а за
ворота Станции, вернулся, восстановил  пребывание  на  Станции,
лица  ее  работников,  племя  компьютерников,  Касю  и  Семена,
вспомнил день, когда подобрал несчастных  в  разбитом  топтере,
прогнал    вереницу   образов   взад-вперед,   останавливая   и
рассматривая отдельные моменты особенно тщательно.
     Шагов за дверью не слышал, замок щелкнул  внезапно.  Дверь
подпрыгнула,  исчезла  в узкой щели на потолке. Через невидимую
черту, разделяющую комнату от коридора, шагнул Полищук.  Теперь
он  был  в  теплом  облегающем  костюме,  лишь  руки  от локтей
оставались голыми. Он кивнул, сказал удивленно:
     -- Еще не принесли поесть? Забот много, а народу мало.
     Влад вскинул брови в высокомерном удивлении:
     -- Неужели я столько перебил?.. В самом деле сожалею.
     Полищук потемнел, сказал низким злым голосом:
     -- Не тешь  себя  надеждой,  Великий  Воин!  Погибли  двое
джамперов и один наш техник. Но тебе гордиться нечем. Джамперов
перекусил  твой  боевой мураш, а техника убил этот проклятый со
станции...
     Сердце Влада застучало сильнее:
     -- Он жив?
     -- Жив, -- ответил Полищук, нехотя, --  хотя  долго  ли...
Дикари    помяли   сильно...   Руки-ноги   переломали,   ребра,
внутренности повредили. Ну, а  твоему  зверю...  не  только  вы
умеете стрелять по толстым джампам!
     Полищук  слегка  улыбался,  говорил  без  натуги, словно в
самом деле не жалел о смерти доверившихся ему людей, пусть даже
джамперов. Чудовище, подумал Влад с содроганием,  ему  в  самом
деле  без  разницы,  сколько  погибло  и кто погибнет еще. Если
встанет выбор прищемить себе  палец  или  отправить  на  смерть
другого -- без колебаний выберет последнее.
     -- Кто  ты,  откуда,  почему  работаешь  на этих двоих? --
спросил Полищук.
     Влад сдержался,  изнутри  рвались  резкие  слова,  ответил
сухо:
     -- Я сын свободного племени, родом из Светлого Леса. Ни на
кого не работаю, а помогаю двум компьютерникам выжить.
     -- За хорошую плату? -- уточнил Полищук.
     -- Плату получают наемники, -- ответил Влад надменно. -- Я
же могу принять лишь дар, знак благодарности.
     Полищук успокаивающе выставил ладони:
     -- Верю!  Так  удобнее,  знаю.  Дар  всегда  больше. А что
скажешь, если предложу  тебе  и  твоему  племени  поработать...
помочь нам? За хорошие дары?
     Влад покачал головой:
     -- Я обещал довести их до беглецов.
     Полищук громко расхохотался, откинул голову:
     -- Уже  довел!  Разве не понял? Мы и есть те беглецы. Твой
контракт выполнен честно. Можно сказать, твоя служба у них  уже
закончилась.
     Влад смотрел на победно хохочущего человека с недоумением.
В сомнении покачал головой, потер ладонью лоб:
     -- Ну... не знаю. Я еще не получил от них дары.
     -- Получишь,  --  пообещал  Полищук. -- Но от нас получишь
много больше. Мы хотим привлечь твое племя на свою  сторону.  Я
еще  не  видел  такой  совершенной  системы водозащиты, плотной
кутикулы... Понимаешь, о чем я?
     -- Понимаю, -- ответил  Влад  глухо.  По  нервам  пробежал
холодный  страх,  спросил  с  усилием:  --  А как же полчи? Они
совершеннее.
     По лицу Полищука пробежала тень. Он покачал головой:
     -- Какие совершенные, если ты сразил  одного,  от  другого
ушел?  Но  главная их беда в другом. Поймешь ли, но эти люди --
придуманные. Их делали мы, генетики. Как в твоем племени делают
верховых димов.
