ала, что ты...
     Но учительница прижала палец к губам и прошептала:
     - Тс-с! Артем возвращается.
     Надежда Антоновна опять зарделась и отвела взгляд в сторону.
     Артем побрился и выглядел не только посвежевшим, но и помолодевшим. Побриться слабенькой механической бритвой, которая ни в какую не справлялась с густой щетиной, оказалось нелегким делом. Но он, поминутно пеняя себе на непредусмотрительность ("Идиот, склеротик, гуманист хренов, неужто нельзя было захватить в первую очередь свой собственный портфель, где и бритва первоклассная, и мыло, и носки чистые!.."), проявил все-таки недюжинное упорство и предстал перед дамами с гладко выбритыми щеками Вода в озерце была слишком холодной для купанья, но он все же разделся и помылся с помощью пучка травы, после чего почувствовал себя вновь полным сил, и даже головная боль его как будто отпустила, хотя и напоминала о себе легкими уколами в виски.
     Правда, уголком глаза он заметил Надежду Антоновну, устало бредущую с арбалетом вверх по тропе к их убежищу, но надеялся, что она его не заметила: ему не хотелось лишний раз подвергать испытанию ее нервы. В этом возрасте женщины пугаются вида голого мужика порой сильнее, чем в годы своей далекой юности Вернее, притворяются, что пугаются, а на самом деле просто страхуют себя от соблазна, потому что редко какой мужчина готов обратить на них внимание так быстро, с ходу, не размышляя... Ни с того ни с сего Артем вдруг представил себе тайные прелести Надежды Антоновны, сплюнул от досады на подобные глупейшие из глупейших мысли и, продолжая размышлять о парадоксах мужского и женского восприятия, поднялся в убежище и прямо с порога спросил:
     - Что сегодня едим?
     - Тушенку, - с достаточно заметной издевкой произнесла Агнесса и подмигнула Ольге.
     Артем застонал от отчаяния, а женщины расхохотались. Артем взял алюминиевую кружку и налил себе чаю из ведра, висящего над костром. Запахло распаренным смородиновым листом. Он быстро выпил и посмотрел на откровенно веселящихся женщин.
     - Сейчас я принесу что-нибудь из контейнера, чтобы разнообразить наш ужин. Правда, меня больше интересует солярка и то, как доставить бочки к реке.
     - Там что-нибудь изменилось? - осторожно спросила Ольга.
     - Пока все спокойно. Сегодня они вряд ли будут заниматься ремонтом. Наверняка будут следить за мостом и нашим берегом в надежде кого-нибудь подстрелить. Поэтому я ненадолго отлучусь.
     Схожу к контейнеру за продуктами, потом проверю, живы ли охранники. Что-то мы совсем забыли о них. Кстати, Агнесса Романовна, когда вы в последний раз кормили людей в штольне?
     - Артем Егорович, - слегка снисходительно ответила Агнесса, - они едят гораздо чаще, чем вы думаете, и, не в пример некоторым, весьма рады ежедневной каше с тушенкой.
     Артем улыбнулся одними глазами, но ничего не сказал и наклонился к ведру, чтобы во второй раз налить себе чаю.
     Ольга, закусив губу, долю секунды смотрела на Артема, затем решительно заявила:
     - Я иду с вами.
     Он замер над ведром:
     - Я даже не знаю...
     - Нам нужны продукты, - с нажимом произнесла Ольга, словно предупреждая его окончательный отказ, - я сумею принести столько, сколько нужно, ну а вы займитесь соляркой, если так уж сильно озабочены этим.
     Артем посмотрел на Надежду Антоновну, перевел взгляд на Агнессу.
     - Да пусть идет с вами, - махнула та рукой, - это всем только на пользу.
     Артем озадаченно хмыкнул:
     - Ладно, пойдем, но во всем будешь слушаться меня. Идет?
     Ольга в ответ присела в дурашливом реверансе, но в ее глазах он прочитал нечто такое, что заставило его не только удивиться, но и насторожиться.
     - Весьма вам благодарна, - произнесла она подчеркнуто вежливо, - я постараюсь не только не мешать вам, но, по возможности, даже не напоминать о себе.
     Артем глянул на нее обескураженно, поднес руку к затылку, но нащупал узелок от повязки, обхватившей его голову, и улыбнулся:
     - Что ж, поверю обещанию, но если у тебя не получится подчиняться моим приказам, то пеняй на себя...

