оровяков из ОМОНа. Весьма сноровисто они вытряхнули из одежды и спасителя, и спасенного, завернули их в сухие бушлаты, а один из подоспевших лесников оборвал на Денисе мокрую рубаху и, стянув с себя мохнатые собачьи унты, заставил его натянуть на ноги. Заметив, что подполковник все поглядывает на браконьера, с которым возились омоновцы, он прикрикнул на него:
     - А ну, бегом до лагеря! Мы тут и сами управимся!
     Трещали кусты. Навстречу Денису бежали еще люди, но он искал глазами ту, о которой не переставал думать даже в те минуты, когда вода накрыла его с головой. Людмила подбежала первой, толкнула к жарко полыхающему костру. И тут же приказала бегать вокруг него. Все в Денисе дрожало: его не просто трясло, как при сильнейшей лихорадке, он почти задыхался от холода. Не помогали ни бег, ни энергичные махи руками, ни тепло от костра...
     Браконьера уже откачали. Он лежал у огня и хныкал, кого-то проклинал, бормотал что-то непонятное и, кажется, еще не очень понимал, что за беда стряслась с ним несколько минут назад.
     - Хлебните водки, - протянул Денису флягу Кочерян.
     Тот хлебнул раз, другой и почувствовал, как тепло побежало по жилам и отступила неприятная, изматывающая тело и душу лихорадка. Через пару минут и подполковника, и браконьера усадили с подветренной стороны, и, невзирая на дым, искры и жгучее тепло, два крепыша в масках принялись энергично растирать их водкой.
     Барсуков, кряхтя от усердных попыток привести его в божеский вид, все-таки исхитрился и поверх голов пытался рассмотреть, что там с Дроботом.
     Людмила сидела рядом с его заместителем. Он, кажется, был в состоянии говорить, потому что Денис разобрал несколько слов, произнесенных Стасом не по обычаю тихо и медленно.
     - У Дробота все в порядке? - справился он у Кочеряна.
     Директор заповедника огорченно покачал головой:
     - В грудь его мерзавец ударил, но спас бронежилет. Нож соскользнул и попал в мышцы предплечья.
     Поражен один из крупных сосудов, потеря крови, но Станислав Васильевич в сознании. Оказали ему первую помощь, так что угрозы для жизни нет.
     - А с этим что? - кивнул Барсуков в сторону бывшего утопленника.
     - Сквозное ранение. Пуля навылет пробила бедро... Что Людмиле за это будет, Денис Максимович? - спросил глухо Кочерян.
     - Не беспокойтесь, Ашот Саркисович! Разберемся! - ответил Барсуков и тут же переключил свое внимание на подошедших в сопровождении двух омоновцев браконьеров. Задержанные молча и безучастно окинули взглядом своего пострадавшего приятеля и сели на камни чуть в стороне от костра.
     Стемнело. На лицах людей заиграл красный отсвет огня. Вожак "мичуринцев" что-то тихо сказал сидящему рядом приятелю и сплюнул сквозь зубы в костер. Потом снял мохнатую шапку-ушанку и вытер ею лицо. Барсуков вздрогнул от гнева. Он только что узнал его. Игорь Ярославович Надымов собственной персоной сидел в трех шагах от начальника РОВД и с кривой усмешкой на устах наблюдал за происходящим у костра.
     - Надымов! - с трудом выдавил Денис. Попытался приподняться, но растиравший его омоновец надавил ему на плечо:
     - Не вставайте, товарищ подполковник! - и, оглянувшись на Надымова, приказал:
     - Снимай одежду!
     Надымов плотнее запахнул полушубок и с вызовом произнес:
     - Еще чего! Не имеете права!
     - Еще как имеем! - усмехнулся боец, но голос его задрожал от бешенства. Это, видно, заставило Надымова поспешно сбросить с себя полушубок.
     Шапку с него просто сорвали.
     - Сапоги, живо! Брюки!
     - Ну, уж это слишком, - пробормотал Надымов, однако подчинился. Омоновцы помогли Барсукову переодеться в конфискованную одежду. И тот почувствовал себя гораздо уютнее.
