а  повелительница  пиявок. --  Отделали  беднягу
капитально.
     --  У нас  всегда  так,  -- вмешался  Курт,  -- Я,  правда,  больше  по
вскрытиям мастак, но  картина тут  прекрасная. Вот  посмотри, это же готовая
карта Палевого пляжа  возле  Черной скалы. Вот  это залив,  --  палец  Курта
прочертил по животу  Рино замысловатую кривую. -- А вот отель "Тупой баклан"
и даже источник  здесь обозначен,  -- добавил Курт,  ткнув  Рино  в один  из
наиболее живописных синяков.
     Лефлер охнул.
     -- Как вы можете, он же все чувствует! -- возмутилась Земфира.
     -- Да вы что, дорогуша, -- он еще в шоке.
     -- Сами вы в шоке... Доктор Йорк, я могу ставить блокаду?
     -- Конечно, Земфира, ставьте.
     -- Я начну с лица.
     -- Начинайте, откуда считаете нужным, -- согласился Йорк.
     Рино  внутренне  напрягся. Сказать по правде,  он боялся  пиявок, а еще
пауков и желтых жуков со странным названием "макинтош".
     Он  ожидал  долгой  и  мучительной  процедуры,   но  быстрые  и   почти
нечувствительные уколы следовали один за  другим, и  лицо  Рино  покрывалось
слоем слизистых животных, призванных избавить его от мучений.
     -- Земфира, это правда, что вы поете?
     Это был Курт, и он мешал девушке делать ее работу.
     -- При  виде вас, Курт,  я петь не собираюсь. Я не люблю курильщиков --
они отвратительны.
     -- Да  что же плохого в курильщиках, Земфира? И потом,  я тоже пою. Мои
соседи, вы не поверите, дважды заявляли на меня в полицию.
     Земфира хихикнула, и очередная пиявка, выпав из ее рук, шлепнулась Рино
на живот, однако ее тут же подобрали и положили на нужное место.
     Пока укладка происходила на груди, в области внутренних кровоизлияний и
поломанных ребер, Рино сосредоточился на  ощущениях своего многострадального
лица.
     Пиявки   проникали   своими  стилетами  все   глубже,  но   с  холодным
покалыванием   приходило  и   облегчение.  Лефлер   совершенно   определенно
чувствовал, как опадают его чудовищные отеки.
     "Похоже, они  действительно лечат меня", -- подумал  он. От  мысли, что
избиения больше  не будут повторяться,  Рино ощутил прилив оптимизма. Скорее
всего,  это  была просто ошибка. Его с кем-то спутали. Хорошо, что не успели
забить насмерть, -- вот тогда был бы номер.

46

     Лефлер даже не заметил, как он  то ли  потерял  сознание, то  ли просто
крепко уснул.
     Последним воспоминанием был разговор Земфиры  и Курта.  Видимо,  доктор
Йорк  вышел на время,  и Курт упрашивал девушку встретиться с  ним, а  та не
говорила ни "да" ни "нет".
     В  конце концов,  когда доктор Йорк  вернулся,  она дала свое согласие.
Земфиры, они все такие -- непостоянные.
     Курт на радостях пообещал доктору Йорку  бросить курить и всадил в вену
Рино заряд концентрированной глюкозы. И все. Сон. Долгий сон.
     А потом, когда Рино проснулся, в больших широких окнах без решеток была
темнота, и, стало быть, он спал очень долго.
     Висевший возле двери светильник едва выделял из кромешной тьмы шкафчик,
еще одну пустую кровать, пару тапочек у входа и подводное ружье, висевшее на
стене.
     Словно выпавшая с  полки  книга, раскрывшаяся  на  случайной  странице,
отворилась дверь.
     Лефлер  вздрогнул, узнав вошедшего. Это был одни  из тех парней,  что с
такой любовью и тщательностью отделяли его мясо от костей.
     -- Все нормально, Лефлер. Все уже в прошлом. Я пришел  посмотреть,  как
ты себя чувствуешь.
     -- Какого хрена ты, сволочь! -- воскликнул Рино и тут  же удивился, что
он может говорить, а при произнесении слов как-то странно посвистывает.
     -- С-сволочь... С-сволочь...  С-сволочь...  --  несколько  раз произнес
Лефлер, и  только потом до него  дошло,  что посвистывание  происходит из-за
заново вставленных зубов.
     Рино  провел шершавым языком  по тому  месту,  где была брешь, и ощутил
шлифованную  поверхность изделий  зубного техника. А  дотронувшись  до лица,
отметил, что вздутия отсутствуют.
