ак,  -  но
только этот голос бы настолько осязаем, что я даже представил этого сукиного
сына, который ругается на беднягу Келли... Мне не верится, что он  находится
в миллионах, а может, миллиардах или того больше световых лет от нас.
   - Тогда, может,  кто-то  попал  сюда  так  же,  как  и  мы?  -  осторожно
предположил Ральф.
   Жак тоже подумал об этом, но боялся произнести вслух.
   - Не исключено, что это космические разведчики, которые добрались до этих
мест, - сказал он и  вздохнул.  Это  был  бы  идеальный  вариант  -  люди  с
космическим транспортом, на котором можно вернуться домой.
   И совсем другое дело - пропавшая следом  за  отрядом  Вильямса  очередная
экспедиция. Увидеть земляков, конечно, приятно, но что толку  истязать  друг
друга воспоминаниями о потерянном и считать дни до того момента, как  смерть
прервет твои бесконечные полеты в прошлое.
   - Может, все еще наладится, - сказал Тони, когда его костер разгорелся  в
полную силу.
   Пламя жадно поглощало мелкие сучья  и  за  жалкую  порцию  хвороста  было
готово вскипятить немного воды.
   Лутц положил сверху флягу, наполненную фильтрованной водой,  и  распрямил
спину: - А все же красота здесь, ребята, что ни говори!
   Монро невольно огляделся.
   Река  втягивала  плот  в  прорезанный  в  горах   каньон   с   отвесными,
выщербленными стихией стенами. Слои красной и  желтой  глины,  окаменев  под
тяжестью тысячелетий, образовывали удивительные узоры, иногда слагавшиеся во
вполне понятные картины: то бегущий олень, то пронзенная стрелой птица, а то
яркая  звезда,  посылавшая  свет  на   далекие   планеты.   Величественность
вздымавшихся к небу  отвесных  скал  заставляла  почувствовать  себя  полной
ничтожностью в мире гор, океанов и бескрайних дремучих лесов.
   - Странно, такие кручи с обеих сторон, а река спокойна,  как  ягненок,  -
сказал Тони. Вода во фляге уже вскипела, и он наводил в кружках чай.
   - Стоп! - резко обернулся Ральф. - Никто ничего не слышит?
   Тони и лейтенант прислушались.
   - Вроде птички какие-то кричат, - сказал Тони.
   - Да нет, никакие это не птички, - зло  произнес  Монро.  -  Ральф  прав:
впереди пороги!
   - Хосмар!!! - закричали все трое почти одновременно.
   - Что, чай готов?! - высунулся обрадованный проводник.
   - Хосмар! - кинулся к нему лейтенант. - Ты говорил, что  нет  порогов,  а
что это тогда шумит впереди?
   - Я не знаю, - пожал плечами Хосмар. - Я там еще не был. Сейчас приплывем
и увидим...
   Поняв, что говорить с проводником не о чем,  Жак  снова  посадил  его  за
рулевое весло, а сам вместе с Шапиро и Лутцем принялся крепить вещи.
   Винтовки, патроны, гранаты, пищевые концентраты и неприкосновенный  запас
воды - все это увязывалось с комплектами бронезащиты и крепилось к  бревнам.
Выплыть со всем этим  хозяйством  было  невозможно,  но  терять  драгоценное
имущество - смерти подобно.
   Между тем грохот разрезаемой валунами  водной  толщи  все  усиливался,  а
неутомимые водовороты ревели, как голодные звери.
   У Жака появилось опасение - уж не водопад ли ждет их впереди?
   - А если там водопад?! - прокричал Тони, поскольку по мере приближения  в
порогам слышать друг друга было все труднее.
   - Нет, там просто камни, - заверил Лутца Монро  и  посмотрел  на  Шапиро.
Тот, как всегда, был спокоен. По крайней мере внешне выглядел безупречно.
   Подготовившись, насколько это было возможно, все стали ждать, а Ральф сел
возле Хосмара, чтобы в случае необходимости помочь  тому  удержать  плот  на
нужном направлении.
   Река сделала еще один, последний  спокойный  поворот,  и  глазам  экипажа
предстало все очарование дикой стихии.
   Приближавшиеся пороги обозначали себя белоснежными бурунами, а взметаемая
ими водная взвесь поднималась вдоль стен каньона и,  попадая  под  солнечные
лучи, играла причудливыми красками.
   "Я и не думал, что смерть может быть настолько красивой", - подумал  Жак,
не в силах оторвать взгляда от этого безумного великолепия.
   Там, где каньон начинал сужаться, стесненная сила реки вырывалась со  дна
вихрями водоворотов и трепала связку бревен,  напоминая  путникам  о  скором
испытании.
