оже мой! - воскликнул он. - Я готов поклясться...
   - В чем? - спросил Аткинс.
   - Что уже видел это судно.
   - Сомневаюсь. Оно уже шесть лет плавает в южных морях. А до тех пор...
   - Однако... - начал Дэвидсон. И, помолчав,  продолжал:  -  Да,  это  то
самое судно, которое я видел. Оно стояло  у  острова;  там  была  пропасть
пингвинов, и оно палило из пушек...
   - Господи! - воскликнул Аткинс, узнав подробности его болезни. - Как вы
могли это видеть?
   И тут слово за словом выяснилось, что в тот самый день, когда Дэвидсона
постигло несчастье, английское военное судно "Фальмар" случайно  оказалось
невдалеке от маленького рифа, к югу от  острова  Антиподов.  Оно  спустило
шлюпку, чтобы набрать пингвиновых яиц. Шлюпка почему-то замешкалась там, и
ее застигла буря. Ей пришлось прождать там всю ночь и  вернуться  к  судну
только на рассвете. Аткинс тоже был в лодке, и он подтвердил до мельчайших
подробностей все, что сообщил об этом острове и о  лодке  Дэвидсон.  Ни  у
кого из нас не осталось ни тени сомнения, что Дэвидсон действительно видел
это место. Каким-то непонятным образом, покуда он передвигался по Лондону,
его  взор  в  точном  соответствии  с  этим  передвигался  по  поверхности
отдаленного острова. Как это происходило, остается тайной.
   На этом, собственно, и  кончается  рассказ  о  замечательном  случае  с
глазами Дэвидсона. Это, может быть, самый достоверный  случай  видения  на
расстоянии.  Нет  никакой  возможности  объяснить  его,  если  не  принять
объяснения  профессора  Уэйда.  Но  в  его  теории  фигурирует   четвертое
измерение и целая диссертация о формах пространства. Толковать о  каких-то
"щелях в  пространстве"  мне  представляется  бессмысленным,  может  быть,
оттого, что я совсем не математик. Когда я говорил Уэйду, что как-никак, а
место видений Дэвидсона отстоит от нас на восемь тысяч миль,  он  отвечал,
что на листе бумаги две точки могут отстоять  одна  от  другой  на  ярд  и
все-таки могут быть слиты в одну, если мы сложим лист вдвое.  Может  быть,
читатель поймет этот довод - мне он недоступен.  Его  мысль,  по-видимому,
сводится к тому, что Дэвидсон, очутившись между  двумя  полюсами  большого
электромагнита, получил  необычайное  сотрясение  сетчатой  оболочки  глаз
благодаря внезапной перемене поля силы при ударе молнии.
   Из этого он выводит, что тело может жить в одном месте земного шара,  а
зрение бродить в другом. Он даже  делал  какие-то  опыты  в  подтверждение
своих взглядов, но все, чего ему удалось пока  достигнуть,  -  это  лишить
зрения нескольких собак. Как мне известно, это единственный результат  его
опытов. Впрочем, я не видел его уже несколько недель: за последнее время у
меня было столько работы по оборудованию института, что  я  никак  не  мог
выбрать время заглянуть к нему. Но вся его  теория  в  целом  кажется  мне
фантастической. Между тем факты, относящиеся к случаю с Дэвидсоном, ничуть
не фантастичны, и я могу поручиться за точность каждой подробности  своего
рассказа.



   Герберт Уэллс.
   Волшебная лавка

   -----------------------------------------------------------------------
   Пер. - К.Чуковский.
   OCR & spellcheck by HarryFan, 20 August 2000
   -----------------------------------------------------------------------


   Издали пне случалось видеть эту волшебную лавку и раньше.
   Раза два я проходил мимо ее витрины, где было  столько  привлекательных
товаров: волшебные шары, волшебные куры,  чудодейственные  колпаки,  куклы
для чревовещателей, корзины с аппаратурой для фокусов, колоды карт, с виду
совсем обыкновенные, и тому подобная мелочь. Мне и в голову  не  приходило
зайти в эту лавку. Но вот однажды Джип взял меня за палец и, ни  слова  не
говоря, потащил к витрине; при этом он вел себя так, что не  войти  с  ним
туда было никак невозможно.
   По правде говоря, я и не думал, что  эта  скромная  лавчонка  находится
именно здесь, на Риджент-стрит, между магазином, где продаются картины,  и
заведением, где выводятся цыплята в патентованных инкубаторах. Но это была
она. Мне почему-то казалось, что она ближе  к  Сэркус,  или  за  углом  на
Оксфорд-стрит, или даже в Холборне, и всегда я видел ее на другой  стороне
улицы, так что к ней было не подойти, и  что-то  в  ней  было  неуловимое,
что-то похожее на мираж. Но вот она здесь, в этом нет никаких сомнений,  и
пухлый указательный пальчик Джипа стучит по ее витрине.
