карса, а Тури. Не зверь, но человек в теле зверя.
     "Что делать?"
     "Догонять!"
     "Как?"
     "Быстро!"
     Карса возмущенно  фыркнула, словно удивлялась - как я не  понимаю таких
простых вещей. А потом развернулась и мягкими стелющимися прыжками помчалась
вослед вампиру.
     "Клянусь чем угодно - летают эти твари тоже благодаря магии. Я еще могу
понять, что прыгнув с немыслимой высоты, они в состоянии приземлиться целыми
и невредимыми, но как им удается взлететь  на  такую же высоту - не понимаю.
Невозможно это. Белки-летяги, во всяком случае, этого не умеют."
     Я догнал  Ветра, отбежавшего совсем недалеко, с ходу вскочил в седло  и
пустил коня отчаянным галопом.  Вампир успел превратиться в маленький темный
крестик на фоне светлого меарского неба. Тянул он к соседнему дереву, такому
же чудовищному зонтику посреди бескрайней степи.
     Я видел:  летун  приблизился к  плоской кроне  и сразу затерялся  среди
ветвей. Сумеем ли мы его там настичь? Наверху, в его родной  стихии? Если да
- то как именно. И еще задумался - так ли уж необходим нам с Тури этот меч?
     Ответ  пришел  тут же, подобно  падающей из тяжелых дождевых туч первой
капле, предвестнице неистового ливня. Он был прост, как устройство арбалета,
и столь же недвусмысленен.
     В У-Наринне нам  нечего делать  без Опережающего. Там  необычайно важна
будет сильная магия, а  наш необычный меч - такая сила, что и представить не
получается. И это при том, что  я последние дни стал чувствовать  магию куда
отчетливее, чем раньше.
     Я даже  ощутил смутный гнев  Лю, посылаемый  мне откуда-то издалека. Да
как я вообще посмел подумать, что меч нам не нужен?
     Смутившись, я  хлестнул  Ветра  между ушей,  и он  рванулся  вперед еще
быстрее. Как-как... Подумал, вот. Посмел. А  ты,  чародей, обещал появиться,
помнится... и где ты? А?
     Впрочем, гнев Лю я мог  просто придумать. Где это видано, чтоб посылать
чувства, словно наговор, за ветром?
     Я  увидел,   как  карса   с   разбегу   прыгнула  на   шершавый   ствол
дерева-гиганта, вцепилась  когтями в  морщинистую  кору и стала стремительно
карабкаться вверх.
     Я  так определенно  не  умел.  Вот,  Тьма,  что  делать-то? Как  помочь
отважной спутнице? Сожрут ведь ее эти упыри на верхотуре. Или вниз сбросят -
тоже смерть верная. Невезение просто!
     Я отогнал Ветра подальше, а сам бестолково топтался у  подножия дерева.
Карса уже достигла первых ветвей и скрылась из виду.
     Вскоре  вверху раздался далекий шум, и я углядел облачко сухих листьев,
осыпавшееся с нижних  ветвей. Потом раздался знакомый  неистовый  мяв. Карса
явно  ввязалась в драку. Ну, киса, ну, давай! Все, что  я  могу сделать, это
пожелать тебе удачи!
     В тот же  миг я увидел, как с  дерева что-то упало. Может быть, сук, а,
может быть...
     Задрав  голову,  я  всматривался  до рези  в глазах. Скорее туда,  куда
упадет эта штуковина!
     Следом за ней пикировали, как коршуны  на добычу,  с  десяток вампиров.
Рука  привычно  нашарила хадасский  кинжал,  а  сам  я снова забыл о боли  в
обожженной кисти.
     Конечно, это оказались ножны. Целые и невредимые. Они  упали в  траву с
глухим стуком, глубоко впечатавшись в рыхлую землю. Лишь подбежав поближе, я
понял, что немножечко ошибся. Не ножны. Точнее,  не только ножны. Потому что
раньше  всего  я  заметил ребристую  рукоять клинка  с  затейливо  изогнутой
гардой.  Кинжал я поспешно  сунул за пояс,  левой рукой подхватил  ножны,  а
правой  рванул  меч  на  свободу. Узкий,  тускло мерцающий  металл  радостно
отразил свет Меара. Я взглянул вверх и засмеялся. Эй, нечисть! Давайте сюда!
Навстречу  гибели. Потому что Опережающий  уже завел Песнь Смерти -  я слышу
ее, хотя не понимаю  слов. Наверное, их поняли бы хоринги или Унди Мышатник.
Я же их только слышу, потому что не знаю так  много, как Старшие или как мой
учитель.  Всего лишь слышу. И чувствую каждой частичкой своей нечеловеческой
души.
     Вампиры один  за  другим  стали  раскрывать  крылья-перепонки, замедляя
падение. Клинок в моих руках продолжал петь.