     К костру подошла Людмила, бросила в огонь окровавленные бинты и тихо сказала, не глядя на Надымова, который стоял в синих кальсонах и шерстяных носках и почесывал нога об ногу:
     - Свитер с него тоже снимите! Пусть в одних подштанниках пробежится! - и, повернувшись к Надымову, окинула скукожившуюся фигуру предпринимателя ненавидящим взглядом:
     - Очень жалею, что не тебя подстрелила, сволочь ты ненасытная!
     - Вы все еще за это ответите! - Надымов выругался и повернулся к сидевшему рядом приятелю:
     - Курить есть?
     - Отобрали! - сказал тот угрюмо и, не поднимая глаз, обратился к Барсукову:
     - Подполковник, надо бы поговорить один на один.
     - В чем дело? - Денис встал с бревна, сделал несколько шагов на непривычно подрагивающих ногах и остановился напротив браконьера. - О чем таком интересном вы желаете поговорить, гражданин?.. - Он оглянулся на бойца, помогавшего ему переодеться. - Документы у этого типа имеются?
     - Ничего у них не имеется! И фамилии свои не называют! - К ним подошел командир ОМОНа. - Кроме этого вот! - Он кивнул в сторону Надымова. - Его ваши сразу опознали! Известная, выходит, личность, причем очень шустрая инициативная. В наглую пытался от вещдоков избавиться.
     - Я в курсе, - сухо сказал Барсуков. - И про его ценные инициативы тоже не понаслышке знаю. - Он посмотрел на незнакомого браконьера, пожелавшего говорить без свидетелей. - Я вас слушаю.
     Задержанный проводил взглядом отошедших от костра омоновцев:
     - Дело в том, что я ваш коллега, подполковник.
     Ответственный сотрудник УВД соседней области.
     - Насколько ответственный? - вежливо справился Барсуков.
     - Заместитель начальника по тылу. Полковник Устименко. Я здесь по приглашению Игоря Ярославовича.
     - Остальные ваши приятели тоже здесь по приглашению?
     - Один из них мой сын. - Полковник поднял глаза и тут же отвел их в сторону. - Вы его только что спасли. Я вам очень благодарен...
     - Ваш сын ударил ножом майора Дробота. Получается, что жизнь человека для него дешевле рюкзака с мясом?
;, - Я уверен, что он ударил по инерции. У него особая реакция на нападение! Служил в спецназе... - Помолчав мгновение, полковник решительно произнес:
     - Надеюсь, вы сделаете соответствующие выводы прежде, чем сообщите об инциденте в вышестоящие органы?
     - Я все выводы делаю своевременно и не допускаю опрометчивых решений. - Барсуков отвернулся от полковника и крикнул командиру ОМОНа:
     - Давай, Кривошеев, подгоняй технику, грузи юных друзей природы и ко мне в отдел, а там разберемся, кто есть кто и что почем!

Глава 21

     - Смотрите, Денис Максимыч, кажись, Людмила и Антонина на остановке мерзнут. Видно, Станислава Васильевича приезжали навестить. - Не дожидаясь согласия начальства, Сергей лихо притормозил у кромки тротуара, распахнул дверцу машины, весело крикнул:
     - Такси подано!
     - Сережка, ты откуда взялся? - воскликнула удивленно Антонина, но, заметив рядом с водителем фигуру Барсукова, осеклась и уже более тихо пробормотала:
     - Думала уж, ангелы небесные за нами на землю спустились, а тут вдруг... - Она нырнула в теплую глубину "Волги" и прикрикнула на замешкавшуюся Людмилу:
     - Давай живее, подруга!
     Людмила устроилась рядом с Антониной и молча кивнула повернувшемуся к ним Барсукову. Неожиданная для середины декабря оттепель к вечеру сменилась весьма крепким морозцем. За час ожидания автобуса, на котором они собирались добраться до городской приятельницы Антонины, девушки основательно промерзли и испортили себе настроение.
     У Людмилы в этот день все не ладилось с самого утра. Сначала поругалась с ботаничкой Сазоновой, которая из-за начавшегося в конторе ремонта перебралась на время в кабинет Людмилы и загромоздила не только свой, но и стол начальницы тьмой пыльных папок, россыпью фотографий и пучками сухой травы. В жизни девушка тихая и рассеянная, Катюша Сазонова мгновенно превращалась в разъяренную тигрицу, если кто-то посягал на ее гербарии или высказывал сомнение в полезности того непомерного объема работ по исследованию и описанию флоры заповедника, который она проводила в течение всего года.