Глава 18

     Вначале они решили заглянуть в мастерскую, где, судя по стуку, грохоту и лязгу, работы по изготовлению камнемета шла полным ходом.
     К этому времени сильно похолодало, а нависшие на горизонте тучи предвещали скорее снег, чем дождь. Ольга зябко повела плечами и обеспокоенно сказала:
     - Я переживаю за Павлика и Диму. Ночью в горах будет очень холодно.
     Артем почувствовал вдруг жгучий стыд. За суматохой он совсем забыл о ребятах и не проверил, насколько они готовы к переходу через горы. Больше был озабочен собственными проблемами как, к примеру, произвести благоприятное впечатление на женщин. Рожу себе скоблил... Артем выругался про себя и посмотрел на часы. Скоро ребятам выходить, а он даже не поговорил с ними как следует... Начальник гарнизона... Ешь твою мышь, командир!
     Он быстро отвел глаза от встревоженного лица Ольги и посмотрел на снежные вершины.
     - Надо будет снабдить их чем-то вроде палатки.
     Тут неподалеку я видел кусок старого брезента. Если Шевцов не нашел ему другого применения, отдадим его ребятам. Все какое-никакое укрытие. - Артем подал Ольге руку и помог перебраться через груду камней. - А сейчас давай двигаться быстрее. Мы должны вернуться в лагерь до их ухода.
     В мастерской их не ждали и встретили с недоумением, но работы не прекратили. И Артем некоторое время с непомерным удивлением созерцал диковинное сооружение, что-то смутно ему напоминавшее, какие-то детские впечатления, что ли?..
     Он напрягся и вспомнил. Скорее всего, это походило на останки какого-то доисторического чудовища. По крайней мере, именно такими он видел их тогда, когда, будучи первоклассником, впервые посетил Палеонтологический музей. Тогда это нагромождение костей вызвало у него странный, какой-то мистический ужас. В скелете монстра маленький Тема почувствовал что-то дикое и невероятно сильное. Именно эти чувства вызвало у него и это невиданное сооружение, мало чем похожее на метательное орудие. Более всего оно походило на готовящегося к прыжку огромного ящера с непропорционально маленькой головой.
     Шевцов оперся на железяку, которую он использовал вместо молотка, и с тревогой спросил нежданных гостей:
     - Что случилось? Почему вы здесь?
     - Все в порядке, - успокоил Артем. - Оля пришла за продуктами, а я решил осмотреть бочки с соляркой. Есть кое-какие мысли насчет их применения. - Он обошел камнемет кругом. - Вы уверены, что эта сумасшедшая конструкция заработает?
     - Профессор уверен, - исчерпывающе ответил Шевцов, - а для меня этого достаточно.
     Артем многозначительно хмыкнул, но от комментариев воздержался, еще раз окинул камнемет критическим взглядом и спросил:
     - Где вы нашли бочки с соляркой?
     - Вон за теми камнями, - кивнул Шевцов в надвигающиеся от леса сумерки и шепотом добавил:
     - Рыжков обнаружил в одном из контейнеров ящик с водкой. Не приведи господь, Синяев пронюхает - горя не оберемся Артем кивнул, соглашаясь, и справился:
     - Как он? Дюжит пока?
     - Дюжит-то дюжит, но работник из него аховый, особенно без допинга. Похоже, он уже не может без выпивки.
     - Обойдется! - рыкнул Артем и отвернулся, чтобы Шевцов не прочитал по его глазам, насколько ему самому тошно сейчас от одного упоминания о спиртном. - Неужели это чудило не понимает, что если бандиты перейдут мост, то перережут горло всем без исключения?
     Шевцов безнадежно махнул рукой:
     - Кажется, ему уже все равно. У него своя логика, и по ней он увиливает от работы при первой же возможности.
     Артем обернулся и увидел, что Ольга спускается к сторожке, и быстро пожал руку Шевцову:
     - Ладно, оставайся пока, а я отправлюсь за соляркой. Надо доставить ее к мосту, пока не стемнело.
     Бочки с соляркой были надежно укрыты среди камней, и ему пришлось основательно повозиться, чтобы выкатить одну из них поближе к тропе. Весила она не меньше двухсот килограммов, и Артем подумал, что спустить ее вниз, к тому же незаметно, окажется задачкой не из легких. Он вытер пот со лба и огляделся. Неподалеку Малеев помогал Ольге погрузить на волокушу три ящика консервов.
