отокола,  ладно,  по-дружески?
Она немного подбадривает себя иногда, отрубилась, убрать было  некому...
А в обед у меня натура. - Он поставил чашку, сделал глоток  сока,  потом
опять глоток кофе. - Я подумал, что ты - на пробу...
   - Кровь, значит... И откуда?
   - Из банки. У меня еще три банки осталось, если тебе надо... Нет,  ты
не подумай, я подделок не люблю, у меня кровь настоящая, не веришь?
   - И банки у тебя - трехлитровые?
   - Да нет, маленькие, из-под  детского  питания...  Понимаешь,  сейчас
такая техника, что на общем плане еще соус пойдет, и то не очень. Там, -
он неопределенно махнул головой назад,  -  вроде  научились  цвет  брать
подлинно, а у нас с этим всегда проблема была, но, когда я делаю крупный
план, у меня  героиня  так  небрежно  пальчиком  берет..,  облизывает..,
фактура должна соответствовать! Я - художник.
   - Художник... У тебя в июне  погибла  на  съемках  девушка...  Марина
Улыбка.
   - Ужасный случай! - загрустил Стас. - Такая актриса,  понимаешь,  вот
что обидно, такая актриса! Обычно как бывает: тело - обалденное, а  лицо
глупое, лицо обалденное, а рот раскрывать нельзя, а тут - все  было  при
ней. Я очень переживал, что и говорить... Я этот фильм  так  и  не  могу
смотреть...
   - "Любовь вампира", если я не ошибаюсь?
   - Нет, это "Сны вампира", а в "Любви" у меня другая снималась,  "Сны"
более  сюрреалистичны.   Господи,   мне   так   нравилось   работать   с
Мариночкой...
   - И как же это произошло?
   - Извини. - Стас обхватил голову руками и  театрально  вздохнул.  Ева
подумала, что если он сейчас начнет изображать непомерную скорбь, то она
сорвется, но она  услышала  совершенно  спокойный  и  строгий  голос.  -
Извини, конечно, но не могла бы ты показать свои документы.
   - Вот так, значит, раздеваться больше не нужно?
   - Не нужно. Документы, пожалуйста.
   - Из моих рук. - Ева развернула удостоверение.
   Стас приблизил к ней лицо. Она вдруг заметила не до конца смытую тушь
с ресниц.
   - Минуточку, извини. - Он набирал номер  по  телефону.  Ева  пошла  к
камину с красивой решеткой.
   - Да, я понимаю... Но мне  сообщили,  что  дело  закрыто,  несчастный
случай... Да, я  понимаю,  я  не  волнуюсь,  просто  мне  нужно  решить,
приглашать ли адвоката,  вы  меня  правильно  поймите  тоже,  постоянные
преследования, штрафы, а ведь я художник, я  должен  работать,  вот  что
важно... И потом,  ко  мне  пришли  домой...  Да,  спасибо,  спасибо,  я
спокоен.
   Стас сел на стул. Он оценивающе смотрел  на  Еву,  Ева  поднялась  на
подиум и смотрела через  белое  пространство  комнаты  на  него.  Спустя
несколько минут Ева заметила, что он определил для себя стиль поведения,
расслабился, сцепил пальцы, хрустнул ими и дружески улыбнулся ей.
   - Так как же это произошло?
   - Все произошло так, как записано в протоколе: из-за осла.
   - Из-за осла... А где был осел?
   - Осел висел над кроватью. - Стас показал рукой  вверх.  Ева  подняла
голову, над кроватью из потолка торчал большой крюк. Только  теперь  Ева
заметила, что не видит ни одной лампы. Потолок тоже был абсолютно  пуст,
только  этот  крюк.  -  Осел   немного   кружился,   а   Марина   стояла
приблизительно  там,  где  стоите  вы...  Вдруг  осел  дернулся,  Марина
испугалась, отскочила назад, упала со ступенек и напоролась  на  решетку
камина.
