наний --  Николай Васильевич Берг  (1823-- 1884) --
поэт, известный в свое время  переводчик  и журналист; был  членом  "молодой
редакции" "Москвитянина", но затем разошелся  со славянофилами и написал ряд
сатирических памфлетов на деятелей  славянофильского  лагеря. В  1848  г. он
познакомился с Гоголем и нередко встречался с ним. Берг в это  время был еще
начинающим литератором. При встречах с Гоголем Берг  был скорее внимательным
наблюдателем, чем  собеседником. Его  наблюдения  и легли в основу настоящих
воспоминаний.  Они были написаны в начале 1871  г.  и напечатаны  в "Русской
старине", 1872, No 1, стр. 118--128, откуда мы и перепечатываем их.
     378   (Стр.  500)   "Марсальским  героем"   называли   вождя
итальянского национально-освободительного движения -- Джузеппе Гарибальди. В
мае 1860 г. он с тысячей  своих приверженцев высадился на о. Сицилии в порту
Марсала и начал отсюда свой знаменитый поход за освобождение Италии.
     379  (Стр.  501)  Инцидент  с  публикацией  портрета  Гоголя
дополнительно  проливает  свет  на  характер  отношений  писателя  с  М.  П.
Погодиным,  тщетно  пытавшимся  привлечь  Гоголя  к  сотрудничеству в  своем
журнале  "Москвитянин".  Дело  в  том,  что  Гоголь  категорически  запрещал
издателям  гравировать  свой  портрет.  Обнаружив  неожиданно  в харьковском
альманахе "Молодик на 1844 год" литографию своего портрета,  Гоголь  написал
негодующее  письмо Н.  М.  Языкову, в  котором  просил  Шевырева и  Погодина
опубликовать  на  страницах  "Москвитянина" решительный протест против этого
возмутительного  самоуправства   и  "мошенничества".  Между   тем   издатель
харьковского альманаха И.  Е. Бецкий, путешествуя  по Европе, сам прибыл  во
Франкфурт к Гоголю для объяснений и сообщил,  что его  портрет до "Молодика"
был,  оказывается,  напечатан...  в  "Москвитянине"   (1843,  No  11).   Как
выяснялось,  Погодин,  хорошо  зная  о  категорическом   запрещении   Гоголя
публиковать  свой  портрет,  все-таки  напечатал его  и,  чтобы  скрыть свое
самоуправство от Гоголя, не послал ему, вопреки существовавшему условию,  ни
одного  номера  "Москвитянина"  за  1843  г. Ошеломленный  этим новым  актом
самоуправства  Погодина, Гоголь  писал  Н. М. Языкову  26 октября  1844  г.:
"Каков, между  прочим,  Погодин и какую штуку он со мною сыграл вновь!..  Но
скажу  тебе откровенно,  что большего оскорбления мне нельзя было придумать.
Если бы Булгарин, Сенковский и  Полевой, совокупившись  вместе,  написали на
меня самую злейшую  критику, если бы сам Погодин соединился с ними и написал
бы  вместе все, что  способствует  к моему унижению, это было бы  совершенно
ничто в сравнении с сим" (Письма, т. II, стр. 498). Характерно, что Шевырев,
которому Гоголь рассказал  эту историю, отстаивал, как  это бывало и раньше,
правоту Погодина. "Друзья Гоголя" во всех конфликтах, какие возникали  у них
с великим писателем, действовали вполне согласованно и единодушно.
     Нежелание Гоголя  публиковать  свой  портрет объясняется рядом  причин.
Важнейшая из них, по вероятному  предположению Н.  Г. Машковцева, состояла в
том,  что   портрет  работы  А.   А.  Иванова,  воспроизведенный  Погодиным,
изображает Гоголя в  халате, в домашней, бытовой обстановке и дает совсем не
то впечатление, какое хотел производить своей внешностью Гоголь (см.  статью
Н. Г. Машковцева "История портрета Гоголя", в кн. "Н. В. Гоголь. Материалы и
исследования", II, 1936, стр. 407--422).
