одству над близкими  и в  идеале над
всеми людьми.

      "Любой  невроз,  -  пишет Адлер,  -  может  пониматься  как  оши-
бочная  с  позиций  культуры попытка  избавиться от  чувства непол-
ноценности, чтобы обрести чувство превосходства".

      В  своей  теории  К.  н. Адлер опирается на  философию "фикциона-
лизма"    разработанную немецким    философ-позитивистом   Гансом
Файхингером.  В  работе  "Философия "как  если  бы"  Файхингер вы-
двинул тезис о  том, что  поведение большинства людей определяется
социальными   фикциями   ("Все люди   равны  в   своих  возможнос-
тях",  "Чтобы  добиться  успеха, главное  - желание"),  которые со-
вершенно  не  соответствуют  действительности. "В погоне  за таки-
ми  фикциями,  -  пишет  исследователь творчества  Адлера   А.  М.
Боковиков,  -  люди  понапрасну растрачивают  свои  силы  и  энер-
гию, так ничего реально  и не  добиваясь. Аналогичным  образом, со-
гласно  Адлеру,  протекает жизнь  невротика,   который,  стремясь
компенсировать  чувство  собственной неполноценности,  преследуют
цель достижения фиктивного превосходства над людьми".

      Адлер  писал:  "Наиболее  распространенная форма, в  которой воз-
никающее  в  детстве  чувство неполноценности   пытается  избежать
разоблачения,  заключается   в возведении   компенсаторной  надст-
ройки,  помогающей  вновь обрести устойчивость и  добиться превос-
ходства в жизни [...] Человек борется здесь за свое  признание, пы-
тается  его  завоевать, -  человек, постоянно  стремящийся вырвать-

       из  сферы  неуверенности и   чувства  неполноценности   и  добиться
богоподобного   господства над   своим  окружением   или  стремящий-
ся  уклониться  от  решения своих  жизненных  задач"  (курсив  А. Ад-
лера - В. Р.).

       И   далее:  "Основанное на  реальных   впечатлениях,  впоследствии
тенденциозно   закрепленное и   углубившееся   чувство  неполноценно-
сти  уже  в  детском  возрасте постоянно  побуждает  пациента  направ-
лять  свое   стремление  на цель,  значительно   превышающую  всякую
человеческую меру.

       Конечно,  из  этого  не следует,  что  все  талантливые  невротики,
применив   механизм   гиперкомпенсации, становятся    великими   ху-
дожниками,   философами, политиками   и   полководцами.   Для обыч-
ного  невротика,  как   пишет Адлер,   "психотерапевтическое  лечение
должно  быть  направлено  на то,  чтобы показать  ему, как  он привыч-
ным  для  себя  способом  постоянно пытается  оказаться  в  идеальной
для   осуществления   своей руководящей   жизненной   линии   ситуа-
ции, пока он,  поначалу из  негативизма, а  затем по  собственной воле
не  изменит  свой  жизненный план  и  не  присоединится  к человечес-
кому сообществу и его логическим требованиям".


             Лит.:

             Адлер А. Практика и теория индивидуальной психологии. -

             М., 1995.

     КОНЦЕПТУАЛИЗМ

- направление   в   искусстве,   прозе и   поэзии
последних  двадцати  лет  советского строя,  возникшее  как эстетиче-
ская  реакция  на  "зрелый" социалистический  реализм,   на  искусст-
во застоя и его реальность.

      Концепт  -  это  затертый до дыр советский  текст или  лозунг, рече-
вое  или  визуальное  клише. С  этим  материалом и  работали предста-
вители   русского  К., бывшие  одновременно   представителями  аван-
 гардного   искусства  и примыкающие  к   европейскому  постмодерниз-
 му  своей  поэтикой  "всеядности", игрой  на  явных  цитатах,  вышед-
шем на поверхность интертекста.

      Русские  концептуалисты  стали быстро   известны  в   Европе.  Слава
в  отечестве  пришла  к  ним лишь  вместе с  перестройкой. Художники-
концептуалисты   Илья   Кабаков, Эрик  Булатов,   Виктор  Пивоваров,
Виталй  Комар   и  Александр Меламед  (выступающие   в  соавторстве)
сегодня признанные во всем мире художники.

