тот  вдруг опустил меч, зло плюнул под ноги
и решительно пошел прочь от Трона.
     - В чем дело, Шагрибба? - окликнул его Седракс.
     - Я  ухожу, - не оборачиваясь, бросил тот. -  Нам  уже не  выиграть.  А
драться впустую я не люблю, ты же знаешь. Зритель верней уцелеет.
     Седракс скрипнул зубами и ничего не ответил.
     Вслед  за   Шагриббой  к   дольменам  направился   маг-анхайр.  Угрюмо.
Ссутулившись. Его Седракс даже не окликнул.
     Коренастый  маг-мечник секунду поколебался,  но  потом все  же шагнул к
Трону. Кажется,  он  намеревался схлестнуться  с Мораном, словно его  сильно
занимал вопрос - кто же из них лучше?
     Моран, наблюдавший за магами сверху,  взялся  за  Опережающего. Похоже,
его тоже занимал этот вопрос.
     - Тури!  - сказал он,  легко  - и откуда брались  силы? -  спрыгивая на
ступень ниже.- Займись чародеем. Я займусь этими...
     Тури  неразборчиво огрызнулась через плечо. В  том  смысле,  что и  так
занимается именно чародеем. А толку-то?
     Опережающий ликовал в руке Морана. Битва! Снова битва!
     Анхайр сшибся с коренастым, и некоторое время они обменивались быстрыми
коварными ударами. Отдышавшийся Моран, казалось, забыл о ранах  и сражался с
неистовством слепой стихии. Его  чувства  и  навыки обострились. Он радостно
чувствовал, насколько он, оборотень, быстрее человека. И точнее.
     Коренастый, получив несколько царапин острием меча, отступил. Не иначе,
он  тоже подумал, что  зритель вернее уцелеет, чем сражающийся.  И он ушел в
сторону, к  Шагриббе и магу-анхайру,  отстраненно прислонившимся к дольменам
третьего круга.
     За  Седраксом  из  десятки  избранных  магов  теперь  следовали  только
шестеро. Впереди всех - Аншан, Рунси и северянин Твевара.
     Моран встретил их на очередной ступени. Быстрота реакции анхайра спасла
его по  меньшей мере  трижды,  прежде  чем  Рунси  лишился головы, а Аншан и
Твевара поняли, что просто с наскока Морана не взять.
     Но усталость вернулась. Моран выдохся  быстрее, чем ожидал, тем  более,
что пять магов с клинками - непосильная задача даже для гения фехтования. Он
был трижды ранен серьезно, не считая мелких царапин. И  две раны пришлись на
правую  руку. Пожалуй, если бы в  руке анхайра  был не Опережающий, а другой
клинок, Моран уже не мог  бы его удерживать. Но магический меч словно сросся
с ладонью.
     Моран  прижался  к каменной  тверди  Трона, из  последних  сил  отбивая
сыплющиеся на него удары и истекая кровью.
     А  за спинами уцелевших магов Седракс сотворил Сеть  и ловко накинул на
анхайра. Светящиеся липкие нити опутали  Морана, опутали Опережающий, лишили
возможности двигаться и защищаться.
     С торжествующим воплем Аншан размахнулся изогнутым хадасским клинком.
     - Тури... - пересохшими губами прошептал анхайр. Он сам не знал - то ли
прощался со спутницей, то ли звал ее на помощь.
     Но Тури  знала.  Она шла  в У-Наринну,  готовая  либо победить вместе с
серым  братом,  либо умереть вместе с ним. Лучше  - победить. Моран звал  на
помощь, и она отвернулась от неподвижного чародея, готовясь спрыгнуть вниз и
встать бок-о-бок с анхайром. Рука ее машинально потянулась к бедру, но ножны
Опережающего  были  на  Моране.  А  клинок она  оставила  под  дольменом.  И
метательных ножей при ней больше не было,  и стрелы были давно  истрачены на
врагов. Хадасский кинжал за поясом - этого мало...
