я  все посматривала на варвара, на его блестящий обруч,
что  плотно  прижимал  к  затылку  светлые   волосы,   тихонько
прошептала Семену:
     -- Не знаешь, в его племени красивые женщины?
     Семен вытаращил глаза:
     -- С чего ты вдруг?
     -- Я  в  детстве  точно  так  подвязывала  волосы. Цветной
лентой! Обруч ему идет, подбирала туземная эстетка со вкусом!
     Семен оценивающе пробежал взглядом по кольцу  из  толстого
металла, хмыкнул:
     -- По-моему, там другое назначение.
     -- Какое?
     -- Ну... можно ухватить противника за уши, треснуть лбом в
переносицу.  Мы  в детстве так дрались без всяких каратэ и ушу.
Один удар -- враг в болевом шоке с рылом в крови летит с копыт!
     В голосе  доктора  наук  слышались  странные  мечтательные
нотки. Кася брезгливо отвернулась. Семен Тарасович в детстве на
скрипке  не  играл, в отличие от нее, это узнала, когда впервые
знакомилась с коллегами по Станции, но была уверена, что  такой
вдумчивый  и  малоподвижный  человек  проводил  ранние  годы за
шахматами или опытами с бертолетовой солью!
     Воздух колебался  тяжелый,  плотный,  наполненный  густыми
запахами  сладких  цветов. Листья лениво колыхались -- зеленые,
оранжевые,  коричневые,  на  выпуклых   квадратиках   толпились
толстые  неповоротливые  звери.  Многие  подняли  хищные морды,
уставились, один подтянул под себя  короткие  лапы  с  могучими
мышцами,   другой   угрожающе   встопорщил   гребень,  шипы,  и
Головастик, не дожидаясь команды, ускорил бег. Позади  слышался
затихающий шорох опадающих мембран, стук склеритов, жвал.
     Еще  позже,  когда  вломились в стадо разномастных зверей,
Головастик чуть присел, мышцы заскрипели, сокращаясь,  брызнула
струя  едкого  запаха.  За  деревьями  затрещало, там взвились,
треща неживыми  крыльями  драконы  и  дракончики  и  заблистали
яркими  молниями  на  крыльях.  С  шипением  и стуком прыгали с
зеленых  крыш  малые  джампы  и  жуки.  Упал  и  начал   спешно
закапываться крупный зверь, отливающий металлом. В чаще трещало
-- огромный монстр раздирал когтями другого монстра.
     Влад похлопал дима по огромному лбу:
     -- Вастик, не буди. Пусть спят. Зато не сожрут невзначай.
     -- А кто там? -- пискнула Кася тоненьким голоском.
     Варвар равнодушно пожал плечами:
     -- Не все ли равно?
     Кася,   испуганная   до   комариного   писка,  нашла  силы
торжествующе  посмотреть  на  Семена.  Тот  пожал  плечами  еще
равнодушнее:  девушка  напоминала,  что  варвару якобы до всего
есть дела, не лежит под пальмой, как  принято  у  дикарей,  так
чего  же, мол, сейчас ему до задней лапки сороконожки? Но уже и
у него, профессионального исследователя, доктора наук,  новичка
в  этом  мире, в глазах рябит от диковин, страшилищ. Покажи ему
сейчас среди насекомых жителя Марса или Сириуса -- не  отличит,
все  смешалось,  притупилось.  А  каково  варвару, которому все
здесь, возможно, обрыдло?

     Глава 9

     После сплошных зарослей они выбрались на сухую прожаренную
солнцем землю. Деревья прижимались к  почве,  огромные  жесткие
листья скрывали землю. Головастик с ходу взбегал на эти зеленые
мохнатые  ковры,  теперь даже Кася смутно ощущала по ту сторону
огромного листа множество крупных и мелких зверей.