   -  Будь  я  богат,  -  сказал  Джип,  тыча  пальцем  туда,  где  лежало
"Исчезающее яйцо", - я купил бы себе вот  это.  И  это.  -  Он  указал  на
"Младенца, плачущего совсем как живой". - И это.
   То  был  таинственный  предмет,  который  назывался:  "Купи  и  удивляй
друзей!" - как значилось на аккуратном ярлычке.
   - А под этим колпаком, - сказал Джип, - пропадает все, что ни положи. Я
читал об этом в одной книге... А вон, папа,  "Неуловимый  грошик",  только
его так положили, чтобы не видно было, как это делается.
   Джип унаследовал милые черты своей матушки: он не звал меня в  лавку  и
не надоедал приставаниями, он только тянул меня за палец по направлению  к
двери - совершенно  бессознательно,  -  и  было  яснее  ясного,  чего  ему
хочется.
   - Вот! - сказал он и указал на "Волшебную бутылку".
   - А если б она у тебя была? - спросил я.
   И, услыхав в этом вопросе обещание, Джип просиял.
   - Я показал бы ее Джесси! - ответил он, полный, как  всегда,  заботы  о
других.
   - До дня твоего рождения осталось меньше ста дней, Джип, - сказал  я  и
взялся за ручку двери.
   Джип не ответил, но еще сильнее сжал мой палец, и мы вошли в лавку.
   Это была не простая лавка, это была лавка волшебная. И потому  Джип  не
проследовал к прилавку впереди меня, как при покупке обыкновенных игрушек.
Здесь он всю тяжесть переговоров возложил на меня.
   Это  была  крошечная,  тесноватая  полутемная   лавчонка,   и   дверной
колокольчик задребезжал жалобным звоном,  когда  мы  захлопнули  за  собой
дверь. В лавчонке никого не оказалось, и мы могли оглядеться. Вот тигр  из
папье-маше  на  стекле,  покрывающем  невысокий  прилавок,  -   степенный,
добродушный тигр, размеренно качающий головой; вот хрустальные  шары  всех
видов; вот фарфоровая рука с  колодой  волшебных  карт;  вот  целый  набор
разнокалиберных волшебных  аквариумов;  вот  нескромная  волшебная  шляпа,
бесстыдно выставившая напоказ все  свои  пружины.  Кругом  было  несколько
волшебных зеркал. Одно вытягивало и суживало вас, другое  отнимало  у  вас
ноги и расплющивало вашу голову, третье делало из  вас  какую-то  круглую,
толстую чурку.  И  пока  мы  хохотали  перед  этими  зеркалами,  откуда-то
появился какой-то мужчина, очевидно, хозяин.
   Впрочем,  кто  бы  он  ни  был,  он  стоял  за   прилавком,   странный,
темноволосый, бледный. Одно ухо было у него больше другого, а подбородок -
как носок башмака.
   - Чем могу служить? - спросил он и растопырил  свои  длинные  волшебные
пальцы по стеклу прилавка.
   Мы вздрогнули, потому что не подозревали о его присутствии.
   - Я хотел бы купить моему малышу какую-нибудь игрушку попроще, - сказал
я.
   - Фокусы? - спросил он. - Ручные? Механические?
   - Что-нибудь позабавнее, - ответил я.
   - Гм... - произнес продавец и почесал голову, как бы размышляя. И прямо
у нас на глазах вынул у себя из головы стеклянный шарик.
   - Что-нибудь в таком роде? - спросил он и протянул его мне.
   Это было неожиданно. Много раз мне  случалось  видеть  такой  фокус  на
эстраде - без него не обойдется ни один фокусник средней руки, - но  здесь
я этого не ожидал.
   - Недурно! - сказал я со смехом.
   - Не правда ли? - заметил продавец.
   Джип отпустил мой палец и потянулся за стеклянным шариком, но  в  руках
продавца ничего не оказалось.
   - Он у вас в кармане, - сказал продавец,  и  действительно,  шарик  был
там.
   - Сколько за шарик? - спросил я.
   - За стеклянные шарики мы денег не берем, - любезно ответил продавец. -
Они достаются нам, - тут он поймал еще один  шарик  у  себя  на  локте,  -
даром.