     -- Встать сможешь? -- участливо спросил недавний истязатель.
     -- Да, -- после минутной паузы сказал Лефлер. -- А что все это значило?
Тебя как вообще зовут?
     -- Спарки. Джон Спарки.
     -- Ох, Джон, за что же ты меня так отделал, а?
     --  Ничего личного,  Рино. Это моя  работы. Все тонкости  тебе объяснит
мистер Смайли.
     --  Опять этот Смайли, -- вздохнул Лефлер, осторожно садясь  в кровати.
-- Помнится, перед  тем как собраться окончательно умереть,  я слышал именно
это имя -- Смайли.
     -- Считай, что это была неудачная попытка.
     -- Легко вам говорить, сук-кины дети... А я -- то всерьез все принял.
     -- Это и было всерьез, Рино.
     -- Ну спасибо, товарищ.
     Лефлер осторожно опустил ноги на пол, затем дотронулся до своих ребер.
     Спарки зажег свет, и Рино зажмурился. Затем приоткрыл глаза и посмотрел
на свою грудную клетку. Сизых, малиновых и темно-синих разводов уже не было.
Только  слабая  желтизна  и красноватые  точки  в тех местах,  куда  Земфира
ставила своих пиявок.
     -- Ну что? -- не удержавшись, просил Спарки.
     -- Лепилы ваши на уровне, -- вынужден был признать Рино.
     На  месте поломанных ребер  красовалась  металлическая  заплатка. Через
пару дней, когда ее снимут,  все будет как прежде, это Рино уже знал.  Такие
пустяки, как поломанные ребра, не были для него новостью.
     -- Ну что, пойдем?
     -- Далеко?
     -- Да нет. Тут, по коридору.
     -- Тогда  давай помогай, -- распорядился Рино, понимая, что идти нужно.
Уже одно то, что его так били, а потом так же старательно лечили, говорило о
важности его пребывания здесь.
     Спарки  подошел  ближе  и,  обняв  Лефлера,  словно  брата,  помог  ему
подняться.
     Тот  постоял  немного на своих двоих  и, поняв,  что  сможет идти  сам,
отстранил Спарки. Затем сделал шаг, другой и уверенно взялся за ручку двери.

47

     Смайли сидел в  глубоком кресле и, ни говоря ни слова, смотрел на Рино,
сидевшего напротив.
     Тот, в свою очередь, изучал человека, который еще несколько часов назад
давал распоряжение о его убийстве.  Не  просто  убийстве, а уничтожении. Это
разные вещи.
     Как  человек,  работавший в  полиции  не  первый год, лейтенант  Лефлер
хорошо различал эти вещи. Например, урод Молотобоец подкарауливал несчастные
жертвы, затем удушал их своей клешней, а напоследок наносил страшный разящий
удар. Он сносил полумертвому человеку череп, но он убивал, а не уничтожал. А
вот  мистер  Смайли  давал  приказ  именно  к  уничтожению, а уничтожить  --
означало сломать  каждую косточку  и под страшной болью заставить отказаться
от человеческого осознания, превратиться в  пыль, в ничто, в немую мольбу  и
жажду смерти.
     Вот это Рино и называл уничтожением. Называл и не мог простить.
     -- Ненавидите меня? -- угадав его настроение, спросил Смайли.
     -- Есть немного, -- признался тот.
     --  Понимаю  вас.  -- Смайли  пыхнул  сигарой и посмотрел  на  потолок,
прослеживая неспешный полет дымного колечка.
     -- Какие-нибудь мысли появлялись по поводу этих приключений?
     -- Появлялись, -- сознался Лефлер.
     -- Ну и какие выводы? -- Смайли опять  пыхнул  сигарой, и новое  дымное
сооружение, меняясь  и трансформируясь в смрадный туман, стало подниматься к
потолку.
     -- Никаких выводов, мистер. Наверное, ошибочка вышла. Такое  бывает, --
ответил Рино.
     Однако  он врал. У него появлялись кое-какие догадки, но  он  прятал их
подальше, стараясь находиться в пределах своего понимания.
     --  Подозреваю, Рино, что вы  считаете нас последними сволочами, однако
наши действия  вполне оправданны. Из трех человек, которые попадают к нам на
обработку, двое сознаются в сотрудничестве с ЕСО, правда, один из двоих, как
правило, оговаривает себя, не выдержав побоев.
     -- И вам удается держать свою деятельность в тайне?
     -- Вопрос по существу, -- удовлетворенно  кивнул Смайли.  -- Кстати, вы
еще не хотите есть? А то я могу распорядиться принести вам что-нибудь.