     Головастик ломился напролом и через чашечки цветов, раз уж
те на земле, поднимал облака  пыльцы,  а  над  ними  с  грозным
ревом,  поднимая  ветер,  всякий раз рассерженно ломились через
толщу  воздуха  летающие  звери,  страшно  сверкали   огромными
фасеточными  глазами, похожими на многоцветные кристаллы пульта
управления. Один такой зверь, втрое крупнее Каси,  упал  ей  на
спину,  прижал,  что-то  чмокнуло,  тяжесть  исчезла.  Кася  со
страхом и недоумением проводила  взглядом  мохнатое  тело,  что
унеслось, блистая на солнце злыми молниями в изломах крыльев.
     Тут же до икотки перепугал Хоша: уставился хищно, скакнул,
прижал  Касю  лицом  к ракетнице. Опять чмокнуло, Кася ощутила,
будто от нее отдирают воротник  комбинезона,  тут  же  по  ушам
лягнули  костлявые  лапы. Хоша великолепным прыжком вернулся на
прежнее место между сяжками дима, вычислив и скорость  бега,  и
плотность  воздуха,  силу толчка. В передних лапах держал белое
круглое  яйцо,  что  уже  начало   принимать   цвет   защитного
комбинезона.
     -- Жрешь  всякую  гадость, -- проворчал варвар. -- Сиди на
месте!
     Кася потерла место, где муха успела отложить яйцо,  пальцы
скользили  по  липкому. Маленький дракон все-таки взял и ее под
защиту, хотя больше признает Семена.  Доктор  наук  при  каждом
удобном  случае  пользуется  недозволенными приемами: чешет ему
толстое пузо, скребет за ушами.
     Внезапно Семен вскрикнул встревоженно:
     -- Стойте! Там что-то опасное!
     Кася  уже  некоторое  время  слышала  странный  резковатый
запах,  вертела  головой.  Варвар сидел как всегда неподвижный,
плечи под солнцем  блестели  как  латы  средневекового  рыцаря.
Пальцы   лежали  на  арбалете.  Короткая  стрела  заканчивалась
массивным красным наконечником. Кася не понимала роли стрелы  в
мире,   где  практически  нет  тяжести,  но  молчала,  тревожно
посматривала  на  Семена.  Тот  побледнел,  указывал   дрожащим
пальцем.
     Из  стены  Тумана  выступали  рыжеватые  пятна, дробились,
обретали четкость. Семен и Кася узнали крупных рыжих  муравьев.
Каждый  чуть меньше ксеркса, но все хищные, злые, бегут плотной
массой, трутся хитиновыми панцирями. Неумолчный шорох, треск  и
гул  --  от  мириадов  панцирей,  твердых как железо лап. Земля
отзывалась  едва  слышным  гулом.  Муравьи   сплошным   потоком
наискось   пересекали   дорогу.  Кася  видела  крайних,  дальше
расплывались рыжие пятна, а сколько рядов видит  варвар  с  его
великолепным  цветовым  зрением,  Кася  не  хотела даже думать,
дергалась от зависти.
     Воздух все больше пропитывался резким  запахом  муравьиной
кислоты.   Потяжелел,   потянулись   лиловые  слои,  на  солнце
заблистали,  быстро  опускаясь  к  земле,  крохотные   искорки,
выпадали   крохотные   кристаллики  в  перенасыщенных  участках
воздуха.
     Кася повела носиком, сказала бодро, стараясь держать голос
отважным:
     -- Тысяч десять?
     -- Двенадцать двести семнадцать,  --  ответил  варвар,  не
поворачивая головы. В голосе прозвучала насмешка, Кася обиженно
замолчала, зато Семен сказал уважительно:
     -- Довольно точно! На духах натренировалась, да?
     -- Как   видишь,   тренировки   мало,   --   ответила  она
язвительно. -- Я не смогла сказать, что их -- двенадцать двести
семнадцать, из них двое хромых, а  у  одного  на  сяжке  сломан
шестой членик!