   Ева оглянулась назад. Камин выглядел безобидно. И стоял далеко.
   - Камин передвигается, он стоял рядом со ступеньками... Кстати,  этот
подиум, на котором вы стоите, он вращается, да-да, мне  обошлось  это  в
копеечку, но зато просто шик!
   Ева  стала  на  колени  и  осмотрела  место  соединения  подиума   со
ступеньками. Очень качественная работа, что и говорить.
   - Я хотела бы узнать вашу сексуальную ориентацию.
   - Это что, нужно для следствия? Потрясающе... Я оркестроподобен.
   - Что  это  значит?  -  Ева  спустилась  со  ступенек  и  осматривала
внимательно копья решетки.
   - Это значит, я хотел бы попробовать  в  жизни  все,  но  предпочитаю
женщин. Чтобы вам было яснее, на мне можно играть всем, но только  гений
затронет самые потайные струны!
   - Я спросила потому, что у вас следы макияжа на лице.
   - А вот у вас нет следов макияжа на лице, следует ли из этого, что вы
лесбиянка?
   - Из этого следует, что сегодня у меня трудный день.
   -  Знаете,  я  по  профессии  стилист.  Отрабатываю  стили,  говорят,
талантливо, хотя что такое  талантливый  стилист?  Это  значит,  что  он
напрочь лишает вас вашей, пусть и не совсем удачной, индивидуальности  и
навязывает выгодный стиль.  Я  помог  многим  эстрадным  дивам  лишиться
индивидуальности. Хотите, вас сделаю.., приспособленной?
   - Нет. Не хочу.
   - Но у вас же полная растерянность на лице, отсутствие  макияжа,  как
будто вы собираетесь плакать, а вашу ненависть ко мне я просто чувствую!
Никакой приспособленности, этак вы меня скушаете, но обвинить  в  чем-то
не сумеете. А мой макияж вполне объясним: я часто сам снимаюсь  в  своих
фильмах, вчера была моя сцена.
   - Вы были вампиром?
   - Нет, я страдающий любовник, какой из меня вампир, я должен  страдая
наблюдать предсмертные судороги своей возлюбленной.
   - А где ваша возлюбленная?
   - Философский вопрос,  если  вы  не  имеете  в  виду,  где  вчерашняя
актриса, - я вижу, что вас интересует именно актриса...  Ничем  не  могу
помочь... Это была одна из восьми возлюбленных этого фильма.
   - А вы снимаете ваши фильмы по сценарию?
   - Да, у меня есть сценарий, хотя он поместится на странице. Главное в
таких фильмах - актеры и диалоги. Вы не замечали, как  можно  испохабить
самый замечательный приключенческий фильм,  навязывая  зрителю  дурацкий
разговор героев, и  как  можно  оживить  любую  чушь  емким  и  образным
диалогом? А что касается актрис, ко мне  можно  прийти  на  один  вечер,
раздеться или соответственно одеться, - он кивнул в сторону гардероба, -
отыграть, что я скажу, получить деньги и уйти.  Трех  часов  мне  вполне
достаточно, я  собираю  таким  образом  материал,  потом  монтирую,  что
понравится, а актриса может совершенно не  знать,  в  каком  фильме  она
снялась.
   - Вы работаете здесь? А где вы монтируете фильмы?
   - Все здесь. - Стас устало обвел рукой свою студию. - Знаете,  почему
я вас раздражаю? Вы не верите, что я талантлив, вы вообще не верите, что
я УМЕЮ. Вы хотели сблевать  -  это  в  монтажной.  -  Он  провел  Еву  в
гардеробную, откуда небольшая дверца открылась в совмещенный  санузел  и
монтажную.
   Большая, метров двадцать, комната, с унитазом, биде и ванной в  одном
углу и дорогой
   Монтажной аппаратурой - в другом, не имела  окон.  Стол  и  пол  были
завалены кассетами, возле ванной на полу стояла початая бутылка коньяка.