     -- Нет, сегодня еще нет. Может быть, завтра...
     Лейтенант внимательно смотрел на собеседника и ожидал, когда тот начнет
выкладывать  свои  козыри. А  что  они  были,  Рино  не  сомневался.  Смайли
намеренно   отвлекался   на  посторонние  темы,   чтобы   получше  соорудить
доказательную базу.
     -- Ну  так чем  же  вам  не  нравится ЕСО, мистер  Смайли?.. -- спросил
Лефлер, чтобы подтолкнуть разговор к основной теме.
     --  Да  если  честно...  --  Тут  Смайли  вмял  недокуренную  сигару  в
пепельницу, словно дешевую сигарету.  -- Если честно, единая служба  обороны
мне не нравится вовсе.
     -- Чем же?
     --  Думаю, тем же, чем и  вам, Рино. Вы еще достаточно молодой человек,
но вы хороший  коп. Мы  это выяснили. А у  хорошего копа  нюх, как у собаки.
Думаю, не  нужно напоминать вам, как вы угрожали пистолетом сотрудникам ЕСО.
И не кому-нибудь, а старшему агенту Ченсеру.
     -- Ерунда. В тот день у меня было скверное настроение, и я мог угрожать
кому угодно.
     Рино сел в кресле поудобнее,  однако это  не  помогло ему избавиться от
ноющей боли в спине. Видя его затруднение, Смайли быстро поднялся и, подойдя
к  стоявшему вдоль стены кожаному дивану, снял с него небольшой валик. Затем
подошел к Рино и подложил ему эту подушку под спину.
     -- Ну, как теперь?
     -- Теперь значительно легче, -- признался Рино.
     -- Вот и хорошо. Мы здесь все немного лекари -- специфика такая.
     Смайли улыбнулся  и,  приподняв  крышечку  полированной коробки, достал
очередную сигару. Обрезав ее кончик допотопной посеребренной гильотинкой, он
прикурил от настоящей спички.
     -- Зачем же было так меня  дубасить, если вы знали, что у меня проблемы
с ЕСО?
     --  О, Рино! Но это же просто. Вам ли не знать, что полицейские стукачи
чаще  ругают "поганых копов",  чем  обыкновенные  уличные подонки...  Тайные
сотрудники ЕСО, естественно, не будут расхваливать  эту  организацию на всех
углах, а, наоборот, будут демонстрировать лояльность своему кругу.
     -- Все равно, можно было обойтись приборными методами. Сейчас развелось
столько всякой аппаратуры...
     --  Мы испробовали все, Рино. В гом числе  и всякие  хитрые коробочки с
проводками,  магнитными  рамками,  но  обработка  тайных  сотрудников  в ЕСО
поставлена  очень серьезно, и изобличить их можно, лишь поставив перед лицом
животного ужаса. Когда человек  видит, что его просто забивают до смерти, он
колется, и никакие кодировки здесь уже не срабатывают.
     Я понимаю, что вам, прошедшему через  это, сложно  считать такой подход
справедливым,  но, если я скажу,  что  представляю  уже  третий состав нашей
небольшой организации, думаю, вы  оцените все иначе.  Два предыдущих состава
были безжалостно уничтожены,  и именно потому, что приборные методы дознания
не срабатывали. Мы не  выявляли тайных сотрудников ЕСО, и те быстро  донесли
на нас своим боссам.
     -- Хорошо, мистер Смайли, -- устало  кивнул Рино. Столь долгий разговор
начинал  его утомлять. -- Вступление  было постепенным, теперь можно сказать
самое главное. Штатные агенты ЕСО -- кто они? Саваттеры?
     -- И да и нет, -- как бы нехотя ответил Смайли и пожал плечами.
     -- Но похищения людей -- их дело?
     -- В этом я уверен. Кстати, как будто  у вас был опыт борьбы с  ними, и
вы даже уцелели. Как это случилось?
     -- В  тот вечер мне  немного повезло, а им  нет. Одна случайная пуля  в
емкость с горючей жидкостью -- и все вокруг запылало. Они сбежали.
     Рассказывая, Лефлер невольно  пережил схватку с похитителями заново. Он
вспомнил свое ощущение полного бессилия, когда невидимый в  темноте здоровяк
вязал  из него замысловатые  узлы. Если бы не  пистолет,  все закончилось бы
очень быстро.
     -- Я  тоже  думаю,  мистер  Смайли,  что похитители принадлежат к  этим
суперчеловекам из ЕСО.