     -- Димы рождаются сами!
     -- Я знаю, как их получают. Когда муравьи еще не  муравьи,
а только яйца -- они одинаковы. Как и личинки первого возраста.
Любую   можно   вырастить  хоть  крупноголовым  солдатом,  хоть
большебрюхим фуражиром, хоть шустрым разведчиком,  хоть  сонной
мелочью,  вроде  нянек...  Как кормить, верно? Муравьи сами уже
миллионы лет выращивают те стазы, которые им нужны. А вы, люди,
начали вмешиваться тоже, только уже для себя родимых. Из  стаза
разведчиков   или   фуражиров  выращиваете  послушных  верховых
муравьев...
     -- Дим из стаза солдат, -- прервал Влад негодующе.
     -- Извини, я не хотел его оскорбить. Конечно,  солдат  еще
лучше  -- устойчивое поведение. Так вот, мы пытались подправить
развитие людей. Вы -- муравьев, а  мы  вносили  изменения  в...
развитие  людей.  На  стадии  яйца,  личинок.  Люди тоже бывают
личинками разного возраста.
     -- Знаю, -- прервал Влад хмуро.
     -- Очень хорошо. У нас,  к  сожалению,  получались  уроды,
умирали  сразу.  Немногие выжили, но оказались глупее животных.
Получеловеки, полчи! К тому же стерильны, мулы.
     Влад с недоверием покачал головой:
     -- Тогда вы просто боги! Я думал, полчам лет по двадцать.
     Полищук досадливо отмахнулся:
     -- Была  группа  энтузиастов  намного  раньше.  У   нас...
словом,   все  погибло.  Уцелели  только  двое  полчей  да  еще
несколько чудовищ, по непроверенным слухам, убежало в Лес.
     Влад смолчал, что видел их --  размножившихся,  жутких.  И
что   эти   чудовища  двигаются  в  этом  направлении.  Полищук
осматривал  его  хозяйски,  голос  прозвучал  оценивающе,   как
говорил бы джампер о своем скакуне:
     -- Мы подхватили знамя запретной ныне генной инженерии! Ты
нам интересен  как  близкий  к  идеалу образец. Если бы мы были
такими же дикарями, как джамперы, да и твое  племя,  наверняка,
не  поняло  бы  нас,  мы  бы  тут  же убили бы тебя. Ты опасный
противник! Уничтожал  джамперов,  избежал  всех  ловушек,  убил
несокрушимого  полча... Но сила мудрых в том, что врагов делают
друзьями. Разве ты не хотел бы, чтобы весь  мир  населяли  твои
дети?
     Влад посмотрел с еще большим недоверием, глаза лишь на миг
вспыхнули восторгом, тут же произнес ровно:
     -- Любой  мужчина мечтает населить мир своими детьми. Если
не наяву, то видит во сне. Это сладкая мужская  мечта...  Но  я
знаю, что такое невозможно.
     Полищук   даже  чуть  наклонился  вперед,  так  пристально
всматривался  в  варвара,  вслушивался  в  изменившийся   тембр
голоса:
     -- Так думаешь? Мы покажем тебе такое, что поверишь.
     -- Я  хочу  встретиться  со своими нанимателями, -- сказал
Влад внезапно.
     Полищук поморщился, откинулся к стене:
     -- Их отыщут. Я хочу, чтобы ты сотрудничал... добровольно.
     В последних словах прозвучала угроза. Он ушел, а Влад  сел
в  углу и опустил голову на колени. Он в полном отчаянии, пусть
видят.

     Он  не  знал  сколько  прошло  времени,  но  когда   дверь
отворилась,  в коридоре стояла Кася. Сильно похудевшая, все еще
разрисованная треугольниками и спиралями,  глаза  тревожные,  в
них блестят слезы. Просияла, бросилась через порог, прижалась к
Владу  всем  телом.  В коридоре остался Полищук и полч. Полищук
успокаивающе помахал рукой:
     -- Как видишь, мы слово держим.