     Варвар надменно бросил через плечо:
     -- Хромых нет, как и со сломанными усиками.
     Семен  и  Кася  смолчали,  с  недоверием глядели в широкую
спину. Семен все же не утерпел:
     -- Ты и это узнал по запаху?
     Варвар презрительно хмыкнул:
     -- Зачем запах? В набег не берут хромых и калек.
     Головастик перешел на шаг,  начал  останавливаться,  сяжки
возбужденно  секли  воздух. Влад поглаживал, постукивал по лбу,
Кася смотрела во все глаза, стараясь разгадать их  язык.  Семен
тревожно  всматривался  в  бегущих  колонной  муравьев. Свирепо
разведенные жвалы,  хищные  позы,  готовность  убивать,  рвать,
уничтожать...
     Он сказал дрогнувшим голосом:
     -- Мы  можем свернуть вправо еще круче. Потом выравняемся.
Все равно нам нужно двигаться  по  часовой  стрелке,  наматывая
спирали!
     Влад  не ответил, а Головастик внезапно свернул не вправо,
как ожидал Семен, а влево. После короткого,  но  стремительного
бега,  из  Тумана  вынырнул  зеленый  ствол, приблизился, Семен
ахнул, поняв какой величины дерево, почти с молодое мегадерево!
     Головастик  несся  прямо  на  увеличивающийся  в  размерах
ствол,  словно  собирался удариться головой, как молодой казак,
обезумевший от любви. Ствол  разросся  в  стороны  как  баобаб,
пошел  крупными  трещинами.  Головастик  с  разбега  побежал по
зеленой стене вверх, у Семена только зубы клацнули.  По  стволу
двумя   рядами   вверх  и  вниз  неторопливо  двигались  черные
толстенькие муравьи: с некрупными головами, раздутыми брюшками.
От них шел резкий запах, Головастик взял наискось, перебежал на
другую  сторону,  но  даже  Кася  не  ощутила  угрозы  от  этих
домовитых   муравьев,   лазиус   фулизинозус  --  знала  их  из
подробного отчета о первом выходе в Малый Мир.
     Потом их резко перевернуло, Кася вцепилась в  плотный  шов
как  в  луку седла. Головастик перебежал на длинный узкий лист,
параллельный  земле,  но  сперва   несся   поверху,   затем   в
рассеянности   --   или   же  прятался  от  жгучего  солнца  --
невозмутимо переместился на тыльную сторону листа  и  мчался  с
той  же  скоростью. Сочные клетки лопались под острыми когтями,
но сок выступал уже далеко сзади, дим мчался как выпущенная  из
арбалета  стрела.  Квадратные  плечи  варвара не сдвинулись, он
словно бы не заметил, что висит вниз головой. Кася  проговорила
дрожащим от негодования и страха голоском:
     -- Семен  Тарасович,  не  напомнить  ли?..  Вдруг ракетная
установка перетянет?
     Семен ответил с некоторым колебанием:
     -- Возможно,  он  уже  заметил...  Вообще-то  Влад  парень
наблюдательный. Дитя природы, сама понимаешь.
     -- Но   сейчас,  судя  по  всему,  его  мысли  на  высоких
материях!.. А внизу, если я правильно поняла, как раз марширует
колонна  муравьев-убийц,  что  вышли  в   кровавый   набег   за
куколками!
     Влад спросил Семена, не поворачивая головы:
     -Что хочет эта женщина?
     Семен ответил рассеянно:
     -Не обращай внимания. Как всегда, хочет есть.
     Кася  бросила  взгляд, способный прожечь насквозь, если бы
доктор наук не был таким же толстокожим как дикарь-варвар.
     Головастику надоело бежать в тени, он взял  чуть  направо,
понесся  по  краю,  седоки  оказались правым боком к земле. При
малом весе удерживался, хоть тяжелая ракетная установка заметно
тянула вниз, но мир встал на дыбки, Кася пробовала выворачивать
шею, чтобы поставить все на место.