     Артем подошел к ним:
     - У вас есть веревка?
     - Есть, но у Агнессы Романовны. Одну она отдает Дмитрию, а вторая понадобится нам для камнемета, - ответил Малеев и кивнул в сторону мастерской. - Вообще-то тут полно электропроводки.
     Ее мы использовали для тетивы арбалетов.
     - Мне надо совсем немного, чтобы спустить бочку вниз. Думаю, для этого сойдет и провод.
     Тут он увидел Синяева. Тот подошел незаметно и теперь стоял за его спиной, хмуро наблюдая, как Артем обматывает бочку электропроводом.
     Лицо его имело нездоровый, землистый оттенок.
     Втянув голову в плечи, он поминутно озирался, избегая смотреть в сторону моста. От него исходили такие волны страха, что Артему и самому на мгновение стало жутковато.
     Артем ничего не сказал Синяеву и направился к контейнеру, который Ольга тщетно пыталась закрыть на металлическую задвижку. Взгляд его тут же наткнулся на ящик с бутылками, хотя Рыжков завалил его коробками с тушенкой и прикрыл сверху лапником. Но Ольга, ничего не подозревая об опасениях биолога, обошлась с маскировкой достаточно небрежно. И стоило Артему увидеть в глубине контейнера целый ряд маняще поблескивающих бутылок, как он тут же почувствовал легкое посасывание в желудке, означающее желание выпить, но он подавил его, с трудом закрыл дверь контейнера на задвижку и опять занялся бочкой с соляркой, размышляя, зачем Синяев спустился к контейнерам, уж не учуял ли спиртное?
     Но тот продолжал, насупившись, наблюдать, как Ольга с помощью Малеева пытается сдвинуть волокушу с места, а Артем проделывает то же самое с бочкой солярки. Намеренно или нет, но они не обращали на Синяева никакого внимания.
     Наконец тот не выдержал:
     - Эй, Таранцев, почему мне никто не сказал, что ваш второй пилот и этот, как его, журналист попытаются сегодня удрать через горы?
     Артем смерил его ледяным взглядом:
     - Если вы, господин Синяев, определяете это подобным образом, то да, именно сегодня ребята попытаются удрать, чтобы привести сюда помощь...
     - Я тоже уйду с ними. Мне совсем не улыбается торчать здесь и дожидаться, когда мне пустят кровь.
     - Вы что думаете, ребята отправляются на загородную прогулку? - спросила Ольга спокойно.
     Синяев окрысился:
     - Вас, милочка, никто не спрашивает Хотите оставаться со своим хахалем Таранцевым, оставайтесь, а меня за дурака не надо держать. Я лучше вас понимаю, что можно ждать от этих черножопых.
     Они завалят нас, как баранов, и даже не поморщатся при этом. - Он вновь обернулся к Таранцеву и неожиданно жестко произнес:
     - Напрямик до староверского поселка здесь около полусотни километров. Можете меня не уговаривать, я все равно уйду. И лучше испробую свой шанс в тайге, чем в идиотской борьбе с бандюгами. И вы определенно сошли с ума, если думаете, что сумеете их задержать, Таранцев. Что у вас для этого есть? Пара никчемных мужиков, три глупые сучки, два профессора со сдвигом по фазе... - Он расхохотался. - Робин Гуды долбаные... Сражаетесь луком и стрелами!
     Вильгельмы Телли! - Он похлопал Артема по плечу. - Я предпочитаю отвалить, чем корчиться завтра или послезавтра на этом месте с перерезанным горлом.
     Артем резко оттолкнул его и проговорил, с трудом сдерживая себя, но ярость все же прорывалась в голосе, заставляя его дрожать и срываться:
     - Запомни вот что, Синяев! Ты будешь делать только то, что тебе позволят делать! Иначе, черт тебя побери, я снимаю с себя всякую ответственность за твою поганую шкуру!