      В  основе  искусства  К. лежит  наложение  двух  языков  - затертого
совкового   языка-объекта и   авангардного   метаязыка,  описывающе-
го  этот  совковый  язык-реальность. Так,  одна  из  известных картин
Булатова  представляет  собой  огромные алые  буквы   лозунга  "Слава
КПСС!" на фоне голубого неба с облаками.

      Вот  что   пишет  об этом  современный   художественный  критик
Екатерина  Деготь:  "Именно таким образом строятся  многие карти-
ны Эрика Булатова: в них  два слоя  - реальное,  подчеркнуто реаль-
ное  пространство  и  пересекающий его, закрывающий  свет социаль-
но окрашенный знак или текст".

      По-иному  построено  искусство Ильи  Кабакова.  Его   картины  -
это  надписи  на  бумаге, каллиграфические  буквы,  каталогизиро-
ванные  фотографии,  обрывки  фраз. "Стиль,  в  котором  работает
этот герой  - автор  картин и  альбомов Кабакова,  пишет Екатерина
Деготь,  можно  назвать  "канцелярским примитивом".  Одна  из из-
любленных  идей  бюрократического сознания,  с   которым  худож-
ник  отождествляет  себя,  - навязчивая инвентаризация,  списки и
таблицы".

      Подобно  поэтам  школы   ОБЭРИУ, наследниками   которых  отчасти
являются представители русского К., Кабаков в советское время ра-
ботал детским художником, оформляя книги.

      Проза  русского  концептуализма знает  лишь  одного  представите-
ля, ставшего  писателем с  международной известностью.  Это Влади-
мир  Сорокин.  Его  творчество характерно   своей  амбивалентнос-
тью - с одной стороны, явный и  острый авангард, с другой  - тес-
ная  связь  с  поэтикой  постмодернизма. Мы остановимся  на чисто
концептуалистских  текстах  Сорокина. Чаще  всего   его  рассказы
строятся  по  одной  и  той же  схеме. Вначале  идет обыкновенный,
слегка  излишне  сочный  пародийный соцартовский  текст: повество-
вание об охоте,  комсомольском собрании, заседании парткома  - но
вдруг   совершенно   неожиданно и   немотивированво   происходит
прагматический прорыв (см.  прагматика) в  нечто ужасное  и страш-
ное, что и есть, по Сорокину, настоящая реальность. Как  будто Бу-
ратино проткнул своим носом  холст с нарисованным очагом,  но об-
наружил там не дверцу, а примерно то,  что показывают  в современ-
ных фильмах ужасов.

      Так,  в  рассказе  "Проездом" столичный партийный  начальник по-
сле обычных  разговоров в  провинциальном парткоме  вдруг залезает
на  письменный  стол  и справляет на нем  большую нужду,  а потом
как ни в чем не бывало продолжает  прерванный разговор.  В расска-
зе  "Деловое  предложение"  комсомольское собрание  заканчивается
тем,  что  двое  комсомольцев, оставшись  одни, нежно  целуются -
оказывается,  они  гомосексуалисты. В  рассказе  "Свободный урок"
завуч начинает с того, что ругает у себя в кабинете пятиклассника
за то, что он заглядывает девочкам под юбки, а кончает тем,  что в
педагогических   целях   демонстрирует перепуганному   школьнику
свои  гениталии. Безусловно,  поэтика Сорокина  связана  с мощным
преломлением  психоанализа с  его   соотношением  поверхностного
слоя  сознания и  глубинного бессознательного, принципа реальнос-
ти  принципа удовольствия.

      Наибольшей   популярностью последние   годы   пользуются  такие
поэты русского К.,  как Д.  И. Пирогов, Лев Рубинштейн,  Тимур Ки-
биров.

      Пригов строит свои тексты на образе  тупого и  самодовольного со-
ветского  обывателя, рассуждающего  о политике  и бытии  (сам При-
гов называет  эту риторику  "новой искренностью"), некоего нового
Козьмы Пруткова, предтечи обэриутов.


             Вот избран новый Президент

             Соединенных Штатов

             Поруган старый Президент

             Соединенных Штатов


             А нам-то  что -  ну, Президент

             Ну, Соединенных Штатов

             А интересно  все ж  - Прездент

             Соединенных Штатов


      Здесь явно, кроме Пруткова,  видится и капитан Лебядкин  из "Бе-
сов" Достоевского, другой предтеча обэриутов.

