывая   розовый   зад.   Она
останавливается на ступеньке перед Евой, становится на  задние  лапы,  а
передними начинает скрести по ноге.
   - Не-е-ет! - стонет Ева и беспомощно смотрит на Марго.  -  Только  не
это!
   - Да ладно тебе, может,  это  обычная  собака  пробралась  ко  мне  в
квартиру за душой своей хозяйки.
   - Забери ее немедленно! - кричит Ева.
   - Они сами приходят и сами уходят, - заявляет Марго и хлопает дверью.
   Ева смотрит  на  собаку.  Болонка  начинает  мелко  трястись.  На  ее
странной морде топорща