     - А кто ты такой, чтобы здесь командовать? - заверещал Синяев. Близость опасности поставила его на грань сумасшествия, и он окончательно перестал себя контролировать. - Нет, ты скажи, кто тебя назначил командиром? - Губы у него затряслись, побелели, по краям выступила слюна. - Прежде всего я не буду подчиняться никаким самозванцам, которые сначала чуть не угробили меня в вертолете, а потом втянули в эту заваруху. Тебе хочется повыеживаться, покомандовать, так командуй своей шлюхой, а я буду делать то, что.., захо... - В следующее мгновение он взвизгнул от боли и, словно мешок с картошкой, шмякнулся на землю.
     А Артем с изумлением уставился на Ольгу. Женщина брезгливо вытерла палец, которым она ткнула Синяева куда-то в шею, и склонилась над ним.
     - Ну что, живой, поганец?
     Синяев замычал, захрипел и затравленно съежился. Она выпрямилась и окинула спокойным взглядом ошеломленно взирающих на нее Артема и Малеева. Только слегка подрагивающие губы выдавали, как нелегко дается ей это спокойствие. Тем не менее она довольно бодро улыбнулась:
     - Что приуныли, юноши? Ничего с ним не случится! Поваляется четверть часа на травке, поразмышляет о смысле жизни и опять научится говорить.
     Только более интеллигентно, без хамства. Правда, Синяев? - Она толкнула его ногой. - Пятнадцать минут тебе на то, чтобы очухаться и вернуться в лагерь.
     - Оля, - в замешательстве проговорил Таранцев, - как это ты его?
     Но она, словно не расслышав, склонилась к волокуше и скомандовала Малееву:
     - Давай, Сережа, берись с другой стороны!
     Артем наблюдал, как они тянут волокушу с консервами, до тех пор, пока они не скрылись среди деревьев, затем перевел взгляд на лежащего без движения Синяева. Глаза у того были открыты и смотрели вполне осмысленно. Видно, Ольга была права: полежит мерзавец некоторое время и придет в себя. Но все-таки каким образом эта тоненькая женщина в долю секунды без видимых усилий уложила на землю такую тушу? Хотя Артем и успел испытать на себе некоторые из ее умений, но, как ни старался, не мог состыковать их с образом милой и хрупкой женщины.
     Не переставая изумляться, он пытался привести в порядок мысли и ухватить самую важную из них, которая промелькнула в мозгу в тот самый момент, когда Синяев свалился от почти незаметного тычка в шею. Но опять и с еще большей силой разболелась голова, и Артем, плюнув на все, занялся бочкой с соляркой.
     Спуск к мосту был трудным, и не только из-за множества больших и малых камней, между которыми приходилось постоянно лавировать, порой самым немыслимым образом. Вдобавок ко всему следовало остерегаться, чтобы противник раньше времени не обнаружил его тайные маневры и не открыл огонь.
     К тому же бочка обладала не менее дурным характером, чем у Синяева. Попытка управлять ею при помощи двух поводьев из проволоки себя не оправдала. Бочка то вдруг своенравно устремлялась в ближайшую промоину, и Артему чуть ли не полчаса приходилось ее оттуда извлекать. То, оказавшись на более-менее ровном месте, она ни с того ни с сего катилась в противоположном направлении и вновь застревала в какой-нибудь рытвине или очередном ручье.
     Когда же Артем наконец достиг того места, с которого Надежда Антоновна весьма удачно подбила грузовик, он был весь в поту и грязи и чувствовал себя так, будто все эти пятьсот метров спуска он катился по камням вместе с бочкой. Но это было не самым худшим. Для того чтобы хоть как-то облегчить путь к мосту, ему пришлось на четверть опорожнить бочку и, скрежеща зубами, наблюдать, как бесценное в их ситуации горючее впитывается в землю. Но как бы Артем ни проклинал "неуправляемую скотину", та была доставлена к груде камней, от которой до моста было менее ста метров под уклон.
     Артем поставил бочку на попа, проверил пробку и, молча кивнув дежурившему Рыжкову, почти бегом направился в лагерь, где Дмитрий и Пашка дожидались его возвращения, чтобы отправиться в путь через горы. К удивлению Артема, Синяев опередил его и как ни в чем не бывало сидел у входа в убежище и негромко переговаривался с Надеждой Антоновной. На Артема он даже не взглянул, лишь молча отодвинулся, освобождая ему дорогу.
     Прежде чем начать говорить, Артем намеренно встал так, чтобы находиться к Синяеву спиной. Он признавал его право на присутствие здесь и свою ответственность за его жизнь, но Синяев перестал существовать для Артема как человек, на которого можно положиться в трудную минуту. Что-что, но подлость он никогда не умел прощать...