     --  Кстати,  вы знаете,  что  показали  анализы, которые  вы утаили  от
старшего агента Ченсера?
     -- Нет, я уехал в отпуск, но вы, как видно, знаете?
     --  Да,  некоторые  пятна  крови  в  доме  убитого  врача   принадлежат
саваттеру.
     -- И что из этого следует?
     -- Наверняка -- только одно: почему-то агенты ЕСО не захотели, чтобы об
этому узнала полиция. Много ли вам известно случаев, лейтенант Лефлер, когда
ЕСО закрывало информацию о преступлениях саваттеров?
     -- Таких случаев я  не припомню,  -- покачал головой Рино и поморщился.
От этого движения больно стрельнуло в спину.
     -- Я помогу  вам перейти на  диван, -- сказал Смайли. -- Нам  еще нужно
некоторое  время,  чтобы  закончить  разговор,  и  лучше,  если   вы  будете
находиться в нормальном состоянии.
     Рино возражать не стал.
     С  помощью Смайли он перебрался на  диван, и  хозяин кабинета не только
пристроил под  голову пациента подушку, но и накрыл его пледом. Затем вызвал
дежурного  врача,  и  тот вколол  Лефлеру глюкозу и еще  какое-то лекарство.
Буквально через мгновение Рино почувствовал себя заметно лучше, и врач ушел.
     -- А что вы делаете с теми, кто не прошел проверку? -- спросил Рино.
     -- Лечим конечно  же... Потом  увозим подальше, иногда  очень далеко, и
делаем все, чтобы это выглядело как несчастный случай.
     -- И "они" не догадываются? -- спросил Рино, имея в виду ЕСО.
     --   Догадываются,   конечно.  Они   не  дураки.  Однако  всегда  точно
определить, реальный это несчастный случай или подставка, довольно трудно.
     -- Вы  знаете много, мистер Смайли. Откуда берутся агенты ЕСО? Я имею в
виду, откуда их рекрутируют.
     Смайли прошелся по кабинету на своих коротких ножках,  держа  сигару  в
отведенной руке. Он словно раздумывал -- стоит ли говорить об этом Лефлеру.
     --  Официально их  родиной считаются планеты Вуден-Лей  и Максикола. Но
сказать, что это соответствует истине, я  не  могу. К  этим  планетам нельзя
подобраться, и, помимо  собственных охранных структур ЕСО, там  присутствуют
подразделения  охраны  специального  назначения.  Летающие  форты,  ракетные
станции и много чего другого...
     -- А как это объясняют?
     -- Защитой от саваттеров, -- ответил Смайли и невесело усмехнулся.
     -- Но ведь есть  же  Главное управление  надзора.  Его  спутники-шпионы
могут добыть любую информацию, -- возразил Рино.
     -- Могут, если их отправить к Вуден-Лею и Максиколе, но для этого нужно
получить разрешение представителя ЕСО при этом управлении.
     Смайли  снова  принялся за курение сигары, а Лефлер помолчал, обдумывая
услышанное. Выводы напрашивались сами собой, и они были ошеломляющи.
     -- Насколько  я понимаю,  сэр,  представители ЕСО есть теперь  во  всех
структурах управления государством?
     -- Да. Три месяца назад появился представитель даже в правительстве.
     -- И... что же он попросил?
     -- Вот  видите, лейтенант, вы догадливы. Он  потребован расширить  штат
ЕСО, а с пограничных планет в перспективе начать эвакуацию населения в глубь
цивилизованного пространства.
     -- Спасая его от саваттеров?
     -- Вот именно.
     -- Но ведь весь центр перенаселен. Людвиг, Огайо, Либертад  -- туда уже
давно запрещена иммиграция.
     --  Совершенно  верно. Следовательно?..  --  Смайли не договорил, давая
возможность Рино самому придумать продолжение.
     -- ...следовательно, нужно перебросить этих людей в необжитые  сырьевые
колонии.
     -- Куда они, возможно, так  и не доберутся. -- Смайли смахнул с пиджака
пылинку. -- Поскольку на них могут внезапно напасть саваттеры...
     -- Что должен делать я?
     Смайли  не  стал  отвечать  сразу.  Рино  заметил,  что  это  была  его
излюбленная  манера. Сначала он  вернулся  в кресло,  поерзал спиной и  даже
сощурился, как кот возле теплой печки.
     --  После того как вы хорошо  отдохнете за  оставшиеся от отпуска  дни,
вернетесь домой в Гринстоун  и снова погрузитесь в свою  работу. Позднее вас
переведут на новое место работы. Скорее всего это будет что-то вроде длинной
командировки...
