М.
М.  -  самый стройный  и кларичный роман ХХ  в. (см.  миф, неоми-
 фологизм, модернизм).

         Но судьба М. М. продолжалась и после 1973 г. В 1977 г.  в Иеруса-
лиме, на  родине одного  из героев, вышло исследование  Бориса М.
Гаспарова, посвященное мотивному  анализу (см.)  М. М.  Это иссле-
дование  было   открытием филологического   постструктурализма  и
постмодернизма на русском языке, которое, так же  как и  его объ-
ект, на долгие годы стало культовым текстом в филологической сре-
де.  В каком-то  смысле роман  Булгакова и  исследование Гаспарова
теперь уже трудно отделить одно от другого.

         Прежде  всего,  Гаспаров показал, что  каждое имя  собственное в
М.  М.  оплетено  пучком  интертекстуальных ассоциаций.  Самым на-
сыщенным  в  этом  плане  является имя  Иван   Бездомный.  Прежде
всего  оно  ассоциируется  с Демьяном  Бедным,  "придворным"  по-
этом,  писавшим  антирелигиозные стихи.  Далее  это  Андрей Безы-
менский, член ВАПП'а, травивший Булгакова.

        Здесь  следует  также упомянуть  об  ассоциативной  связи  между
поэтом  Рюхиным  и  Маяковским: и тот,  и другой  разговаривают с
памятником  Пушкину  на  Тверской ("Юбилейное"  Маяковского),  но
Маяковский   разговаривает с   Пушкиным  фамильярно-покровитель-
ственно,  а  Рюхин  -  неврастенически-надрывно (как   Евгений  в
"Медном  всаднике"  -  здесь замыкается  мотивная  цепочка, кото-
рых так много в М. М.).

         В  дальнейшем,  как ни  странно, "прототипом"  Бездомного стано-
вится  Чацкий  -  Бездомный приходит в ресторан  "Грибоедов", пе-
ред  этим  "помывшись" в  Москве-реке (так  сказать, с  корабля на
бал), он пытается внушить людям истину, его никто не  слушает, по-
том его  объявляют сумасшедшим  и увозят на грузовике  (ср. выра-
жение "карета скорой помощи") в сумасшедший дом.

         В  этой  точке своего развития,  когда из  агрессивного гонителя
Иван  превращается в  жертву, меняются и ассоциации,  связанные с
его  именем  и  фамилией. Его помещают  в клинику  Стравинского -
и  он  становится  сказочным Иванушкой.  Он  знакомится  с Масте-
ром -  и становится  его учеником, а поскольку  Мастер ассоцииру-
ется  с  Иешуа,  то Иван  (который впоследствии  станет историком)
закономерно  уподобляется  Иоанну Богослову,   автору  четвертого
Евангелия и любимому ученику Христа.

         И  наконец,  бездомность, которая  подчеркивается  в  облике Ие-
шуа, и также тот факт, что Иван идет по Москве в  разодранной тол-
стовке,  с бумажной  иконкой на груди, проделывая  свой "крестный
путь"  от  Патриарших прудов  к "Грибоедову",  довершает последнюю
ассоциацию.

      В М. М. присутствуют два  евангелиста, Левий Матвей и  Иван Без-
домный, что позволяет говорить о  центральной роли  двух пассионов
И. С. Баха  ("Страсти по  Матфею" и "Страсти по  Иоанну"). Действи-
тельно,  главы  об  Иешуа в  точности  соответствуют  каноническому
сюжету  пассиона  (от  лат. passio "страдание"),  которое начинается
пленением  Иисуса  и  заканчивается его  погребением. При  этом "му-
зыкальное  оформление"  вообще играет  огромную  роль  в  М.  М.  -
"композиторские   фамилии" Стравинский,  Берлиоз,   Римский;  опе-
ра  "Евгений  Онегин",  сопровождающая весь  путь  Ивана  от Патри-
арших к "Грибоедову";  голос певший по телефону  из квартиры  Э 50
"Скалы,  мой  приют...";  пение "заколдованными"  регентом-Коровь-
евым   служащими  песни "Славное  море   -  священный   Байкал" и
многое  другое.  Напомним,  что о  связи музыки  и мифа  писали мно-
гие, начиная с Рихарда Вагнера и кончая Клодом Леви-Стросом.

         Но поговорим все  же и о том,  о чем  в исследовании  Б. Гаспарова
не  сказано  или  сказано вскользь  -  о  художественной  идеологии
М. М;  Как, например,  объяснить эпиграф к роману:  "Я -  часть той
силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо"? Как  понять ту
несомненную  симпатию,  которую вызывает  у  читателя   дьявол  Во-
ланд?  Почему свой  последний приют Мастер находит  не в  сфере Ие-
шуа, а в сфере Воланда?

