о хотите от бедного зверя?
Торопится заполнить до холодов все кладовки.
     -- Бедный,    --   съязвила   Кася.   Ее   плечики   зябко
передернулись. -- Совсем несчастненький! А мы тогда  кто?  Иван
Иванович, что будем делать с поисками?
     Они  собрались  в  кабинете Соколова. Тот сидел за рабочим
столом,  заваленным  срезами  тканей,  вытяжками  из  хромосом,
инструментами  для  операций  на генах. Глеб сидел возле двери,
время  от  времени  выглядывая  в  коридор.   Семен   рассеянно
перебирал колбы с растворами, смотрел на свет.
     Соколов  вздохнул,  сцепил  и  расцепил  пальцы.  Кожа  на
суставах растрескалась, шелушилась от ядовитых растворов.
     -- Что делать... -- повторил он. -- Из-за  того,  что  ваш
топтер  разбился,  мы  дали  беглецам выиграть время. Они могли
уйти очень далеко. Впрочем, отказываться от поисков нельзя. Они
не просто опасные преступники, они... гораздо  опаснее.  Семен,
распорядись позвать варвара.
     Кася удивленно вскинула брови:
     -- Зачем?
     -- Есть  идея,  --  ответил Соколов. Он улыбался, но глаза
оставались грустными. -- Сумасшедшая, правда... Если его нанять
проводником?

     Влад  в  это  время  заботливо  чистил  дима,  соскабливал
плесень,  вышвыривая  ее в коридор -- там уберут, а Хоша прыгал
по спине, соскакивал на лапы,  обследовал  на  предмет  вкусных
клещиков.  Он  почти  всегда  отправлялся  с  могучим другом на
охоту, но большей частью спал, вцепившись всеми шестью лапами и
прижавшись к панцирю.
     Влад еще издали почуял приближение невысокого краснощекого
мужчины средних лет, а когда тот подошел к двери, уже знал, что
ему скажут.
     -- Эй, высокий гость! Тебя вызывает начальник станции.
     Влад повернулся с угрожающим видом, ладонь  опустилась  на
рукоять ножа:
     -- Вызывает? Вызывают рабов или слуг вроде тебя!
     Человек  мгновенно  отпрянул,  сказал  торопливо,  утратив
краснощекость:
     -- Прости, великий и трижды великий!  Я  человек  простой,
простодушный,  доверчивый,  наивный.  Живем  в  глуши,  великих
Воинов не видим, драконов не побиваем,  куды  уж  до  манер!  Я
хотел  изречь, что наш верховный вождь будет счастлив видеть...
лицезреть тебя на пиру, который дает в твою честь!
     Влад спросил подозрительно:
     -- А кто ты сам?
     -- Я, гм...  термокристаллограф  первой  гильдии,  географ
второго  класса.  Я  провожаю  к  нашему  вождю  особо  знатных
императоров, королей и  прапорщиков,  они  же  завхозы-умельцы.
Если, конечно, к нам забегают на огонек.
     Влад понимал не все, но посыльный уже совладел со страхом,
кланялся  почтительно,  говорил  льстиво,  глаза  опускал. Влад
велел грозно:
     -- Веди, серв.
     Хоша недовольно застрекотал. Влад помахал  ему,  объясняя,
что  придется  одному  закончить  чистку  дима. Остались только
голова, грудь и шесть лап с абдоменом!
     Буся  возмущенно  взвизгнул,  гигантским  прыжком   догнал
Влада, брякнулся ему на плечо, вцепился лапами, прижался теплым
пузом -- один густой мех, сразу блаженно задремал.
     Провожатый  опасливо  пошел  впереди по длинному коридору,
часто косился на Хошу, но тот уже посапывал, жутко скрежетал во
сне жвалами, попискивал.
     -- Сюда, -- говорил посыльный, кланяясь. -- Теперь сюды...
     Влад послушно следовал, вернее -- делал вид, что  следует.