     380 (Стр. 501) Речь идет об  автолитографии, сделанной Э. А.
Дмитриевым-Мамоновым  после смерти писателя по  его  портрету, нарисованному
художником  за  две  недели до смерти Гоголя  -- 5 февраля 1852 г., а  не  5
марта,  как иногда ошибочно указывается (см.  "Русская старина", 1902, No 9,
стр. 486).
     381 (Стр. 502) Имеется в виду О. М. Бодянский.
     382 (Стр. 502) Это место в воспоминаниях Н. В. Берга вызвало
возражение со стороны П. М. Щепкина -- сына  знаменитого артиста. В заметке,
написанной с его  слов В.  И. Веселовским, между прочим, указывалось: "Н. В.
Берг едва ли верно подметил ту черту характера Гоголя, что он был в обществе
молчалив  и  необщителен  до  странности  и  оживлялся  только  столкнувшись
нечаянно с кем-нибудь из малороссов. Гоголь в  нашем кружке -- а большинство
было русское -- был  самым очаровательным собеседником: рассказывал, острил,
читал свои  сочинения, никем  и  ничем не  стесняясь. Нелюдимом  он  являлся
только  на тех вечерах, которые устраивались так часто с Гоголем  многими из
его  почитателей  и почитательниц..." ("Русская  старина", 1872, No 2,  стр.
283).
     383  (Стр.  502) Очевидно, речь  идет  о вечере,  устроенном
Погодиным  по  случаю своих  именин  -- 11 ноября 1848 г.  Погодин записал в
дневнике:  "Гоголь  испортил  и  досадно"  (Н.  Барсуков,  "Жизнь  и   труды
Погодина", т. IX, стр. 479).
     384  (Стр.  502)  Это  знаменитое  чтение   комедии   А.  Н.
Островского состоялось у Погодина 3  декабря 1849 г. До того Гоголь уже  был
знаком  с  пьесой  Островского "Семейная картина"  и весьма  положительно ее
оценивал (ср. Н. Барсуков, "Жизнь и труды  Погодина", т. XI, стр. 65). "Свои
люди сочтемся" произвели на Гоголя  сильное впечатление. По свидетельству С.
В. Максимова, Гоголь, "на вопрос хозяина <Погодина>, отозвался о пьесе
одобрительно" и написал  даже отзыв. "Похвальный отзыв Гоголя, написанный на
клочке  бумаги  карандашом,  передан  был  Погодиным  А.  Н.  Островскому  и
сохранялся им как драгоценность" (С. В. Максимов, "А. Н. Островский. По моим
воспоминаниям" -- в кн. Полн. собр.  соч. Островского, "Просвещение", т. XI,
стр. 30). Сохранился, однако, малоизвестный отзыв Гоголя (в записи одного из
его знакомых -- Д. К.  Малиновского) с некоторыми критическими замечаниями о
комедии "Свои люди  сочтемся": "По моему  мнению, автор сделал в своей пьесе
то упущение, что  старик отец в последнем акте  вдруг без  всякого  ведома и
ожидания   читателя  и   зрителя  является  узником.  Я   на  месте   автора
предпоследнее  действие  непременно окончил  бы  тем, что  приходят  и берут
старика  в  тюрьму.  Тогда   и  зритель  и  читатель   были  бы  ощутительно
приготовлены к силе последнего акта" (газета "Русский", 1868, от 30 июля, No
22; см. также  "Записки Общества истории  филологии  и права при  Варшавском
университете", вып. I, В. 1902, стр. 91).
     385 (Стр. 503) В связи с тем,  что  прямых отзывов Гоголя об
Островском  нет, это замечание  Н. В. Берга очень  ценно.  Достоверность его
подтверждается и  некоторыми  другими  свидетельствами.  Ср., напр.,  запись
Погодина: "И. Д. Беляев сказывал, что он хочет печатать статьи исторические.
