отрел внимательно свой  холодильник  и  выбросил  все  упаковки
"быстрой еды" иностранного производства. Еще полдня он ходил из  угла  в
угол по большой комнате,  пытался  танцевать  под  музыку,  но  дышалось
тяжело, и музыка не заводила.
   Ангел Кумус с маниакальным упорством строгал с утра до вечера клинья,
старательно их меряя по длине. Камеру брать в руки отказывался,  но  чай
заваривал хороший.
   К вечеру, когда подкравшиеся сумерки нагнали  совсем  уж  нестерпимую
тоску,  Стас  оделся  и  решил  немного  проехаться  за  город.  Никакой
возможности определить, где находится дом Феди, не было.  Даже  если  бы
Стас что-то и видел, от страха все равно было не запомнить.
   "Что это ты делаешь?" - спросил он сам себя, неожиданно  повернув  от
кольцевой на Минское шоссе.
   Темнело. Стас остановился на шоссе через сорок минут, выключил  мотор
и вышел. Внизу зажигал огни небольшой  поселок.  Зона  была  охраняемая,
подъезд для машин идеальный. Стас пытался рассмотреть знакомые очертания
дома или хотя бы местности, но темнело быстро.
   Он присел на пенек, расковырял снег и добрался до травы. Недалеко, на
шоссе, проносились машины, потом накатывала тишина, иногда  лаяли  вдали
собаки.
   Вот в тишине  появился  новый  звук,  кто-то  шел  по  дороге,  стуча
каблуками. Не спеша шел, спокойно, в его сторону.
   Стас поднялся и пошел к машине. Он вышел на дорогу и побрел в темноте
к зажженным фарам. Стук каблуков сразу прекратился. Стас  остановился  и
медленно повернулся.
   Сзади него на дороге, освещенная фарами его машины,  стояла  Наталья,
как всегда в чем-то длинном, расшитом и с мехом. В  сапогах  на  высоких
каблуках, с непокрытой головой и небольшой сумкой-чемоданчиком в руках.
   - А  я  как  почувствовала,  -  сказала  она,  подходя  и  беря  его,
остолбеневшего, под руку. - Дай, думаю, с утра пораньше соберу кой-какие
вещички, пройдусь по дороге, просто так, вдруг встречу кого...
   - Кого? - спросил Стас чуть слышно.
   - Ну, тут разное бывает. Бывает, друга  сердечного,  а  то  и  смерть
свою! И раз ты уж мне попался, не отвезешь меня отсюда?
   - Куда? - Губы у Стаса шевелились с трудом.
   - А куда подальше! - весело сказала Наталья.  -  Я,  знаешь,  улучила
минутку и вроде как сбежала, а все думают, что  в  баньке  парюсь.  Даже
Матрешка не знает.
   Она сидела в машине  напряженно,  ухватившись  руками  за  сиденье  и
выпрямив спину.
   Квартиру Стаса оглядела  с  интересом,  Ангела  Кумуса  погладила  по
голове и дала ему яблоко.
   - Собрался? - спросила она Стаса через десять минут.
   И Стас лихорадочно побросал в сумку документы,  деньги,  карточки  из
банка, любимую книжку и фотографии из детства. Он открыл сейф  и  достал
пистолет. Наталья отрицательно покачала головой. Стас  спрятал  пистолет
обратно. Огляделся у дверей.
   - Лягушки, - сказал он Ангелу. - Не  знаю,  что  и  делать!  Им  надо
специальных червей покупать. Вот ключи от квартиры и машины.
   - Отлично жрут докторскую колбасу! - сказал Ангел,  не  отрываясь  от
работы. - А вчера съели замороженные крабовые палочки.
   Лягушки, распластавшись, медленно пересекали пространство аквариума.
