, когда его время подошло.
     Он натянул куртку и прихватил с собой меховой жилет Каширского, который тот еще с вечера предложил ему надеть. Дождь прекратился, но было очень сыро и холодно, и жилет из овчины должен в самый раз пригодиться во время дежурства. Сам хозяин жилета не спал, сидел у костра и делал какие-то пометки в записной книжке. Увидев, что Артем поднялся. Каширский помахал ему рукой, но ничего не сказал.
     Ночной воздух был еще холоднее, чем думал Артем. И, выйдя из тепла, он зябко поежился.
     Он дошел до поворота, где нужно было сойти с дороги, и направился к расположенному неподалеку большому камню, тому самому, который выбрал Шевцов в качестве наблюдательного пункта. Синяев должен был находиться в небольшом укрытии почти на самой вершине этого камня и не мог не слышать приближения Артема. Однако никаких признаков пребывания часового на посту Артем не обнаружил. Он негромко окликнул:
     - Петр Григорьевич!
     Никто не ответил.
     Артем осторожно обошел камень, силуэт которого четко вырисовывался на фоне ночного неба.
     И тут заметил странное, непонятно откуда взявшееся возвышение на одном из выступов камня.
     Вскарабкавшись вверх, он расслышал приглушенный храп. Артем потряс Синяева за плечо и услышал, как, звякнув о камни, скользнула вниз пустая бутылка. Синяев был пьян, и не просто пьян, а пьян мертвецки.
     - Ну ты и сволочь! - Артем в ярости принялся хлестать Синяева по щекам, но без особого результата. Синяев бурчал что-то, нечленораздельно ругался, но в себя не приходил. - Надо бы тебя бросить здесь, чтоб ты сдох к утру от холода, - прошипел Артем со злостью, поняв всю тщетность своих попыток привести в чувство пьяного мерзавца.
     Он знал, что конечно же не бросит хотя и пьяного, но беспомощного человека, но знал и то, что не в его силах, с раненой спиной, дотащить Синяева до лагеря.
     Артем внимательно оглядел дорогу, мост, прислушался... Все было спокойно, ни звука не доносилось с противоположного берега. Тогда он слез с камня и пошел к лагерю. Каширский по-прежнему не спал и с удивлением уставился на возникшего у входа в пещеру Таранцева.
     - В чем дело? - спросил он настороженно и поднялся с камня, на котором сидел.
     - Синяев в полной отключке, - сказал Артем хмуро. - Нужно как-то притащить его сюда. Один я с этой тушей не справлюсь.
     - Сердце? - обеспокоился Каширский, натягивая ботинки, сохнувшие около костра.
     - При чем здесь сердце? - скривился Артем. - Ублюдок просто-напросто нажрался до поросячьего визга.
     Каширский что-то сердито пробормотал в усы и спросил:
     - Но где он умудрился раздобыть выпивку?
     - Вероятно, был у него кое-какой запас. Видать, припрятал, когда чемоданы требушили. - Артем усмехнулся. - До моей фляжки ему в жизнь не добраться. Я ее пуще глаза берегу, на крайний случай.
     - Ладно, - махнул рукой Каширский, - пошли попробуем притащить мерзавца сюда.
     Но это оказалось нелегким делом. Синяев был крупным, тучным человеком, а алкоголь сделал его тело совершенно безвольным. Но все же им удалось дотащить его до лагеря и без каких-либо церемоний бросить на подстилку из веток. Каширский, задыхаясь, проговорил;
     - Этот идиот подставит всех нас, если не будем следить за ним как следует. - Он немного помолчал и предложил:
     - Давайте я пойду с вами. Я все равно не засну, а две пары глаз лучше, чем одна.
     Они вернулись к камню, вскарабкались на него, легли бок о бок и принялись вглядываться в темные склоны гор и более светлую полосу дороги. Прошло минут пятнадцать. Все было по-прежнему - ни шороха, ни огонька...
     Каширский первым нарушил молчание:
     - Кажется, все в порядке. - Он поворочался и сменил позу. - Артем, вы бывший военный летчик?
     - Бывший, - усмехнулся Артем, - а как вы догадались?
     Профессор молча пожал плечами, потом неожиданно спросил:
     - Афганистан?