   - Держись крепче, ребята! - закричал вдруг Шапиро.
   "И этого проняло", - подумал Жак, вцепившись руками в  суровые  пеньковые
веревки. Они надежно держали бревна плота, однако  неизвестно,  что  ожидало
внизу - за пеленой белой пены и искрящихся капель воды.
   Самая дерзкая струя подхватила плот, дернула раз,  другой,  проверяя  его
надежность, а затем швырнула в жерло бушующей стихии.
   Последовал первый страшный удар.
   Жак перелетел через голову и упал на бревна спиной, однако он не выпустил
пенькового каната и вскоре почувствовал необыкновенную легкость, когда плот,
словно невесомая пушинка, воспарил над кипевшей бездной.
   79
   Прекрасный полет, как и следовало ожидать, закончился ударом о вспененную
воду, и плот вместе со своими обитателями погрузился на глубину.
   Жак успел задержать дыхание и думал только  о  том,  чтобы  не  выпустить
веревку. Он смотрел  вверх,  где  река  низвергалась  миллиардами  воздушных
пузырьков,  а  солнечные  лучи  зажигали  их,  словно  маленькие  новогодние
огоньки.
   Где-то совсем рядом промелькнул хищный силуэт речного монстра, однако  он
не сумел рассмотреть  добычи,  и  лишь  беспокоящие  запахи  заставляли  его
кружить неподалеку. Вслед за первым  появились  другие,  но  они  кружили  в
верхних слоях, не подозревая, что  Жак  прекрасно  видит  их  снизу.  Нежные
брюшки животных, их перепончатые лапы и яркий  окрас  никак  не  вязались  с
кровавой сущностью хищников,  и  Жаку  не  хотелось  представлять,  как  эти
красивые создания будут терзать его беззащитную плоть.
   Отбыв свой срок в холодных глубинах, плот, словно  очнувшись  от  спячки,
начал взлет к солнцу и теплому воздуху.
   Угадав в нем угрозу, речные хищники бросились в  стороны,  а  бревенчатый
остров, исполненный величия, поднялся над неспокойными волнами.
   Кислород жарким огнем обжег истощенные легкие Жака, и  он,  словно  немая
рыба, разевал рот, уставив раскрытые глаза на ослепительно белое солнце.  Он
уже снова жил, однако медлительный разум с трудом  возвращался  в  привычное
русло жизненного порядка.
   - Кха-кха-кха!  -  послышалось  над  самым  ухом  Монро,  и  этот  кашель
извергавшего воду Тони Лутца вернул лейтенанта к прежним мыслям и ощущениям.
   Рев стонущего водопада удалялся все дальше. Солнце грело, и глупые речные
чайки бессмысленно носились над водой.
   Потянув за  веревку,  Монро  подтащил  свое  тело  к  тюку  с  вещами  и,
перевернувшись на живот, встал на колени.
   - Я не верю, - сказал Ральф, отплевывая речную слизь, - я не верю, что мы
все еще живы.
   - Хо... Хос... мар, урюк ты ублюдский... - про-харкал Тони, - ты бы  хоть
почихал для приличия...
   - Я и так  намок,  -  промолвил  проводник,  пытаясь  вставить  на  место
соскочившее рулевое весло.
   - Почему... Почему ты... не глотал воду? - спросил Монро с удивлением.  В
его словах звучали обвинительные нотки.
   - Но я не хочу пить, - удивился Хосмар.
   - Все в порядке, командир, - заступился за рулевого Ральф. -  Просто  ему
задержать дыхание на полчаса - пара пустяков.
   Несмотря на бледность, Ральф уже снова был  готов  к  неприятностям.  Его
рука сжимала винтовку, а глаза перебегали от стены к стене.
   - Здесь самое лучшее место, чтобы устроить засаду,  -  сказал  он.  -  На
случай, если нам повезет и мы проскочим водопад.
   - А нам как раз повезло, - пролепетал  Тони  и  снова  изверг  на  бревна
остатки прихваченной реки.
   - Лейтенант, где твоя винтовка?! - хрипло прокричал Шапиро.
   - Вот! - ответил Жак, выпутывая оружие из веревочных узлов.
   Пока он это делал, Шапиро открыл огонь.
   - Куда ты стреляешь, Ральф? - задал вопрос Монро, однако вид  упавшего  в
реку тела снял все вопросы.
   Монро выбрал свою сторону каньона и, встав на колено, стал ловить  мишень
в перекрестие прицела.
   Оптика давала хорошее увеличение, и Жак увидел лицо своего врага.