Стас заметил внимание Евы к бутылке и пояснил:
   - Мой оператор. Он вообще пьет, но талантлив, и потом, у него  полная
шизофрения, такая  удача!  Талантливый  шизофреник  -  это  находка.  Мы
работаем практически вдвоем, он и я,  ну  и,  конечно,  актеры,  но  это
случайные люди.
   Ева устала. Она оделась, подхватила свою сумочку с пола и  напоследок
решила все-таки получить  ответы  на  некоторые  вопросы,  только  чтобы
коротко  и  ясно,  без  художественных  отступлений.  Так,  уходя,   она
выяснила, что  Стас  Покрышкин  не  употребляет  наркотиков,  не  был  в
законном  браке,  не  привлекался  за  изготовление  и   распространение
порнофильмов.

Пятница, 18 сентября, вечер

   - Если она погибла в июне, почему до сих пор с этим возятся? - Далила
согласилась встретиться с Евой вечером и съесть мороженое. Они с  трудом
нашли кафе, где не курят. Ева залила шарики  своего  мороженого  ликером
"Шартрез", а Далила - черным кофе.  Ева  уговаривала  Далилу  поговорить
профессионально с оператором Стаса Покрышкина.
   - Я сама виновата. Решили закрыть, как несчастный случай. В  квартиру
выезжала не я, Николаев тоже был в отпуске, так и получилось, что ни он,
ни я не видели все это. Теперь оказывается, что там был еще  и  осел,  я
просто тупею от этого осла, он у меня никуда не вписывается.
   - А откуда взялся осел? Вот так просто в городе найти осла, притащить
к себе домой и еще подвесить его над кроватью?
   - Это актер.
   - Актер изображал осла?
   - Нет, осел - актер в Большом театре, его привозят на спектакли.., на
Дон Кихота, по-моему.., и еще на какой-то, - его  и  лошадь,  а  так  он
живет за городом... Понимаешь, я случайно  увидела  крутую  эротику  про
вампиров и вспомнила эту  девушку...  Ты,  кстати,  знаешь,  что  теперь
вампиры кусают не так, как раньше?
   - Как это?
   - Ну, они теперь высосут у тебя кровь не из обычного места на шее,  а
из разреза на ладони между указательным и большим пальцем.  Или,  как  в
том фильме, который я смотрела, они кусают в  шею  сзади,  жертва  тогда
может закидывать голову вверх перед объективом...
   Далила смотрела в  щель  между  тяжелыми  занавесками  на  зажигающий
фонари город.
   - А при чем здесь осел?
   - А... Я тоже поинтересовалась... У  осла  очень  большой  детородный
орган... Некоторым очень нравится смотреть.
   - Зоофилия и скотоложество, - с ходу определила Далила.
   - На съемках тогда было пятеро. Стас - режиссер и  исполнитель  одной
из ролей, не знаю какой, но не вампира, его оператор, Марина,  еще  одна
девушка Инга  и  осел.  Трое  дали  показания.  Совершенно  сумбурные  у
оператора и девушки Инги и подробно-точные у Стаса  Покрышкина.  Инга  и
Стас лежали на кровати, сверху висел осел. Марина танцевала  на  подиуме
рядом, осел висел, оператор снимал. По словам свидетелей, ослу что-то не
понравилось, он расставил в стороны свои ноги и стал  дергаться,  Марина
испугалась, оступилась и упала вниз на решетку.
   - Какая  все-таки  скука,  -  пробормотала  Далила,  подперев  голову
ладонью. -  Я  сегодня  весь  день  тестировала  работниц  одной  фирмы,
бухгалтеров, вот это  я  понимаю,  дух  захватывает,  а  тут..,  ослы..,
вампиры.
