а ее последних сил, и, устало вздохнув, она закрыла глаза.
     Надымов тоже замолчал, завозился рядом, и вдруг что-то металлическое ткнулось ей в губы. Она открыла глаза. Кружка! Кружка, полная холодной родниковой воды! И она не выдержала. Стала пить, жадно, торопливо, не замечая, что вода льется по подбородку, стекает на грудь.
     - Эх, Людка. Людка! - тоскливо сказал Надымов и отшвырнул пустую кружку в сторону. - И чего тебе стоило хотя бы раз в мою сторону ласково посмотреть, может, и не сидели б тут сейчас.
     Я из тебя королеву бы сделал... - Он упал головой ей на грудь, обхватил за плечи, зашептал торопливо:
     - Сейчас поймешь, чего лишилась. Я ведь быстро.., быстро...
     Людмила почувствовала, так торопливые пальцы шарят по ее груди, пытаются расстегнуть куртку, изогнулась, стараясь сбросить его с себя, но Надымов ухватился за веревку, стягивающую ее запястья, и прижал к земле.
     - Что, под ментом, небось, так же крутилась? - Он дотянулся губами до ее шеи и прикусил зубами нежную кожу. - Давай, крутись, покричать даже можешь! - Он рванул "молнию" на ее брюках. - Очень меня это возбуждает! Жаль, со Светкой не довелось тебе встретиться! Она б тебе рассказала, как я ее в первый раз в подсобке на одно дело посадил! Плакала поначалу, даже за нож хваталась! А потом понравилось, ох, как ей понравилось, Людочка! Бывало, сама просила, умоляла...
     - Скотина! - простонала Людмила, все еще стараясь освободиться. - Грязная и подлая скотина!
     Жадная рука скользнула между ног, и Надымов расхохотался:
     - Нашла, что беречь! Я уж думал, у тебя тут золотом вымощено...
     В этот момент Людмиле каким-то чудом удалось вывернуться из-под него, но не тут-то было. Мучитель ухватил ее одной рукой за волосы, а другой отвесил сильнейшую затрещину. И тогда, не выдержав, Людмила закричала, вложив в этот крик весь свой гнев и все свое отчаяние.

***

     - Нет, в хате их точно нет! - прошептал Банзай почти в самое ухо Денису. - Видно, в лагерь свой ушли.
     - А ты что, знаешь, где их лагерь? - удивился Денис и, приподнявшись на локтях, обвел взглядом двор и домик пасечника. Тихо и мирно было кругом.
     Ни подозрительных перемещений, ни шума, ни шороха, ни единой живой души, лишь рыжий кот, сидя на перилах крыльца, усердно намывал гостей.
     - А что ж не знать! - почесал дед в затылке. - Это ж тайга, а не город. Я в городе частенько плутаю, а в тайге - оно все на виду, чего сам не углядишь, то сороки непременно на хвосте принесут.
     - Что ж в отдел не сообщил? Знал ведь, что Надымов который месяц уже в розыске.
     - Ага, сообщи вам, - ехидно ухмыльнулся дед, - а вы его опять отпустите. И с кого он или дружки его окаянные с первого шкуру спустят? - Дед поправил повязку на лбу и поднялся на ноги. - Я хоть и старый, а пожить еще хочется.
     Денис поднялся следом, заткнул пистолет за брючный ремень и принялся отряхивать колени от клочьев старого бурьяна. Потом исподлобья посмотрел на Банзая:
     - Говоришь, пожить хочется? А что ж тогда за ружье взялся? Или жареный петух в макушку клюнул?
     - Петух не петух, - пожал дед плечами, - но шибко я рассердился на Игоря Ярославовича и этого Алика. Он раньше на базе экспедитором работал, и я сам видел, как он голубям головы рукой отрывал. На потеху начальству... И меня по ребрам он отходил, не иначе. До сих пор ни вздохнуть, ни выдохнуть.
     Денис вновь посмотрел в сторону дома, потуже натянул пеструю камуфляжную кепку:
     - Ладно, все понятно! Идешь со мной?
     Дед замялся, отвел глаза в сторону:
     - Прости, Денис Максимович! Нельзя мне пасеку надолго оставлять! Медведь тут объявился неподалеку. Совсем близко к ульям подходит...