         Дело  в  том, что идеология, реализованная  в М.  М., -  далеко не
канонически   христианская. Скорее,  это   манихейская  идеология.
Манихейство - религия  первых веков н. э.,  впитавшая в  себя хрис-
тианство,  гностицизм  и  зороастризм, основным   догматом  которой
было  учение  о  принципиальной дуальности,  равноправии   злого  и
доброго начал в  мире. Добро  и зло в манихействе  имеют одинаковую
силу и привлекательность. Дьявол в  манихействе -  это бог  зла. По-
этому Иисус в  М. М.  показан не "царем иудейским",  а бродягой-ин-
теллектуалом,  в  то время  как Воланд  выступает в  обличье подлин-
ного  князя тьмы,  имеющего равную силу с  Богом и  к тому  же весь-
ма великодушного и на свой лад справедливого.

         Связь  Мастера  с силами   "абсолютного  зла"   объясняется идеей
"творчества  как  Творения" (см. "Доктор Фаустус").  Гений, взявший
на себя смелость и дерзость соперничать с Богом (в  этом, по-видимо-
му, и состоит "фаустианство" Мастера;  в одной из легенд  о докторе
Фаусте  сказано,  что  в чудесах он был  готов соперничать  с самим
Спасителем  в  творении  пусть художественной, но  реальности), ко-
нечно, обречен на сделку с дьяволом.

         В  этом  смысле неслучайно  одно  из  последних  открытий, связан-
ных  со  слоем  прототипов М. М.  Ленинградский культуролог  А. Эт-
кинд  убедительно  показал,  что одним  из очевидных  прототипов Во-
ланда  был  тогдашний  американский посол  в  СССР  Уильям  Буллит,
друживший  с  Булгаковым  и однажды   устроивший  званый   вечер  в
Москве,  весьма  похожий  на бал у сатаны  в М. М. Буллит  хотел по-
мочь Булгакову уехать в Америку, "в приют Воланда".

        И  еще   об  одной парадоксальной  черте   романа.  Мы   уже говорили,
что  в  1970-е  гг.  в Советском  Союзе  он  был  культовым.  Но культовый
текст   должен   обладать чертами   массовой   культуры   (трудно пред-
ставить  себе  в  качестве культовых,  тексты:   "Шум  и   ярость" Фолк-
нера   или   "Доктора Фаустуса"   Томаса  Манна   -  первый считают  не-
понятным,  а  второй  скучным). М.  М.   понятен  и   увлекателен. Более
того,  он  написан  очень легким  стилем,   каким  писались   такие попу-
лярные    русские советские    романы,   как, например,   "Двенадцать
стульев"  (в  которых  тоже богатое  интертекстовое  поле  -   12  стульев
как  12  апостолов и  т. п.). В то  же время  стиль М.  М. на  порядок вы-
ше.   Удивительно,   как Булгаков  в   сталинской  Москве   писал роман,
который    стал   интеллектуальным бестселлером   в    Москве   брежнев-
ской.

Лит.:
Гаспаров Б.И. Из наблюдений над мотивной структурой ро-
мана М. А. Булгакова "Мастер и Маргарита" // Гаспаров Б. М.
Литературные лейтмотивы. - М., 1995.
Эткинд А. Эрос невозможного: История психоанализа в Рос-
сии. - М., 1994.
Руднев В. Гений в культуре // Ковчег. - Киев, 1994. - Э 2.

     МАТЕМАТИЧЕСКАЯ  ЛОГИКА.

Ее    еще    называют    символичес-
кой логикой. М. л. -  это та  же самая Аристотелева силлогистичес-
кая  логика,  но  только  громоздкие словесные  выводы  заменены в
ней   математической   символикой. Этим   достигается,  во-первых,
краткость, во-вторых, ясность,  в-третьих, точность.  Приведем при-
мер.  Известный  силлогизм.  Большая посылка:  "Все   люди  смерт-
ны".  Малая  посылка:  "Сократ - человек". И  вывод: "Следователь-
но,  Сократ  смертен".  Мы можем  заменить имена  "Сократ", "чело-
век" и свойство "быть смертным" буквами, соответственно С, х  и у.
Слово  "все"  называется квантором всеобщности -  о нем  мы скажем
ниже.  Оно  обозначается  так называемой  гротесковой перевернутой
буквой А: У   *[Image]