   В аэропорту Наталья ушла позвонить и "по делам". Стас словно  очнулся
от гипноза. Он ошалело рассматривал огромный зал и не понимал, как же он
сюда попал. Только смутное ощущение давки в метро и гримаса боли на лице
Натальи - ее прижали спиной к двери.
   Но как только Наталья вернулась, все стало на  свои  места.  Не  надо
было  больше  думать  ни  о  чем,  надо  было  радоваться,  что  у  него
заграничный паспорт в порядке, что самолет будет сегодня, а не завтра  -
"к завтрему могут и найти!". Кого могут найти - какая  разница!  А  куда
Стас собрался лететь, он выяснил только в самолете.
   - Что мы будем делать в Италии? - спросил он так, на всякий случай.
   - Посмотрим... Везде люди живут!
   Далила написала докладную и отнесла ее Гнатюку.  Гнатюк  перекладывал
эту бумажку несколько  раз  с  места  на  место,  не  зная,  как  к  ней
отнестись. Он нервничал и ходил по кабинету, потом вызвал психоаналитика
к себе.
   - Как я должен  это  понимать,  что  вы  тут  устраиваете  у  меня  в
управлении?!
   - Я ничего не устраиваю, я передаю вам информацию,  источник  которой
не могу раскрывать, а вы должны сделать выводы.
   - Ева Курганова не работает больше у меня, у нее другой начальник!
   -  По  моим  сведениям,  она  никак  не  может  расстаться  с  вашими
проблемами, в другом отделении нет такого количества  плохих  мальчиков,
как у вас! - Далила научилась громко  разговаривать  и  иногда  повышать
голос. Она больше не была похожа на растрепу-неумеху,  смотрела  уже  не
заинтересованно, а смело и с вызовом. Но юбки были так же коротки, как и
раньше, а волосы не поддавались заколкам.
   - Я не могу дать ход этой  бумаге,  а  вы  не  должны  вмешиваться  в
профессиональные проблемы отдела, - категорично заявил Гнатюк.
   - Я только передаю  вам  известную  мне  информацию.  Ева  Николаевна
интересовалась   планом   тюрьмы   и,   возможно,    опять    употребила
обстоятельства  и  свое  умение  для  совершения  ей   одной   понятного
правосудия.
   - Ну что это за бред такой! - Гнатюк начал сердиться.
   - Это" был бы бред, если бы я вам доложила об этом как о факте. Я  же
выдвинула предположение, и, учитывая ее тяжелое состояние,  я  настаиваю
на охране.
   - Да вы сами посмотрите, что  получается!  Вы  написали  все  это,  я
должен, как минимум, начать расследование по этим фактам, а вы заявляете
в виду вышеизложенного, что ей необходима охрана.  На  каком  основании!
Почему это я ни с того ни с сего должен ее охранять?
   -  Порвите  мою  докладную,  она  действительно  проблематична,  я  и
написала только потому, чтобы вы обратили внимание и  вызвали  меня.  Ей
нужна охрана. По всем моим предположениям,  ее  захотят  убить.  Неважно
кто. Родственники, не знаю.., хозяева этого человека.
   - Какого человека?
   Далила посмотрела внимательно  на  Гнатюка.  Он  совершенно  искренне
возмущался. "Ну и тупица, - подумала Далила. - Даже уборщицы  приходящие
говорят только об этом побеге, а он..."
   Гнатюк рассердился на ее молчание.
   - Подведем итоги, -  сказал  он.  -  Вы  безответственно  указали  на
некоторые  факты,  которые  могли  почерпнуть  где  угодно,  подслушать,
например, под кроватью. Что, угадал? - Гнатюк  торжествующе  смотрел  на
залившуюся краской Далилу. - Вы приносите  эти  факты  мне,  старшему  в
отделении, чтобы я принял меры. И какие меры вы  предлагаете?  Охранять.