     Карса умеет справиться с противником без всякого оружия. Но сейчас Тури
была человеком. Что делать? Когда нет когтей, нужна сталь!
     Что-то  шевельнулось в заплечной  сумке. И  Тури вспомнила  про подарок
Рудного Стража.  Она  выхватила железную шишечку,  чувствуя, как вздрагивает
под пальцами бутон смертоносного цветка.
     Клинок  Аншана  рвался к  горлу  спеленутого заклинанием  Морана.  Тури
размахнулась.  Она еще  успела подумать  - не пострадает  ли  анхайр,  когда
стальной цветок оживет прямо перед ним? Но медлить было нельзя.
     Точным броском Тури отправила железную шишечку в переносицу Аншана.
     Шишечка коснулась лица мага. И взорвалась.
     Стальной  бутон  раскрылся,  превратившись  в  шар,  усаженный  острыми
шипами. Аншан закричал пронзительно и жутко, роняя меч. Длинные шипы пробили
кость  и  впились  ему в мозг.  Из переносицы брызнула  кровь,  заливая магу
глаза.
     А из  соцветия железной джерховой колючки  выстрелили в  разные стороны
острые  веретенца длиной в  палец. Морану показалось,  что из головы  Аншана
вырвалась  стая  стремительных и злых  шершней.  Он невольно  закрыл  глаза,
ожидая стальных укусов. Но в следующий миг глаза его сами собой распахнулись
от удивления.
     Пронзительному воплю Аншана  отозвались  другие голоса. Кричал Твевара.
Кричал даже сам Седракс, и непонятно, чего  было больше в его крике - злобы,
негодования или обыкновенной боли. А Моран почувствовал, что невидимая Сеть,
стянувшая его тело, исчезла.
     И ни одна из живых  стальных стрелок  не  попала в  него.  Железо умело
отличать друзей от врагов.
     Тури тихо ахнула  и бессознательно  провела пальцем над  правой бровью.
Она смотрела на Аншана.
     Охотник на оборотней  сморгнул кровь  и с  усилием поднял меч. Шипастый
шар торчал  у него во лбу, как чудовищная диадема. Моран встретился взглядом
с Аншаном и  дрогнул -  впервые за  весь долгий, страшный  и кровавый бой  в
светлой У-Наринне. В глазах молодого мага светилась  ненависть, которая была
сильнее смерти. Аншан размахнулся.
     - Моран, бей! Бей! - отчаянно закричала Тури.
     Анхайр захрипел, вскидывая Опережающий  раненой рукой. На благородный и
красивый удар у оборотня не осталось  сил. Лезвие меча вспороло Аншану живот
и  неловко  вывернулось вбок,  потянув  за  собой окровавленные  кишки.  Маг
свалился  к ногам Морана,  заливая землю кровью,  как пьяный  наемник, грубо
зарезанный в кабацкой драке.
     Моран оскалился и  нетвердо шагнул вперед, отпихивая ногой труп Аншана.
Навстречу  ему уже  двинулся Твевара,  на  ходу выдергивая  из тела стальные
шипы. И Седракс, окровавленный и страшный, сделал шаг к Трону.
     Тури застонала. Ей вдруг показалось, что битва никогда не окончится. Не
будет ни  победы, ни  поражения. Мертвые будут  вставать  и  идти на  врага,
сжимая мертвые клинки похолодевшими пальцами...
     Девушка тряхнула рыжими волосами  и очнулась от наваждения. Потому  что
на ступеньке рядом с ней слабо шевельнула крылом невидимая птица. Ассанг был
жив. Все Трое были живы. И победа была возможна и близка.
     Тури вдруг  поняла, что  надо сделать. Она подхватила невесомое  тельце
странной птицы и опустила его на верхнюю площадку Трона.
     Мир вздрогнул и странно изменился.
     На какой-то миг прозрачная птица ярко засияла. Она была отчетливо видна
всего несколько  секунд, но за  это  время ее  облик навсегда  впечатался  в
память Тури.
