от тут... - Мэр почесал поредевшую макушку. - Тут решать вам, господин
адмирал. Вы можете просто присоединить Ангур к империи,  а  можете  записать
его на свое имя и стать герцогом.
   - Но ведь для завоевания цитадели я использовал императорские  войска!  -
возразил Джим.
   -  Ну  и  что  же!  Вы  же  не  создаете  герцогство,  враждебное  вашему
императору,  так  ведь?  Вы  будете  верным  вассалом   Его   Императорского
Величества и войдете в состав империи.
   Джим задумался. Такого поворота он никак не ожидал.
   -  Честно  говоря,  иметь  герцогом  такого  человека,  Ваша   Высочайшая
Категория, было бы для нас большим благом, - уже тише добавил мэр.  -  Город
не бедствует... Казна без долгов...
   - Я должен подумать, господин мэр, - сказал Джим.
   - Как скажете, Ваша Высочайшая Категория, но, надеюсь, вы  позволите  нам
пока именовать вас герцогским титулом?
   В голосе мэра было столько искреннего чувства и  доброжелательности,  что
Джим, улыбнувшись, сказал: - Хорошо, пока вы можете называть меня герцогом.
   65
   Вечерело. Под ярким светом принесенных ламп  ремонт  техники  шел  полным
ходом. Механиков в городе было достаточно, и они работали не жалея сил.
   Внутри танкового каре теперь были поставлены палатки, а между ними горели
чугунные очаги. От них поднимались вкусные запахи, но все уже  были  сыты  и
многие спали, несмотря на стук молотков при ремонтных работах.
   Джим выставил посты. Пусть немного, но все же хоть какая-то защита.  Даже
этих немногих людей, способных держаться на ногах, отыскать  среди  экипажей
было не так просто. С брони уже сняли пятьдесят мертвецов, и  еще  несколько
тяжелораненых увезли в больницу. Ходячие покидать боевые машины отказались.
   Кое-где люди не спали. Такое бывает после сильного напряжения. Чтобы хоть
чем-то занять себя, они чистили машины и красили их серой краской.
   Помимо всех этих  срочных  дел,  Джим  распорядился  привести  в  порядок
цикламенов и помыть клетки.  А  после  этого  их  еще  накормили  дроблеными
зернами рапса.
   Всем этим премудростям Джим  научился,  проконсультировавшись  у  Пятьсот
Четырнадцатого. Теперь его цикламен выглядел пушистым и  добродушным  и  при
всяком удобном случае начинал рассказывать про единственную за всю его жизнь
встречу с подругой.
   - Слушай, а может, тебе сейчас привести подругу? - спросил Джим.
   - Откуда?
   - Ну, в других машинах... - начал было Кэш.
   - Да ты что, бабы в армии не служат!
   - Так вы, значит, в танках, а они на воле - в лесу?
   - Как же, в лесу, - цикламон невесело вздохнул. - В  казначейском  складе
они содержатся, как ценное военное имущество.
   - Как грустно, - признался Джим. - Вы здесь - они там.
   - Ничего не поделаешь, женщинам не  место  на  передовой,  -  с  чувством
произнес цикламон и нахмурился.
   - Так, может, это... Давай мы  тебе  курицу  поймаем  или  даже  голубку!
Голубки, они красивые!
   Пятьсот Четырнадцатый посмотрел на Кэша долгим взглядом, а затем  сказал:
- Вот я не пойму, адмирал, ты издеваешься или действительно такой  недоумок?
Я что, по-твоему, на зоофила похож? Сам-то небось  ищешь  для  себя  самочку
своего вида, а не гоняешься на улице за собаками.
   - Ой, извини, друг. - Джим смущенно улыбнулся. - Извини, я не подумал.
   - А если по правде, - цикламон перешел на шепот, -  по  правде,  адмирал,
вот приведи ты мне  подружку,  и  я  того...  Думаю,  что  я  уже  старый...
Импотентом я стал от этой танковой жизни.
   Неожиданно по башне постучали.
   - Адмирал Джим! Сэр! Скорее,  с  адмиралом  Эрвилем  Жестоким  происходит
что-то страшное! Скорее, сэр!
   Джим пробкой вылетел из люка, потому что давно ждал чего-то подобного.
   Спрыгнув на брусчатку,  он  увидел  искаженное  испугом  лицо  одного  из
офицеров.
   - Адмирал привел в свою палатку детей, сэр! Он собирается их умертвить!
   - Проводи меня! - приказал Джим и помчался вслед за гонцом.
   Бежать было недалеко, и они появились вовремя.
   - Лу! - позвал Джим, оглядывая убранство жилища Эрвиля Жесткого,  который
постарался организовать уют на свой лад.