Он тоже подвигнет все-таки меня, как Островский Гоголя" (Н. Барсуков, "Жизнь
и труды Погодина", т. XI, стр. 71).
     386  (Стр. 503) Т. е. к  Погодину, жившему на Девичьем поле.
Речь идет об именинах Гоголя, отмечавшихся 9 мая 1850 г.
     387  (Стр. 503) Это объявление напечатано в "Прибавлениях" к
No   55  "Московских  ведомостей"  от   9  мая   1850   г.   Таким  образом,
подтверждается, что  речь  у  Берга идет об именинах Гоголя не в 1849  г., а
именно в 1850. Содержание объявления таково: некий отставной корнет Я. Атуев
из Оренбургской губернии  предлагал  свои  услуги  в качестве  дрессировщика
охотничьих собак; ярко  расписав свои  выдающиеся способности дрессировщика,
он затем сообщал  о  появлении  в своем уезде  большого количества волков  с
белыми лапами: "Сверх сего я обучаю людей подзывать волков  и так верно, что
по отзыву этого  зверя могу утвердительно определить число их  стоп: а как в
Мензелинском уезде в настоящее время показано много прибыли волков с  белыми
лапами,  похищавших  преимущественно   достояние  государственных  крестьян,
которые хотя и сами воют также волком, но не могут еще в точности определить
число кочующих стай, для чего нужно время..."
     Это, на первый взгляд, невинное объявление  вызвало большой переполох в
Москве.  Запись в  дневнике  О. М. Бодянского  от  11  мая  1850 г. помогает
раскрыть  истинный   смысл  загадочного  объявления:   "Говорят,   что   это
иносказание:   под   волками   разуметь   следует  чиновников   министерства
государственных  имуществ,  обирающих  в  Оренбургской  и  других  губерниях
государственных крестьян" ("Русская старина", 1888, No 11, стр. 406).
     Объявление  чудом  проскочило  в  печать. Обер-полицмейстер,  обязанный
визировать  ряд  материалов  в "Московских  ведомостях",  продержал  у  себя
объявление Я. Атуева более двух месяцев и, не разобравшись в нем, разрешил к
печати. Редактор и корректор поплатились за помещение объявления трехдневным
домашним арестом.
     388  (Стр.  503)  Речь  идет  о  балладе  Е.  П. Ростопчиной
"Насильный брак", опубликованной в "Северной пчеле"  от 17 декабря  1846 г.,
No  284. Содержание баллады таково: барон обвиняет свою жену в том, что  она
его не любит и изменяет ему;  она отвечает, что не может его любить, ибо  он
силой  овладел  ею и  превратил  в  узницу  и рабу.  В аллегорической  форме
средневековой легенды стихотворение осуждало политику царского правительства
в Польше. Баллада вызвала  большой шум в Петербурге. Номер "Северной пчелы",
в  которой  была напечатана баллада,  конфисковали.  Разъяренный  Николай  I
сделал  выговор цензуре и был готов отстранить Булгарина  от издания газеты.
Но начальник III отделения граф А.  Ф.  Орлов взял  его  под защиту,  убедив
царя,  что   Булгарин   не  понял  смысла  напечатанного  им  стихотворения.
Ростопчина  была  вызвана  для объяснений. (Об этом  инциденте см.  у А.  В.
Никитенко, "Записки и  дневник", изд. 2-е, т. I, Спб. 1905, стр. 366--368, и
Н. Барсукова, "Жизнь и труды Погодина", т. IX, стр. 21--22.)
     389 (Стр. 505)  По-видимому -- 1838 г., во  время пребывания
Гоголя в Италии.
     390 (Стр. 507) См. примеч. 376.
     391 (Стр.  510) Кроме  черновых  набросков пяти глав II тома
"Мертвых душ", в бумагах Гоголя были найдены еще "Рассуждения о божественной
литургии" и "Авторская исповедь".
     392 (Стр. 510) Имеется в виду литография "Гоголь на смертном
одре" художников Соколова и Зенькова.