     - Ясно, - протянул Денис насмешливо и переспросил:
     - Медведь, говоришь? Ну-ну... - Он покачал головой. Потом оглянулся, словно примериваясь, в каком направлении идти дальше, спросил:
     - По карте показать сумеешь, где лагерь надымовский находится?
     - А че показывать, - пожал плечами дед, - иди к Колдуну - там он где-то прячется, а больше сказать не могу, я в те края не ходок.
     - Ну что ж, прощай пока. - Барсуков кивнул и шагнул на тропу, ведущую в глубь тайги. Дед долго смотрел ему вслед и, даже когда милиционер скрылся в перелеске, все стоял у калитки, сморкался, что-то сердито бормотал и огорченно разводил руками.
     Тропа была сырой и топкой. Уже через несколько шагов Денис вымок по колена. Он прекрасно понимал, что поступок его безрассуден. С одним пистолетом против автомата и двух обрезов ничего не поделаешь. Единственная надежда - на внезапность нападения. Но и на это он тоже не слишком рассчитывал. Четыре месяца Надымов живет настороже, все его чувства обострены до предела - вряд ли получится захватить его врасплох. Но вместе с тем Денис понимал, что нет у него времени на раздумья, так как каждая секунда промедления грозила Людмиле гибелью. Он представлял, каково ей сейчас в лапах бандитов, озлобленных нападением волка и ее побегом.
     Тропа вильнула и ушла в сторону, подтвердив опасения Дениса, что в здравом уме к Колдуну никто не ходит. Особенно в это время года, когда перевал не до конца избавился от подтаявших зимних запасов и нависает над долиной гирляндой готовых вот-вот рухнуть снежных карнизов.
     Теперь он шел без тропы и вымок уже по пояс, так как одну из речушек пришлось форсировать вброд.
     Огромные россыпи камней то и дело преграждали путь. Барсуков миновал уже не менее десятка курумов, но количество их не уменьшалось, как и расстояние до перевала, который по-прежнему маячил на горизонте, прикрывшись рваной пеленой облаков.
     Денис поднялся на очередной увал и остановился в растерянности: бесконечные поля курумов раскинулись перед ним, и только изредка их серое однообразие нарушали чахлые, кривобокие пихты, желто-коричневые заросли кашкары и темно-зеленые - можжевельника.
     Он выругался. Чертов Банзай! Струсил и даже не скрывает этого! Но и он тоже хорош! Помчался к перевалу очертя голову, не подумав, что искать хорошо замаскированный лагерь в этой бесконечной мешанине болот, камней и валежника - пустая трата времени, сил и нервов. Денис присел на первый попавшийся камень, вытащил из нагрудного кармана пачку сигарет и чертыхнулся с еще большей досадой. Сигареты превратились в мокрое крошево, а курить хотелось с неимоверной силой. Он опять посмотрел в сторону перевала и вздрогнул от неожиданности. В десятке метров от него, низко опустив голову, стоял крупный волк и, казалось, выжидательно смотрел на него.
     Денис потянул руку за спину, чтобы достать пистолет. Волк вскинул голову, но с места не сдвинулся, лишь нервно дернул боком и слегка приподнял и опустил шерсть на загривке. Предупредил: не балуй!
     И Денис понял, что баловать действительно не стоит.
     - Ты - Темуджин?
     - спросил он и осторожно ступил навстречу волку, понимая, что дикий зверь никогда не приблизится вплотную к человеку, тем более в дневное время. Денис знал только одного волка, который решился помочь человеку, когда-то спасшему его от верной гибели.
     - Темуджин!
     - повторил он уже более уверенно и протянул навстречу руку. Но волк отступил ровно на шаг, глянул на Барсукова внимательными желтыми глазами и вдруг, развернувшись, перескочил на следующий камень, потом еще и? один и опять остановился, всем своим видом говоря: "Ну что же ты медлишь?".
     И Денис понял: волк знает, где хозяйка...

Глава 34

     - Сука! Чего орешь! - Надымов зажал Людмиле рот ладонью и, задыхаясь от возбуждения, торопливо зашептал:
     - Не докричишься, лапушка!
     Не придет твой драгоценный мент!
     - Придет! - раздалось за спиной Игоря Ярославовича, и дуло пистолета уткнулось ему в затылок. - Вставая, приехали!
     Надымов оцепенел.
     - Слезь с бабы, кому я сказал! - Денис с размаху впечатал носок ботинка в бок бывшего предпринимателя. - Но сначала приведи ее в нормальное состояние!