   На всех стенах висели плакаты со странными и неприятными на  вид  рунами,
написанными красно-коричневой краской.
   - Это еще не  настоящая  кровь,  Джимми,  -  страшным  свистящим  шепотом
заметил Эрвиль. - Настоящая будет сейчас.
   И только теперь Джим увидел детей,  которые  лежали  в  плохо  освещенном
углу. Их руки и ноги были  связаны  за  спинами  так,  чтобы  тоненькие  шеи
оказались напряжены.
   Джим догадывался для чего.
   - Зачем тебе это, Лу? - спросил он и сделал шаг вперед.
   Пламя на свечах, расставленных по периметру, заколыхалось.
   - Я собираюсь сделать обряд жертвоприношения, чтобы  отблагодарить  силы,
давшие нам победу.
   - И какие же это силы?
   - Я пролью эту чистую детскую кровь во славу молоха Атеизма.
   - Почему  именно  детскую?  -  стараясь  отвлечь  Эрвиля,  спросил  Джим,
одновременно посматривая на стоявшую у стенки длинную палку.
   Лу уже был  вооружен  длинным  и  острым  ножом  и  держал  его  довольно
уверенно.
   - Молох Атеизма, Джимми, принимает всякую кровь, но детская помогает  ему
прирастать новыми силами...
   - А почему они не плачут?
   Джим оказался уже возле палки. Он незаметно взял ее  и,  прижав  к  себе,
пошел навстречу Лу.
   - Ты наивен, Джимми, ты надеешься  спасти  этих  детей  с  помощью  своих
хулиганских шуток. Мы уже не в Тауросе, дружище. Мы в мире истинной силы,  и
нельзя недооценивать этого... Стой, Джим! Еще один  шаг,  и  первый  из  них
умрет! - предупредил Лу, заметив, что Кэш приближается.
   Джим остановился, глядя на занесенный нож, кривой и отточенный, как  клык
хищного зверя.
   - Тебе не остановить меня, Джимми! - Лу ощерился в широкой улыбке, и  Кэш
снова не узнал своего друга.
   - Ты убьешь его, а потом я убью тебя, и на этом все закончится, -  сказал
Джим нарочито будничным тоном. - Мальчика похоронят, его кровь смоют, и  уже
ничего не будет напоминать о твоем дурацком поступке.
   - И что ты предлагаешь? - спросил Эрвиль, щелкнув от возбуждения зубами.
   - Все очень просто, дружище. Ты  и  я...  В  адмиральской  палатке  много
места, и нет нужды привлекать дополнительных зрителей. Если победишь, будешь
волен приказать залить кровью хоть весь город - Весь  город?!  -  воскликнул
Лу, и Джим понял, что тот сделал свой выбор.
   - Конечно, ты ведь останешься единственным из адмиралов...
   Эрвиль улыбнулся и  отпустил  ребенка,  а  сам  тихо,  по-кошачьи  шагнул
навстречу Джиму. Острый нож его куда-то подевался, и Кэш  обеспокоенно  стал
искать его глазами.
   Не дожидаясь нападения, он рубанул палкой Эрвиля по ногам и  одновременно
пригнулся. Лу вскрикнул, и появившееся откуда-то сбоку  лезвие  прошло  мимо
цели.
   Эрвиль поймал нож и засмеялся:
   - Что, Джимми, неожиданно?! Я тебе еще и не то могу показать...
   Впрочем, Кэш "в этом не сомневался. Он понял, что остался последний шанс,
и не только у него,  но  и  у  несчастного  города  Ангура.  Лу  использовал
страшную и неведомую силу, против которой Кэш ничего не мог сделать.
   - Сейчас я покажу тебе, Джим, самый интересный и самый последний для тебя
фокус...
   "Пора!" - решил Кэш и сделал длинный выпад, словно пикой целясь Лу  прямо
в грудь.  Однако  тот  неуловимым  образом  оказался  в  стороне  от  удара.
Сверкнувшее в пламени свечей лезвие взметнулось.
   - Стоять! - заорал Джим адмиральским голосом, вкладывая в него  всю  свою
силу и негодование.
   Его команда, словно удар молнии, на мгновение парализовала Лу,  что  дало
возможность Кэшу со всей силы огреть его по голове.
   Впрочем, ожидаемой реакции не последовало.  Лу  остался  стоять,  и  лишь
зрачки в его глазах бешено вращались, а лицо искажалось сотнями проносящихся
гримас.
   Поняв, что дольше ждать опасно, Джим что есть силы ударил Лу  кулаком  в.