Он  с  первого  часа  знал  кто  и что, где и почему. Во всяком
случае местопребывание Соколова мог определить с  точностью  до
двух шагов.
     В  главной  пещере,  маловатой  для  верховного вождя, уже
расположились на столах, стеллажах и даже на потолке  несколько
работников  Станции,  а  также  Глеб  и  Кася. Соколов сидел за
большим столом, собранный, с пронизывающими  глазами,  но  Влад
видел  по окружающему запаху, что у него ноет желудок, а завтра
разболится сильнее, если  сегодня  же  не  выпьет  очень  много
соленой   воды.  Едва  удержался,  предупредить  бы,  но  тогда
придется   объяснять   многое,   приоткрыться!   Лучше   позже,
невзначай...
     Сотрудник,   сопровождающий   Влада,   объявил   с  порога
громогласно:
     -- Великий Воин,  сын  Кремня,  изволил...  великолепно...
великославно...  великодушно прибыть к верховному вождю племени
Ивану Соколову!
     Соколов  скривился,  словно  хлебнул  муравьиной  кислоты,
глаза  метнули  молнии,  но  осадил  себя,  лишь  подозрительно
обшарил  взглядом  застывшие  лица  сотрудников,  где  не  было
ничего, кроме почтительного ожидания, что-то подобающее ответил
прибывшему варвару.
     Верховный  вождь  проговорил  со  вздохом,  все  еще  кося
огненным взглядом на каменные лица ученых:
     -- Да-да,   разумеется!..   Семен   Тарасович,    ты    уж
распорядись,  пожалуйста,  насчет пир-р-р-ра в честь гостя, раз
подал эту идею... А ты, великий Воин и даже величайший, в чем я
не  сомневаюсь,  не  обессудь,  ежели  наши  обычаи  в   чем-то
разнятся. Садись к столу, добро пожаловать... и твоему пету.
     -- Я чту чужие обычаи, -- громыхнул Влад.
     Длинным  рассчитанным  прыжком  он  с порога описал ровную
дугу, опустился на скамью  за  стол.  Семен  покрутил  головой,
восхищенно: щель между лавкой и столом была едва ли шире бедра.
Хоша  приоткрыл один глаз, внимательно посмотрел, запоминая, на
Соколова, посмевшего назвать его каким-то петом, опять  опустил
плотное  непрозрачное веко. Впрочем, сяжки тихонько шевелились,
но никто не обратил внимания.
     -- Влад, -- сказала Кася просяще,  она  снова  чувствовала
себя неуверенно, видя варвара холодным и надменным, -- расслабь
кутикулу.  И  мембраны.  Ты  среди  друзей. Ты великий Воин, на
Станции нет тебе равных.
     -- Разве кто-то сомневается? -- удивился варвар.
     Хоша открыл другой глаз, окинул всех прицельным  взглядом,
снова втянул голову, задремал.
     В  комнату  въехал столик на колесах. Семен катил бережно:
прямо на полированной доске в три этажа колыхались разноцветные
шары, исходили паром сочные ломти мяса. Отдельно пламенели  уже
знакомые  Владу  баночки  со  специями.  На  самой нижней доске
выстреливали ароматные струйки вырезки из ягод.
     Соколов  вопросительно  посмотрел  на  Касю.  Она  кивнула
незаметно,  села  рядом  с  варваром,  услужливо положила самый
крупный кусок.  Семен  придвинул  с  другого  бока  баночки  со
специями, подмигнул:
     -- Твое здоровье, великий Воин!