   Третий шарик он поймал у себя на затылке  и  положил  его  на  прилавок
рядом с предыдущим. Джип, не торопясь, оглядел свой шарик, потом  те,  что
лежали на прилавке, потом обратил вопрошающий взгляд на продавца.
   - Можете взять себе и эти, - сказал тот, улыбаясь, - а также,  если  не
брезгуете, еще один, изо рта. Вот!
   Джип взглянул на меня, ища совета, потом в глубочайшем  молчании  сгреб
все  четыре  шарика,  опять  ухватился  за  мой  успокоительный  палец   и
приготовился к дальнейшим событиям.
   - Так мы  приобретаем  весь  наш  товар,  какой  помельче,  -  объяснил
продавец.
   Я засмеялся и, подхватив его остроту, сказал:
   - Вместо того, чтобы покупать их на складе? Оно, конечно, дешевле.
   - Пожалуй, - ответил продавец. - Хотя в конце концов  и  нам-приходится
платить, но не так много, как думают иные. Товары покрупнее, а также пищу,
одежду и все, что нам нужно, мы достаем вот из этой шляпы...  И  позвольте
мне заверить вас, сэр, что на  свете  совсем  не  бывает  оптовых  складов
настоящих волшебных товаров. Вы,  верно,  изволили  заметить  нашу  марку:
"Настоящая волшебная лавка".
   Он вытащил из-за щеки прейскурант и подал его мне.
   - Настоящая, - сказал он, указывая пальцем на это слово, и прибавил:  -
У нас без обмана, сэр.
   У меня мелькнула мысль, что его шутки не лишены последовательности.
   Потом он обратился к Джипу с ласковой улыбкой:
   - А ты, знаешь ли, Неплохой Мальчуган...
   Я  удивился,  не  понимая,  откуда  он  мог  догадаться.  В   интересах
дисциплины мы держим это в секрете даже в домашнем  кругу.  Джип  выслушал
похвалу молча и продолжал смотреть на продавца.
   - Потому что только хорошие мальчики могут пройти в эту дверь.
   И тотчас же, как бы в подтверждение, раздался стук в дверь и послышался
пискливый голосок:
   - И-и! Я хочу войти туда, папа! Папа, я хочу войти! И-и-и!
   И уговоры измученного папаши:
   - Но ведь заперто, Эдуард, нельзя!
   - Совсем не заперто! - сказал я.
   - Нет, сэр, у нас всегда заперто для таких детей, - сказал продавец,  и
при этих словах мы увидели мальчика: крошечное личико,  болезненно-бледное
от множества поедаемых лакомств, искривленное от вечных  капризов,  личико
бессердечного маленького себялюбца, царапающего заколдованное стекло.
   - Не поможет, сэр, - сказал торговец, заметив, что  я  со  свойственной
мне услужливостью шагнул к двери.
   Скоро хнычущего избалованного мальчика увели.
   - Как это у вас делается? - спросил я, переводя дух.
   - Магия! - ответил продавец, небрежно махнув рукой. И - ах!  -  из  его
пальцев вылетели разноцветные искры и погасли в полутьме магазина.
   - Ты говорил там, на улице, - сказал продавец, обращаясь к Джипу, - что
хотел бы иметь нашу коробку "Купи и удивляй друзей"!
   - Да, - признался Джип после героической внутренней борьбы.
   - Она у тебя в кармане.
   И, перегнувшись через  прилавок  (тело  у  него  оказалось  необычайной
длины), этот изумительный субъект с ужимками заправского фокусника вытащил
у Джипа из кармана коробку.
   - Бумагу! -  сказал  он  и  достал  большой  лист  из  пустой  шляпы  с
пружинами.
   - Бечевку! - И во рту у него оказался клубок бечевки,  от  которого  он
отмотал бесконечно длинную нить, перевязал ею сверток, перекусил зубами, а
клубок,  как  мне  показалось,  проглотил.   Потом   об   нос   одной   из
чревовещательных кукол зажег свечу, сунул в огонь палец (который тотчас же
превратился в палочку красного сургуча) и запечатал покупку.
   - Вам еще понравилось "Исчезающее яйцо", - заметил он,  вытаскивая  это
яйцо из внутреннего кармана моего пальто, и завернул его в бумагу вместе с
"Младенцем, плачущим совсем как живой". Я передавал каждый готовый сверток
Джипу, а тот крепко прижимал его к груди.
   Джип говорил очень мало, но глаза его были  красноречивы,  красноречивы
были  его  руки,  обхватившие  подарки.  Его  душой  овладело  невыразимое
волнение. Поистине это была настоящая магия.