     Огромные кожистые крылья, как у гигантской летучей мыши, щуплое тельце,
коротенькие кривые ножки с длинными когтистыми пальцами. И большая  лобастая
голова  с  выпуклыми  глазами  в  пол-мордочки, голова,  странно похожая  на
человеческую, только  с  треугольными  ушами  выше  линии  висков, почти  на
макушке.
     А потом птица затрепетала, полупрозрачные веки  медленно раскрылись,  и
Тури с восторгом и  страхом узнала  ее  взгляд. Взгляд Ассанга. Чародея  Лю.
Лекаря Самира.  Наемника  Доста.  Шамана  Кхисса. И... рыжей  девчонки,  так
напоминавшей маленькую  Тури, той, что  встретилась  ей на  Железном поле  у
последней вехи.
     Только сейчас  она поняла, что  об®единяло всех,  что делало их  смутно
знакомыми и в то же время разными.
     Птица вздрагивала, ее тело вдруг стало растекаться по черному  камню, а
потом снова собираться  воедино, но уже в новой форме. И нагой Ассанг поднял
голову, и  обвел Ночь все  еще мутным взглядом, а  потом встал  на колени, а
потом легко поднялся...
     И подхватив Тури ладонями под локти, без видимого усилия поднял ее  над
пирамидой  - как будто она весила  не  больше птицы-невидимки  - и  поставил
рядом с собой на Трон.
     -  Теперь  - победа,-  сказал он,  не шевеля губами,  но Тури прекрасно
услышала  его  и поняла  не только  сказанное, но и  промысленное, не только
настоящее, но и прошедшее - и кто знает, может быть, даже будущее?
     На  миг она почувствовала  себя слабой и  беспомощной. А  потом могучая
сила  овладела  ей,  она  отважно  повернулась  к  Ассангу  спиной  и сверху
посмотрела на каменное кольцо  У-Наринны - не как скромная  просительница, а
как повелительница, имеющая право повелевать.
     - Ты - оборотень? - молча спросила она у Ассанга.
     - Да,- беззвучно  улыбнулся тот.- Я  даэн. Оборотень третьего Близнеца.
Того, который сейчас в зените. Черного солнца Интар.
     Тури  видела  мир не только  своими глазами. Все,  кто  был  сейчас  во
внутреннем кольце,  служили ей  - каждый по-своему.  Даже демоны,  поющие  в
Ночи. Даже стражи Каменного леса. Даже Седракс!
     Но только Ассанг был ей равен. Ассанг и...
     - Моран! - крикнул Ассанг, и на этот раз голос его сотряс дольмены, как
штормовая волна заставляет содрогнуться скалы.
     Окровавленный, изнемогающий анхайр не обернулся.
     - Держитесь, артаджерх мабай! - крикнул  он, с яростью отчаяния обрушив
клинок на Твевару.  Тот отразил удар без особой уверенности  и вопросительно
посмотрел вверх.
     - Бросьте оружие! - повелительно крикнул Ассанг, и в  голосе его гремел
гром.
     -  Повинуюсь, Достигший,- почтительно  сказал Твевара,  склонился перед
Мораном и положил меч к его ногам.
     - Иди к нам, брат,- смело сказала Тури.
     Моран,  не выпуская  Опережающего из рук,  быстро  поднялся  к  вершине
пирамиды. Взгляд  Твевары, опустившего оружие,  вернее верного сказал  ему о
том, что победа за ними. Но  он все еще кипел  горячкой боя. И расслабляться
пока что не собирался. Пока жив хоть один враг, расслабляться нельзя.
     - Я прошу об одном,- сказал он.- Как бы вы не изменяли мир...
     -  Нет!  -  пронзительно крикнул  Седракс, и в голосе  его  уже не было
ничего человеческого.- Так не будет!
     Дольмены дрогнули. Низкий могучий  гул заставил  дрожать  даже скальное
основание светлой У-Наринны.