грудь. Но ему показалось, что он попал в дерево -  жесткое  и  глухое.  Руку
пронзила боль, однако на этот раз Лу хрипло закашлялся и  проговорил  басом,
от которого заметалось пламя свечей: - Побереги здоровье, парень...
   Тогда, не помня себя от страха, Джим принялся наносить удары  в  каком-то
исступлении, пока наконец Эрвиль не свалился на пол, а вместо  него  остался
стоять неясный темный силуэт.
   - Так это ты? - тяжело дыша, спросил Джим.
   - Я, - басом ответил незнакомец.
   - Ну так получи, - и Джим полоснул по силуэту подобранным ножом Эрвиля.
   Незнакомец охнул, метнулся и растворился в сумраке, будто его и не  было.
- Развяжите детей! - приказал Джим стоявшим у входа  онемевшим  офицерам,  а
сам подбежал к Эрвилю, который лежал, не подавая признаков жизни.
   Кэш похлопал его по щекам, и Лу открыл глаза. Из его носа текла кровь, но
это было единственное из видимых повреждений.
   - Где мы? - спросил он и закашлялся.
   - В твоей палатке. Ты что, ничего не помнишь?
   - Ничего...
   66
   Под  мрачными  чертогами  дома,   принадлежащего   советнику   императора
Гиллайну, вторые сутки подряд продолжался не прерываемый ни на минуту обряд.
   В это же время слуги Гиллайна  из  числа  посвященных  рыскали  по  всему
городу и выискивали хозяину  необходимые  жертвы,  которые  требовались  для
путешествий за гранью  реальности.  Прежде  их  хозяин  мог  обходиться  без
"свежего мяса", однако в результате  совершенной  им  ошибки  могущественные
силы отвернулись от него,  и  многое  в  доме  Гиллайна  теперь  происходило
по-другому.
   Младший  брат  Гиллайна,  Дельвайс,  вначале  полагал,  что   родственник
окончательно распался. Однако теперь ситуация в  корне  изменилась.  На  зов
Гиллайна прибыли все его ученики. Целая колонна существ в  черных  капюшонах
проследовала по гостиной зале. Дельвайс был вынужден  признать,  что  с  его
братом еще не все кончено.
   В момент,  когда  очередных  жертв  окропляли  мочой  шакала,  неожиданно
разорвался портал, и на  каменный  пол  вывалился  Джун  -  один  из  лучших
учеников Гиллайна, подосланный к адмиралу Эрвилю. Поначалу  дела  Джуна  шли
хорошо, Эрвиль был послушнее щенка, однако теперь посланец валялся на полу с
распоротым брюхом, истекая шипящей кровью, и выл, требуя, чтобы его спасли.
   - Что случилось, Джун?! - спросил Гиллайн, удерживая бьющегося  раненого.
- Успокойся и расскажи нам, что случилось.
   Гиллайн обернулся к стоящим в стороне ученикам и произнес: - Ты,  Теллур,
- иссохший палец указал на самого рослого, -  волоки  сюда  нищего,  он  все
равно не годится для большой работы, а затянуть рану Джуна мы сумеем.
   Находившийся в беспамятстве грязный старик вдруг пришел в себя и  завопил
от ужаса, когда его потащили к распростертому на полу человеку. Рана на  его
животе дымилась и  источала  запах  серы.  Это  было  похоже  на  извержение
небольшого ядовитого вулкана,  который  клокотал  капельками  темно-красной,
почти черной крови.
   С продолжавшего орать нищего сорвали  ветхие  лохмотья  и,  завернув  ему
руки, стали пригибать несчастного к клокочущей  ране  колдуна.  Почувствовав
близкое исцеление, края рапы дрогнули и  потянулись  навстречу  жертве.  Еще
немного, и они  сомкнулись  на  тощей  груди  жертвы.  Нищий  последний  раз
вскрикнул и замолк.
   А Джун сразу же перестал корчить рожи, и черты его лица разгладились.
   - Это все адмирал Джим, мастер, это он всем верховодит, и его влияние  на
Эрвиля слишком сильно... О, как хорошо!  -  Боль  отпускала,  и  Джун  начал
улыбаться. - Признаться, у меня был шанс ударить его ножом - не насмерть,  а
для острастки, но он необычайно проворен. Змеиное происхождение  проявляется
в нем практически открыто. Он тих и спокоен, когда нет опасности,  а  в  бою
наносит удар неожиданно, ужесточая его эмоциями...
   - А это правда, что они уничтожили Железного Германа? - спросил Дельвайс.
- Или они сумели его как-то обмануть?
   Джун глубоко вздохнул и, отбросив  в  сторону  выжатые  останки  старика,
поднялся на ноги.