     Но конфликт с Катюшей в конце концов перерос в дружеское чаепитие, которое было прервано звонком Вадима. Жених сообщал, что приезд делегации американских экологов ожидается на неделю позже. И что Людмиле, вероятно, это будет только на руку: есть еще время проверить и просчитать все доводы в пользу проекта, над которым она трудилась в последнее время.
     - Вадик, - Людмила приложила максимум усилий, чтобы голос не дрожал и не выдавал ее волнения, - надеюсь, ты останешься на Новый год. Мы так давно не виделись...
     - Постараюсь, дорогая. - Вадим говорил мягко и ласково. - Я очень виноват перед тобой. Сейчас я так занят на кафедре, готовлюсь к встрече американцев, что не могу уделять тебе достаточно внимания. Лайза Коушелл, директор Центра, - особа капризная и непредсказуемая, поэтому, сама понимаешь, надо убрать все подводные камни, которые препятствуют нашему кораблю, то есть твоему проекту, благополучно доплыть до берега.
     Вадим любил выражаться красиво, и Людмила к этому в принципе привыкла, но сочетание "нашему кораблю" все-таки неприятно резануло слух.
     И хотя он уточнил: "твоему проекту", она подумала о том, что Вадиму было бы очень выгодно войти в число его разработчиков. Это очередное подтверждение умения жениха из всего извлекать собственную выгоду так ее расстроило, что она даже забыла спросить, купил ли Вадим себе дубленку. Шубу она, поддавшись Тонькиным уговорам, так и не решилась продать и, заняв денег у Келлеров, передала их жениху неделю назад все с тем же Александром Генриховичем, ездившим в Красноярск повидать дочь.
     Вслед за Вадимом позвонила Антонина и сказала, что едет в город навестить в больнице Стаса. Не хотела бы Людмила составить ей компанию? Людмила хотела, и поэтому уже через два часа они были в республиканской больнице.
     В палату к нему вдвоем их не пропустили, и Людмиле пришлось чуть ли не час дожидаться своей очереди. Наконец у Антонины проснулась совесть, и она, улыбающаяся и счастливая, спустилась к уже выходящей из себя Людмиле. Торопливо чмокнув ее в щеку, Тонька виновато пробормотала:
     - - Прости, не заметила даже, как время пролетело. У них сейчас обед, но я у врача для тебя десять минут выпросила.
     Конечно же этих десяти минут хватило лишь на то, чтобы выслушать жалобы Стаса на скукотищу, царящую в больнице, и явное нежелание медиков выписывать его, такого здорового и энергичного. Но рука у Стаса все еще висела на повязке, и сам он выглядел бледным, похудевшим. Даже густые темные волосы, прежде не поддававшиеся никаким расческам, сейчас, казалось, тоже присмирели и лежали на голове ровненько и спокойно, словно поработали над ними руки опытного парикмахера.
     - ..Не меньше восьми маралов завалили, - пробился в ее сознание голос Барсукова. Она подняла глаза. Подполковник сидел вполоборота и смотрел на нее, хотя до этого весьма оживленно переговаривался с Антониной. - Так, по крайней мере, выяснилось на первых допросах.
     - Их выпустили? - Людмила поморщилась. - И зачем я спрашиваю, и так понятно: не выпустили сегодня, выпустят завтра.
     - На всех браконьеров заведено уголовное дело по факту незаконной охоты в заповеднике, - сухо ответил Барсуков. - Помимо этого, много отягчающих обстоятельств: сопротивление при задержании, уничтожение улик, нападение на сотрудника милиции и причинение ему тяжких телесных повреждений. Поэтому некоторые из них отпущены под подписку о невыезде, но кое-кто и па нарах остался.
     - А что С этим... - Людмила помедлила секунду, - которого вы вытащили из воды? Его, надеюсь, не отпустили?
     - Нет, этого как раз в первую очередь задержали, только он сейчас, как и Стас, в больнице. Но уголовное дело, как я сказал, уже заведено, следствие ведется. А что касается его папаши, моего коллеги, так сказать, то ему тоже долго не захочется охотой забавляться. Из органов его, судя по всему, выгонят или, скорее всего, отправят на пенсию.