      А  вот  рассуждение  на  тему метафизики   советской  экономики,
дискурс на тему текст и реальность:


             Неважно, что надой записанный

             Реальному надою не ровня

             Все, что записано - на небесах записано

             И если сбудется не через два-три дня

             Но все равно когда-нибудь там сбудется

             И в высшем смысле уж сбылось

             А в низшем смысле уже забудется

             Да и уже почти забылось


      Иногда  тексты  Пригова строятся как интертекст,  как, например,
следующая  макабрическая  вариация на  тему  стихотворения Сергея
Есенина "Собаке Качалова":


             Дай, Джим, на счастье плаху мне

             Такую плаху не видал я сроду

             Давай на нее полаем при луне -

             Действительно, замечательная плаха

             А то дай на счастье виселицу мне

             Виселицу тоже не видал я сроду


          Как много замечательных вещей на земле

          Как много удивительного народу


      Наиболее  утонченный  вариант поэтики  К.  представляет  собой по-
эзия  Льва  Рубинштейна  - "стихи  на   карточках".  Действительно,
исполняя  на  эстраде свои  стихи, Рубинштейн  держит в  руках стоп-
ку  библиографических  карточек, на  каждой  из   которых  написана
одна строка или фраза или вообще ничего не написано.

      Применительно  к  поэзии  Рубинштейна наиболее  остро  встает  во-
прос о том,  является ли  русский К. течением модернизма  или цели-
ком  авангардным  искусством. Как  будто,  на  первый  взгляд, оче-
видно  последнее.  Активная  прагматика, воздействие   на  читателя
необычным  приемом. Но  воздействие это мягкое. В  том же,  что ка-
сается  содержания  и формы  стихов Рубинштейна,  то в  них создает-
ся  оригинальная  поэтика и  стилистика (а  это уже  черта модерниз-
ма, связанная - в  отличие от  поэтики Пригова  - с  образом русско-
го интеллигентского сознания, вернее, с образом его  голоса). Голоса
обрываются,   перекликаются,  и создается  теплый   интимный  мир,
вернее,  множество  пересекающихся миров,  связанных   с  пережива-
нием  детства, философских  проблем, рефлексией  над тем,  что такое
текст.  Ясно, стоит  только послушать Рубинштейна, что  его филосо-
фия  -  это  семантика возможных  миров, представление  о пересека-
ющихся    альтернативных голосах-событиях-ситуациях.    Послуша-
ем:

1. Мама мыла раму.
2. Папа купил телевизор.
3. Дул ветер.
4. Зою ужалила оса.
5. Саша Смирнов сломал ногу.
6. Боря Никитин разбил голову камнем.
7. Пошел дождь.
8. Брат дразнил брата.
9. Молоко убежало.
10. Первым словом было "колено".
11. Юра Степанов смастерил шалаш.
12. Юлия Михайловна была строгая.
13. Вова Авдеев дрался.
14. Таня Чирикова - дура.
15. Жених Гали Фоминой - однорукий.
16. Сергею Александровичу провели телефон.
17. Инвалид сгорел в машине.
18 Мы ходили в лес.


       Другой фрагмент. Стихотворение называется "Появление героя".
Линии между строками символизируют границы между карточка-
ми.

- Ну что я вам могу сказать?
- Он что-то знает, но молчит.
- Не знаю,  может, ты  и прав.
- Он и полезней и вкусней.
- У первого вагона в семь.
- Там дальше про ученика.


       Среди  более  молодых  представителей русского  поэтического  К.
выделяется  Тимур  Кибиров,  творчество которого полностью  не ук-
ладывается в рамки К. как ортодоксального эстетического явления.

       Наиболее  известные  его стихи  - это,  пожалуй, пародия  уже на
сам  К.  Таков,  например, цикл, посвященный  последнему советско-
му   генсеку  Константину Устиновичу  Черненко,   любимому  герою
Кибирова,   очевидно   воспринимающему Черненко   как  мифологиче-
ского  трикстера,  посредника  между смертью  и   жизнью  (смертью
старого  времени  и  рождением нового). Послушаем  фрагмент стихо-
творения,  заключительного  в  этом цикле.  Оно  называется  "РЕЧЬ
товарища   К.    У. ЧЕРНЕНКО    НА   ЮБИЛЕЙНОМ    ПЛЕНУМЕ ПРАВ-
ЛЕНИЯ СОЮЗА ПИСАТЕЛЕЙ СССР 25 СЕНТЯБРЯ 1984 г.":