     - Афганистан, - процедил сквозь зубы Артем, - и Чечня! И еще два осколка, один в спине, другой - в ноге... - Он искоса глянул на Каширского. - Я этих черножопых мочил и мочить буду. Это ж самые распоследние твари, нелюди, каких еще поискать надо!
     - Нельзя так, Артем, - мягко сказал Каширский, - я вырос на Кавказе и видел всякое...
     - Я тоже видел, - глухо сказал Артем, - и что они с пленными делают, видел, и рабов видел, почище тех, что в яме сидят. Думаете, этим козлам свобода нужна, независимость? Вон она - вся их свобода и независимость! - Он кивнул в сторону распадка, откуда тянуло специфическим запахом. - Зря Шевцов запалил наркоту. Они ею теперь из-под земли достанут, чтобы отомстить. Такие деньги на ветер пустил!
     - Возможно, - вздохнул Каширский.
     Они замолчали на некоторое время, потом Артем спросил:
     - А вы чем конкретно занимаетесь?
     - Я - доктор исторических наук. Моя диссертация посвящена вопросам становления государственности у древних тюрков. Очень люблю эпоху Чингисхана. Знаете, у него был своеобразный кодекс чести, которому он неукоснительно следовал.
     Думаю, современные мужчины нашли бы в нем много чего полезного для себя, по крайней мере для размышления. Главное, что я для себя взял оттуда и по мере сил следую этому, - одна из заповедей, по которой жил Чингисхан: "Боишься - не делай, сделал - не бойся!" Сильно сказано, не правда ли?
     Артем хмыкнул, но ничего не ответил. А Каширский зевнул и сказал:
     - Ну ладно, пойду, пожалуй, посплю немного, если смогу, конечно. Евгений Александрович сказал, что завтра рано вставать.
     Он ушел, а Артем остался лежать, всматриваясь в темноту и думая о последней своей войне - кавказской. Именно она стала поворотным этапом в его жизни До нее он шел уверенно вверх - академия, награды, новые звездочки на погонах, а после началось скольжение вниз - к Арсеньеву, а теперь - сюда. Интересно, чем эта эпопея для него закончится?
     Мысли о войне безжалостно проявили в памяти лицо той, чье имя он пытался забыть навсегда. Женщины, которую он когда-то безумно любил и которая предала его в самый тяжелый момент его жизни.
     Артем до сих пор помнил строчки из ее письма, которое он получил перед самым вылетом на операцию. И он успел его прочесть, стоя на вытоптанном кукурузном поле, заменявшем им аэродром. Это было вполне обычное письмо, и в нем Артему вполне буднично сообщалось, что они - взрослые люди и поэтому должны действовать разумно и рассуждать трезво. Эта женщина пыталась скрыть среди рассуждений то, что он расценил не иначе как подлость, - до пошлости обыкновенную измену.
     Позже, вспоминая об этом, Артем обнаружил даже долю юмора в случившемся. В самом деле, он сражался на непопулярной войне, а в это время какой-то штатский хмырь увел его жену, увез ее в другой город... Но Артем ни разу не пытался узнать ни его фамилию, ни какие-то другие подробности из личной жизни своей бывшей супруги. Но все это было после, а когда он читал письмо, стоя на стылой чеченской земле, ему было не до смеха. Через пять минут он поднял свой вертолет в воздух, а через полчаса уже утюжил "зеленку" , - в которой засели боевики.
     Он вошел в этот бой с некоторым сдвигом в сознании и с полным отсутствием благоразумия.
     За несколько минут он расстрелял весь боекомплект, превратив "зеленку" в некое подобие ада.
     И лишь огненная вспышка, пробившая корпус вертолета, на некоторое время вернула ему способность размышлять трезво, как советовала ему та сука, которую всего лишь час назад он считал своей женой.
     Снаряд разорвался за их спиной, второму пилоту оторвало голову, а его выбросило из кабины и спасло лишь то, что он упал на копну старой соломы и не сразу потерял сознание. Истекая кровью, он отстреливался от боевиков из пистолета. Но видно, удача еще не окончательно покинула полковника Таранцева. Ребята из спецназа успели-таки вытащить его из костра, в который превратилась копна, подожженная боевиками...
     Артем не любил вспоминать, что произошло тогда и тем более - после. В госпитале он попал в руки психиатров. Они старались вовсю, но не смогли разрушить тот панцирь безразличия, в который он замкнулся, а позже уже не сумел разбить изнутри.