   Высокие скулы, - серая кожа и прищуренный взгляд.  Противник  тоже  видел
Монро и тоже целился в него, исходя затаенной ненавистью.
   Лейтенант нажал курок первым. Его пуля взлетела  на  стену  и  опрокинула
медлительного стрелка. Бедняга выронил ружье, и оно полетело вниз,  ударяясь
об острые выступы и срывая слабые камни.
   - Келли, ты меня слышишь? - прорезался вдруг голос из другого мира. - Как
у тебя на флангах?
   Не помня себя от волнения, Жак выхватил рацию и в исступлении заорал  что
было сил: - На флангах все нормально! Докладывает Келли!  Все  хорошо,  мать
вашу! Все хорошо!
   80
   Поняв, что турган Мадраху  боится  их  по-настоящему,  полковник  Вильямс
почувствовал себя  увереннее.  Его  солдатам  было  выделено  два  добротных
одноэтажных дома, жителей которых  в  спешном  порядке  куда-то  переселили.
Платяные  шкафы  были  пусты,  однако  вся  обстановка  и  кухонная   утварь
оставалась на месте. Плюс ко всему в  распоряжении  Вильямса  оказались  два
больших сарая,  где  раньше  содержали  ездовых  лабухов.  Мадраху  пообещал
поставить полковнику любое необходимое  количество  этих  животных,  но  тот
отказался.
   Однако одним из самых приятных сюрпризов в новом  жилье  оказались  бани.
Это были комнатки с деревянными  лавками  и  стенами,  выложенными  каменной
плиткой. Кранов в парных не было, и вода подавалась в небольшую ванну,  где,
видимо, поочередно и должны были ополаскиваться купающиеся.
   Саломее Хафин и Бони Клейст тут же предоставили в  распоряжение  одну  из
таких моечных.
   Печи для нагрева воды стояли на чердаках, и солдаты не мешкая  приступили
к их растопке. К счастью, таскать воду не требовалось. В городе  существовал
обычный водопровод, и холодной воды оказалось в избытке.
   Несмотря на теплый прием, пять бойцов отряда занимались охраной усадеб, а
пара "скаутов", стоявших за оградой, оказывала им молчаливую поддержку.
   Силуэты этих великанов были видны издалека, напоминая о силе и могуществе
гостей города Люктинга.
   - Ну как тебе водичка? - спросил Вильямс у рядового Позница,  когда  тот,
красный от жара, выбрался из парилки.
   - У-у! Смерть, а не баня, сэр! Еще бы пивка или хоть колы холодненькой!
   Позниц сделал несколько глубоких вдохов и  снова  скрылся  в  раскаленной
парной.
   Вильямс постоял, потоптался на месте и, ощупав свой  колючий  подбородок,
стал решительно раздеваться и складывать вещи на  скамью.  Лежавшие  тут  же
стопки белых простынь предназначались в качестве средства защиты.  Полковник
взял себе одну, накрыл ею голову и решительно толкнул маленькую дверь.
   Волна удушающего парного жара накатилась сверху, и Вильямс быстро сел  на
пол, чтобы не свалиться сразу. И, лишь немного пообвыкнув и оглядевшись,  он
осторожно пополз вдоль стены туда, где в двух ваннах была горячая и холодная
вода.
   - Вам помочь, сэр? - узнав командира  в  клубах  пара,  спросил  один  из
солдат.
   -  Да,  плесни  для  начала  холодненькой,  -  попросил   Вильямс   и   с
удовольствием принял освежающий поток, которым его окатил солдат.
   Отлетевшие брызги зашипели на раскаленных стенах, и Вильямс понял, откуда
здесь такое пекло. В солдатских банях топили довольно жарко, но  такого  ему
еще не случалось испытывать.
   "Должно  быть,  жители  Люктинга  крепкие  ребята,   коли   любят   такую
температуру", - подумал полковник, кряхтя от накатывавшегося жара.
   - Может, пройтись по спине веничком? - предложил Позниц, показывая охапку
каких-то мокрых веток.
   Вильямс слышал, что были любители и таких экспериментов, но он считал  их
мазохистами, поскольку  бить  себя  в  довершение  к  такой  жаре  -  просто
самоубийство.
   - Нет, спасибо. Дайте лучше шампунь... - попросил полковник.
   - У горячей стены нельзя, сэр. Идите в "холодный"  угол,  там  и  шампунь
есть.
   С этими словами Позниц улегся на деревянную скамью, а второй солдат  стал
с остервенением хлестать его по спине.