     393 (Стр.  510)  Речь  идет  о  литографии художника  А.  С.
Солоницкого.
     394 (Стр. 510)  По свидетельству Е. Г. Сальяс (в письме к М.
А. Максимовичу) гроб с телом Гоголя от его квартиры на Никитском бульваре до
здания  Московского университета несли помимо Берга -- А. Н. Островский,  Е.
М. Феоктистов,  Т. И.  Филиппов, Руднев  и  студент  Сотин ("Русский архив",
1907, III, стр. 437).

        "А. Г. ТАРАСЕНКОВ"
        "ПОСЛЕДНИЕ ДНИ ЖИЗНИ Н. В. ГОГОЛЯ"
     Обстоятельства   смерти   Гоголя   и   особенно   предшествовавшие   ей
драматические   события  в  последние  дни  его  жизни  нашли   отражение  в
многочисленных  мемуарах, а также --  в  письмах современников.  Вокруг этих
событий было создано немало легенд. Настоящие воспоминания отличаются прежде
всего фактической достоверностью. Это подробный и точный рассказ очевидца --
Алексея  Терентьевича  Тарасенкова (1816--1873),  крупного  медика, главного
врача Шереметьевской больницы в  Москве,  лечившего  и  близко  наблюдавшего
Гоголя в последние дни его жизни.
     Мемуарам Тарасенкова дал  высокую оценку Н. Г. Чернышевский,  назвавший
их документом  "драгоценным для истории нашей литературы" (Полн. собр. соч.,
т.  IV,  Гослитиздат,  1948,  стр.  686).  Они  были  впервые  напечатаны  в
"Отечественных записках", 1856, No  12 и  в следующем  году вышли  отдельным
оттиском. По цензурным и иным причинам здесь были опущены некоторые факты  и
имена, восстановленные  по  рукописи  во втором издании (М. 1902). Несколько
раньше, в 1897 г., в IV томе своих "Материалов для  биографии  Гоголя" В. И.
Шенрок  напечатал  эти  воспоминания,  вероятно,   по   черновой   рукописи,
предоставленной ему  сыном  автора (стр.  850--865).  Но  текст здесь в ряде
случаев явно неисправен. Мы воспроизводим "Последние дни жизни Н. В. Гоголя"
по второму изданию (М. 1902) с сокращениями.
     395 (Стр. 511)  После Гоголя осталось много записных книжек,
в  которые  он имел обыкновение заносить всякого рода  наблюдения, выписки и
заметки  относительно интересующих  его предметов, явлений, полюбившиеся ему
слова  и  т. д. Такие  записи  он  делал еще в Нежине в  своей "Книге всякой
всячины,  или Подручной  энциклопедии"  (1826).  Записными  книжками  Гоголь
пользовался до конца своей жизни.
     По свидетельству А. О. Смирновой-Россет "у Гоголя всегда в кармане была
записная книжка или просто клочки бумаги. Он заносил сюда все, что в течение
дня его поражало  или занимало: собственные мысли, наблюдения -- уловленные,
оригинальные  или  почему-либо поразившие его выражения и проч. Он  говорил,
что если им ничего не  записано,  то  это потерянный день; что писатель, как
художник, всегда должен  иметь при  себе  карандаш и  бумагу, чтобы наносить
поражающие его сцены,  картины,  какие-либо замечательные, даже самые мелкие
детали. Из этих набросков для живописца создаются картины, а для писателя --
сцены  и  описания в  его творениях. "Все должно быть взято  из жизни, а  не
придумано  досужей  фантазией"  ("Из  рассказов  А.  О.  Смирновой-Россет  о
Гоголе". В  записи П. Висковатова.--  "Русская  старина", 1902, т. III, стр.
488).
     396  (Стр.   512)  Этот  разговор  касался  главным  образом
постановки "Женитьбы" на сцене  Московского Малого театра (А. Т. Тарасенков.