       Итак,  запишем  символически большую  посылку:*[Image] У(х)(у), то есть
для всех индивидов  х соблюдается  свойство у  - все  люди смертны.
Теперь  запишем  символически  малую посылку  С(х), то  есть инди-
вид С обладает свойством  х, -  Сократ смертен.  И вывод:  С(у), то
есть  индивид обладает  свойством у. Сократ смертен.  Теперь запи-
шем весь силлогизм в виде импликации (логического следования):
*[Image]
У (х)(у)аС(х)->С(у)


        То  есть,  "если  все люди  смертны и  Сократ человек,  то Сократ
смертен". Если записывать  словами, то надо использовать  более 60
символов (букв), а если символически, то нужно всего  12 символов,
в 5 раз  меньше. Если  нужно решать сложную задачу,  экономия ста-
новится очевидной.

        Так или иначе, но  только в конце ХIХ  в. немецкий  логик Готтлоб
Фреге  сформулировал  символическое исчисление,  и  лишь  в начале
XХ  в.  Бертран  Рассел  и Альфред  Уайтхед  в   трехтомном  труде
"Principia Mathematica" построили стройную систему М. л.

        В  М.  л.  два типа  символов  -  переменные,  которые обозначают
объекты,  свойства  и  отношения; и  связи,  символизирующие логи-
ческие  отношения  между  предметами и  высказываниями.   Для  на-
ших целей достаточно различать следующие связки:


      а - конъюнкция, соединение; читается как союз "и", во многом
соответствует ему по смыслу;
*[Image] У - дизъюнкция, разделение; читается как союз "или";

      -> - импликация, следование; "если... то...";

      ~ - отрицание; "неверно, что...";

      = - эквивалентность; "то же, что и..."


        В  основе  любой  логической системы  лежат  несколько недоказуе-
мых  очевидных  аксиом,  так называемых  законов  логики.  В обыч-
ной двузначной логике, то есть в  такой логике, высказывания кото-
рой  имеют  два значения  (истина и  ложь), выделяют  четыре основ-
ных закона.

      1.  Закон тождества:  р =  р; то есть любое  высказывание эквива-
лентно  самому  себе. Тождество объекта самому  себе -  вообще ис-
ходное  начало  для  любого мышления. Но не  во всякой  логике это
является  законом.  Например,  в контексте  алетических модальнос-
тей  (см.  модальности) мы  можем  сказать:  "Возможно,  что дождь
идет" и "Возможно, что дождь не идет" - и это не  будет противоре-
чием.  В  обычной  логике пропозиций  предложения  "Идет  дождь" и
"Не идет дождь" будут противоречиями.

      2. Закон двойного отрицания: р =  ~~р; то есть  утверждение экви-
валентно  его  двойному  отрицанию. "Дождь  идет" =  "Наверно, что
Дождь не идет".

      3. Закон исключенного третьего: *[Image] (р  У ~р);  то есть  либо высказыва-
ние истинно, либо оно ложно  - третьего не дано  (применимость за-
кона   исключенного   третьего ограничена   конечными   множества
объектов; см. об этом многозначные логики).

      4. Закон противоречия: ~(р а ~р); то есть неверно, что высказыва-
ние может быть одновременно истинным и ложным.

      Следует ввести еще два  понятия, одно из которых  мы уже  ввели в
самом начале  статьи. До  сих пор мы говорили  о высказывании  как о
чем-то  нерасчлененном,  но  у высказывания  есть  субъект  и преди-
кат.  Часть  М.  л.,  занимающаяся отношениями  между   субъектом  и
предикатом    высказываний, называется    теорией   квантификации.
Свойство  или  отношение,  которое выражает  предикат,   может  быть
присуще  всем  субъектам  данного множества  или   только  некоторым
из  них.  Например,  высказывание "Собаки  бывают   черными"  озна-
чает, что некоторое количество  собак из всего множества  собак име-
ет  свойство  "быть  черным". Символ,  на  который мы  заменим слово
"некоторые",  называется   квантором существования,   или  экзистен-
циальным  квантором,  и  обозначается гротесковой   обращенной  бук-
вой *[Image] Е 3

* [Image] 3 (х)(у) - некоторые собаки черные.


      Но  существуют  свойства,  характерные для  всех  собак.  Например,
у  всех  собак (разумеется,  живых) есть  голова. Символ,  на который
мы  поменяем  слово "все",  это уже  известный нам  квантор всеобщно-
сти, или универсальный квантор:

* [Image] У(х)(у) - все собаки по природе обладают головой.