     258-я статья, по которой он обвиняется, предусматривает очень крупный штраф, исправительные работы или арест от четырех до шести месяцев. Правда, в этом случае имеются те самые отягчающие обстоятельства, о которых я вам уже докладывал.
     - Честно сказать, ваш проказливый коллега меня интересует постольку поскольку, - призналась Людмила. - Гораздо больше меня волнует, чтобы Надымов не ушел от наказания. Сколько раз его уже задерживали за незаконную охоту, ну и что? Заплатит штраф и в ус себе не дует... Вспомните, как получилось с кормушками. Ведь вы так и не смогли доказать факт безлицензионной охоты. А тысяча, что он заплатил за причиненный ущерб, это ведь курам на смех. Встретились мы после на крыльце "Кактуса", так он же надо мной и посмеялся: опять ты, дескать, Людочка, осталась на бобах, а я как ходил здесь гоголем, так и буду ходить. А тебе, мол, настоятельно советую остерегаться темных закоулков и проезжей части дороги.
     - Пока Надымов тоже выпущен под подписку о невыезде, - вздохнул Барсуков. - Но он - явный организатор всего этого мероприятия, поэтому не думаю, что сумеет отвертеться на этот раз.
     Но и здесь я вам ничего не гарантирую. Меру наказания ему определит суд.
     - Плевать он, по-моему, хотел и на вашу подписку и на ваш суд, - махнула рукой Антонина. - Сегодня мы попытались навестить подружку.., бывшую подружку, - поправилась она поспешно, - брата Людмилы Алексеевны, которая сейчас усиленно дружит с Игорем Ярославичем и потому проживает в его загородном особняке. Сразу же после обеда, когда вернулись из больницы, поехали за город, где надымовская вилла находится. Но куда там! Нас только к воротам и подпустили. Охранник, еще тот мордоворот, вежливо так предупредил, что Света на занятиях по хореографии, поэтому суетиться не стоит. Где проходят эти самые занятия, он все равно не скажет. Но вскоре должен появиться сам Игорь Ярославович, - Антонина усмехнулась, - который, по вашим словам, Денис Максимович, должен сейчас на луну выть от невозможности выехать из Вознесенского. Вот он-то и даст все пояснения по поводу Светланы и, если посчитает нужным, позволит нам поговорить с ней или с ее мамашей.
     - Я так понимаю, что Игоря Ярославича вы не дождались, - справился Барсуков, - и основываете свои подозрения лишь на высказывании охранника о его предположительном приезде в город?
     - Естественно, не дождались! - вздохнула Тонька и с горечью в голосе спросила:
     - Или вы думаете, что он позволил бы нам встретиться со Светланой?
     Ну почему вы не найдете на него управу? Он в открытую живет с семнадцатилетней девочкой, правда с позволения мамаши, у которой крыша давно уже поехала, и никого это совершенно не волнует!
     - В том-то и дело, что открыто, и вы верно заметили: с доброго согласия самой Светланы и ее мамаши, невменяемость которой еще доказать надо.
     - Он же их обеих купил, неужели непонятно? - удивилась Людмила. - Наобещал три короба, накормил, одел, обул, а что еще девчонке надо, которая ничего в своей жизни слаще репы не ела? На красивую жизнь засмотрелась, а не видит, к какой пропасти он ее толкает. А у мамаши ее один свет в окне: бутылка. Ей даже закуски уже не требуется, высохла вся, почернела. Какая она защита Светке?
     Никакая. Пропила дочь, продала ее за бутылку и дорогие тряпки этому толстому мерзавцу, и горя ей мало!
     - Надымова можно привлечь к ответственности только в том случае, если от Светланы или ее матери поступят заявления о каких-то насильственных или противоправных действиях, совершенных против них этим гражданином. Но на сегодня таковых заявлений, насколько мне известно, не поступало, поэтому мы не вправе затевать расследование по данному вопросу.
     - Выходит, пусть девчонка погибает? - всплеснула руками Антонина.
     - Ну, насчет ее гибели, Антонина Сергеевна, думаю, вы сильно преувеличиваете! - улыбнулся Барсуков. - В отличие от вас, охранник позволил мне поговорить со Светой Выглядит она прекрасно, жизнью своей довольна, усиленно и целенаправленно готовится к конкурсу красоты... - Он замолчал на мгновение, отвернулся от своих неожиданных попутчиц и задумчиво произнес:
     - Возможно, это и делает женщину счастливой? Тряпки, кольца, косметика, отсутствие волнений о хлебе насущном? И в гимназии у нее все идет отлично. Я поговорил с классным руководителем. Учителя догадываются о роли Надымова, но помалкивают: главное, чтобы их отношения не сказывались на учебе, а остальное всем по барабану, как однажды очень метко заметила Людмила Алексеевна.