     Дверь опустилась, Влад прислушался, но шагов  не  услышал.
Кася  дрожала,  прижималась  как  к дереву. Влад погладил ее по
голове:
     -- Ну-ну, все замечательно. Мы нашли твоих беглецов. Разве
ты не этого хотела?
     Кася вскинула голову, с надеждой и страхом смотрела в  его
синие глаза. Ее лицо было мокрое от слез, с распухшими губами:
     -- Лучше бы не находили! Что будет с нами?
     -- Зависит  от  нас, -- ответил Влад, хотя чувствовал себя
совсем не так уверенно.  Его  руки  все  еще  обнимали  ее,  но
едва-едва, захочет -- отодвинется. -- Где Семен?
     -- Он  сломал ноги, ранен... Я не знаю, что на него нашло.
Нас взяли сонными, но  он,  еще  не  просыпаясь,  одному  сразу
сломал спину, а другому раздавил череп.
     -- Великий  воин,  --  пробормотал  Влад  с  почтением, он
опустил глаза. Стыдно, тонкошкурик ведет себя как  подобает,  а
он,  Влад  сын  Кремня...  --  Пусть  будет  легка твоя охота в
Небесных Полях!
     -- Что сделают с нами?
     Влад отвел глаза. Его будущее было  неопределенно,  а  вот
судьбы Каси и Семена явно скоро оборвутся.
     -- Что говорили вам?
     -- Ничего! Сами спрашивали.
     -- О Станции?
     -- Нет,   она  их  почему-то  не  интересовала.  Возможно,
аппаратура здесь лучше.  Но  хотели  знать,  какие  племена  мы
встречали, какие взяли образцы, сразу забрали наши карты. Много
спрашивали о тебе.
     Влад насторожился:
     -- Что ты сказала?
     Кася снова опустила заплаканное лицо ему на грудь:
     -- Что  могла  сказать?  Только  правду.  Что  ты -- самый
сильный, смелый, находчивый из всех людей.  Расспрашивали,  как
избегал  ловушек,  как  разнес целый отряд вооруженных джампов,
как умело скрывались, как ты спас меня, затем ушел сам...
     С видимой неохотой она освободилась из  его  рук,  села  у
стены.  Влад опустился рядом, обнял ее за худенькие плечи. Кася
тут же прижалась: доверчиво, беззащитно.
     -- Что ты узнала об этом подземелье? -- спросил он.
     Она вздрогнула, сказала жалким тоненьким голоском:
     -- Везде  одни  чудовища!..  А  люди  еще  страшнее.   Они
замыслили... такое замыслили!
     -- Знаю, -- сказал Влад.
     Кася посмотрела с удивлением и недоверием. Влад пояснил:
     -- Хотят вывести новую породу людей-зверей. Люди пришли из
другого   мира,  нам  приспосабливаться  еще  сотни  поколений.
Полищук с командой хотят  сделать  совершенных  людей  за  одно
поколение.  Как  я  из  простого ксеркса вырастил дима. Ни один
муравей не может без муравейника, а дима я замкнул на  себя.  Я
-- весь муравейник для него. Вся семья!
     Кася отшатнулась в ужасе:
     -- Ты... считаешь их правыми?
     Влад ответил медленно, раздумывая над каждым словом:
     -- Они хотят сделать с людьми то, что я сделал с ксерксом.
Но я умнее  ксеркса. А вот насколько твои беглые генетики умнее
людей?
     Кася вздрогнула, пугливо  отодвинулась.  Влад  сел  ближе,
снова  обнял ее за плечи. Мгновение ее мышцы противились, потом
разом обмякли, она поспешно прижалась, маленькая и  беспомощная
как испуганный ребенок.
     -- Никто,  --  прошептала она едва слышно, -- никто, кроме
бога, не смеет...