   "Вот  извращенцы",  -  подумал  полковник,  наблюдая  за  всем  этим   из
"холодного" угла. Затем он потрогал  затянувшуюся  рану  на  голове  и  стал
осторожно намыливать волосы.
   От  шампуня  пошел  аромат  зеленого  яблока,  и  полковник  на  короткое
мгновение почувствовал себя в отпуске.
   81
   Когда  порозовевший  и  гладко  выбритый   Вильямс   вышел   на   воздух,
встретившиеся ему Саломея и Бони сказали: - Ну, сэр, вы помолодели на десять
лет.
   - Мне хватит и пяти, - довольно улыбнулся полковник и тут же  добавил:  -
Видели бы вы, что там выделывали Позниц и Ломмер! Они  хлестали  друг  друга
вареными ветками.
   - Да вы что, сэр, это же самое лучшее в бане! -  сказала  Бонн.  -  Почти
самое лучшее, - поправилась она и мечтательно улыбнулась.
   - Позниц и нас тоже отхлестал этим веником, - сообщила Саломея.
   - Да ну? И вы его не боялись?
   - Да разве он посмел бы прикоснуться к телу старшего по званию, сэр?  Это
противоречит уставу.
   - В любом случае это не мое дело, - поспешно заявил Вильямс.
   Из-за угла показались пятеро стоявших в карауле  солдат.  Их  только  что
сменили попарившиеся коллеги, и теперь свободная смена шла на помывку.
   Бойцы, улыбаясь, посмотрели на Бонн и  Саломею,  но  ничего  не  сказали,
опасаясь реакции полковника.
   - Сегодня первый человеческий день за  всю  ту  вечность,  что  мы  здесь
находимся, - сказала Салли.
   - Да, - согласился Вильямс. - Даже меня  немного  отпустило,  а  то  было
такое ощущение, что глубоко нырнул, а дышать нельзя - сразу захлебнешься.
   С крыльца второго дома спустился Торрик. По его серому лицу  нельзя  было
понять, мылся он или нет, однако повязка на голове была заменена на свежую.
   - Когда будем мясо есть, полковник? - спросил Торрик, посмотрев на небо.
   Вильямс, Саломея и Бонн  заинтригованно  подняли  головы  кверху,  однако
ничего не обнаружили.
   - Что там было, Торрик? - забеспокоился Вильямс, - Уж не дольтшпиры ли?
   - У тургана Мадраху дольтшпиров больше  нет.  Осталось  только  несколько
эспора - "боевых пауков".
   - Откуда ты знаешь?
   - Подслушал, как два стражника разговаривали. Так когда мясо есть  будем?
Очень кушать хочется.
   - Да о каком мясе ты говоришь? - удивился полковник.
   - Вон - из трубы дым идет, значит, лабуха закололи  и  на  пару  готовят.
Скоро есть будем.
   - Дым идет - это наши ребята парятся, а не зарезанный лабух,  -  пояснила
Бонн. - И тебе тоже помыться не мешало бы.
   - Там нельзя мыться - там лабухов варят, - серьезно сказал Торрик, - Если
там мыться, мясо станет мягким. Ходить не сможешь,  есть-спать  не  сможешь.
Будет совсем плохо.
   - Слушайте, выходит, это у них вроде духовки, а мы там баню  устроили,  -
догадалась Саломея.
   - Ничего страшного, - сказал полковник.
   В этот момент с улицы во двор зашел Позниц. Он был в полной  амуниции,  с
винтовкой на одном плече  и  с  лаунчером  на  другом.  Увидев  Саломею,  он
заулыбался, но, натолкнувшись на ее колючий взгляд, тут же принял  серьезный
вид: - Сэр, на улице повозка. Турган прислал ее, чтобы вы нанесли ему визит.
   - Стоит ли, сэр? - засомневалась Саломея. - Неизвестно,  что  у  него  на
уме.
   - А вот мы с тобой поедем и узнаем. Возьмем с собой Позница и Ломмера.
   - А я? - спросила Бонн.
   - А ты останешься за старшего. Сиди возле рации и будь ко всему готова.
   - Лучше я в машину залезу, похожу здесь поблизости, чтобы все видели.  Да
и рация у меня там под боком.
   - Это правильно, - согласился полковник. - Пусть смотрят и боятся.
   82
   Не рассчитанная на большой  вес  повозка  отчаянно  заскрипела  и  тяжело
тронулась с места, влекомая двумя отупевшими от гужевой жизни лабухами.
   Гвардейцы  тургана  Мадраху  пристроились  на  запятках  и,  дико  вращая
глазами, опасливо косились на Позница и Ломмера. Сидевший на козлах  возница
старался вовсе на оглядываться. Он дергал за  вожжи  и  мелко  трясся,  если
позади него раздавался голос одного из седоков.