   - Был проведен следственный эксперимент, - продолжала Ева. -  Манекен
в двух случаях из восьми упал с подиума на эту решетку именно так, как и
Марина, - навзничь, и получил повреждения в области шеи... Но  только  в
прошлом месяце, когда дело решили закрыть, я обратила внимание  на  одну
деталь и написала докладную. Забинтованная рука девушки Инги.
   - Слушай, давай напьемся, завтра выходной, - предложила Далила.
   - Давай поедем к Стасу Покрышкину,  поговорим  с  оператором,  там  и
напьемся. У них сейчас самая работа начинается.
   Далила помотала головой из стороны в сторону, подметая стол волосами.
   - Нет... В такой компании пить нельзя.
   - Может, и нельзя... Загрызут.
   - Давай посмотрим его фильмы.
   - Не хочу. Я пыталась. Сначала мне  показали  скукотищу  про  унылого
вампира, пятьдесят пять минут. Потом один опер из моего отдела нашел тот
же фильм, но круто эротичный, час тридцать,  прибавилось  тридцать  пять
минут крутой эротики, потом мы нашли еще один с  тем  же  названием,  но
сплошные ужасы, час двадцать, куча крови... Кстати, надо узнать, где  он
берет кровь... А потом в "звездах русской  эротики"  одна  из  новелл  -
тридцать пять минут, как ты понимаешь, только эротика. И все это -  "Сны
вампира".  Стас  признает  свое  авторство,  конечно,  только  в  случае
скучного фильма про вампира и с ужасами, на пятьдесят  пять  минут.  Да,
это его знакомые актрисы сняты в фильмах с тем же названием неприличного
содержания, но он понятия не имеет, какой нахал использовал его материал
в таких гнусных целях.
   - Ты все время думаешь про работу? Я сказала твоему  начальнику,  что
ты профессионально опасна.
   - Гнатюку?
   - Да.
   - Молодец. Главное, найти, кому сказать.  Он  и  так  меня  любит,  а
теперь еще и ценить будет. Тут ты, психолог, прокололась.
   - Я не выбирала тебе начальника.
   - Напиши докладную повыше, в прокуратуру.
   - Спасибо. Учту... Я с тобой теперь буду работать, описывать  тебя..,
изучать... У меня официальное разрешение есть. - Далила устало поднялась
и стала уходить, Ева подошла к бару и заказала коктейли.
   - На брудершафт... Амаретто с лимонным соком. Изучать так изучать!
   - Мне еще за ребенком ехать и гулять с ним, -  вздохнула  Далила,  но
выпила, потом притянула к себе Еву и крепко поцеловала в губы.
   Они вышли  на  улицу  в  дождь.  Похолодало,  подул  ветер,  дождинки
неприятно кололись.
   - У меня есть дачка недалеко от города... Ничего  особенного,  топить
печку надо, но красотища вокруг! - Далила подняла  воротник  плаща.  Она
отказалась ехать с Евой за ребенком. - Запоминай адрес, ключ в сарае под
полкой с банками слева от двери. Да! Вот что... Целуешься ты  как-то  не
правильно.
   - Это от чувств! - улыбнулась Ева.
   Ева подъехала к маленькому поселку  уже  поздно  ночью:  сначала  она
погоняла по кольцевой, потом слушала, как гудят провода в  пустом  поле.
Потом она искала ночной магазин, чтобы на дачке выспаться и отдохнуть  с
какой-нибудь едой. Поселок словно вымер. Ни огонька. Она  тихо  проехала
по пустым улицам и поняла, что никто ничего ей  не  подскажет.  В  конце
одной из улиц тускло светилось желтое окошко.
   - Простите, тетенька-дяденька, где тут у  вас  улица  Березовая,  дом
пять? - прорепетировала она в машине.
   Калитка тонко  пискнула,  ступеньки  освещал  небольшой  фонарь.  Над
фонарем висела табличка, Ева прочла, что это улица Березовая и дом пять.