     Седракс,  подобрав меч  Аншана, бросился вверх  по  ступеням  следом за
Мораном. Тот обернулся и спокойно направил лезвие Опережающего на мага.
     - Ты преступил Завет? - полуутверждающе спросил сверху Ассанг.
     - Да!  - отчаянно крикнул Седракс, отводя меч для удара.- Я не дам тебе
победить! Тебе - не дам!
     - Тогда уйди,- сказал Ассанг.
     А  в следующий  миг  звенящая  суть мира,  воплощенная  в  Ай-Рансааре,
Опережающем,  Предстоятеле,  Незваном, вонзилась в грудь того,  кто  восстал
против самой У-Наринны, и рассекла его сердце.
     И только легкая тень  замерла  на мгновение  над  рушащимся к  подножию
Трона магом, и поклонилась Ассангу.
     - Я ухожу, Достигший,- шепнула сама Ночь. И тени не стало.
     Тело Седракса тяжело ударилось о черный камень.
     - Иди к нам, Моран,- повторила Тури.
     Анхайр,  тяжело  дыша,  поднялся наверх,  но у  самой верхней  площадки
остановился.
     - Я прошу об одном,- повторил он.
     - Ты желаешь,- поправил его Ассанг.- Ты не должен просить.
     -  Джерх, желаю! Пусть хорингам найдется место в том мире,  который  вы
сейчас придумываете! И пусть это место будет достойно их гордости и чести!
     - Кто  смел бы  унизить Старших? - улыбнулся Ассанг.- Тех, что  возвели
нас сегодня на Трон?
     -  И  это...-  Моран  запнулся.- Я понимаю, погибших  не  вернуть... но
помогите хоть раненым!
     - Поднимайся,- сказала Тури.- Они умирают, пока ты стоишь там.
     - Когда ты станешь рядом с нами,- сказал Ассанг,- время возобновит свой
бег. У нас его будет не так уж много - до рассвета.
     Моран о чем-то напряженно думал. Потом вдруг решился.
     - Мы дошли? - требовательно спросил он.
     - Да,- твердо ответил Ассанг.
     - Ошейник больше не нужен?
     - Сейчас - уже нет.
     Моран молча выхватил хорингский кинжал.  Тури изумленно подняла  брови.
Ассанг чему-то улыбнулся.
     Анхайр сорвал ремешок с шеи и решительным движением вспорол шов глухого
кармашка.
     Красная стеклянная  бусина  выкатилась из складки  кожи  и каплей крови
упала на черный камень Трона. Обычная маленькая стекляшка.
     - Я  так и думал,-  пробормотал Моран и одним шагом стал рядом с Тури и
Ассангом.
     Время дождалось этого шага и рванулось вперед.



        Эпилог. Меар, утро.


     Начинался рассвет. Не пересвет, а именно рассвет - утро после Ночи.
     Трое  покинули  внешнее   кольцо  дольменов  и  медленно  спускались  к
Каменному лесу. За ними, прихрамывая, сцепив зубы от назойливой, тупой боли,
шел Халимор. И еще дальше - остальные уцелевшие хоринги.
     Путь завершился. И кончилась Ночь.
     Край  Меара выглянул из-за горизонта. Тури привычно напряглась, ожидая,
что ее вот-вот сожмет стальными зубами судорога преображения.
     Но ничего не случилось.
     - Как это?..- пораженно спросила она, поначалу ни к кому не обращаясь.-
Как это может быть? Лю... Ассанг!
     - Теперь Меар над  тобой не властен,- грустно  сказал чародей.- Точнее,
его власть  утратила главное - ты не  обязана  беспрекословно  повиноваться.
Тебе открыта сила чар,  и ты  теперь  можешь сохранить человеческий облик по
собственному желанию. Только пока что недолго. На весь день у тебя не хватит
ни сил, ни умения.