     Влад молчал, лицо его было строгим и печальным.

     К вечеру, так считал Влад, дверь распахнулась --  все  так
же  без стука. В глубине коридора стоял получеловек, а сразу за
дверью находился один из хозяев этой подземной станции, так его
определил Влад -- холодноглазый, хмурый, с  осунувшимся  лицом.
Кася  отвернулась,  генетик  сделал вид, что не заметил, сказал
Владу сумрачно:
     -- Мы посоветовались и решили...
     -- С народом? -- прервал Влад.
     Генетик поморщился:
     -- С дикарями? Советуемся друг  с  другом.  Завтра  можешь
выйти  на  прогулку.  По  станции,  разумеется. Увидишь, что мы
правы. Правда, выходить можно только между завтраком и  обедом.
Сопровождать  будет  полч.  Вождю  полагается  почетный эскорт!
Потом, если сочтут неопасным, разрешат ходить без полча.
     Влад смотрел в хмурое лицо, видел ясно,  что  такое  время
наступит  не  раньше, чем вакка переловят богомолов. Он спросил
обрадованным голосом:
     -- Я?.. А эта женщина?
     -- Пока один. Не все годится видеть женщине. Впрочем, если
настаиваешь...
     Он сделал паузу, Влад покачал головой:
     -- Я хотел проверить насколько мы свободны. Я пойду один.
     Генетик кивнул уже благожелательнее:
     -- Вот и хорошо. Завтра после завтрака.

     Глава 29

     Ночью в оцепенение не впадали,  подземная  станция  хорошо
держала  тепло  разогретой  за  день земли. К тому же, как Влад
подозревал, что-то разогревало воздух в  самой  станции  --  он
чуял движение теплых потоков.
     Утром  полч  молча  принес два больших ломтя мяса. Кася не
притронулась, Влад  ел  неторопливо,  косясь  на  застывшего  в
дверях  получеловека.  Дверь оставалась открытой, а полч словно
бы приглашает сделать прыжок,  броситься  на  него  или  просто
выскочить в коридор!
     Влад   усмехнулся,   отодвинул   пустое   блюдо,  медленно
поднялся. Полч подался вперед и слегка развел в стороны длинные
крючковатые лапы. Глаза странно расширялись и сужались, а  уши,
что   больше   походили  на  пластинчатые  сяжки,  подрагивали,
поворачивались раструбами.
     -- Жди, я не долго, -- сказал Влад громко. Кася  судорожно
закивала, глаза ее стали совсем огромные, отчаянные.
     Он медленно прошел мимо полча, прижимаясь спиной к косяку.
Получеловек  нарочито загородил две трети прохода. Кася слышала
шорох, когда варвар протискивался мимо чудища, задевая  дверной
косяк.
     Так  же  неспешно  Влад двинулся по коридору, каждая мышца
дрожала от напряжения, а уши заныли от  усилий,  вслушиваясь  в
тяжелые  шаги  за спиной. Полч двигался на расстоянии вытянутой
руки. В любой миг стоит лишь вскинуть лапищу и сжать пальцы  на
его шее -- жертва не пикнет.
     Впереди  по  коридору -- такому же как на станции Соколова
распахнулась дверь, вышел человек в белом комбинезоне.  Сбросил
с  лица прозрачный щиток. Влад узнал покрытое каплями пота лицо
Полищука. Главный генетик еще  издали  оскалил  крупные  желтые
зубы:
     -- Я  мог  бы  зарабатывать  на  предсказаниях!.. Ты вышел
минута в минуту.  Четверть  часа  на  завтрак,  три  минуты  на
уговоры женщины не бояться одной... Итак, Великий Воин, походи,
разомнись.   Правда,   бродить   не   везде   дозволено,   полч
позаботится, но увидишь достаточно.