     Так и пошло-поехало: госпиталь, пенсия, работа, сначала неплохая, потом все хуже и хуже, пока не дошел до "АвиаАрс". И выпивка, почти ежедневная, и все больше и больше, чтобы заполнить саднящую душевную пустоту.
     Он беспокойно пошевелился и вдруг услышал звяканье бутылки. Пошарил среди камней, поднял ее и удивленно присвистнул. Бутылка была цела, и в ней оставалось еще немного, пальца на три, жидкости. Он улыбнулся. Напиться этим было нельзя, но выпить, наверное, стоило. Однако, когда по его жилам растеклось алкогольное тепло, он почувствовал себя виноватым.

***

     Когда Синяев проснулся и увидел стоящего над ним Артема, то моментально впал в воинственное расположение духа. Поначалу он хотел попросту защищаться, но присущий каждому трусоватому человеку агрессивный инстинкт все же взял верх.
     - Мне от вас ничего не надо! Мне плевать на всех! - Он попробовал встать на ноги, но тут же вновь рухнул на лежанку. - Проваливайте все! - закричал он с истеричными нотками в голосе. - Знали бы вы, с кем имеете дело!
     Артем молча смотрел на него. На душе было муторно. Он не испытывал никакого желания выговаривать Синяеву за его поведение, укорять за пьянство на посту. В конце концов, они были членами одного общества - алкашей-одиночек. И от этого он чувствовал себя более чем скверно.
     Шевцов вышел из-за его спины и так же молча уставился на Синяева. Желваки заходили у него на скулах, и это, видно, крепко испугало Синяева.
     - Проваливай отсюда! - завопил он и, вскочив с лежанки, попытался оттолкнуть Шевцова с дороги.
     - Ну уж нет! - процедил сквозь зубы Евгений. - Кое-что от меня тебе получить придется! - И, приблизившись к Синяеву, он отвесил ему звонкую затрещину.
     Синяев осел назад на лежанку и уставился на Шевцова со страхом и удивлением одновременно.
     Его рука потянулась к покрасневшему уху. Он собирался было что-то сказать, но Шевцов, наставив на него палец, рявкнул:
     - Заткнись, сволочь! Еще одно твое слово - и я сделаю из тебя котлету! Давай-ка отрывай свою толстую задницу от лежанки и марш на мост работать! И если будешь отлынивать, пеняй на себя!
     Ярость Шевцова, несомненно, отрезвила Синяева. Вся его воинственность куда только подевалась.
     - Простите, я не хотел... - начал он виновато.
     - Заткнись, я тебе сказал! - повторил Шевцов с еще большей злостью и повернулся к нему спиной и лицом к остальным мужчинам. - Идем сейчас к мосту. Солнце еще не встало, но уже достаточно светло.
     - Артем Егорович! - закричал вдруг снаружи Пашка, наблюдающий за мостом от входа в пещеру, и голос его звучал ликующе. - Евгений Александрович! А моста ведь нет!
     - Что за черт? - переглянулись Артем с Шевцовым и выскочили из пещеры. За ними поспешили остальные и остановились в удивлении.
     Еще вчера самая обычная горная река превратилась в ревущее, беснующееся от ярости чудовище.
     Волны ее перекатывались через жалкие остатки моста. Стихия на этот раз пришла на помощь людям, сделав за них то, что оказалось им не по силам накануне.
     - Снег! - закричал Шевцов радостно. - Вчерашний дождь ускорил таяние снегов в горах, вот вода и поднялась так стремительно! Ну, теперь этим ублюдкам долго не перебраться на нашу сторону.
     Стоящая рядом с Артемом Ольга улыбнулась ему и спросила:
     - Вы не поможете мне принести консервы? Пора готовить завтрак.
     Он улыбнулся в ответ:
     - С удовольствием.
     - Тогда проводите меня до сторожки.
     Она опять улыбнулась Артему, и он подумал, что готов отнести ее на руках хоть на край света, но представил, как она удивится и тут же перестанет улыбаться, и решил повременить с подобным предложением, хотя и не сбрасывать его со счетов.