Она  растерянно  постояла  на  пороге,  потом  осторожно  обошла  дом  и
заглянула в светящееся окно, встав на цыпочки. Голубел экран телевизора,
еще в небольшой комнате горел торшер в виде большой поганки,  у  торшера
стояло старое кресло, в нем спал, раскинув в стороны ноги и прижав двумя
руками к голому животу бутылку, большой светловолосый  мужчина.  На  нем
были только семейные трусы.
   Ева вернулась на крыльцо, тронула дверь -  она  открылась.  В  темном
коридоре Ева задела ведро на  полу,  раздался  страшный  грохот.  Теперь
неожиданно войти не удастся, Ева подумала, уж не  уехать  ли  ей  сразу.
Дверь в комнату медленно открылась. В светлом  проеме  стоял  огромного,
как ей показалось в потемках, роста мужчина, все  еще  прижимая  к  себе
бутылку с водкой.
   - Господи, - сказал он, осветив ее  светом  из  комнаты,  -  вот  это
красавица... Ты мне снишься? Все равно - проходи... Я  немного  выпил  и
разделся, ну проходи же... Смешно, ты - мечта, а топчешься в двери...  Я
тебе тоже сделаю выпить... Медицинский коктейль... Будешь такое пить?
   - А что это такое?
   - Это полстакана водки и.., полстакана спирта! Убойный коктейль, если
хочешь отключиться.
   Ева почувствовала  запах  этого  странного  мужчины.  От  него  пахло
странно, но очень приятно... Она поймала себя на том, что принюхивается,
понимая, что это пахнет именно потом.., еще кожей и чем-то неуловимым...
   - Пить надо залпом! - приказал гостеприимный  хозяин.  Ему  с  трудом
удавалось сфокусировать свой взгляд.
   - Я не хочу. - Ева отвела его руку.
   - Да кто же такое хочет пить! Никто не хочет, но эффект  потрясающий!
Пьешь - и сразу понимаешь, кто есть ты и кто есть я!
   - Ладно, допустим, я узнаю, кто есть я... А мне это надо?
   - Потом сравним.
   - В смысле?
   - Ну... -  Он  покачивался  и  моргал,  крепко  зажмуривая  глаза  на
несколько секунд. - Совпадают ли наши мнения... Что я думаю о тебе, а ты
обо мне.
   - Как я могу думать о тебе, я тебя только что увидела?
   - Разве я - не мужчина твоей мечты? Ева задумчиво осмотрела  мужчину,
который был о себе такого высокого мнения.
   - Ну смотри. - Он устал покачиваться и потащил ее за рукав к  дивану,
сел шумно и расставил широко коленки. На ногах у него была татуировка. -
Я - блондин, это раз... Потом, я очень добрый  и  умный!  Это  четыре...
Можно я тебе руку поцелую?.. На самом деле я просто хочу потрогать  тебя
и понюхать, ты так потрясно пахнешь!
   И Ева выпила медицинский коктейль. Надо сказать, что с  употребленным
ранее он произвел почти мгновенное действие.
   Утром Ева замерзла, вылезла  из  кровати  и  стала  искать,  чем  еще
укрыться. Здоровяк спал рядом, он умудрился  закутаться  во  сне  в  два
одеяла, а ее раскрыть. Ева стала стаскивать
   С него одно из одеял, наконец ей это  удалось.  Она  укуталась,  села
рядом с ним. Перед ней лежал огромный блондин с почти белыми волосами на
голове и густой порослью  рыжих  волос  на  груди,  руках  и  ногах.  Он
блаженно улыбался во сне. На правой ноге  над  коленкой  было  написано:
"Бей блядей", а на левой - "Спасай Россию".
   Ева почувствовала себя совершенно растерянной, она  помнила,  как  ей
стало плохо, наверное, ее даже рвало, здоровяк взял ее на руки и отнес в
постель, там он ее заботливо укутал, сел рядом и стал на полном  серьезе
рассказывать сказку про Машу и трех медведей. На словах: "А кто это спал
в моей постельке?" - он вздохнул и завалился на бок. Ева  подвинулась  и
скоро тоже заснула. Ей было спокойно и хорошо.