     Влад покосился на огромного стража. Полищук  скалил  зубы,
шарики  пота  в сухом воздухе пузырились, шипели, распадались и
таяли. Лицо генетика быстро обретало прежний  мертвенно  желтый
цвет.
     -- Я увижу, -- согласился Влад. -- Знание -- сила.
     -- А  много  знаний  --  много  силы,  -- добавил Полищук,
подмигнув. -- Увидишь, у кого много знаний!
     Он тряхнул  головой,  щиток  со  стуком  влип  в  желобки,
отгораживая  даже  от  воздуха.  Двери  бесшумно  растворились,
Полищук отступил. Влад успел увидеть огромную комнату, до свода
заставленную   странными   вещами,   прозрачными    тюбами    с
разноцветными жидкостями, в самых крупных передвигались резкими
толчками бело-розовые тела, размером с кулак, извивались.
     Двери  захлопнулись,  слившись со стенами. Влад передернул
плечами как в ознобе. На  шее  ощутил  горячее  дыхание  полча,
молча  двинулся  по коридору. Запоздало подумал, что Полищук не
собирался показывать ему свои  тайны;  зрение  у  него,  Влада,
острее,  чем  у  бледношкурых  --  увидел то, что не должен был
видеть.
     Воздух становится плотнее, застойнее. Когда опустились еще
на два поверха,  Владу  уже  казалось,  что  плывет  в  тяжелой
болотной воде. По своду змеилась светящаяся полоска, вниз падал
ровный  мертвенный  свет, похожий на лунный. Тепла от него было
еще меньше, чем от лунного.
     Полч  держался  на  шаг  сзади,  Влад  двигался  медленно,
осторожно. В своем положении, он считал его отчаянным, начал бы
схватку,  имея  один  шанс  из десяти, но в схватке с панцирным
мутаном не видел даже одного из тысячи.
     Вдруг Влад сообразил с  дрожью,  что  длинные  коридоры  и
обширные  пещеры не повторение Станции компьютерников, -- всего
лишь след работы подземных чудовищ! Когда-то здесь  рыли  норы,
откладывали   яйца,   личинки   прорывали   боковые  ходы,  что
сплетались, перекрещивались. Влад инстинктивно  ожидал  увидеть
грибницы,  камеры  с  куколками,  личинками,  склады  с живым и
мертвым кормом -- видел подобное в  катакомбах  прежних  хозяев
Мегамира,  своих друзей -- антов, те свои туннели тоже содержат
в чистоте, покрывали быстро застывающим стекловидным клеем, так
что ходил там как внутри стеклянных труб, но Влада  то  и  дело
осыпало  морозом.  В  чистом подземном мире нет даже вездесущих
бактов! Вообще нет жизни. Даже смерти нет, ибо  у  смерти  тоже
есть запах, картины.
     Дважды издали видел работающих джамперов. От их надменного
вида не  осталось и следа, уныло и монотонно выполняли какие-то
движения, дергали металлические рычаги.
     Мельком   заметил   в   одной   из   пещер   человека    в
комбинезоне-скафандре,   подобном   как   у  Полищука  и  Каси,
полностью отделившемуся от мира. Колдовал над  цветными  шарами
растворов,  те  дрожали и шли рябью от движений воздуха. Вокруг
генетика  суетились  джамперы,  угодливо  заглядывали  в  лицо,
стремглав  носили  инструменты.  В  дальней  пещере, ведущей из
этой,  мелькнул  еще  скафандр,  но  внезапно  зарычавший  полч
перегородил дорогу.
     Влад  пошел  вниз,  слушая  за спиной тяжелые шаги. Воздух
стал еще плотнее, но оставался мертвым. Даже  плавающие  в  нем
мерзкие  твари сейчас показались бы не такими гадкими, а уж про
пушистые  пылинки,  шарики   цветочной   пыльцы   говорить   не
приходится.  Впрочем,  на  грани  чувствительности  Влад  начал
ощущать  слабый  запах,  настолько  отвратительный,  что  зябко
вздрогнул.    Пахло    механическим    зверьем   --   страшным,
нерассуждающим.  Металл,  даже  самый  стойкий,   тоже   теряет
мельчайшие частицы.