"Последние дни жизни Н. В. Гоголя", изд. 2-е, М. 1902, стр. 10).
     397 (Стр. 512) Комедия в одном действии "Провинциалка" И. С.
Тургенева была впервые опубликована в "Отечественных записках", 1851, No 1 и
в том же году поставлена на сцене.
     398  (Стр. 512)  А.  Т.  Тарасенков занимался  психиатрией и
написал ряд научных работ в этой области.
     399   (Стр.  512)  Этот   факт   подтверждается  и   другими
источниками.  Ср.,  напр.,  свидетельство  О.  М.  Бодянского  (в  изложении
Кулиша): "За девять дней до масляной <25 января 1852 -- т.  е. меньше чем
за месяц до  смерти Гоголя> О.  М. Бодянский видел его <Гоголя> еще
полным энергической деятельности. Он  застал Гоголя за столом, который стоял
почти посреди комнаты и за  которым поэт обыкновенно  работал сидя. Стол был
покрыт зеленым сукном.  На столе были разложены бумаги и корректурные листы"
("Записки о  жизни  Гоголя",  т, II, стр.  258).  Ср. еще  свидетельство  М.
Погодина (наст. изд., стр. 659, примеч. 335).
     400 (стр. 513) Это  неверно.  Гоголь очень часто прибегал  к
помощи переписчиков. Его слуга Яким Нимченко, например, свидетельствует, что
Гоголь это делал еще в 30-е годы,  до отъезда за границу:  "Когда "сочинял",
то  писал  сначала  сам,  а  потом отдавал переписывать  писарю, так  как  в
типографии не всегда могли  разобрать его руку" (см. наст.  изд.,  стр. 82).
"Мертвые  души",  как  известно,  писались  под  диктовку  автора  Пановым и
Анненковым,  а затем после  многочисленных поправок Гоголя были окончательно
перебелены писцом (см. воспоминания С. Т. Аксакова, наст. изд., стр. 138).
     401 (Стр. 514) См. примеч. 201.
     402 (Стр. 516) Это произошло в ночь с 11 на 12 февраля  1852
г.

        "А. М. ЩЕПКИН"
        "ИЗ "РАССКАЗОВ М. С. ЩЕПКИНА""
     Великий русский актер Михаил Семенович Щепкин (1788--1863) был одним из
самых  близких и любимых  друзей  Гоголя. Их знакомство состоялось в  Москве
летом 1832  г. и вскоре переросло в личную и творческую дружбу, закрепленную
частыми встречами и в высшей степени  интересной перепиской. Гоголь и Щепкин
были   восторженными   почитателями   друг   друга.   И   это   естественно:
реалистическое   творчество  каждого   из   них  имело   общую   идейную   и
художественную  основу. Пьесы Гоголя помогли  с  наибольшей силой проявиться
сценическому  таланту великого  актера.  С  другой  стороны,  именно Щепкин,
создавший, по выражению Герцена, правду на русской сцене, впервые раскрыл на
ней силу и глубину драматургического гения Гоголя.
     По свидетельству А. Н. Афанасьева, Гоголь не раз пользовался рассказами
Щепкина  как материалом  для  своих  произведений ("Библиотека  для чтения",
1864, No  2, стр.  7--8). Об этом же пишет и  М. А. Щепкин со слов отца (см.
наст. изд.,  стр. 528). Дружба с Гоголем не помешала Щепкину  сурово осудить
"Развязку  "Ревизора",  написанную  в  период идейного  кризиса  писателя  и
представлявшую  собой реакционную попытку  парализовать обличительный  смысл
великой комедия.