   - А разве мастер не говорил тебе?
   - Брат говорил, но... - Дельвайс замялся.
   - Он мне не верит, - пророкотал Гиллайн, - скажи ему ты, Джун.
   - Да, Железный Герман уничтожен. Теперь он валяется с отрезанной головой.
А крестьяне со всей округи и дикое зверье запасаются его кровью.
   - Но это едва ли возможно... - покачал головой Дельвайс. - Я видел работу
Германа в бою при Хатананке. Это была отменная магическая работа -  пепел  и
ни одного предмета крупнее песчинки...
   -  Тебе  следует  больше  прислушиваться  к  тому,  что  говорит  мастер,
Дельвайс, - с нажимом произнес Джун. - Разве не он первый прочитал в  рунах,
что сын змеи Джим Кэш прибудет в нашу страну и с ним будет предмет Инвертус,
сила его безгранична? Я знаю, что ты не слушаешь брата, но послушай меня:  я
трижды путешествовал до Темного Дна мира и  возвращался  обратно.  Так  вот,
мастер прочитал, что Джим пройдет все испытания, которые  ему  уготованы,  и
уйдет. Такие проходят сквозь миры, словно нож через масло,  -  их  ничем  не
остановить, но если все  же  остановить,  -  Джун  мечтательно  вздохнул  и,
запрокинув голову, раскинул руки. -  Если  его  остановить,  вся  сила  змей
многих поколений останется с нами. Но остановить Джима Кэша не  так  просто.
Для начала его нужно ослабить, свести с ума друзей - а он у него здесь один,
- подорвать уверенность в себе, заставить совершать поступки,  которые  буду
терзать его едким стыдом... И только потом нам будет по  силам  подержать  в
руках его теплое сердце. Сердце змеи...
   - А император знает о победе  его  адмиралов?  -  задал  вопрос  Дельвайс
Гиллайну.
   - Для этого у него есть штандартенфактор - этот матричный шут... Скоро он
будет тут и порадует императора. На свой лад...
   После этих слов Гиллайна все рассмеялись, кроме Дельвайса. Он по-прежнему
не успевал за развитием сложной интриги.
   Между  тем  Джун  несколько  раз  присел,  словно  совершая   разминочные
движения, а затем посмотрел на лежавшие  рядами  тела  людей,  усыпленных  и
приготовленных для поддержки нового путешествия Гиллайна.
   - Мастер, нет ли какой работы? Хочется размять собственные ноги и руки  -
признаться, дряблый организм этого Эрвиля стеснял меня.
   - Есть работа, Джун. Нужны еще две девушки.  О  девственницах  я  уже  не
говорю, их в этом городе не найти.
   67
   Джун и Теллур шагали по одной из старых и сумрачных улочек. Она  прямиком
вела их в особый район города, где не стихали музыка и веселье.
   Если у кого-то был повод отпраздновать достойное  событие,  этот  человек
шел в район Красный Чеппель, если кому-то нужно было  забыться  в  вине,  он
тоже шел в Красный Чеппель, а если требовалось найти женщину  на  вечер,  то
для этого дела Чеппель подходил как нельзя  лучше.  Впрочем,  даже  хмельные
горожане сторонились развевающихся  одежд  Джуна  и  Теллура.  В  их  легкой
походке без труда различалась колдовская поступь. Такие люди в  городе  были
не в новинку, но считалось за лучшее обойти их стороной.
   В двух или трех местах, у фонтанов, веселилась молодежь, но едва  колдуны
направлялись  в  их  сторону,   люди   замолкали   и,   недобро   глядя   на
приближающихся, брались за руки, чтобы образовать защитный круг.
   - Да, в этом городе нам не особенно рады, - заметил Джун.
   - Тут нет ничего удивительного, - скривился Теллур. - В  Сикидских  горах
мы воровали у людей их детей, а потом они устроили на нас облаву с амулетами
и горящей паклей...
   - И что? - спросил Джун, глядя вперед, где, как  ему  показалось,  стояла
одинокая девушка.
   - Да что, сварили восьмерых в кипящем масле, остальные, в  том  числе  я,
сбежали.
   - Хорошую практику получили?
   - Хорошую. Лучше не придумаешь. Человеческие дети - это лучший  материал,
который у нас есть.
   - Скоро их не будет. Людей становится все меньше, и на их место  приходят
орки, укубусы и змеи.  Особенно  змеи  -  они  очень  опасны  и  агрессивны.
Например, в Чаше других существ больше нет, змеи изгнали всех  -  и  знаешь,
что самое интересное? Они называют себя людьми. Стой! - внезапно скомандовал
Джун. - Видишь девушку?