Вывод? Вам нужен психоаналитик. Это не шутка. Вы находитесь с Кургановой
в напряженных отношениях, вы написали такой отчет по ее делу, что у  нас
не знают, куда его запрятать. Вы  не  смогли  просто  прийти  ко  мне  и
сказать, чтобы я ее арестовал, к примеру, на основании приведенных  вами
фактов подслушивания, вы по-благородному предлагаете  ее  охранять,  тем
самым я должен утвердить ваш донос как вещь реальную!
   Далила сдернула со стола свою докладную.
   - Не сметь трогать ничего у меня на столе!
   - А то что, арестуете? - Далила завелась и не могла остановиться.
   - Выдеру  как  Сидорову  козу!  Если  вы  закончили  с  тестированием
специалистов  у  нас  в  отделении,  можете  перейти  к   обслуживающему
персоналу. Обо всех слухах докладывать лично мне, а то тут уборщица одна
обещала конец света к пятнице, а я совсем был не в курсе!  Все  сведения
подавать только в письменном виде. А я постараюсь дозвониться в этот ваш
институт и похвалить вас за необычайное рвение. Свободны.
   Сердитый Гнатюк  выждал  десять  минут  после  ухода  Далилы,  сделал
несколько телефонных звонков и поднялся на третий этаж.
   Ева сидела с застывшим взглядом. Она была  одна  в  кабинете.  Увидев
Гнатюка, вскочила и побледнела.
   - Я тут решил тебя проведать, узнать, как и что. Сиди. Как у  тебя  с
напарником? Кстати, он очень просился к тебе!
   - Да неважно. Плохо даже.
   - Что, неисполнительный? Ева промолчала, пряча глаза. Гнатюк  был  ей
неприятен, она вспомнила захват Слоника.
   - А это не его вы с Николаевым отвезли  в  морг  на  воспитание?  Ева
молча кивнула.
   -  Так.  -  Гнатюк  рассмотрел  кабинет,  встал  и  потрогал   листик
искусственного растения. - А я к тебе  по  делу,  и  если  можно,  скажу
по-мужски.  Коротко  и  понятно,  ты  уж  извини,  сама  выбрала   такую
профессию. С кем ты спишь?
   - Как? - От неожиданности Ева опять встала.
   Гнатюк рассердился на себя за этот ее испуг, тоже  встал  и  пошел  к
двери.
   - Я не могу  предположить,  что  психолог  в  нашем  отделении  может
прослушивать телефонные разговоры, к примеру, - сказал он, стоя у  двери
и не поворачиваясь, - или что ты обсуждаешь свои проблемы с  ней  самой.
Поэтому говорю коротко. Тот мужик, с которым ты спишь, очень  откровенен
с психоаналитиком, и я уж не знаю, кто из наших  это  может  быть!  Она,
конечно, дура, но навредить может. Будь осторожна.
   Гнатюк ушел.
   Ева медленно села на стул. В ней наступила странная тишина, она  даже
дыхания своего не слышала, организм затаился и дышал тихо-тихо.
   Звякнул телефон.  Ее  вызывал  Подстаканов.  Она  положила  трубку  и
высидела еще пять минут, не двигаясь.
   Подстаканов сообщил ей, что по распоряжению  вышестоящего  начальства
ей полагается охранник в связи с непосредственной  угрозой  ее  жизни  и
здоровью.  Самый  лучший  специалист  по  борьбе  в  их  отделе,  бывший
спецназовец,  который  так  и  не  смог  хорошо   отрекомендовать   себя
оперуполномоченным, будет переведен  от  Евы  Николаевны  -  "По  твоей,
кстати, просьбе!" - заметил Подстаканов - и назначен ее телохранителем.
   - А больше некого, сказали срочно и немедленно. - Подстаканов был сам
удивлен больше Евы. - Это какое же ты дело ведешь, что они так взвились,
или это по твоим старым делам?
   - А может, не надо? - просительно сказала Ева.