     Надымов поднялся на колени, запахнул куртку на груди Людмилы, подтянул молнию на джинсах.
     - А руки? - напомнил Денис. - Я за тебя буду развязывать?
     Надымов выполнил и это приказание, потом отполз в сторону. Поглядывая с опаской в сторону Барсукова, пристроился в выемке между камней.
     - Сидеть! - прикрикнул на него Денис. - Сидеть и не шевелиться! - Потом обернулся к Людмиле:
     - Свяжите ему руки и привяжите к чему-нибудь, чтобы не смылся. Ему это все равно, что утром побриться!
     Людмила растерла затекшие запястья, но с заданием Барсукова справилась отменно, проявив при этом явную сноровку.
     - Где его приятель? - отрывисто спросил Денис и в первый раз пристально посмотрел на ту, ради которой выдержал почти двухчасовой сумасшедший бег по тайге вслед за волков, который не брал в расчет ни усталость, ни расстояние, ни здоровье человека, который последние полкилометра до палатки Надымова преодолел только благодаря вовремя открывшемуся второму дыханию. Волк, казалось, не знал устали, бежал ровно, в одном темпе и лишь изредка оборачивался, с укоризной посматривая на Дениса, который уже с трудом преодолевал очередной подъем или чавкающее под ботинками высокогорное болото.
     Теперь Темуджин сидел в полусотне метров от палатки и, склоняя свою большую голову то вправо, то влево, наблюдал за событиями, происходящими на небольшом свободном от леса пятачке рядом с временным укрытием бандитов.
     - За лошадьми отправился его приятель. - Людмила мрачно посмотрела на Барсукова. - Скоро должен вернуться, конечно если верить этому подонку. - Она подошла к Надымову, склонилась над ним:
     - Чего молчишь или язык проглотил от неожиданности? Говори, когда твой приятель возвращается?
     - Так я тебе и сказал! - Надымов с нагловатой усмешкой оглядел обоих. - И не один он вернется, учтите, голуби! Мотайте отсюда, пока не поздно, иначе рассержусь, тошно будет!
     Людмила молча оглядела его о головы до ног, усмехнулась и нырнула в палатку. Сначала на свет Божий появился один из обрезов, потом автомат, а вслед за этим показалась и сама Людмила с толстым черным портфелем в руках.
     - Смотрите, Барсуков! - Она бросила портфель к ногам Дениса. - Всему вашему отделу таких денег за всю праведную жизнь не заработать.
     - Людка! - рванулся к ней Надымов. - Сука!
     - Не порти нервные клетки, Игорек! - Людмила дернула веревку, которой тот был привязан к дереву, и Надымов упал на колени.
     Барсуков приподнял его за шиворот и приказал:
     - Лучше не дергайся! Еще раз прыгнешь, пеняй на себя! - Открыв портфель, присвистнул от удивления:
     - Ничего себе! - И посмотрел на Надымова. - Неужто все в долларах?
     - "Нужто"! - огрызнулся Игорь Ярославович и добавил угрюмо:
     - Сначала попробуй докажи, что это все мое!
     - Докажем, докажем! - пообещал Барсуков весело и похлопал Надымова по плечу. - Как пить дать докажем!
     - Учти только, - Надымов с кривой ухмылкой на губах смерил его взглядом, - моих денег там раз два и обчелся. Я их только хранил у себя. Так что меня возьмешь, а хозяева на свободе останутся. Что делать будешь, когда за долгом придут?
     - Очень буду рад познакомиться! - Денис присел перед ним на корточки. - Думаешь, мы ушами хлопали, пока ты по тайге гастролировал? Думаешь, мы не нашли ту дискету, которую твой бухгалтер на даче у тещи прятал? - Он поднялся на ноги и уже сверху вниз посмотрел на скукожившегося в каменной выемке Игоря Ярославовича. - И деньги эти - не самая главная улика в вашей преступной деятельности, гражданин Надымов! Загремите вы на нары под громкие фанфары по нескольким статьям, и на этот раз, сыном клянусь, от суда не отвертитесь, как бы сильно вам этого ни хотелось!
     - Ну это еще баба надвое сказала, - хмыкнул Надымов и скосил глаза в сторону. В ту же секунду в полуметре от Барсукова ударилась о камень пуля и, срикошетив, впилась в землю рядом с ботинком. Через мгновение подполковник уже лежал за соседним камнем, и вторая, выпущенная из обреза, ударила в то место, где он только что стоял.