     Они благополучно прошли по дороге, потом набрали консервов в контейнере за сторожкой и уже повернули обратно, когда увидели, что Незванов бежит им навстречу и отчаянно машет рукой в направлении реки. Они повернулись и застыли от неожиданности. На другом берегу показался грузовик с брезентовым верхом. Он остановился у полуразрушенного моста, и из него как горох посыпались вооруженные винтовками и автоматами люди.
     Артем понял, что их заметили, потому что люди быстро разбежались в разные стороны и скрылись за камнями. Он с силой толкнул Ольгу в плечо, и девушка, спотыкаясь, пролетела метра два по дороге и упала в кустарник. Консервные банки вывалились из ее рук на землю и покатились по дороге вниз к реке. Следом за Ольгой упал на землю и сам Артем, а рядом с ним - что-то возбужденно бормочущий вполголоса Незванов. В этот момент раздался выстрел. Одна из банок подпрыгнула, и из пробитой пулей дыры брызнул во все стороны кроваво-красный томатный соус.

Глава 10

     Артем, Шевцов и Незванов наблюдали за противоположным берегом из-за нагромождения камней недалеко от того места, где река сужалась, образуя горловину. Под ними несся вперемешку с мусором ледяной поток, омывающий стены русла, пробитого водой в скальной породе за многие тысячи лет. Сама горловина была не более ста метров в ширину, и они различали не только физиономии своих противников, но даже детали их одежды, а по отчаянной жестикуляции догадывались, что те вне себя от ярости.
     Артем все еще не мог отойти от шока, вызванного неожиданным обстрелом. Он упал на землю в стороне от дороги, и консервные банки, которые он нес в карманах куртки, чуть не вышибли из него дух.
     Немного отдышавшись, он с ужасом уставился на дорогу: вместо томатного соуса там вполне могла бы пролиться кровь Ольги или его собственная.
     Его затрясло как в лихорадке. Укрываясь за камнями, они вернулись к пещере, а винтовочные и автоматные пули крошили в это время гранитную поверхность дороги. Шевцов ждал их с автоматом в руках. Увидев их побледневшие лица и ссадину на руке Ольги, он чертыхнулся и направился вниз по дороге в сторону моста.
     - Постойте, Женя! - крикнул ему вслед Каширский. - Не торопитесь! - Он коснулся руки Артема:
     - Что там происходит?
     Артем наконец пришел в себя:
     - Я не успел ничего толком рассмотреть. Вода заливает остатки моста, и грузовику через мост не проехать. Но на том берегу чертова туча вооруженных бандитов!
     Шевцов медленно вернулся к пещере и окинул ближайшие окрестности оценивающим взглядом:
     - Нужно добраться вон до тех камней на берегу и рассмотреть все в деталях. Пошли? - Он кивнул Незванову, а Каширскому приказал:
     - Вы оставайтесь здесь за командира. - И с усмешкой добавил:
     - И не допускайте паники во вверенных вам войсках.
     И вот теперь они лежали за камнями и наблюдали за тем, как по ту сторону реки бегают и по-муравьиному суетятся люди. Их было около двадцати человек, они выносили из-за поворота дороги и складывали на берегу длинные толстые доски. Вероятно, мост не впервые разрушало водой, и у них был заранее заготовлен запас плах для настила. Два человека стояли с автоматами в руках - очевидно, часовые. Один из них неожиданно вскинул автомат и выстрелил в сторону сторожки.
     Шевцов усмехнулся:
     - Нервничают, а? Уже по мухам стреляют, сволочи!
     Артем тем временем рассматривал реку. Она была глубокой и быстрой и до паводка, еще вчера вряд ли нашелся бы смельчак, рискнувший переплыть ее. А сегодня тем более если подобная мысль и могла кому-то прийти в голову, то только в крайней степени безумия. А спуститься по почти отвесной стене правого берега и вскарабкаться наверх по очень крутому откосу левого сумел бы только очень опытный скалолаз. И то ежеминутно рискуя быть подстреленным.
     - Они собираются ремонтировать мост. - Шевцов с угрюмым лицом наблюдал, как люди на противоположном берегу, перетаскав, видимо, все доски, устроились передохнуть за штабелем. Только двое часовых по-прежнему маячили на берегу.
     - Интересно, как они думают справиться с этим? - откликнулся Незванов. - Их же снесет поток.