   - Ты меня пойми! Пусть он походит за тобой дня два,  а  там  подберем
кого-нибудь из спецохраны, сказали - срочно выбрать самого умелого, а  у
меня, сама понимаешь, какие умельцы.
   - Он стрелять не умеет! Мы с ним психологически несовместимы! Как  он
будет меня охранять? Если что случится, мне придется его прикрывать!
   - Он на стрельбище последний раз вложил все выстрелы  в  восьмерку  и
почти в одну точку. А насчет  психологии,  так  это  я  считаю  бабскими
штучками,  сама  разберешься!  Ты   написала   в   докладной,   что   он
профессионально  непригоден  как  оперуполномоченный.  Может,  это   его
призвание, охранять! Короче, все!  Появится  -  пришли  ко  мне,  я  его
обрадую.
   - Тебя переводят на новую должность,  -  сказала  Ева  Волкову.  -  И
почему  это  от  тебя  так  воняет,  что  ты  такое  делаешь?  Ты   что,
отлавливаешь бездомных кошек?
   - Намек понял,  -  сказал  угрюмо  Волков.  -  Но  Маргарита  из  вас
никудышняя, если уж мы заговорили о литературе. Романтики маловато.
   - Смотрите, он и Булгакова читал, ну  до  чего  всесторонне  развитый
охранник!
   - Это кто - охранник?
   - Тебя ждет Подстаканов, а мне пора.
   - Я только хотел сказать. Вы вели  дело  этого  старика,  картежника,
помните?  Гостиница  "Мечта".  Его  убили,   пробита   грудная   клетка,
внутренности подвергались вытаскиванию.
   - Где? - спросила Ева.
   - А я почем знаю, нашли тело на стройке, а где убили...
   - Где он сейчас?
   - Центральный городской морг.
   - Когда тебе Подстаканов объяснит про твою новую должность, ты можешь
найти меня в морге. Я буду там. Место встречи, как говорится...
   Через  полчаса  Ева  смотрела  на  спокойное  лицо  Короля,  ей  даже
показалось, что он слегка улыбается.
   - Прощай, Король.
   - Странное,  скажу  вам,  убийство.  Во-первых,  содержимое  желудка.
Устрицы и  вино.  Оригинально,  да?  И  это  завтрак  шестидесятилетнего
пенсионера! Если хотите посмотреть поближе,  то  здесь  заметна  степень
перевариваемости пищи, видите? Это и это вот тут. Он был убит  во  время
еды! Если бы такое произошло в ресторане, кто-нибудь бы заметил, это  же
не просто тихо пристрелить, тут целое представление было. Значит...
   - Заказ на дом или в гостиничный номер, - сказала Ева.
   - Точно. Город у нас, конечно, большой, но не думаю, что  все  тут  и
там заказывают на дом устриц. Никаких следов борьбы, под ногтями  чисто.
Сердце было вырвано, его доставали, но не попортили.  Засунули  обратно.
Знаете, в последнее время странно изменился вид убийства  как  такового.
Создается  впечатление,  что  кто-то  пробует  разные  необыкновенности,
балдеет, как бы это сказать... У моего коллеги из хирургии пробрались  в
морг, у двух трупов  пришлось  доставать  из  груди  какие-то  щепки!  -
Страшно перепачканный патологоанатом стаскивал перчатки.
   - Это были колья, я думаю, - сказала задумчиво Ева. - Эти трупы  были
вампирами, им забили осиновые клинья.
   - Как вы сказали? Вампиры? Оригинально. Допустим, вампиры.  Допустим,
я могу предположить кражу внутренних органов, когда вскрываю ребенка без
почек и печени, их можно пересадить, но ребенок - без мозга? Кому  может
понадобиться вычистить  из  черепной  коробки  ребенка  мозги?  Это  кто
делает? Как он называется?
   - Вы все время имеете дело с трупами. Как вам жизнь  вообще  кажется?
Что это такое - жизнь?