     Я  стал  быстрым, как в тот давний день,  когда доказывал, что  достоин
быть  принятым  в  цех  телохранителей  Торнсхольма.  Клинок  точно  так  же
превратился в продолжение моей руки  - в  разящий коготь, подвластный  моему
разуму и моим желаниям.
     Первого  вампира я  попросту разрубил пополам в высоком прыжке.  Клинок
прошел сквозь плоть, словно нож сквозь масло, а тонкие полые кости перерубил
без всякого труда. Снова запахло кровью.
     Второго  я  лишь  задел, но  кровью сразу запахло  сильнее.  Остальные,
наклонив крылья-перепонки, разлетелись веером, пытаясь избежать знакомства с
Опережающим. Я  перебежал  на  новое место, потому что трава под ногами стал
скользкой. И  рубанул  еще  одного летуна,  начисто  снеся ему  голову. А  в
следующий миг презрительная усмешка коснулась моих губ.
     Стервятники!  Остальные вампиры  кинулись  на  пострадавших собратьев -
второй был еще жив, просто упал наземь. Ко мне они  сразу же потеряли всякий
интерес.  А я переполнился презрением. Потому что вулх никогда так, как они,
не поступит. А, значит, и я тоже.
     Не подумайте, будто я  образец добродетели.  Я - наемник.  И торгаш. Но
даже мне нравы вампиров показались низменными и противными.
     В следующую  секунду далеко вверху прекратилась шумная возня; еще  одна
стайка вампиров  поспешила  на  возникший  внизу пир. А  еще спустя какое-то
время я увидел на стволе  осторожно спускающуюся карсу.  Она скользила вниз,
косясь через плечо, куда медленнее, чем карабкалась вверх совсем недавно.
     Жива! Молодчага  Тури!  Сколько раз уже  я хвалил тебя за время  нашего
пути? И не сосчитаешь.
     Она  прыгнула  на землю с высоты  двух моих ростов.  Рыжая  шерсть была
пропитана  кровью, на теле и лапах алели свежие царапины. Ей  явно досталось
там, наверху, но глаза карсы горели безумием и жаждой боя. Она выгнула спину
и зашипела, обратив взор в сторону беспорядочной свалки у безжизненных тел в
траве.
     - Не стоит, Тури, - убежденно сказал я. - Поединок с трусами не сделает
тебе чести. А меч наш снова с нами!
     Я воздел над головой победно горящий клинок.
     - Пойдем! Нас ждет Каменный лес!
     На свист с готовностью явился умница-Ветер. Опаленный  Корняга тихонько
сидел  там,  где  я его оставил,  поверх  двумеха.  Связанный,  как  куколка
шелкопряда, пленник  - тоже, только он не сидел, а висел поперек крупа Ветра
и еле слышно  попискивал, словно летучая мышь. Я взлетел в  седло  и поманил
карсу. Та  послушно оттолкнулась  и  вмиг  оказалась  рядом  со  мной. Пусть
отдохнет. А  Ветер выдержит  всех  нас. Как  говаривал старина Унди: "Добрый
скакун вынесет и десятерых. Но будет скакать в десять раз медленнее."
     Деревья-зонтики  Ветер  старательно  огибал,  и  не  могу сказать,  что
повинуясь лишь моим сигналам. Кажется, он сам все прекрасно понимал. Тьма, я
не удивился бы, если б узнал, что в нем тоже живет чья-то мятущаяся душа.
     На самом краю равнины, на дне  первого из  вгрызшихся  в  отлогий склон
оврагов, я нашел шустрый чистый ручей. И задержался около него.
     Корняга сразу же забрел чуть не по самое дупло в воду и блаженно замер;
я подозвал карсу и промыл ее раны. Джерх знает  этих вампиров, мало ли дряни
могут таить их укусы. А до пересвета еще порядком, лучше не рисковать. Карса
покорно вынесла  мои  заботы,  потом отошла  в  сторону  и принялась яростно
вылизываться.  А я  наполнил флягу доверху и проследил, чтоб напился немного
остывший Ветер.
     Клинок я с сожалением всадил в ножны и завернул в пахнущую гарью шкуру,
спасительницу  Корняги.  С  сожалением,  потому что знал: вскоре ножны вновь
окажутся пустыми. До той поры, пока мне опять не понадобится меч. Но найду я
его не обязательно в ножнах. Я, или Тури,  моя храбрая рыжая спутница. Рыжая
и синим днем, и красным.
     Я  бы полжизни  отдал за то,  чтобы встретиться  с  тобой, Тури, не  на
несколько минут, а хотя бы на несколько кругов.
     Потому что вдруг понял: посреди  своего одиночества я много  раз мечтал
именно о тебе. А встретив, выяснил, что быть вместе нам не суждено. Если  бы
не приближение Смутных дней, я даже не узнал бы, как ты выглядишь.
     Но, может быть, со мной останется хотя бы карса. Все ж лучше, чем вовсе
никого.