     "Людмила? - метнулась в голове мысль. - Что с ней?" Словно в ответ из-за соседнего камня ударил одиночный автоматный выстрел, потом другой.
     Он покачал в удивлении головой: похоже, женщина среагировала на опасность вполне быстро и успешно, потому что прихватила трофейный автомат и теперь держала под обстрелом груду камней, откуда прозвучали первые выстрелы. Денис снял с головы кепку, нацепил ее на обломок ветки и осторожно приподнял над камнем. Два выстрела грянули почти одновременно. Пуля из обреза полоснула по ветке, переломив ее надвое. Автомат ударил точнее, и из-за камней, где прятался противник, послышался короткий вскрик и красноречивый набор фраз, явно непарламентских.
     - Ну и зараза девка! - ухмыльнулся про себя подполковник и ящерицей метнулся между камней.
     Еще одна пуля просвистела над головой, но не в него, в этом он был уверен, как и в том, что стрелявший до сих пор считает, что он не сдвинулся с места. Людмила ответила короткой очередью. Противник опять грязно выругался, две пули подряд попали в камень, за которым скрывалась женщина. Денис обеспокоенно прислушался: ни звука, ни движения! Но каким-то внутренним чутьем он почувствовал, что она жива и даже не ранена. Неожиданно для себя он мелко перекрестился и пополз дальше, стараясь не сдвинуть с места мелкие камни, не стукнуть, не зашуршать...
     Где-то над головой жалобно тенькнула птица, и он застыл, прижавшись спиной к камню, приняв этот звук за свист пули. Противник был рядом, и, кажется, один. Неподалеку в кустах испуганно заржала лошадь, за ней другая, и Денис подумал, что Темуджин тоже где-то поблизости, хотя исчез из виду после первого же выстрела.
     Чуть правее того места, где скрывалась Людмила, шевельнулись еловые ветки, и противник тут же среагировал на это движение последней оставшейся в магазине пулей. Теперь ему потребуется несколько секунд, чтобы перезарядить карабин. Именно этого мгновения и дожидался Денис.
     Он привстал, оперся одной рукой о камень, приготовившись к броску, и удивленно покачал головой. На том месте, где, по его предположению, должен находиться противник, никого не было.
     "О, черт!" - успел он выругаться про себя и тут же уловил слабое движение воздуха справа. В долю секунды успел развернуться и перехватить занесенную над ним руку с зажатым ножом. Молниеносная подсечка ногой, рука вывернута и заведена назад, противник падает лицом вниз в колючие кусты можжевельника, но в то же мгновение сжимается в клубок, совершает почти немыслимый кувырок назад, отталкивается ногами и в прыжке, почти не коснувшись земли, вновь бросается на опешившего от подобной резвости милиционера. Только секунду промедлил Денис, но от чуть не стоила ему жизни. Чернобородый Алик ногой выбил у него из руки нож, подхватил его на лету, и совсем бы худо пришлось подполковнику, не выскочи из-за камней со спины бандита Людмила с автоматом на изготовку и не крикни дрожащим от ярости голосом:
     - Бросай нож, гад! - И когда Алик, выругавшись, отбросил нож в сторону, проговорила уже более спокойно:
     - Еще раз свою вонючую пасть откроешь, изрешечу на месте!
     Она наклонилась, подняла нож и молча перебросила его Барсукову И тут Алик вновь продемонстрировал небывалую прыть и полное пренебрежение опасностью, метнувшись в сторону Людмилы. Денис рванулся следом. Бандит успел ударить женщину в живот ногой, отчего она словно переломилась надвое, покачнулась, повалилась на камни и, не удержавшись на краю обрыва, кубарем покатилась к шумящему далеко внизу водному потоку.
     Но и Алик не удержался на ногах. От полученного удара в челюсть он потерял равновесие, завалился за камни головой вниз и полетел, кувыркаясь, вслед за Людмилой, но, в отличие от нес, все же пытался ухватиться за камни и пролетающие Мимо чахлые кусты ольхи и карликовой березы.