     Сопровождаемый полчем, он спустился настолько глубоко, что
стены  должны  давно стать влажными, а воздух взмокнуть, но все
не мог ощутить близости  грунтовых  вод,  хотя  ни  одна  семья
муравьев не роет жилище далеко от подземной воды.
     Внезапно  ноги  ступили  на  твердое.  Непривычно твердое,
словно оказался на твердом гладком  камне.  что  получается  из
застывшей крови мегадерева. Влад уперся руками в низкий свод, с
силой  ударил  ногой  в  пол, -- так не взлетит и не даст полчу
повода свернуть ему шею. Ответной вибрации, даже  малейшей,  не
услышал.
     Краем  глаза заметил злой оскал полча. Зверь встопорщился,
тихонько  рычал,  показывал  жуткий  рот,   где   челюсти   уже
превратились в мандибулы. Влад деревянными шагами заставил себя
пройти  дальше.  Он  шел по монолитному камню, которому не было
конца!
     Остановился, пораженный жуткой мыслью. Он внутри огромного
замкнутого шара? Например, в пустой скорлупе яйца. Мегадракона.
На всю  жизнь  запомнит  ужас,  когда  падал  с  мегадерева,  а
летающий  мегазверь  едва не сожрал с джампом-гигантом. В яйце,
отложенном  таким  мегадраконом,  поместится  все  племя!  Если
зарыть,  то  через  прочные стены не проникнет подземный зверь,
хотя,  они,  если  верить  старикам,  бывают  размеров   просто
немыслимых...
     Полч  оскалил  зубы, в горле глухо рокотало. Скорлупа яйца
любого  дракона:   летающего,   плавающего,   дрыгающегося   --
обязательно  пориста, иначе задохнется. Дышит яйцо, затем дышит
личинка, к тому же через  скорлупу  кормят  яйцо  и  личинку...
Правда,  кормят  не  все,  у глупых видов яйца не растут, как у
благородных антов, но дышать должны  все...  Так  это  что,  на
беду, не скорлупа. Скорлупу могли бы прогрызть подземные звери,
жвалы  у  них  как  стальные.  Стены  здесь,  хуже  всего -- из
застывшего сока мегадерева. Сплошной толстый камень без  единой
щели!
     -- Возвращается,  --  сказал  он  как  можно  более убитым
голосом. Впрочем, притворяться не пришлось. Потащился, едва  не
цепляясь  за  стены  от  внезапной усталости и апатии. Понятно,
почему Полищук так уверен! Ни крупица запаха не  вырывается  из
подземного  убежища:  перехватывают  на  выходе -- выход все же
есть, он же вход.  Звуковых  сигналов  не  подают,  а  вибрация
гасится  в  самом  убежище.  То,  что  удалось  отыскать, можно
приписать счастью, если бы не подозрительное укрытие  джамперов
-- наемников  и  слуг  этих  преступников,  теперь  Влад  готов
считать их преступниками.
     Он поднялся на самый верх,  стена  постепенно  загибалась,
опрокидывалась,  обещала  вверху  сомкнуться. Влад уже нагнетал
кровь в мышцы, готовился к схватке -- рядом выход! --  но  полч
заворчал, огромная лапа метнулась вперед.
     Влад  отшатнулся, повернулся и застыл, глядя полчу в лицо.
Красные зрачки стремительно расширились, стали  багровыми,  тут
же  запульсировали,  сужаясь  и  расширяясь,  но  полч все же с
глухим ревом опустил когтистую лапу.  Влад  медленно  отступил.
Конечно,  выход сторожат особенно. Там хитроумное отверстие или
труба, где засасывается  свежий  воздух,  отлавливают  крупинки
запахов.
     Он  перешагнул  пор