     Соколов  свирепо  шикнул,  Семена  с  двух  сторон  ткнули
локтями.  Он  взлетел  до  потолка,   не   выронив   колыхающую
прозрачную  каплю.  Влад кивнул, указывая на место рядом. Семен
каким-то чудом ухитрился извернуться в воздухе, сделав  двойное
сальто,  упал  рядом  на  скамью.  Варвар  ел  шумно, с хрустом
разгрызал  хрящи,  дробил  крепкими   зубами   кости,   осколки
выплевывал  на середину стола. Соколов, Дубов, Кася и остальные
сидели неподвижно, лица вытянулись. Семен  ел  деликатно,  мясо
держал  обеими  руками.  Хоша  вытянул  шею, рассматривая пряно
пахнущую добычу в  руках  Семена.  Тот  заметил,  сунул  ломоть
любопытному Бусе. Зверек понюхал, отвернулся.
     -- Здоровье твоего головастого... головастикового коня! --
провозгласил Семен.
     Он  припал ртом к пахучей капле, потянул. Лицо покраснело,
шар быстро уменьшился в объеме. Соколов бросал злые взгляды.
     Семен отдышался, сказал с подъемом:
     -- За здоровье чуда,  что  сидит  у  тебя  на  плече!  Оно
кукарекать не пробовало?
     Глеб   наблюдал   с   неудовольствием.   Семен   дурачится
рискованно,  опасности  шуток  с  варваром  не  понимает.  Глеб
проговорил вполголоса на ухо Соколову:
     -- Иван   Иванович,   это   авантюра...   Будь  он  трижды
величайшим воином-следопытом, я не поеду. И никого не отпущу.
     Соколов ответил еще тише,  не  спуская  глаз  с  пирующего
варвара:
     -- Последний   шанс!   Пока   те   не  ушли  далеко.  Этот
твердокожий знает  Лес.  Вы  на  его  ксерксе  быстрее  отыщите
преступников, чем на коптере или топтере.
     Глеб уронил голову, лицо потемнело:
     -- На топтере постарались... Бедный Тарасенко!
     Варвар  казался  довольным.  Пряно  пахнущую  каплю  выпил
умело, не дав  расползтись  по  губам  и  лицу.  Соусницы  брал
руками,  вылавливал  из  желеобразного  бульона  сочные  ломти,
бросал  в  рот.  У  присутствующих  вытянулись  лица,  а   руки
опустились.  Буся внезапно принялся чесаться, не открывая глаз,
пара мелких чешуек упала на стол.
     Гора костей росла. Глядя на варвара, Семен  ради  экономии
времени  тоже  стал бросать кости на середину стола. Нетронутым
оставалось блюдо с пирогами  по-мегамирски.  Влад  щедро  полил
последний  кус  мяса  острым  соусом,  отхватил  острыми зубами
половину, прислушался, остатки соуса вытряхнул прямо  в  широко
раскрытый  рот.  Семен  распахнул  глаза  во  всю ширь, покачал
головой.
     Кто-то робко потрогал Влада за локоть. Кася. Она  казалась
совсем   маленькой,  съежившейся,  голосок  стал  сладеньким  и
трусливым:
     -- Великий Воин, твой карманный дракон спер пирожок...
     Буся запрыгнул обратно на плечо,  с  недоумением  держа  в
передних лапах лакомство по-мегамирски. Остальные на блюде были
разворочены,  начинка  раскрошена  по  столу. Буся в подражание
хозяину все  разворошил,  расковырял,  растащил,  теперь  сидел
надутый,  вяло  крошил  мякотью. Влад тоже распустил пояс, сыто
отрыгивался, ковырял в зубах длинным узким ножом.
     Кася проговорила погасшим голосом:
     -- Великий Воин, у нас беда. Большая!  Ты  взялся  бы  нам
помочь?
     Варвар  оглядел  собравшихся  исподлобья. Мужчины отводили
взгляды. Семен выковырял начинку чудом уцелевшего пирога, тыкал
Хоше в морду, тот брезгливо отворачивался.
     -- Вряд ли, -- ответил Влад мрачно.