     Семен заметил, посочувствовал:
     -- Спасение человечества -- в  консерватизме  женщин.  Мы,
мужчины,  сразу  привыкаем  к  любым  новшествам.  Хоть атомная
бомба, хоть новые  сигареты,  нас  куда  угодно  заманишь  хоть
прогрессом,  хоть  женскими  ногами,  а  вот  вам  хоть  кол на
голове...
     Головастику наскучило бежать по  краю,  решил  перейти  на
плоскость,  но в благородной рассеянности перепутал верх и низ,
что нетрудно при такой гравитации, снова помчался  так,  что  у
Каси  земля  и  небо поменялись местами. Она застонала, закрыла
глаза.
     -- Что хочет женщина? -- удивился Влад.
     В голосе варвара звучало беспокойство. Семен  сочувствующе
пояснил:
     -- Все  бы  ничего  с  этими мертвыми петлями, но... когда
дрэк течет по спине за шиворот... гм... как-то неуютно.
     Варвар потянул ноздрями, спросил недоумевающе:
     -- Что такое "дрэк"?
     Кася зашипела как разъяренная змея, вскрикнула срывающимся
голосом:
     -- Семен  Тарасович!..  Ваши   шуточки...   ваши   шуточки
становятся  такими,  такими...  я  уж и не знаю! Вы уже догнали
варвара, а что будет завтра?
     Семен сказал виновато:
     -- Винюсь,  Катерина  Евстигнеевна.   Честное   слово!   Я
действительно  распускаюсь,  когда  в  отпуске.  В родном селе,
рыбалка, знакомые мужики... я без галстука... Простите!
     Кася  холодно  кивнула,  но   украдкой   посматривала   на
виноватое  лицо  Семена.  Доктор  наук  внезапно показал другую
сторону  своего  "я".  Если  эту  жуткую   экспедицию,   полную
смертельных  опасностей,  рассматривает  как отпуск, отдых, где
можно расслабиться, то... гм... у мужчин есть странные резервы,
о которых сами, вполне возможно, не подозревают, пока сидят  за
конторскими    столами   или   горбят   спины   над   рутинными
лабораторными опытами!

     Внезапно   дим   метнулся   под   широкие   листья.   Кася
насторожилась:  проще  бежать  по  прямой через залитую солнцем
поляну,  да  и  приятнее,  чем  по  сырым  пятнам.  Дим   резко
остановился,  словно  налетел  на  стену,  а может в самом деле
налетел на толстый ствол. Сяжки медленно пробежали  по  зеленой
коре,  застыли.  Варвар  привстал,  поглядывал  в узкий просвет
между листьями.
     -- Что-то стряслось? -- спросила Кася тревожно.
     -- Джампы, -- ответил Влад.
     Она оглянулась на  Семена.  Тот  задрал  голову,  щурился,
кривил  лицо,  в  глазах  было недоумение. Явно видел не больше
Каси.
     -- Джампы?
     -- Бродяжники, -- пояснил Влад.
     -- Такое племя?
     -- Такое племя.
     -- Но где они? --  спросила  она  сердито.  --  Скачут  по
верхушкам деревьев. Или даже летают?
     -- То и другое. Смотри лучше.
     Она  старательно таращила глаза, а Семен неуверенно указал
на блеснувшую точку в синем небе:
     -- Вон там... Это дракон, верно?
     -- Дракон, -- подтвердил Влад. Голос его  звучал  странно,
Семен  бросил  быстрый  взгляд  на варвара. -- Если бы я так не
любил своего дима... Этот дракон мне очень не нравится!
     Когда россыпь искорок погасла,  Головастик  выждал,  затем
рванулся   зигзагами,  проскакивая  под  нависающими  листьями.
Варвар часто посматривал на небо, глаза были обеспокоенными.