Вот гул затих. Он вышел на подмостки.
Прокашлявшись, он начал: "Дорогие
товарищи! Ваш пленум посвящен
пятидесятилетию событья
значительного очень..." Михалков,
склонясь к соседу, прошептал, "Прекраено
он выглядит. А все ходили слухи,
что болен он". - "т-с-с! Дай послушать!" - "...съезда
писателей советских, и сегодня
на пройденный литературный путь
мы смотрим с гордостью! Литературой,
в которой отражение нашли
ХХ-го столетия революци-
онные преобразованья!" Взорвался
Аплодисментами притихший зал. Проскурин
Неистовствовал. Слезы на глазах
У Маркова стояли. А Гамзатов,
забывшись, крикнул что-то по-аварски,
но тут же перевел: "Ай, молодец!"

      Этой веселой литературной кадрилью-карнавализацией мы за-
кончим наш очерк о русском К.


          Лит.:

          Личное дело Э: Литературно-художественный альманах. -

          М., 1991.

     ЛИНГВИСТИКА   УСТНОЙ РЕЧИ

-   область   языкознания, бурно
развивюшаяся в 1960 - 1970-е гг. До этого устная речь не считалась
самостоятельным   лингвистическим объектом, обладающим  своими
нормами, а  лишь противопоставлялась письменной речи  как отсут-
ствие  нормы  или как  антинорма. В  изучении устной  речи решаю-
щую роль сыграли русские лингвисты.

      Конечно, мы будем  говорить прежде всего о  наиболее специфиче-
ском типе устной речи, о разговорной речи.

      По  наблюдениям  лингвистов,  нашедшим свое обобщение  в итого-
вом сборнике "Русская разговорная речь", три особенности внеязы-
ковой ситуации влекут за собой использование разговорной речи:

      1) неподготовленность речевого акта (см. теория речевых актов);

      2) непринужденность речевого акта;

      3) непосредственное участие говорящих в речевом акте.


      Непринужденность  устной  речи, ее главный  компонент, создает-
ся за счет трех признаков:

      а) отсутствие официальных отношений между говорящими;

      б)  отсутствие  установки  на сообщение,   имеющее  официальный
характер (лекция, доклад, выступление на собрании, ответ на экза-
мене) (см. языковая игра);

      в)  отсутствие  условий,  нарушающих неофициальность  обстанов-
ки  -  например,  многих  смущал включенный  магнитофон  - един-
ственный прибор, при  помощи которого тогда можно  было зафикси-
ровать устную речь и создать ее необходимый архив для дальнейше-
го изучения.

      К  специфическим  чертам  устной разговорной   речи  относятся:
многие  элементы  при  устной коммуникации не  имеют вербального
выражения, так как они даны в  самой ситуации - поэтому  в отры-
ве от ситуации устная речь выглядит недоговоренной, жест  и мими-
ка  входят  как  полнокровные члены акта коммуникации,  в устном
разговоре  важнейшую  роль  играет интонация;  велика  роль некано-
нической, стертой фонетики.

       Линейное  протекание  устной речи  без возможности  вернуться на-
зад,   обусловленное  спонтанным характером  устной   речи,  также
оказывает большое влияние на все ее уровни.

       По  количеству  участников ситуация  устной  речи  разделяется на
монолог,  диалог,  полилог,  короткий обмен репликами  (при знаком-
стве, прощании и т. п.).

       Устная   речь   характеризуется двумя   противоположными  фунда-
ментальными признаками - синкретизмом и расчлененностью.

       Пример  расчлененности:  "Дай мне  чем  писать"  вместо  "Дай мне
ручку".

       Пример  синкретизма:  широкое употребление  слов  с  общим место-
именным,  прагматическим   значением (см. прагматика, эгоцентри-
 ческие слова), например штука, вещь, дело.

       Пример   совмещения  синкретизма с  расчлененностью:   "Дай  мне
эту  штуку,  чем  чистят  карандаши". В  письменной  речи  было бы:
"Дай мне перочинный нож".

       Устная  речь звучит  совершенно по-особому,  если обратить  на это
внимание.  Для  нее  характерны фонетические  стяжения   слов.  На-
пример:  шас  (сейчас),  тыща (тысяча), наэрна  (наверное), всерано
(все равно), грит, грю (говорит, говорю), сказал (сказал), каэшнь (ко-
нечно), тъкскъть (так сказать).