   Вскоре повозка выехала на широкую  улицу,  и  гости  поразились  большому
количеству  городских  жителей.   Люди   в   длинных   одеждах,   с   лицами
металлического  цвета  спешили  по  своим  делам,  что-то  покупали,  что-то
продавали и громко переговаривались, лишь изредка обращая внимание на экипаж
с гербом тургана.
   Кроме этой повозки по улице в обоих направлениях двигались десятки других
транспортных средств, и лишь некоторые из них  были  похожи  на  автомобили.
Грохоча железными агрегатами, они громко фыркали  и  управлялись  непонятным
образом, поскольку пассажиры не держались за руль и не давили  ни  на  какие
педали. Всего этого в кабинах самоходных колясок просто не было.
   - Ты чего-нибудь понимаешь? - спросил Вильямс у Саломеи.
   - Не больше вашего,  сэр.  Может,  эти  машины  управляются  каким-нибудь
гипнозом?
   - Шутишь. Железка - она и есть железка, какой может быть гипноз?
   - Надо было взять Торрика. Он бы нам переводил, а так мы даже спросить не
сможем.
   - Спросим у Мадраху. Он говорит, как профессор словесности.
   Саломея кивнула. После  водных  процедур  и  плотного  обеда  солдатскими
плитками ей хотелось спать, однако программа сегодняшнего дня  еще  не  была
выполнена.
   Полковник что-то говорил, она кивала в ответ и  даже  отвечала,  но  сама
была где-то далеко, в воспоминаниях или в смутных фантазиях.  А  может,  это
было и то и другое? Салли не понимала.
   Она вспомнила Монро, их случайную встречу  и  нелепые  объятия  в  кабине
"скаута".
   Вильямс опять что-то сказал.  Салли  повернулась  к  нему  и  перехватила
взгляд Позница. Он определенно на нее запал и  буквально  преследовал  своим
влюбленным взглядом. Парня было жалко, но ничего поделать  с  собой  она  не
могла. Да и не годилась теперешняя ситуация  для  военного  флирта.  Вот  на
базе, там другое дело. Там все  свободное  время  люди  отдавали  выпивке  и
сексу.
   "Пусть обращается к Бонн, - подумала Саломея, - хотя, кажется, с  Бонн  у
них уже все было".
   Откуда ни возьмись к повозке подскочил мальчишка. Он быстро заговорил  на
своем языке, протягивая Саломее  какие-то  вышитые  платки.  Возница  строго
прикрикнул, и мальчишка отскочил в сторону, избегая занесенного кнута.
   Повозка сделала поворот, и Позниц вскрикнул, указывая рукой: - Смотрите -
то самое "дерево"!
   И действительно, в просветах между домами была видна поваленная на  землю
стальная решетчатая конструкция, опутанная оборванными тросами.
   Это было "дерево", за которое отвечала Саломея. Она узнала то место, куда
ударили ее ракеты. Некоторые части конструкции еще  дымились,  распространяя
неприятный запах горелой кости.
   Сделав еще один поворот, повозка вскоре вкатилась  на  территорию  дворца
тургана Мадраху.
   Выстроенный по обе стороны от главных ворот почетный  караул  отсалютовал
короткими тесаками, и экипаж остановился у широкой,  по-настоящему  парадной
лестницы.
   Подбежавшие слуги присоединили  к  повозке  удобный  для  спуска  трап  и
поставили рядом посохи, на которые можно было опираться, сходя по ступеням.
   - Сервис по высшей категории, -  оценил  Вильямс.  Он  первым  ступил  на
начищенную брусчатку и подал руку Саломее.
   Позниц и Ломмер не стали ждать своей очереди  и  спрыгнули  с  повозки  с
другого бока.
   Увешанные оружием, они лязгали,  как  боевые  роботы,  и  производили  на
гвардейцев и слуг должное впечатление.
   Едва  пустой  экипаж  отъехал,  из-за  фигурно   подстриженных   деревьев
выскочили две фехтовальные машины и, искря по булыжнику ножами, рванулись  в
сторону гостей.
   Позниц и Ломмер как по команде упали на одно колено, и  лаунчеры,  словно
подброшенные пружиной, оказались у них на плечах.
   Саломея оттолкнула слуг и выхватила  пистолет.  Вильямс  взвел  кислотную
гранату. До боевого  столкновения  оставалось  мгновение...  Полмгновения...
Четверть мгновения...
   - Стойте! - крикнул появившийся на ступе