     -- Чего-то опасаемся? -- спросила Кася, не вытерпев.
     Семен  кивал  ей   украдкой,   мол,   продолжай,   женщине
простительны  любые  глупые вопросы, ее грех обижать, она уже и
так богами обижена, что родилась женщиной...
     -Опасаться надо всего, -- сказал варвар угрюмо. -- Кто  не
опасается  --  исчезает  сразу.  Кто опасается мало -- исчезает
следом. Кто опасается много, но  все  же  недостаточно...  Есть
такое  племя  бродяжников,  их  называют джамперы -- они сумели
приручить джампов. Так гордятся этим,  что  считают  себя  выше
всех и лучше всех.
     -- Это  знакомо,  --  сказал  Семен  негромко.  --  Но  от
расистских взглядов до  активных  действий  как  до  Москвы  на
карачках.
     -- Здесь слова с делом не расходятся, -- отрезал Влад.
     Кася сказала негромко, злясь на варвара:
     -- Семен,  в  Мегамире  нервные  связи  очень коротки. Что
думают, то и делают.
     -- Это плохо? -- спросил Влад, не оборачиваясь.
     Кася открыла рот для ответа, но дим рванулся в сторону так
резко, что едва не откусила язык. Они были вдали  от  деревьев,
вокруг  камни  да  серые  комья  земли, смешанные с кристаллами
кварца, те блестели так, что лучи кололи глаза.
     -- Не двигаться, -- велел Влад жестко.
     Кася, ощущая первый холодок страха, подняла глаза. Семен и
варвар с застывшими лицами смотрели вверх.  В  синеве  блеснули
радужные   искорки,   исчезли,  блеснули  снова.  Варвар  сидел
неподвижный как камень, Головастик перестал шевелить антеннами,
а Хоша спал, умело устроившись между сяжками могучего дима.
     -- Джампы? -- сказал Семен. -- Медом им намазано, что ли?
     Варвар ответил после паузы:
     -- Ты очень верно сказал, тонкошкурик. Очень верно.
     Когда радужные  блестки  исчезли,  дим  подвигал  сяжками,
щупая  метелочками  разноцветные  молекулы запахов, что плыли в
густом воздухе.  Кася  терялась  в  догадках,  смотрела  то  на
варвара,  то  на Семена, тот сейчас тоже казался странно чужим,
далеким. У них появились враги помимо хищных насекомых? Но  это
дико,  нелепо.  Даже  сбежавшие -- не враги, а чересчур горячие
головы, могли наделать бед --  эксперименты  с  генами  чреваты
непредсказуемыми  результатами. Влад -- варвар, но почему Семен
Тарасович ведет себя так странно? Ступил за порог  цивилизации,
враз одичал?
     Внезапно  в  небе ярко заблистали крупные искры. Мелькнуло
длинное тело: мощная  бронированная  грудь  и  сегментированная
труба  с выступающим яйцекладом. Страшные когтистые лапы плотно
прижаты  к  груди,  острые  шипы  блестят,  сверкают   страшные
фасеточные  глаза,  похожие  на  составные  линзы робота. Кася,
наконец, уловила общую форму зверя, выдохнула с облегчением:
     -- Коники... Зеленые кобылки!
     Варвар не шелохнулся, Семен мягко проговорил:
     -- В Мегамире это летающие драконы. И прыгающие.
     -- Драконы? Кузнечики!.. Я уж что подумала...
     Семен проводил взглядом  одного  дракона  --  с  огромными
цветными крыльями, тот пронесся еще выше:
     -- Этот  кузнечик...  или  кобылка,  что  не одно и то же,
кстати сказать... В двадцать раз крупнее нашего могучего  дима.
И намного сильнее. Питается не одной лишь травкой, как поется в
глупой  песенке, а жрет и букашек, покрупнее нас, без угрызений
совести  скушает  и  собрата,  если  тот  будет  щелкать  зазря
хлебалом. Это драконы, Кася! Настоящие драконы... Влад, что они
тут потеряли?