   Здоровяк проснулся, улыбнулся во весь рот и спросил,  что  она  хочет
поесть.
   - ТЫ КТО? - на всякий случай шепотом спросила Ева.
   - Я Володя. Сантехник. Куропатку будешь?
   - Откуда... Где ты взял куропатку?
   - Я ее, это самое.., стрелил. Может, это и не куропатка.
   - А что ты здесь делаешь?
   - Я здесь бомжую по пятницам и субботам... В принципе,  хозяева  меня
знают.., немножко, но они в августе сваливают - и до  весны...  А  здесь
хорошо.
   - А что я здесь делаю.., почти голая?
   - Ты ничего не делаешь. Ты - иллюзия. Или снишься, что,  в  принципе,
одно и то  же...Мираж.  -  Он  лихо  зевнул  и  потянулся.  -  Куропатка
вчерашняя, я ее вчера стрелил и зажарил, но не успел закусить.
   - Володя, извини, конечно, но, наверное, я  не  иллюзия,  потому  что
жутко хочу писать.
   - Это роли не играет, -  заявил  он  строго,  -  это  только  придает
обманчивый оттенок достоверности, как сказала бы моя сестрица.
   На улице  шел  дождь.  Очень  холодный  ветер  раскачивал  деревья  и
отряхивал их на Еву, она вбежала в дом почти мокрая.
   - Ужасная погода, - сказала  она  в  спину  сантехнику,  разжигающему
огонь в печке.
   - Ничего подобного. Было бы обидно, если бы  светило  солнце,  стояла
теплынь и ясность.  В  такую  погоду  именно  и  надо  сидеть  у  печки,
нагружаться водкой и рассказывать сказки.

Понедельник, 21 сентября, утро

   В кабинете у  Евы  сидел  вызванный  по  повестке  Стас  Покрышкин  -
Николаев предложил "работать его  вместе  и  добить  до  вторника".  Ева
согласилась, но теперь,  глядя  на  сонного  Стаса,  сомневалась  насчет
вторника. Николаев тоже был  какой-то  сонный,  на  подоконнике  закипал
чайник, на него была вся надежда. В окно хлестал мокрый снег.
   Ева проснулась сегодня утром на даче Далилы от  молочно-белого  света
из окна. Она,  не  веря,  подошла  к  окну,  затаив  дыхание,  на  улице
действительно было белым-бело. Деревья стояли  отяжеленные  заснеженными
последними  листьями  и  жутко  неподвижные.  Было  очень  рано,  только
светало, Ева оделась неспешно, обходя весь дом, но  так  и  не  нашла  и
намека на пребывание  здесь  сантехника  Володи.  Он  исчез.  Неизвестно
когда.
   А Москва съела весь свой снег, дороги, и  дома  проснулись  серыми  и
грустными. Подъезжая к управлению, Ева уже не верила ни  в  снег,  ни  в
выходные, ни в сантехника с его  куропаткой,  подозрительно  огромной  и
жирной.
   Чайник закипел. Все трое задвигались, Ева налила три чашки,  от  души
насыпая сахар, но  Стас  Покрышкин  успел  страдальчески  замычать  и  с
художественной пластикой взмахнуть перед Евой руками: он спас свой  кофе
от сахара.
   - Пусть мне покажут статью, - он отпил первый глоток и приготовился к
борьбе, - где написано, что я нарушаю закон, снимая половой член осла!
   - Николаев, есть у нас такая статья?
   - Нет, Ева Николаевна, такой статьи у нас нет.  Я  вообще  не  помню,
говорится ли в Уголовном кодексе что-то про ослов. Но  я  тут  посмотрел
одну фильму... Там на