   - Это состояние тела, только и всего. -  Патологоанатом  мыл  руки  и
улыбался.
   - А душа? - спросила Ева?
   - А душа -  материя  абстрактная,  все  процессы  в  человеке  -  это
химические реакции, и не более того. Американцы предположили, что  скоро
женщины  сами  будут  себя  обслуживать   даже   в   плане   сексуальных
удовольствий. Они определили, что организм  женщины  умеет  вырабатывать
вещество, вызывающее оргазм. Это же химия, не более того. А  если  я,  к
примеру, сумею это  вещество  выработать  в  лабораторных  условиях,  вы
думаете, у меня не будет желающих женщин его опробовать?
   - Какой кошмар! - запротестовала Ева. - Этого не должно быть.
   - Это ваше здоровое тело подсказывает  вам  реплики.  А  меня  другое
беспокоит. Ребенок-то неполноценный!
   - Какой ребенок?
   -  У  которого  вытащили  все  мозги.  Он  умственно  отсталый,  ярко
выраженные признаки. Нет, вы только подумайте, кому  могли  понадобиться
мозги умственно отсталого ребенка? Парадокс.
   - Врачу, - сказала Ева. - Врачу, изучающему таких детей.
   - У вас не правильное представление о медицине.  Врачу  для  изучения
такой ребенок нужен живым, вот так-то.
   - Вы мне нравитесь, - сказала Ева неожиданно для себя. - Я,  конечно,
понимаю, что это только химическая реакция у меня внутри...
   - Вы схватываете на лету! Я бы предложил вам пообедать  со  мной,  но
что-то мне подсказывает, что вы откажетесь.
   Федя собрал почти всех своих исполнителей. Людей,  которые  во  время
установки прослушки имели хотя бы приблизительное  отношение  к  Королю,
было  пятеро.  Инспектор  и  оперуполномоченный,   задержавшие   Короля.
Следователь, который приезжал на допросы в СИЗО, любимая женщина  Короля
Инка и подставленная Королю Мусульманка.
   Через пару часов  первая  информация  об  этих  людях  была  у  Феди.
Мусульманку никто не видел с  того  самого  вечера,  когда  она  ушла  с
Королем из кафе. Любимая женщина Короля  Инка  уже  полгода  лечилась  в
специальном санатории от алкоголизма. Король не успел ее навестить после
возвращения с юга. Инспектор  и  оперуполномоченный  составили  протокол
задержания. Он был передан  непосредственно  в  отдел  по  экономическим
преступлениям, потом этим делом и допросами занималась некто  Курганова,
следователь отдела. Допросов  было  два,  один  по  срочному  требованию
самого задержанного, в воскресный день.
   - Вот! - сказал Федя со  значением.  -  В  воскресенье,  по  срочному
требованию! Нет, я не могу так представить,  что  Король  зовет  к  себе
следователя и ни с того ни с сего начинает что-то про меня выдавать. Это
не пойдет. В воскресенье? Нет.
   - И все-таки, - сказал Феде секретарь, - повести ее надо. Он  не  мог
ничего сказать и при задержании, тоже не вяжется.
   - Есть кто-то еще, кого мы не знаем.  Король  продал  ему  информацию
тогда же ночью, как и услышал! Нет,  тоже  бред.  Он  был  занят  только
игрой, и у него был чемодан денег.
   - А может, Король обиделся?  -  предположил  секретарь.  -  На  Макса
трудно не обидеться, я тебе скажу.
   - Ну и обиделся, и что? Первый раз, что ли,  мы  его.  Пусть  походят
пару дней за этой... Кургановой. Найти Мусульманку.  Выехать  в  срочном
порядке  к  "мохнатому"  и  получить  приблизительный  портрет  женщины,
которая увела Слоника с прогулки. Я должен отдохнуть, два  дня  дома  не
был.
   - Если Слоник жив, - сказал тихо секретарь, - то  его  надо  прятать,
кормить и вообще потребовать что-то, наконец!