     -- Пытаюсь понять. Твоя женщина умеет плавать?
     Семен  удивился  не  столько неожиданному вопросу, сколько
едва заметному напряжению в голосе варвара. Правильно расценив,
ответил осторожно, придав шутливый оттенок:
     -- Скорее, эта  женщина  твоя...  И  на  Станции  меня  не
жаловала, а с тебя глаз не сводит. Нам придется плыть?
     -- Нет, но впереди река.
     -- Перебежим на другой берег, -- предложил Семен. -- У нас
жир, водоотталкивающая пленка!
     -- Хорошо,  --  ответил варвар с облегчением. -- А то река
бурная.
     -- Бурная? -- переспросил Василь. Ему сразу стало холодно,
хотя стояли на сухом прогретом месте. -- Я... гм... умею ходить
разве что по озеру. Когда воду не колышет...
     Варвар даже не повел бровью, а Семен пристыженно умолк. По
неподвижной ходят и без водоотталкивающей пленки, многие умеют.
А вот через бурную реку, когда тяжелая масса воды несется будто
гонится за кем-то, с  силой  бьет  о  торчащие  со  дна  камни,
кружится  в  водоворотах... К тому же водяные и подводные звери
не зря поселились вблизи  опасных  мест,  ждут,  с  готовностью
разевают голодные пасти!

     Они  медленно  двигались через влажный Лес, где вода бурно
испарялась   с   мясистых   листьев,    переполненных    соком,
измельченная  в  воздухе  вода  далеко  не  уходила,  держалась
плотным облаком. Все покрылись водяной пленкой, дим блестел как
смазанная  оливковым  маслом  стальная  болванка,   даже   Хоша
недовольно  фыркал,  сдирал водяную пленку сперва двумя лапами,
потом четырьмя, негодующе тряс сяжками.
     Влад  приподнялся,  запрокинул  лицо.  Кася   видела   как
дрогнули широкие ноздри. Семен полюбопытствовал:
     -- Пахнет жареным?
     Влад  медленно  покачал  головой, в глазах было сильнейшее
удивление:
     -- Люди...
     Кася встрепенулась, кровь бросилась в  лицо,  застучала  в
висках. Так скоро? Их изнурительное путешествие заканчивается?
     -- Далеко? -- спросил Семен.
     Он бросил быстрый взгляд на ракетную установку. Варвар уже
откровенно нюхал воздух:
     -- Далеко... но движутся. Их... много. Сколько убежало?
     -- Пятеро, -- ответил Семен быстро.
     -- Здесь три десятка.
     Кася подпрыгнула, распахнула глаза шире:
     -- Нашли  помощников?  Ну,  какое-нибудь племя? Как вот мы
тебя?
     Влад  пожал  плечами,  ответил  ровным  голосом,  но  Кася
уловила скрытое волнение.
     -- Увидим.
     -- Мы... пойдем к ним?
     Варвар,  не  отвечая,  тронул  Головастика,  тут  же  сухо
застучали по камням острые когти.  Семен  обеспокоенно  сбросил
чехол  с  ракетницы,  проверил кронштейны, затворы, постучал по
ударным механизмам, -- не отсырели,  сработают  ли.  Шутка  ли:
взяли без всяких испытаний, где такое видано!
     Головастик  несколько  раз  резко  ускорял  бег, иногда же
останавливался, варвар прислушивался, словно мог  учуять  топот
тридцати  пар  ног,  понуждал  дима  бежать быстрее, гнал через
завалы, трещины в сухой земле.
     Внезапно  Головастик  остановился  на  вершинке  холма  из
крупных  кристаллов кварца, в Старом мире их назвали бы песком,
настороженно повел  сяжками.  Влад  подобрался,  арбалет  лежал
рядом.  Кася  удивилась,  видя  взведенную тетиву: когда