   - Она отошла от остальных слишком далеко, - заметил Теллур.
   - Вот и я об этом. Иди за мной, но не слишком  близко.  Я  постараюсь  ее
уколоть.
   Джун пошевелил острым стилетом, выходившим из его раскрытой ладони.  Этот
подарок он получил во время путешествия в один их придонных миров. Небольшой
укол, и жертва в твоей власти.
   - Осторожно, на той стороне улицы - стражники! - предупредил Теллур.
   - Я учту, - на ходу ответил Джун и пошел быстрее наперехват своей жертве.
   Наверное, с той же решительностью в темноту  ночи  ныряет  летучая  мышь,
видя глупого мотылька, хлопающего своими ажурными крылышками.  Стремительный
бросок - и мотылек в зубастой пасти.
   - Постойте, ну куда вы меня ведете, а? Девушка  пыталась  сопротивляться,
но Джун быстро тащил ее за собой.
   - Слушай, а ты не Зико? Тот самый Зико, с которым мы  на  прошлой  неделе
тара-тара-рам... А?
   Девушка икнула. Исходивший от нее винный запах был Джуну жутко неприятен.
Как и все существа его породы, он обладал очень тонким обонянием.
   А между тем ее дружок наконец заметил пропажу.
   - Эй! - закричал он. - Ани! Ты куда?!
   Услышав крики своего друга, девушка стала вырываться, а потом перешла  на
площадную брань. Джуну ничего не оставалось, как поразить ее стилетом.
   Острое жало глубоко вошло в бок Ани, и  она  вскрикнула.  Джун  напрягся,
опустошая железы и вводя в жертву весь яд.
   Ани обмякла, и Джун попросту закинул ее на плечо, как мешок с тряпьем.
   А тем временем ее друг и его компания уже  бросились  вдогонку,  сотрясая
улицу пьяными выкриками.
   - Прикрой меня, - сказал Джун Теллуру,  который,  как  и  было  задумано,
находился неподалеку.
   - Будь спокоен, - ответил тот.
   Кричащая толпа уже подбегала к  углу,  за  которым  только  что  скрылись
похитители девушки. Однако едва первый из преследователей завернул за  угол,
как  в  страхе  отпрянул  назад,  увидев  огромного  черного   пса.   Собака
предупреждающе зарычала и оскалила желтые клыки, с которых  стекала  клейкая
слюна.
   68
   Ремонт техники и излечение бойцов шли  своим  чередом,  и  адмирал  Джим,
пользуясь случаем,  осматривал  город,  полноправным  хозяином  которого  он
теперь являлся.
   Когда Эрвиль, проспав всю ночь и полдня, наконец проснулся,  Кэш  прервал
свои экскурсии и поговорил с ним, рассказав ему  про  предложение  мэра.  Лу
поддержал друга со всей горячностью: -  Это  очень  может  нам  пригодиться,
Джим. Еще неизвестно, как повернется дело,  а  так  у  нас  уже  собственное
герцогство есть. Можем запросто взбунтоваться и спрятаться в цитадели  -  ты
ведь слышал, до нас она была неприступна триста лет.
   - Да, но тогда ее поддерживал  Инглегасский  Союз,  а  теперь,  когда  мы
порешили их Германа, боюсь, что... - А я говорю, наплюй,  -  перебил  Лу.  -
После такой показательной победы с нами кто хочешь союз заключит.
   - Ну ладно-ладно, только ты пока лежи в койке и не  веди  с  подчиненными
антиимперских разговоров. Все же мы верные слуги Его Величества.
   - Как скажешь, Джимми, ничего не имею против.
   Они замолчали. В палатке адмирала  Эрвиля  теперь  был  наведен  порядок,
плакаты с рунами вынесены, а у входа дежурила охрана и медицинская сестра.
   - Знаешь, Джим, - неожиданно тихим голосом заговорил Лу, -  а  ведь  этот
гад, что сидел во мне, он всячески надо мной издевался.
   - Ну да, я знаю, - кивнул Джим, поднимаясь.
   - Нет, всего ты еще не  знаешь.  Эта  тварь  заставляла  меня  писать  на
сапоги!
   - Почему ты думаешь, что это именно он? Ведь бывает, от усталости дрогнет
рука и все такое.
   - Нет, я поначалу думал, что схожу с ума, он  ведь  мне  и  мысли  всякие
соответствующие подбрасывал. И это тоже объясняв.
   - И как же он это объяснял? - заинтересовался Кэш.
   - Он говорил мне, - Лу дотронулся руками до  висков,  будто  снова  искал
этот голос, - он говорил мне