     Не разбирая дороги, Барсуков мчался по откосу вниз, моля Бога, чтобы Людмила осталась жива, а ему хватило сил догнать се, не позволить упасть в реку, беснующуюся в узком ущелье между скал. Но ему опять помешал не слишком удачливый в схватке чернобородый приятель Надымова. Ухватившись за ствол молодого кривобокого кедра, он завис над обрывом и, как попавший в ловушку затравленный зверь, смотрел снизу вверх на затормозившего над его головой Барсукова.
     - Помоги! - прохрипел он, тужась подтянуться.
     Из-под корней кедра посыпались камни, и бандит затих, прошептав уже умоляюще:
     - Помоги, Аллахом прошу!
     Денис выругался сквозь зубы, снял с пояса наручники, пристегнул ими Алика к стволу дерева и только после этого втянул за шиворот наверх.
     - Сиди и не рыпайся, - приказал, уже спускаясь по обрыву вниз. Спустившись, прокричал:
     - Пристрелю, как собаку, если двинешься с места!
     Спасая Алика, он потерял из виду Людмилу.
     Спуск становился все круче и круче, и подполковник вынужден был скользить вниз по откосу почти на спине, упираясь каблуками в склон и хватаясь за камни и мокрые от сочащейся отовсюду влаги кусты. Он вымок с головы до ног, ботинки и брюки покрывал толстый слой желтоватой глины, из куртки был вырван порядочный клок.
     - Люда! - позвал он осторожно, боясь вызвать криком подвижку каменной осыпи, которую только что чудом преодолел. Закрепившись в узкой расщелине, осматривал окрестности в бинокль. Водный поток бушевал в какой-то полусотне метров внизу.
     Денис не рассчитывал, что его голос долетит до Людмилы, и тем более не надеялся на ответ, но тихий стон разобрал столь отчетливо, что поначалу даже не поверил своим ушам, приняв его за галлюцинацию. Стон повторился снова, совсем близко, и ему даже показалось, что он слышит свое имя. Его звали, на его помощь надеялись. И опять, забыв про усталость, он бросился на этот голос, чуть не потеряв голову от радости, что Людмила жива.
     Ухватившись за узкий каменный гребешок сбитыми в кровь пальцами, распластавшись на почти отвесном склоне, Людмила попыталась раздвинуть губы в улыбке, но не смогла и смотрела виновато, словно просила прощения за доставленные хлопоты. Свитая чудовищной силой в тугие белесые жгуты, внизу металась, ревела, билась о камни и скалистые берега в бессильной ярости река, отчаявшись раздвинуть каменные стены русла и вырваться на простор, чтобы дать выход скопившейся в ней колоссальной энергии.
     - Держись, родная, держись! - Денис лег на живот и попытался дотянуться до руки девушки.
     Камни зашуршали и задвигались под ним, он рванулся в сторону и в следующее мгновение с ужасом увидел, как, разжав пальцы, Людмила-с криком скользит все быстрее и быстрее вниз. Не успев ни о чем подумать, он прыгнул следом за ней в воду.
     Он еще не достиг дна, а река уже подхватила, понесла, закружила, завертела, не давая вынырнуть на поверхность. Еще секунда - и в легкие хлынет вода.
     Неимоверным, почти нечеловеческим усилием Барсуков оттолкнулся от камней, к которым его прижало безжалостным потоком, и выскочил на поверхность, глотнув воздух широко открытым ртом. Его тут же накрыло волной, но в последний момент он успел ухватиться за обломок дерева, торчащий между двух огромных валунов. Почувствовал себя увереннее и даже сумел оглядеться вокруг, но, кроме беснующихся волн, ничего разглядеть не удалось.
     Денис подтянулся и сел верхом на бревно.
     Вода захлестывала его с ног до головы, стекала ручьями по лицу, только почему-то вдруг стала солоноватой на вкус, и подполковник понял, что плачет навзрыд, как не плакал с тою самого горького в его жизни дня, когда умерла матушка. Впервые после смерти матери он испытал подобное отчаяние. Измена жены, а потом ее гибель вызвали в нем лишь приступ ярости, направленный в первую очередь на самого себя.
     Денис тряхнул головой: нельзя сейчас вспоминать о мертвых! Людмила жива, непременно жива! Ведь он так и не успел сказать ей о своей любви! Он заскрипел зубами от непомерной горечи. Тупая, примитивная скотина! Ну что ему стоило еще тогда, в новогоднюю ночь, признаться ей в том, что страдает и любит ее как самый обыкновенный мужик, и ночами не спит, и подокнами уже тропку про