     Словно в ответ на его вопрос два человека попытались перекинуть одну доску с берега на мост.
     Они даже стали прибивать ее гвоздями под одобрительные крики остальных, но волны постоянно захлестывали их с головой, и через полчаса усилий один из строителей упустил молоток. Они вернулись на берег, а следом за ними нырнула в поток и непрочно закрепленная доска. Вся получасовая работа пошла насмарку.
     - Если не поумнеют, то будут возиться с мостом до второго пришествия, - констатировал Незванов. - Паводок может продолжаться несколько дней...
     - Чего вчера не успели сделать мы, сделала река, - усмехнулся Шевцов. - Теперь им придется уложить около пятидесяти досок, чтобы восстановить мост. Так что дня три у нас в запасе есть, может, четыре... - Шевцов из-под ладони посмотрел на мост. - Наводнение даст нам небольшую отсрочку, но за это время мы должны подготовиться к обороне.
     - И наше укрытие - самое лучшее место для обстрела моста, - сказал Незванов и прицелился, используя левую руку как опору.
     Шевцов покачал головой:
     - Бесполезно. На таком расстоянии не попадешь.
     - Ничего, я только попробую, - ответил Незванов.
     Шевцов вздохнул:
     - Попробуй! Но только один раз! Не забудь, сколько у нас патронов.
     - У меня два магазина по восемь патронов. Пять выстрелов я сделал в вертолете.
     - Делай еще один, и тогда останется десять.
     Прямо сказать, не густо.
     - Но у нас есть автоматы...
     - Слишком жирно палить из них в белый свет как в копеечку. Они нам еще понадобятся!
     Журналист ничего не ответил, лишь упрямо сжал губы и прищурился, продолжая держать пистолет на изготовку. Шевцов подмигнул Артему и сказал:
     - По-моему, нам лучше отползти в сторону.
     Как только Дима начнет стрелять, они постараются устроить здесь избиение младенцев.
     Он неторопливо отполз в сторону, затем перевернулся, лег на спину и несколько мгновений всматривался в небо. Затем махнул рукой, приглашая Артема присоединиться к нему.
     - Самое время держать военный совет, - сказал он, - налицо - приличная угроза. И у нас лишь два выхода: принять бой или сдаться. И в том и другом случае - смерть! А может, есть еще какой-нибудь выход? Где твоя летная карта?
     Артем достал карту из нагрудного кармана куртки и аккуратно разгладил ее на сгибах.
     - Реку нам не перейти, - сказал он, - во всяком случае, здесь.
     Шевцов стал внимательно изучать карту.
     - Вот река, - он провел пальцем вдоль извилистой полоски, - а здесь мы. И мост конечно же не отмечен. А это что за штриховка вдоль реки?
     Берег каньона?
     - Это ущелье. Мы сейчас находимся всего в километре от его начала, но оно полностью перекрывает подступы к реке. Там очень узкий каньон с отвесными стенами. Ни одного пологого места, ни одного спуска к реке.
     Шевцов присвистнул:
     - Да-а, задачка... А если вверх по течению?
     - Тут один мост обозначен, но до него километров пятьдесят. Нам не дойти, и где гарантии, что он тоже не разрушен наводнением?
     - И вправду далековато, - согласился Шевцов и вздохнул:
     - Ну, попалась птичка в клетку! Так что третьего не дано - либо сдаваться, либо сражаться!
     - Я не собираюсь сдаваться этим чуркам, - жестко произнес Артем и, сложив карту, затолкал ее назад в карман.
     В это время раздался хлопок - выстрелил Незванов, и тотчас послышалась беспорядочная пальба из винтовок и автоматов, многократно размноженная горным эхом. Одна из пуль, срикошетив, просвистела неподалеку.
     Подполз Незванов.
     - Промахнулся? - спросил Артем. Он хотел добавить: "Я же предупреждал", но не стал.
     Дмитрий с довольной улыбкой махнул рукой в сторону моста:
     - Кажется, я их довел до нервного припадка.
     Они побежали, и уже вторая доска упала в воду.
     - Это уже кое-что, - сказал Шевцов. - Выходит, мы их сможем задержать на некоторое время и таким способом.
     - Надолго ли? - пожал плечами Артем. - Мы не сумеем их вечно держать под огнем. У нас мало патронов. Давайте еще раз