      В заключение сформулируем основной закон квантифицирован-
ной логики:

* [Image]У(х)(у) ->3 (х,у)


      То есть если данным свойством обладают все объекты, то им обла- '
дают и некоторые объекты. Кажущаяся тривиальность законов ло-
гики оправдывается дальнейшим ходом мышления. Как писал Лю-
двиг Витгенштейн, "Если вы знаете, что у вас есть руки, дальнейшее
гарантируется".

      О том, как М. л. связана с внешним миром, см. логическая семан-
 тика.


          Лит.:

          Клини С. Математическая логика. - М., 1974.

          Черч А. Введение в математическую логику. - М., 1959.

     МЕЖДИСЦИПЛИНАРНЫЕ  ИССЛЕДОВАНИЯ

- гуманитарные
исследования, затрагивающие методы двух или более дисциплин.

      М.  и.  стали  особенно  популярны начиная  с 1960-х  гг. Возродив-
шаяся  в  это  время  под знаком  структурной  лингвистики семиотика
была  определена  как  наука, в  принципе  изучающая  "любые  объек-
ты  лингвистическими  методами" (определение  одного   из  лидеров
тогдашней  лингвистики  и  семиотики И.  И. Ревзина).  В соответст-
вии с этим определением семиотика  могла подвергать М. и.  все что
угодно  -  шахматную  игру, карточные гадания,  человеческое пове-
дение, историческое  хроники, поэтический текст, моду,  дуэли, ин-
дийскую философию, театр абсурда, сонаты Моцарта.

      В 60-е  гг. особенно  тесной стала связь лингвистики  с математи-
кой  (образовалась  новая  междисциплинарная дисциплина   -  мате-
матическая  лингвистика)  и  семиотики с  логикой  (см. логическая
 семантика).  Семиотика  стала проникать  в  биологию  и физиологию
(см.  функциональная асимметрия полушарий головного мозга)  и
обобщать  данные   фундаментальной физики   (принцип  дополнитель-
 ности).

        Сменивший   в 1970-е   гг.  структуралистскую   парадигму пост-
структурализм  (см.  также  мотивный анализ)   практически  сделал
междисциплинарность   необходимым условием   всякого   гуманитар-
ного исследования.

       В  1980-е  гг.  стало популярным  понятие  "культурология", кото-
рое в сущности означало не что иное, как М. и. в  области различных
аспектов  истории  и  теории культуры (в Советском  Союзе наиболее
важными  в  этом  отношении были  труды  Ю.  М. Лотмана,  Вяч. Вс.
Иванова, В. Н. Топорова).

        На  Западе  сама  философия стала  междисциплинарной.  В   нее  в
качестве  необходимых  элементов стали  входить  структурная линг-
вистика,  семиотика,  политэкономия и   психоанализ  (исследования
Жака  Лакана,  Ролана  Барта, Жиля  Делеза, Феликса  Гваттари, Жа-
ка Деррида, Юлии Кристевой, Мишеля Фуко).

      Чтобы   продемонстрировать применение   М.   и.   на  конкретном
примере,  мы  вкратце  опишем свой анализ  повестей Алана  Милна о
Винни  Пухе,  в котором  синтезировано около  десятка методологиче-
ских стратегий.

      1  -  2.  Структурная поэтика  и  мотивный  анализ.  "Винни  Пух"
(1926) рассматривается  не как  произведение детской  литературы, а
в ряду текстов  европейского модернизма. Большую роль  здесь игра-
ет  поэтика  неомифологизма, в частности мифологема  мирового дре-
ва: все герои живут в деревьях и с деревьями связаны наиболее зна-
чимые  события  сюжета.  Поваленное ветром   дерево  символизирует
конец мира виннипуховского леса.

      3.  Психоанализ.  Книга о  Винни  Пухе  писалась  А.  Милном  для
его сына Кристофера Робина  в разгар повального увлечения  в Евро-
пе психоанализом, и в ней  тем или  иным образом  отразились психо-
аналитические   мотивы  и проблемы,  прежде   всего  эротического
свойства.  Так, отношения  между героями, как показано  в исследо-
вании,  носят латентно  сексуальный характер Тот же  характер име-
ют  многие  мотивы.  Например, в  имени   виртуального  персонажа
Heffalump ("Слонопотам"  в  переводе Б.  Заходера)  дважды заана-
граммировано  слово  "фаллос"  - fal и  lump -  "кусок, огрызок".
Для  поимки  виртуального  монстра роется яма  (по Фрейду  - жен-
ский  символ), в  которую Слонопотам должен упасть.  Подобно тому
как  за  "безоблачным детством", как вскрыл  психоанализ, кроются
мучительные  сексуальные  проблемы, так  же  и  за  безобидным на
поверхности  сюжетом   кроются глубинные   общечеловеческие  про-
блемы.