   - Вот! И я про то же. Чего шелушиться? Пара дней ничего не даст, а  с
нами может кто-нибудь связаться. Едем домой, с женой мириться буду!
   Мириться Федя решил не просто так, а с подарком. Он  приказал  шоферу
ехать в зоопарк, выбрался из машины угрюмый  и  объяснил,  что  зоопарки
навевают на него тоску. Но вернулся обратно  через  полчаса  веселый,  с
павлином под мышкой. Павлин придушенно култыкал и норовил ущипнуть.
   - Удивляюсь я на тебя,  Федя,  -  задумчиво  сказал  секретарь,  сняв
пальто и накрыв скандального павлина. - И почему  это  ты  не  купил,  к
примеру, лошадь. Белую, а?
   - Была такая мысль, - вздохнул Федя. - За что я тебя люблю,  так  это
за то, что мои мысли всегда к тебе приблудятся! Но  на  кой  ей  лошадь,
скажи? Этого хоть можно в курятник на зиму засунуть, а лошадь... На  ней
скакать надо, представь, Наталья.., ой, не могу! На лошади верхом! Это ж
какая должна быть лошадь!
   Федя смеялся до слез, с подвываниями.  Секретарь  улыбался,  глядя  в
окно.
   - Кусается! - радостно сказал Федя, проталкивая его в  машину.  Хвост
не помещался. - Осторожно! - кричал Федя ошарашенному секретарю. - Самую
красоту не прищеми!
   Дом встретил Федю полнейшим молчанием. Все, кто мог, попрятались  где
попало. Охранник у ворот прятал глаза.
   Федя вытолкал  павлина  на  снег,  тот  стал  отряхиваться  и  ходить
кругами. Федя хлопал ему в ладоши, поглядывая на окна.
   - Подожди, Федя, - сказал секретарь и достал оружие.  -  Не  нравится
мне это, не заходи в дом. Я посмотрю все и позову тебя. -  Он  осторожно
взошел на крыльцо.
   Федя огляделся и заметил странную тишину вокруг.
   - Наталья! - крикнул он. - Гляди, кого я тебе привез!
   Павлин тащил свой хвост, подметая легкий снежок.
   - Нет ее, - сказал секретарь, выходя. - Третий день нет,  все  боятся
тебе показаться на глаза. А так все в порядке.
   - Тьфу! - Федя сердито топнул ногой. - До чего бестолковы,  небось  к
сестре укатила, обиделась! Спроси, кто ее увозил, делов-то!
   - Никто ее не увозил. Пошла в баню париться, три часа  прошло,  тогда
решили посмотреть, а ее нет.
   - А машина?
   - Не брала.
   Федя озадаченно осмотрел двор, ограду. Он еще не успел испугаться или
рассердиться,  просто  решал  простую  задачку:  куда  могла  подеваться
большая Наталья из бани, так что ее никто не заметил. Он вошел в  дом  и
обошел его.
   - Все осмотрели, - сказали ему. - И чердак, и подпол. Вся  одежда  на
месте, сами гляньте, но документов нет.
   - Побрякушки? - спросил Федя  наконец,  забеспокоившись,  и  суетливо
открыл небольшой сейф. - На месте...
   Он побродил еще минут пять по  дому.  Выбежавшая  откуда-то  Матрешка
забрала с улицы замерзшего павлина.
   - А эта, подружка сердечная! - закричал Федя, углядев ее на улице.
   - Не знает она, ревела два дня, искала.
   - Ей пореветь, знаешь! Но этого же не может быть!  У  меня  же  такая
охрана.
   - Ты, Федя, не злись. Разве мы когда чужого сюда пропустили хоть раз?
А в тот день все разъехались, остались  только  свои.  Мы  же  не  могли
подумать, что нужно и отсюда охранять. Да если бы она просто уехала,  не
было пр