     Соколов не сводил с него строгого взгляда. Варвар  отводил
глаза.  Верховный  вождь  очень  непрост,  всегда  на страже, а
параллельно открытым речам, словам, жестам идет постоянный слой
совсем других мыслей, очень мощный. К счастью, не догадывается,
что запахи выдают его с головой -- он  бы  назвал  это  чтением
мыслей,  --  а  запахи  скрывать  люди пока не научились. Но, к
сожалению,   запах   идет   настолько   незнакомый,    сложный,
многоцветный,  что  Влад  выделил  только  две мысли верховного
вождя: он не так прост, что-то скрывает и хочет послать с ним в
Лес женщину. Касю!
     -- Мы хорошо заплатим, -- сказал Соколов, глаза  его  ярко
блеснули.
     Влад покачал головой:
     -- Я богаче вас.
     -- Но у нас есть многое, чего нет у тебя!
     Влад пожал плечами:
     -- Но нужно ли оно мне?
     Соколов  медленно,  не  сводя  с него странного мерцающего
взгляда проговорил:
     -- Необходим человек, знающий Лес. У меня в племени  люди,
владеющие  магией  превращения  металлов,  выращивания  камней.
Умеют делать удивительные вещи... но не знают Леса. Ты же  спас
троих!  Понимаешь,  о  чем  говорю.  Без скафандра, летательной
машины  доставил  на  Станцию  уцелевших.  Без  помощи  могучей
техники, компьютеров, бластеров!
     Влад икнул, поинтересовался ленивым жирным голосом:
     -- Зачем вам Лес?
     Соколов    замялся,   страдальчески   передернулся.   Глеб
наклонился всем телом, лег грудью на крышку стола:
     -- Срочно нужно отыскать одно племя...  Еще  не  племя,  а
пятерых сбежавших. Они опаснейшие преступники!
     -- Что   такое   преступники?   --  спросил  Влад.  Ноздри
непроизвольно  дернулись,  но  вряд  ли  сейчас   кто   обратит
внимание, для отвлечения всхрапнул, топнул ногой.
     Собравшиеся  на пир начали переглядываться, вид у всех был
несчастный. Соколов посмотрел  на  Глеба  почти  умоляюще,  тот
сказал тем же настойчивым голосом:
     -- Которые   преступили...  преступили  грань,  отделяющую
хороших людей от плохих!
     -- Грань  непостоянна,  --  возразил  Влад.   --   Сегодня
проводят там, завтра здесь.
     Он  увидел  внимательные  взгляды, такого не ждали, однако
Глеб не заметил, заспорил горячо:
     -- Но мы живем сейчас! Сегодня они -- опасные преступники.
Если не поймать... всем людям грозит большая беда.
     -- С ними были женщины? -- удивился Влад.
     Глеб почти выкрикнул:
     -- Женщин с ними нет!  Влад,  у  них  есть  намного  хуже,
намного  страшнее!..  Поверь,  если  их  не  остановить, все мы
погибнем. И ты тоже.
     Кася дернулась, бросила недоумевающий взгляд: что он имеет
в виду? Намного хуже и страшнее женщин? А Влад  удержал  резкий
ответ,  он  не  собирался погибать от рук тонкошкурых, погладил
Хошу,  локтем  прикрывая   жадно   раздувающиеся   ноздри:   те
пульсировали,  жадно  собирая  и  истолковывая  запахи. Соколов
доволен, понравился ответ варвара, Глеб в отчаянии, Кася злится
на тупоголового дикаря, остальные нервничают, дергаются -- чуют
страшную  опасность  для  них  и  всего  мира.  Странно,  очень
странно.
     Семен, который доедал последний ломоть и вылизывал остатки
химических растворов, вдруг сказал:
     -- Великий    Вождь,   позвольте   вякнуть   мне,   вашему
доблестному сенешалю?.. Э-э... сенешалю Вашей Доблести? Великий
Воин, мы друзья?
     Влад величественно наклонил голову:
     -- Хоша тебя признал. Его друзья -- мои друзья.
     -- Спасибо, -- ответил  Семен,  он  поклонился  еще  ниже,
громко треснулся лбом о стол. -- Убежавшие -- наши враги. Хотят
нас  убить. Меня и многих других. Мы хотим убить их раньше. Ну,
не совсем убить, а захватить живыми.