     - Среди нас есть один человек, которого я очень не уважаю, если не сказать хуже. - Артем заметил, как все перевели взгляд с него на Синяева, и продолжал уже более спокойно:
     - Он слаб и может сломаться в любую минуту. А вы должны знать: сломается один, значит, погибнут все. Лично я не могу ему доверять, поэтому обращаюсь за советом к вам. Стоит ли его отпускать с Димой и Павлом или все-таки оставить здесь? Честно сказать, я боюсь, что он окажется балластом для ребят, и они из-за него не дойдут до поселка.
     - Как вы смеете?! - У Синяева опять прорезался голос, но теперь он звучал еще визгливее и истеричнее.
     Незванов оборвал его:
     - Молчите, Синяев. Вы - ничтожество. Вы будете еле-еле плестись за нами, а это значит, что мы не сможем привести помощь вовремя. К тому же у нас нет лишней теплой одежды, да и дополнительный запас продуктов придется нести на себе, учтите это, Синяев. Тут уж каждый сам за себя в ответе...
     - Послушайте, Дима, - внезапно вмешалась Агнесса, - по-моему, вам лучше забрать его с собой. Там он невольно будет идти за вами. Этому подлецу, - она с гримасой отвращения взглянула на Синяева, - очень хочется жить, и думаю, он побежит по горам вприпрыжку, лишь бы спасти свою шкуру.
     - Ну хорошо, - неожиданно легко согласился Незванов и обменялся с Пашкой быстрым взглядом, - собирайтесь, Синяев. На все про все вам двадцать минут, И учтите, идти мы будем даже ночью и под вас подстраиваться не будем. Выдержите наш темп, хорошо. Не сдохнете, значит. Не выдержите - послаблений никаких не получите. Мы не намерены рисковать жизнью людей ради одного труса.
     Синяев побагровел, нервно сглотнул, но промолчал и метнулся в дальний угол, туда, где хранились его пожитки.
     Артем обнял Дмитрия, потом, чуть помедлив, - Пашку и хлопнул его по спине:
     - Давай отчаливай, но помни, с меня тебе причитается.., за левый груз.
     Пашка хмыкнул, хотел что-то ответить, но тут же переключился на подошедшего к ним Синяева. И Артем, увидев выражение лица своего напарника, прикусил язык. Пашка буквально по-волчьи, показав все зубы, улыбнулся, а когда заговорил, в его голосе зазвучали такие нотки, что Синяев, казалось, от страха уменьшился в размерах.
     - Если господин Синяев вздумает нас задерживать, я собственными руками сброшу его в пропасть.
     Так что выбирайте одно из двух: или подчиняться, или загнуться где-нибудь у черта на куличках. "И никто не узнает, где могилка моя!" - затянул он дурашливо и опять перешел на жесткий тон. - Слышишь, Синяев, или заткнешься и будешь делать, что тебе велят, или...
     - Ладно, - промямлил Синяев. Похоже, он окончательно расстался с желанием качать права. - Я буду подчиняться" только не оставляйте меня здесь.
     Но Пашка был беспощаден.
     - Дмитрий - самый опытный среди нас, поэтому ему ты будешь подчиняться беспрекословно. На любой его приказ - один ответ: "Есть!" - и руку под козырек. Я доходчиво все объяснил, Синяев?
     Глаза Синяева сверкнули лютой ненавистью. В ) неконтролируемом припадке злобы он прошипел:
     - Ладно, я все стерплю, но, когда окажусь в городе, я найду, куда обратиться в первую очередь.
     Не хватало, чтобы мной помыкала всякая шваль.
     Услышав это, Незванов побелел как мел, но не проронил ни слова. И Артем восхитился его самообладанием и даже позавидовал немного, потому что чудом сдержался, чтобы не врезать по тупой и самодовольной физиономии пару-тройку раз. Однако по выражению лица журналиста Артем с удовлетворением понял, что чья-то участь в горах будет как пить дать плачевной, если этот кто-то не заберет свои слова назад...
     Все по очереди обнялись с Дмитрием и Пашкой, только с Синяевым не попрощался никто. Даже сердобольная Надежда Антоновна обошла его стороной, словно что-то непотребное, в которое боятся угодить ногой.

Г