   Но тут я вздрогнул, почувствовав,  что  у  меня  под  шляпой  шевелится
что-то мягкое, трепетное. Я  схватился  за  шляпу,  и  голубь  с  измятыми
перьями выпорхнул оттуда,  побежал  по  прилавку  и  шмыгнул,  кажется,  в
картонную коробку позади тигра из папье-маше.
   - Ай, ай, ай! -  сказал  продавец,  ловким  движением  отбирая  у  меня
головной убор. - Скажите, пожалуйста,  эта  глупая  птица  устроила  здесь
гнездо!..
   И он стал  трясти  мою  шляпу,  вытряхнул  оттуда  два  или  три  яйца,
мраморный  шарик,  часы,  с  полдюжины  неизбежных  стеклянных  шариков  и
скомканную бумагу, потом еще бумагу, еще и еще, все время  распространяясь
о том, что очень многие  совершенно  напрасно  чистят  свои  шляпы  только
сверху и забывают почистить  их  внутри,  -  все  это,  разумеется,  очень
вежливо, но не без личных намеков.
   - Накапливается целая куча мусора, сэр... Конечно, не у  вас  одного...
Чуть не у каждого покупателя... Чего только люди не носят с собой!
   Мятая бумага росла, и вздымалась на прилавке все выше и выше, и  совсем
заслонила его от нас. Только голос его раздавался по-прежнему:
   - Никто из  нас  не  знает,  что  скрывается  иногда  за  благообразной
внешностью человека, сэр. Все мы - только  одна  видимость,  только  гробы
повапленные...
   Его голос замер, точь-в-точь как у ваших соседей  замер  бы  граммофон,
если бы вы угодили в него ловко брошенным кирпичом, - такое  же  внезапное
молчание. Шуршание бумаги прекратилось, и стало тихо.
   - Вам больше не нужна моя шляпа? - спросил я наконец.
   Ответа не было.
   Я поглядел на Джипа, Джип поглядел на  меня,  и  в  волшебных  зеркалах
отразились наши искаженные лица - загадочные, серьезные, тихие.
   - Я думаю, нам пора! - сказал я. - Будьте добры, скажите, сколько с нас
следует... Послушайте, - сказал я, повышая голос, - я хочу расплатиться...
И, пожалуйста, мою шляпу...
   Из-за груды бумаг как будто послышалось сопение.
   - Он смеется над нами! - сказал я. - Ну-ка, Джип, поглядим за прилавок.
   Мы обошли тигра, качающего головой. И что же? За  прилавком  никого  не
оказалось.  На  полу  валялась  моя  шляпа,  а  рядом  с  нею  в  глубокой
задумчивости,  съежившись,  сидел   вислоухий   белый   кролик   -   самый
обыкновенный, глупейшего вида кролик, как раз такой, какие бывают только у
фокусников. Я нагнулся за шляпой - кролик отпрыгнул от меня.
   - Папа! - шепнул Джип виновато.
   - Что?
   - Мне здесь нравятся, лапа.
   "И мне тоже нравилось бы, - подумал я,  -  если  бы  этот  прилавок  не
вытянулся вдруг, загораживая нам выход". Я не сказал об этом Джипу.
   - Киска! - произнес он и протянул руку к кролику. - Киска, покажи Джипу
фокус!
   Кролик шмыгнул в дверь, которой я там раньше почему-то не видел, и в ту
же минуту оттуда опять показался человек, у которого одно ухо было длиннее
другого. Он по-прежнему улыбался,  но  когда  наши  глаза  встретились,  я
заметил, что его взгляд выражает не то вызов, не то насмешку.
   - Не угодно ли осмотреть нашу выставку, сэр? - как ни в чем  не  бывало
сказал он.
   Джип потянул меня за палец. Я взглянул на прилавок, потом на  продавца,
и глаза наши снова встретились.  Я  уже  начинал  думать,  что  волшебство
здесь, пожалуй, слишком уж подлинное.
   - К сожалению, у нас не очень много времени,  -  начал  я.  Но  мы  уже
находились в другой комнате, где была выставка образцов.
   - Все товары у нас одного качества, - сказал продавец,  потирая  гибкие
руки, - самого высшего. Настоящая магия, без обмана, другой не  держим!  С
ручательством... Прошу прощения, сэр!
   Я почувствовал, как он отрывает что-то от моего рукава, и, оглянувшись,
увидел, что  он  держит  за  хвост  крошечного  красного  чертика,  а  тот
извивается, и дергается, и норовит укусить его за руку. Продавец  беспечно
швырнул его под прилавок. Конечно, чертик был резиновый,  но  на  какое-то
мгновение... И держал он его так, как держат в руках какую-нибудь  кусачую
гадину. Я посмотрел на Джипа, но его взгляд  был  устремлен  на  волшебную
деревянную лошадку. У меня отлегло от сердца.