     -- И опасной?
     -- Очень опасной.
     --   Хорошо,  я  согласен.  Полагаю,  это  наилучшие  условия,  которые
предлагаются в вашем заведении.
     -- Совершенно верно, -- серьезно сказал Смайли.
     --  Есть еще  одна  проблема, --  вспомнил  Рино.  -- За мной  увязался
какой-то парень в мини-фургоне.
     -- Нам это известно, -- кивнул  Смайли, и Рино подумал,  что,  о чем ни
спроси, этот лысоватый человечек обязательно скажет: "Нам  это известно". --
Пока что этот человек не опасен, хотя есть подозрение, что он не следопыт, а
убийца.  Сейчас  его  пустили по ложному  следу,  и  он поехал дальше  вдоль
побережья.  Но скоро он вернется. Правда, к тому времени вы уже будете ехать
назад в Гринстоун.
     -- А если он достанет меня на обратном пути?
     --  Едва  ли,  -- с сомнением  покачал головой Смайли. --  У него очень
небрежная  манера  вождения.  Случается, что такие водители не справляются с
управлением. Знаете,  как это бывает? Бац, и лобовое столкновение с  длинным
синим грузовиком.
     -- А еще лучше с красным, -- усмехнулся Рино.
     -- Хорошо, пусть будет красный.

48

     Уже на следующий  день лейтенант  Лефлер  смог  позавтракать и привести
себя в порядок без посторонней помощи.
     Провалявшись в кровати пару часов, он почувствовал себя сносно, если не
считать дергающей десны после установки зубных имплантантов.
     Перед  самым  обедом пришли  двое  массажистов  и,  переложив  Рино  на
специальный столик, стали смазывать его разноцветными мазями.
     -- Как начнет жечь, скажете, -- сказал один из них.
     Лефлер  лежал,  прислушиваясь  к  своим ощущениям,  а затем сказал, что
чувствует жжение вполне отчетливо.
     Массажисты сразу же приступили к делу и  поначалу Рино испытывал только
боль, однако  вскоре под сильными  пальцами мастеров его  избитое тело стало
разогреваться и  набирать  необходимую  жизненную  силу.  В какой-то  момент
Лефлеру даже  показалось, что он  может взлететь, однако этого не случилось.
Массажисты  закончили  сеанс и, совершенно измотанные,  присели  на  кровать
перевести дух.
     -- Что, уже все? -- спросил пациент.
     -- А то нет? -- удивился один из массажистов. -- Полтора часа качали...
     -- Полтора? А я и не заметил.
     -- Значит, все в дело пошло, -- мудро заметил тот.
     Рино снова  переложили на  койку и  приказали немного  поспать.  Однако
уговаривать его не пришлось, сон сам смыкал ему веки.
     После  сна  был  обед,  а  после  обеда  удалось немного  погулять  под
присмотром доктора Курта. Рино его не узнал и лишь по голосу понял,  что они
знакомы.
     --  Да вы просто как огурчик, честное слово! -- похвалил пациента Курт,
когда  они  вышли  в  небольшой  садик, и  достал  из кармана  помятую пачку
сигарет.
     -- Как Земфира? -- спросил Лефлер.
     -- О! -- удивился врач. -- Вы и Земфиру знаете?..
     -- Ну так я же присутствовал на процедурах, когда она ставила пиявок.
     --  Присутствовали? Каким образом? --  Курт глубоко затянулся,  а затем
хлопнул  себя  по макушке, смяв  накрахмаленную врачебную шапочку. Он хрипло
смеялся и выплевывал табачный  дым порциями, словно  выхлопная  труба. -- Ну
что я за болван, а? Ну это  же надо так спросить...  Что-то  я  несу  всякую
чушь,  наверное,   это  от  курева.  Курт  внимательно   посмотрел  на  свои
пожелтевшие от никотина пальцы и добавил:
     -- Но что поделать, я так люблю курить... Сил нет, как люблю курить.
     --  А   доктор   Йорк  не   курит?   --  спросил  Рино,  просто   чтобы
потренироваться говорить и перестать посвистывать имплантированными зубами.
     -- Нет, он давал клятву Брю-Михельсона, а я -- Гиппократа.
     -- А в чем разница?
     --  Клятва  Брю-Михельсона подразумевает  гармонию  между  требованиями
медицины и самой жизнью врача. Он  должен  не только помогать больным,  но и
блюсти  себя  соответствен но  своим  же наставлениям.  Ну  например,  врачи
говорят: нельзя пить -- и  сами не пьют, курить нехорошо --  и сами не курят
тоже.