      4  -  5.  Теория  травмы рождения  и  трансперсональная психоло-
 гия. Здесь ключевую роль  играет эпизод, когда Винни  Пух, объев-
шись, застревает в норе у Кролика и не  может оттуда  вылезти; его
муки  ассоциируются  с  перинатальными переживаниями плода  в ут-
робе матери. Ср. эпизод, когда  Поросенок, забравшись  в сумку-жи-
вот  Кенги  вместо  Крошки Ру, претерпевает  символическое второе
рождение.

      6  -   8.  Семантика возможных  миров,   логическая  семантика,
 прагматика.  Мир повестей  о Винни Пухе -  это замкнутый  мирок с
ограниченным  количеством  персонажей. Но  как   каждому  вымыш-
ленному миру хочется представить  себя в качестве действительного
мира,  так  и  в  мире "Винни  Пуха" проделывается  ряд операций,
цель которых - подтвердить, что  этот детский мирок по  своим ба-
зовым  онтологическим  характеристикам ничем  не   отличается  от
взрослого  мира.  Если, с  одной стороны,  персонажей ограниченное
количество, то, с другой - к ним все время добавляются сомнитель-
ные  виртуальные  персонажи типа Буки и  Бяки (Woozle  и Wizzle),
Слонопотама,  Ягуляра,  дядюшки Постороннима  Вилли.   Для  того
чтобы  вымышленный  мир  мог казаться  реальностью,   он  должен
иметь внутри себя как минимум еще один внутренний мир.

          С другой  стороны, ограниченность  числа главных  героев позволя-
ет  сделать  бесконечным число второстепенных, например  друзей и
знакомых  Кролика  самых  различных пород  и  "сортов".  Наконец,
между  взрослым  и  игрушечным миром  имеется  посредник,  хозяин
игрушечного   мира  Кристофер Робин,  который   обладает  правом
"Творения" -  засылки в  мир новых персонажей, таких,  как Кенга,
Ру и Тиггер.

          В   прагматике реальной   жизни  настоящего   Кристофера Милна
долгое время книга о Винни Пухе не давала ему покоя.  Он взрослел
и старел, но для  всех людей  оставался мальчиком  Кристофером Ро-
бином.

      9.  Характерология  (см.). Каждый  персонаж  "Винни Пуха"  - это
выпукло  обрисованный  характер. Сам   Винни  Пух   -  сангвиник-
синтоник,  жизнерадостный,  любящий поесть,  психически  наиболее
мобильный,  живущий  в  гармонии с  окружающей  его  действитель-
ностью.  Поросенок   -  тревожный психастеник,  вечно   боящийся  бу-
дущего   и   из  всех возможных  вариантов   предсказывающий  наихуд-
щий.  Кролик  -  эпилептоид-прагматик. Его   ценные  свойства   и  из-
любленная   сфера   деятельности -   это  сфера   огранизации,  отдачи
приказов   и   распоряжений. Интеллектуально   он  недалек   и  лишен
фантазии.  Сова  (в  нашем переводе  "Сыч")  -  шизоид-интроверт  (см.
аутистическое   мышление), оторванный   от    реальности,   погружен-
ный  в  свои  мысли и  совершенно   не  ориентирующийся   во внешнем
мире.

       10.  Теория  речевых актов.  В  соответствии  со   своим характером
каждый   персонаж   обладает определенными    особенностями   речево-
го  поведения.  Винни  Пух никогда  не  лезет за  словом в  карман, он
сочиняет  стихи,  наиболее  гибок и успешен  в конкретной  речевой де-
ятельности,   но   не понимает   смысла  длинных   слов,  обозначающих
абстрактные  понятия.   Сыч, наоборот,   погружен  в   языковую  шизо-
идную   абстрактность   и совершенно   не  в   состоянии  поддерживать
конкретный  диалог.  Поросенок все  время  говорит  одно,  а  думает о
другом   (об   Ужасном). Кролик   пишет  реляции,   отдает  распоряже-
ния, всячески командует.

       Приведенный    конспективный анализ     является    деконструкцией
(см.)  "Винни  Пуха",  поэтому сама постановка  вопроса о  том, содер-
жится  ли  все  это  на самом деле  в тексте  Милна или  придумано ис-
следователем,  является  бессмысленной, потому  что  текст  при  таком
понимании  существуют  только  в диало