       Для  синтаксиса  разговорной устной  речи  характерны: отсутствие
длинных  законченных  периодов; перестановка  слов;  повторение од-
них  и  тех  же  слов; нарушение  правил  канонического синтаксиса;
отрывочность;  незаконченность,  когда интонация  передает  то, что
не скажешь словами.

       Устная  речь  вообще  не знает  стандартного  высказывания. Когда
логический позитивизм изучал язык, он, сам не осознавая  этого, ис-
ходил  из  норм  письменного языка;  поскольку устная  речь находи-
лась за пределами норм,  она как  будто не  существовала. К  тому же
в начале века  в образованных  кругах полагалось  говорить, ориенти-
руясь  на  нормы  письменной речи, -  говорить как  писать. Недаром
Витгеншейн    в "Логико-философском    трактате"    рассматривает
лишь  один  тип  предложения -   пропозицию  в   изъявительном  на-
клонении  -  ему  этого  казалось достаточным,  чтобы  описать весь
мир.  Однако,  поработав шесть лет учителем  в начальных  классах в
глухих  деревнях  (см. биография), Витгенштейн   пересмотрел  свои
взгляды  на  язык,  и именно он первый  как философ  обратил внима-
ние  на  тот  кажущийся  очевидным факт,   что  люди   общаются  не
только  повествовательными  предложениями, но  и   задают  вопросы.
Приказывают,  восклицают,  кричат и  плачут,   неразборчиво  бормо-
чут что-нибудь, - и  что все  это тоже входит в  человеческий язык.
Отсюда  и  пошло  витгенштейновское понятие  -  языковой  игры как
формы жизни.

      Вернемся  к  отечественной  Л. у.  р. В  1978 г.  вышел уникальный
сборник  "Русская разговорная  речь: Тексты",  в котором  были со-
браны  расшифровки  магнитофонных записей  речи  городского  насе-
ления.  Эта  книга  сыграла большую  стимулирующую роль  в русской
науке. С  ней также  связано много курьезов. Например,  многие ин-
форманты,  образованные  люди, даже  филологи,  никогда  прежде не
слышавшие  свою  устную  речь, прослушав  эти  магнитофонные запи-
си, отказывались признавать ее своей: "Я так не  говорю!". Настоль-
ко их сознание было ориентировано  на письменную речь как  на нор-
му. Приведем несколько примеров из этой книги.

      Телефонный разговор.

      А. Жень?

      Б. А?

      А. Ты знаешь / у нас тут  открылось партийное собрание и  мне на-
до // Поэтому я наверно поздно //

      Б. Ну ладно / что ж //

      А. Нет / ну с Кириллом //

      Б. Ну что с Кириллом // погуляю я / пятница уж мой день //

      А. Ага / Ну ладно //

      Б. Угу//


      В овощном магазине


      Апельсины:  Три  не  очень больших  //  Штучек  семь  / маленькие
только пожалуйста  // Мне  четыре покрупней дайте //  Один огурчик
мне / Один длинный  потолще //  Мне четыре покрупней дайте  // Вон
тот кривой взвесьте // Что-нибудь грамм на триста найдите  // Капу-
сту: Три не очень больших / Штучек семь // Мне два  маленьких кре-
пеньких // Будьте любезны  / мне  тот кочешок  скраю //  Один коче-
шок получше найдите пожалуйста /


      Но,  как всегда,  искусство опережало жизнь. Если  почитать внут-
ренние  монологи  героев  "Улисса", "Шума  и  ярости",  "Школы для
 дураков" - см.  поток сознаиия - то  мы поймем,  что то,  что было
неведомо  лингвистам  и  философам, было  давно осознано  и художе-
ственно обработано еще в начале ХХ в.


           Лит.:

           Русская разговорная речь. - М., 1973.

           Русская разговорная речь: Тексты. - М., 1978.

     ЛИГВИСТИЧЕСКАЯ  АПОЛОГЕТИКА

-    направление     аналити-
 ческой  философии   (см.), своеобразная   аналитическая  философия
религии,  толкующая  отношения человека   с  Богом   как  языковую
 игру (см.).

      В  целом  отношение  философов-аналитиков к  религии  было  слож-
ным и  со временем  менялось. Если Бертран Рассел  открыто заявлял
о  своем атеизме,  пропагандируя его в дискуссиях  со священнослу-
жителями  и  в статьях,  составивших его  известную книгу  "Почему я