     -- Зачем? -- удивился Влад.
     Семен бросил  быстрый  взгляд  на  Соколова,  уловил  едва
заметный кивок, продолжал с кровожадным подъемом:
     -- Чтобы  судить!  Скормить  ли  богомолу,  высушить ли на
солнце и  выставить  чучела,  чтобы  потом  плевать  и  бросать
камнями,   бросить   ли  хищным  клещам  для  смерти  долгой  и
мучительной...
     Влад наклонил голову, скрывая подрагивающие ноздри:
     -- Ты объяснил хорошо. Не то, что эти.
     Соколов  развел   руками,   признавая   бессилие,   сказал
просяще-язвительно:
     -- Семен  Тарасович,  раз уж вы два сапога пара, то ведите
дипломатические переговоры и дальше. В рамках, разумеется.
     Семен толкнул варвара локтем:
     -- Берешься отвезти нас... догнать наших врагов?
     Влад помолчал, впитывая запахи, адсорбируя, дешифруя.  Эти
люди  сильны  здесь, под стальной крышей, кто спорит? Настолько
сильны, что все еще не обратили внимания на язык запахов!
     Когда паузу стало  держать  неловко  и  подозрительно,  он
произнес    надменно,   оглядывая   из-под   приспущенных   век
собравшихся на пир в его честь.
     -- Так чем, говоришь, заплатят?
     За столом пронесся вздох облегчения, Соколов повеселел:
     -- Что бы ты хотел?.. У нас есть  золото,  стальные  ножи,
огненная вода...
     Влад  держал  веки  приспущенными,  пряча огонек в глазах.
Верховный Вождь  хитер.  Язык  дан  человеку  для  того,  чтобы
скрывать мысли, а запахи для того, чтобы прятать скрытые мысли.
Но  слабость  людей  в  том,  что  не знают о таком языке. Нет,
знают, но не догадываются, что сами даже не говорят,  а  кричат
на этом языке. Пусть и не всегда понятно.
     -- Покажите  стойбище,  --  ответил  варвар, раздуваясь от
гордости. -- Я выберу сам.

     Глава 6

     Пока Соколов спешно  снаряжал  экспедицию,  Влад  проводил
время  у  Семена. Тот оказался единственным, который не исходил
запахом страха  при  виде  варвара.  Семен,  будучи  химиком  с
мировым  именем, выполнял и обязанности диетолога. Слов "повар"
и "кулинар" до прибытия Семена на Станцию не  знали,  еда  была
набором  калорий,  белков, жиров и углеводов. Семен, как всякий
работник экстракласса, мигом  уловил  закономерности,  придумал
кое-что  свое.  Классикой оставался бестселлер Хомякова, одного
из первых побывавших за стеной Полигона --  "1000  рецептов  из
кухни  Малого  Мира",  хотя все время издавались дополнительные
тиражи. Новый Свет в то древнее время еще называли Малым Миром,
а Старый -- Большим, хотя, по сути, все было наоборот.
     -- Если добавить кузялист, -- заметил Влад,  пробуя  блюдо
Семена, -- будет еще мягче и нежнее.
     -- Что  за  кузялист?  -- насторожился Семен. -- Такого не
знаю!
     Влад  вышел  за  Головастиком  в  Лес,  а   Семен   трижды
безуспешно  прогнал  компьютер  по  классу  растений, именуемых
здесь деревьями. Варвар принес пару молодых и  сочных  гусениц,
за  плечами  топорщился  рулон  светло-зеленого  листа. Семен с
разочарованием узнал дыльник лапчатый.
     -- Рвать можно только на восьмой день, --  объяснил  Влад.
-- До  восьмого  --  обычное  дерево. Еда для кобылок, джампов,
зеленых убийц. А с девятого дня -- еда для хрудлей.