     - Ну! - возмущенно сказал Моран и отвернулся.
     - Почему вы недовольны? Оба? - слабым голосом спросил Халимор.
     -  Да  так  просто  не  бывает,-  Моран  плюнул в  траву.-  Это вы  все
наслушались сказок с  хорошим  концом.  Оборотень всегда остается оборотнем,
хочет он  того или нет. А все магические штуки -  это  вы без меня. Спасибо,
конечно, Ассанг - или как там тебя - за память. Но в красные дни я все равно
вулх, что  б  вы  там  ни  придумывали. Сколько красивых слов ни скажи, суть
вещей  от  этого  не изменится,  как вы не поймете,  мудрецы?  Я  анхайр.  И
останусь анхайром. Все.
     - А кто тебе мешает? - поразился Халимор.
     - Да потому что все летит в задницу! - взорвался Моран.-  Какого  хрена
тогда мы все страдали столько кругов, если оборотень может хранить человечий
облик  под любым  солнцем?  Значит, всего лишь  навсего все мы  -  ублюдки и
придурки, так?
     -  Нет,  просто  невежественные  и  несчастные  существа,-  тихо сказал
Халимор.- Вас  лишили права знать,  кто вы, и отняли право быть собой. А ты,
Моран, вернул себе это право. И можешь вернуть его другим.
     - Нет уж,-  скривившись,  сказал  Моран.-  В спасители я не  гожусь.  Я
сейчас же двинусь обратно. За Юбен. Корняга! Пойдешь со мной?
     - Вы вернулись! -  корневик пританцовывал на осыпи, разбрасывая  мелкие
камешки и подняв тучу пыли.- Вы вернулись! Я знал!
     - Что ты знал? - устало спросил Моран.
     - Ну...-  засмущался Корняга.-  Ну, не  знал... Но  верил! А куда, куда
пойдем, Моран... ой, Одинец, я не нарочно! А куда пойдем?
     -  Заткнитесь  все! - заорала Тури так, что корневик оступился и с®ехал
вниз по осыпи на несколько шагов.- Какая разница, куда пойдем?  Мы свободны!
Понимаешь, Моран, свободны?!
     Она прыгнула на  анхайра, как  карса, и  поцеловала  его в ухо. Потом в
щеку. Потом рывком развернула к себе и поцеловала в губы. Моран поморщился и
потер раненое плечо.
     - Девочка,  не зарывайся,- голосом Лю сказал Ассанг.- Я ревновать буду.
Я старый, мне волноваться нельзя.
     Тури радостно захохотала и повисла на шее у чародея.
     - Тебя я тоже люблю. Я всех люблю! Слышишь, Скри?
     - А куда пойдем? - азартно спросил корневик.
     -  Постой,  постой...-  Моран  вдруг принюхался.- От тебя  почему пивом
несет? Ты, пень с ушами, откуда пиво взял?
     - Да я...- Корняга застеснялся.
     - Два,- коротко сказал Моран.
     -  В  дупло  спрятал! - выпалил Корняга.- От  самой Сунарры  берег!  Уж
сколько раз выпить хотелось, но я... хочешь глоточек, Одинец?
     -  Моран я,-  мрачно сказал анхайр  и неожиданно  ухмыльнулся.-  Ладно,
давай пива.
     Он обернулся к чародею.
     -  Понимаешь,  вот вы  сейчас такое говорите, что можно подумать  - все
теперь будет хорошо. Всегда. А я такого не  люблю. Потому что так не бывает.
Никогда и никому не удавалось сделать все так, как хотелось бы - не можем мы
быть вместе, не будем мы счастливы вечно, понимаешь?
     - Я буду,- уверенно сказала Тури.
     - Нам с тобой была не судьба встретиться. Мы не могли быть вместе. И  в
этом была  правда, настоящая правда. Жестокая и  противная. Потому что жизнь
такая. А сейчас мы  рядом, но  так не бывает. Нас  кто-то  обманывает. И чем
дольше мы будем оставаться обманутыми, тем страшнее будет расплата.