     - Ну все, туши фонарь! У меня просто нет слов! - развела руками Антонина. - Куда ни кинь, всюду клин, Людочка! А может, Светка и вправду умнее всех оказалась? И нас с тобой, в первую очередь? И для женщины главное не работа, а возможность выглядеть настоящей женщиной?
     - И что тебя сдерживает, Тонечка? - не выдержал Сергей. - С твоими талантами ничего не стоит какого-нибудь приятеля Надымова подцепить! Будешь жить-поживать в свое удовольствие, передвигаться будешь на японских машинах, а не на милицейских, как сейчас.
     - Меня единственное сдерживает, Сереженька, - ласково протянула Антонина, - что ты сейчас находишься при исполнении служебных обязанностей и под защитой своего начальства, а то бы узнал, как меня за дружков Надымова сватать. Мы с Людмилой Алексеевной привыкли сами решать свои проблемы, без чьих-либо подсказок и добрых советов, заруби себе на носу, дорогой!
     Барсуков, словно потеряв интерес к разговору, на перепалку Антонины и Сергея внимания не обращал, а молча вглядывался в темноту, рассекаемую светом фар. Небо над подступившими к самой дороге горами было бархатно-черным и глубоким, густо усыпанным звездами, но на горизонте светилось розовато-сиреневым, и на этом фоне звезды казались особенно крупными и яркими.
     Внезапно из-за горы вынырнула полная круглощекая луна, зависла над поросшей редколесьем макушкой горы, осветив все вокруг мертвенно-бледным светом. Слева от дороги мелькнули тусклые огоньки деревни, навстречу прогудел тяжелый грузовик, и опять все исчезло, только высокие сугробы на обочине да безмолвные звезды на небосклоне обозначали границы темного и неприветливого мира, сквозь который они спешили домой.
     Денис откинулся на сиденье и закрыл глаза. Антонина, закончив пикироваться с Сергеем, о чем-то тихо переговаривалась с Людмилой. Девушки сдержанно засмеялись, а потом начали говорить совсем уж шепотом. Имя Вадима, повторенное несколько раз обеими подругами, причем с разными интонациями, подсказало ему, что на заднем сиденье идет самое активное обсуждение какого-то события, наверняка связанного с Людмилиным женихом. Эта догадка неприятно поразила его. Неужели она все-таки собирается замуж, но когда? "Вернее всего, на Новый год", - подумал он с досадой. И это действительно самое подходящее время, к тому же совсем скоро. Он выпрямился, потер пальцами виски и выругал себя за чрезмерное внимание к чужим проблемам и даже некоторое волнение по этому поводу. Ему нет до этого никакого дела и не должно быть, потому что эта женщина ни в коей мере его не интересует...
     На горизонте появилась цепочка редких огней, потом скрылась за увалом. Вознесенское, а это значило, что он вскоре избавится от возмутительниц своего спокойствия, которые, весело пересмеиваясь, продолжали шептаться на заднем сиденье.
     - Денис Максимович, - вкрадчиво и тягуче, как ириска, прозвучал за его спиной голос Антонины, - а вы-то намерены участвовать в бал-маскараде?
     - В каком еще бал-маскараде? - удивился Барсуков и даже сдвинул шапку на затылок. - В первый раз слышу, что я должен в нем участвовать. Это что ж, на Новый год затевается?
     - Это вы правильно догадались, Денис Максимович, что на Новый год и что должны вы в нем участвовать! Какой костюм будете шить? Хотелось бы что-то такое, интересненькое! А то у бывших до вас начальников фантазии почему-то хватало только на Кота в сапогах или на Бармалея.
     - Специфика профессии сказывается, - засмеялся Барсуков. - Всю жизнь в сапогах, с соответствующим выражением на физиономии. Не Винни-Пуха же изображать!
     - На Винни-Пуха у нас больше господин Надымов смахивает, а еще на Карлсона, который живет на крыше, - сердито произнесла Людмил