   - Послушайте, - сказал я продавцу, понижая голос и указывая глазами  то
на Джипа, то на красного чертика,  -  надеюсь,  у  вас  не  слишком  много
таких... изделий, не правда ли?
   - Совсем не держим! Должно быть, вы  занесли  его  с  улицы,  -  сказал
продавец, тоже понизив голос и с еще более ослепительной улыбкой.  -  Чего
только люди не таскают с собой, сами того не зная!
   Потом он обратился к Джипу:
   - Нравится тебе тут что-нибудь?
   Джипу многое нравилось.
   С доверчивой  почтительностью  обратившись  к  чудесному  продавцу,  он
спросил:
   - А эта сабля тоже волшебная?
   - Волшебная игрушечная сабля -  не  гнется,  не  ломается  и  не  режет
пальцев. У  кого  такая  сабля,  тот  выйдет  цел  и  невредим  из  любого
единоборства с  любым  врагом  не  старше  восемнадцати  лет.  От  двух  с
половиной шиллингов до семи с половиной, в зависимости от  размера...  Эти
картонные  доспехи  предназначены  для  юных  рыцарей   и   незаменимы   в
странствиях. Волшебный щит, сапоги-скороходы, шапка-невидимка.
   - Ох, папа! - воскликнул Джип.
   Я хотел узнать их цену, но продавец не обратил на меня внимания. Теперь
он совершенно завладел Джипом. Он оторвал его от моего пальца, углубился в
описание своих проклятых товаров, и остановить его было невозможно.  Скоро
я заметил со смутной тревогой и каким-то чувством,  похожим  на  ревность,
что Джип ухватился за его палец, точь-в-точь как обычно хватался  за  мой.
"Конечно, он человек занятный, - думал я,  -  и  у  него  накоплено  много
прелюбопытной дряни, но все-таки..."
   Я побрел за ними, не говоря ни слова, но  зорко  присматривая  за  этим
фокусником. В конце концов Джипу это доставляет удовольствие... И никто не
помешает нам уйти, когда вздумается.
   Выставка товаров занимала длинную комнату, большая галерея  изобиловала
всякими колоннами, подпорками, стойками; арки вели в,  боковые  помещения,
где болтались без дела и зевали по сторонам  приказчики  самого  странного
вида; на каждом шагу нам преграждали путь и сбивали  нас  с  толку  разные
портьеры и зеркала, так что скоро я потерял ту дверь, в которую мы вошли.
   Продавец показал Джипу волшебные поезда, которые двигались без  пара  и
пружины, чуть только вы открывали семафор, а также драгоценные  коробки  с
оловянными солдатиками, которые оживали, как только вы поднимали крышку  и
произносили... Как передать этот звук, я не знаю, но Джип - у него  тонкий
слух его матери - тотчас же воспроизвел его.
   - Браво! - воскликнул продавец, весьма  бесцеремонно  бросая  оловянных
человечков обратно в коробку и передавая ее Джипу. - Ну-ка еще разок!
   И Джип в одно мгновение опять воскресил их.
   - Вы берете эту коробку? - спросил продавец.
   - Мы бы взяли эту коробку, - сказал я, - если только вы уступите нам со
скидкой. Иначе нужно быть миллионером...
   - Что вы! С удовольствием.
   И продавец  снова  впихнул  человечков  в  коробку,  захлопнул  крышку,
помахал коробкой в воздухе  -  и  тотчас  же  она  оказалась  перевязанной
бечевкой и обернутой в серую бумагу, а на бумаге появились полный адрес  и
имя Джипа!
   Видя мое изумление, продавец засмеялся.
   - У нас настоящее волшебство, - сказал он. - Подделок не держим.
   - По-моему, оно даже чересчур настоящее, - отозвался я.
   После этого он стал показывать Джипу разные фокусы, необычайные сами по
себе, а еще больше - по  выполнению.  Он  объяснял  устройство  игрушек  и
выворачивал их наизнанку, и мой милый малыш, страшно серьезный, смотрел  и
кивал с видом знатока.
   Я не мог уследить за ними. "Эй, живо!" - вскрикивал волшебный продавец,
и вслед за ним чистый детский голос повторял: "Эй, живо!" Но меня отвлекло
другое. Меня стала одолевать вся эта чертовщина. Ею было  проникнуто  все:
пол, потолок, стены, каждый гвоздь, каждый стул. Меня