     Щепкин на  одиннадцать лет пережил  Гоголя,  но  умер с его  именем  на
устах. Сохранился рассказ внука  Щепкина:  "По  словам  сопровождавшего  его
слуги Александра, Михаил Семенович, заболев, почти сутки лежал в  забытьи, и
вдруг  неожиданно  соскочил  с  постели... "Скорей, скорей  одеваться"  , --
закричал он. -- "Куда вы, Михаил  Семенович? Что вы, бог  с вами, лягте", --
удерживал  его Александр. --  "Как  куда? Скорее  к  Гоголю". --  "К  какому
Гоголю?" -- "Как  к какому? К  Николаю Васильевичу". -- "Да  что вы, родной,
господь с вами, успокойтесь, лягте, Гоголь давно умер". -- "Умер? -- спросил
Михаил Семенович. -- Умер... да, вот что..."  Низко  опустил голову, покачал
ею, отвернулся лицом к стене и навеки заснул" ("Исторический вестник", 1900,
No 8, стр. 464--465).
     М. С. Щепкин не оставил написанных мемуаров  о  Гоголе. Но до нас дошел
ряд его устных  рассказов и  воспоминаний  о любимом  писателе, которыми  он
делился в семейном кругу. Настоящий отрывок извлечен нами  из  "Рассказов М.
С. Щепкина",  записанных  его  сыном  Александром  Михайловичем  Щепкиным  и
впервые опубликованных в журнале  "Исторический вестник" (1898, No 10,  стр.
216).
     403  (Стр.  526)  Помещик  Хлобуев  и полковник Кошкарев  --
персонажи  второго тома "Мертвых душ", В отношении Хлобуева А. Н.  Афанасьев
дает другую  версию. Со слов М.  С.  Щепкина,  он утверждает, что прототипом
Хлобуева явился П. В.  Нащокин -- один из друзей  Пушкина  и знакомый Гоголя
("Биб-ка для чтения", 1864, No 2, стр. 8; см. примеч. 106).

        "М. А. ЩЕПКИН"
        "ИЗ "ВОСПОМИНАНИЙ О М. С. ЩЕПКИНЕ""
     Эти воспоминания записаны внуком актера, М. А. Щепкиным. В примечании к
ним он  указывал:  "Воспоминания  о  моем  деде, знаменитом  артисте Михаиле
Семеновиче Щепкине,  я  записал  со слов  моих родителей,  а также  и других
близких  родственников". "Воспоминания" впервые опубликованы в  августовской
книжке журнала  "Исторический вестник" за 1900 г.  и перепечатаны в кн.: "М.
С. Щепкин. Записки его, письма, рассказы...", Спб. 1914. Мы воспроизводим по
первопечатному изданию  два отрывка, непосредственно  относящиеся  к  Гоголю
(стр. 442--443, 445--446).
     404 (Стр.  527)  Цитата  из любимой  Гоголем  юмористической
народной песни. О первом визите Гоголя к Щепкину сохранился еще рассказ сына
актера -- П. М. Щепкина (в записи В. И. Веселовского): "Не помню, как-то  на
обед  к  отцу  собралось  человек  двадцать  пять  --  у  нас  всегда  много
собиралось: стол, по обыкновению, накрыт был в зале; дверь  в переднюю,  для
удобства прислуги, отворена настежь, В середине обеда вошел в переднюю новый
гость, совершенно нам незнакомый. Пока он медленно раздевался, все мы, в том
числе и отец, оставались в недоумении. Гость остановился на пороге в залу и,
окинув всех быстрым взглядом, проговорил слова всем известной малороссийской
песни:
        "Ходит гарбуз по городу,"
        "Пытается свого роду:"
        "Ой, чи живы, чи здоровы"
        "Вси родичи гарбузовы?"
     Недоумение  скоро  разъяснилось  --  нашим  гостем  был  Н.  В. Гоголь,
узнавший, что мой  отец  тоже,  как и он, из малороссов" ("Русская старина",
1872, No 2, стр. 283).
     405  (Стр.  528)  Эту  черту  характера  Гоголя  отмечали  и
некоторые  другие современники.  Ср.  напр.  воспоминания  художника  И.  К.
Айвазовского  (1817--1900), познакомившегося  с Гоголем в  Италии в 1841 г.:
"Появление  нового  незнакомого  лица