     - Ага,- сказал Ассанг.- А правда в том, что вот теперь  мы вместе, и ты
влюбишься  в Тури,  и будешь  с  ней, и  я влюблюсь  в  нее,  и мы  с  тобой
поссоримся,  и ты  захочешь  убить  меня, а я искалечу тебя  заклятием; и ты
будешь  лежать в своей берлоге  окровавленный  и  озлобленный,  и  никто  не
принесет тебе, умирающему от голода, кусок хлеба; потому что Корняга украдет
твои  деньги и сбежит в  Хадас, где  его сожгут  пьяные  бродяги; а  Халимор
просто уйдет, потому что  ему на  тебя плевать, он начнет собирать силы  для
Возрождения  хорингов,  но его убьют Чистые братья; а я брошу Тури в Дибале,
где  ей придется  торговать собой,  чтобы  выжить;  она  потеряет все  зубы,
получая оплеухи вместо денег, однажды  не выдержит и убьет  клиента, а когда
через четырнадцать кругов выйдет из подземной тюрьмы - найдет меня  и убьет.
Броском отравленного гурунарского ножа. Это будет последнее, что останется у
нее от нашего путешествия. Так похоже на жизнь, Моран?
     -  Так -  похоже,- мрачно сказал Моран и  сразу светло улыбнулся из под
насупленных бровей.- Да ладно, чего вы... Трудно переделывать себя.
     - И не надо,- голос Халимора звучал, как  шелест пересветного ветерка.-
Оставайся собой истинным. Только это еще труднее...
     -  Кстати,  о  ножах,  -  Моран хлопнул  себя по  лбу и  ловко,  словно
фокусник, извлек из-под плаща гурунарский метательный нож.
     - Держи, госпожа Тури... Ты умело ими пользовалась. Так что один теперь
- твой.
     И  он  протянул узкую  полоску металла рыжей девчонке. Метательный нож.
Тот, что получше.
     - Когда ты  его подобрать успел? - спросила Тури растерянно. Похоже, ей
никто и никогда не делал подарков. - Спасибо, Моран.
     - Пожалуйста. Если не свидимся больше - может, вспомнишь.
     Тури жестко взглянула на анхайра.
     - Что значит - не свидимся?
     - Я не верю в сказки, Тури, - тихо сказал Моран. - Все-таки  не верю. Я
хотел бы,  чтоб ты была рядом... Но мы  разные. И принадлежим разным  мирам.
Все, что я могу тебе обещать - это помнить.
     - Ну, ладно, - нарочито громко сказал Ассанг.  - Вы тут разбирайтесь, а
у меня еще дела есть... Ветер! - еще громче позвал он.
     Вороной красавец неспешно подошел  к нему, аккуратно ставя копыта между
камней, и ткнулся мягким губами в ладонь.
     -  Пришло  время вам  расстаться,  мальчики,- негромко  сказал Ассанг.-
Спасибо, Ветер. Прощай - или до свиданья?
     Громкое ржание эхом отразилось  от дольменов. Ветер взвился в свечу - и
в  то же  время остался неподвижным. Только тот конь, что отступал сейчас по
осыпи на задних ногах, был рыже-коричневым, а стоящий смирно - белоснежным.
     - О как! - пораженно сказал Моран, оглядываясь.
     Рыжий  конь опустился  на  все  четыре копыта  и сделал еще один  шаг в
сторону. И в то же время не сделал его. То есть гнедой - сделал, а соловый -
нет...
     Три коня стояли рядом - белый, гнедой и соловый.
     -  Трое  в одном,-  Роэн одобрительно кивнул и  закашлялся.-  Ты хорошо
придумал, Ассанг. Это именно то, что нужно было для вашего путешествия.
     - Вот почему он был такой неутомимый,- понимающе прошептала Тури.
     - Вот почему он жрал за троих...- пробормотал Моран.