     -- Фактор времени! -- воскликнул Семен. -- Такие  тонкости
уловим не скоро. Мир чересчур огромен.
     Обед оценили даже равнодушные к гастрономическому разврату
технофилы.  Семен сиял, от него шли запахи радости и нежности к
варвару. Они ходили едва не в обнимку, а Хоша прыгал уже  и  на
Семена,  признав  окончательно.  Остальные  шарахались  -- мало
грозного дикаря, раздутого от мускулов, кошмарного Хоши, так за
этим трио повадился, громко стуча крепкими как  сталь  когтями,
Головастик.   Он  заходил  в  комнаты,  лаборатории,  кабинеты.
Правда, не всегда, а только в свободное от работы время. Обычно
же  в  стремительном  темпе  перетаскивал  под  стальной  купол
гусениц,  жуков, клещей, ногохвосток, червей... В Станции стало
тесно, Соколов отчаянно торопил сборы.
     В последний день Влад прошелся по Станции, отбирая  вперед
плату  за  работу  проводника.  Дары складывал в мешок, а затем
приклеил Головастику на  плоский  лоб  каплями  клея,  вдобавок
сверху  расселся, раскорячившись, Хоша, цепко ухватился лапами,
после чего так подозрительно оглядел всех, что попятились самые
смелые.
     Глеб обеспокоенно сообщил Соколову:
     -- Варвар взял фонарь, два комплекта батареек,  коробку  с
мнемокристаллами.
     -- А мнемокристаллы зачем?
     -- Говорит,  в его племени женщины носят такие на шее. Еле
уговорили сперва переписать на запасные... Пришлось, ибо он  на
беду  выбрал  коробку  с  самыми  новейшими  данными  по генной
инженерии. Подозрительный! Следил, чтобы не  подсунули  другие.
Он как-то отличает одни кристаллы от других.
     -- Ладно,  лишь бы информацию продублировали. Ты объяснил,
что одной батарейки хватает для беспрерывной работы  фонаря  на
десять лет?
     -- Объяснил...   Что   толку?   Ему  батарейки  нужны  как
диковинный орнамент, какого нет  у  соседнего  вождя.  Когда  я
попытался не давать, рассердился, хотел уехать.
     -- Ну, это прием в торговле! У меня новость похуже. Дикарь
отказался взять тебя.
     Глеб отшатнулся, брови взлетели вверх:
     -- Я  с удовольствием останусь, работы выше головы, но чем
он мотивирует? Ведь я чаще, чем кто-либо, выхожу из Станции!
     -- Сам знаешь, он раскрывает рот только когда  необходимо.
Что не считает нужным объяснять, не объясняет.
     -- Поедет только с Куницыным? Или с Назаруком?
     -- Этих  я  сам  забаллотировал.  Один робок, другой нужен
здесь.
     Они смотрели друг на друга, стараясь прочесть еще что-либо
за сказанным. Глеб вспыхнул, голос стал острее ножа:
     -- Иван Иванович, отдаете отчет?  Они  должны  отправиться
через   пару  часов,  едва  высохнет  роса!  А  еще  не  готовы
кандидатуры?
     Наружная  дверь  с  грохотом  раскрылась,  пахнула   волна
холодного     утреннего    воздуха.    Зашипели    баллоны    с
обеззараживающими смесями -- увы,  конструкторы  не  учли,  что
громадный  ксеркс  будет  затаскивать  в  узкие  двери отчаянно
отбивающихся  жуков,  сороконожек,  трипсов.  Жуки   вцеплялись
страшными  крючковатыми лапами за створки, ксеркс упрямо тянул,
лапы с треском отрывались,  брызгая  кровью,  долго  корчились,
прыгали,   а  гусеницы  вовсе  рвались  пополам,  пол  и  стены
оказывались залитыми зеленоватой слизью,  мощный  запах  дикого
Леса,     как     и     сейчас,     наполнял     всякий     раз
научно-исследовательскую Станцию.
     Варвар приблизился к верхо