     Я вздохнул и отогнал  посторонние мысли. Хватит, Одинец! Вот доберетесь
до У-Наринны, получишь память,  осядешь где-нибудь в Лиспенсе снова, или еще
где, тогда и станешь  сопли распускать. А сейчас займись-ка лучше пленником,
потому что в пути он тебе только обуза. Выйдет ли из него какой толк?
     Я стащил его, как  куль  с  мукой,  с седла  и швырнул в  траву. Вампир
коротко ойкнул.
     - Ну, отродье? - спросил я с нажимом. - Что мне с тобой делать?
     Вампир взглянул на меня; его выпуклые, совершенно нечеловеческие  глаза
пугали. Я тоже вздрогнул. Вот, Тьма! Какая бездна породила вас, кровососы?
     - Зачем вы пытались украсть меч, а, уродина?  Кто  вас послал? Отвечай,
джерхова сыть, не то вспорю брюхо и заставлю свою же кровь пить!
     Вампир неловко дернулся и произнес всего одно слово:
     - С-седракс-с...
     Я  вздрогнул. Седракс!  Где-то я уже  слышал это. Седракс...  Это  имя,
кажется. Но где я его слышал?
     Точно  - уже на  пути  к У-Наринне. В Запретном городе  от  несчастного
раба? Нет. А,  наверное от хорингов на перевале! Точно.  Иланд тогда  сказал
что-то вроде:  "Откуда  у  Седракса вещи работы хорингов?"  Или это  был  не
Иланд, а второй? Как бишь его... Ви... Винер. Или Винор. Хотя, какая  теперь
разница?
     Я напрягся, вспоминая,  но больше ничего не отозвалось у меня в памяти.
Только то, что тогда меня приняли за посланца Седракса и попытались убить.
     Теперь меня пытались убить настоящие посланцы Седракса.  Ну,  может, не
убить, а утащить у меня меч.
     Я задумался. Так-так. По  всему выходит, что Седракс, как и Лю-чародей,
стремится  в  У-Наринну.  Теперь  понятно  возмущение  Лю, когда  я  мельком
задумался - а нам вообще нужен ли меч?
     Нужен. Если  за него уже началась мелкая драка - нужен. И то, что драка
мелкая,  ни  в  коем  случае  не  должно усыплять  мою  бдительность: важные
поступки  и  события  всегда  стараются  замаскировать  под  малозначащие  и
пустячные. Знаем, сталкивались.
     Я  снова встряхнул  вампира, но  в  ближайшее  время сумел  еще  дважды
вытряхнуть  из  него  слово  "Седракс"  и больше  ничего. Тогда  я  подумал,
развязал его, и основательно наподдал сапогом под зад.
     -  Проваливай,  тварь. Я не  стану  тебя  убивать  -  вулх  падалью  не
питается. А хозяину своему передай: и его черед настанет.
     Вампир поспешно разбежался,  расправил  крылья и попытался взлететь, но
не смог. Наверное, крылья  затекли  от неподвижности.  Так он  и скрылся  из
виду, бегом, направляясь в сторону равнины зонтичных деревьев.
     Я вернулся к спутникам. Корняга все мок  в ручье; карса, опустив голову
на лапы и закрыв глаза, замерла у воды.
     - Эй, пень! - позвал я. - Ты как? Жить будешь?
     - Буду, - жалобно отозвался Корняга. - Вот, отмокну - авось, кора новая
нарастет.
     - Есть хочешь? - спросил я.
     Корняга немедленно оживился:
     - Да! Это поможет мне выздороветь.
     Я развел руками:
     - А есть-то нечего.
     Корняга сник. М-да. Издевательски у меня получилось...
     - Ладно, - я извлек арбалет. - Побудьте тут. Чуть что - ори. Усек?
     - Усек!
     Я  спустился  ниже  по  течению  ручья,  нашел  подходящую  промоину  и
затаился. Не может же быть, чтоб в ручье не водилась рыба?
     Рыба водилась -  не то форель, не  то куспица. Нечто среднее.  Первую я
подбил  довольно  быстро,  но  одной  рыбины  на  всех было  мало.  Пришлось
караулить дальше.
     В общем, рыбалка заняла у меня довольно много времени. Когда я вернулся
с  увесистым куканом, на который было насажено полтора  десятка  рыбин, Меар
уже изрядно  склонился  к горизонту. И я  вдруг  почувствовал,  что порядком
устал и порядком  проголодался.  Наверное, не  буду я  никуда  дергаться  до
самого пересвета. Карса превратится в Тури, ее раны и усталость  пройдут, да
и моя лапа болеть перестанет, зараза.
     Едва я развел костер,  Корняга выполз из реки  и  устроился поодаль, не
слишком приближаясь к пламени.
     - Рыбу любишь? - спросил я на всякий случай.
     - Конечно! - ответил Корняга. - Особливо жареную.
     - Жареной не обещаю, - хмыкнул я, - а печеная будет!
     Карса тоже  оживилась и подобралась  поближе, выражая всем своим  видом
живейший интерес.
     - Может, ты сырую любишь? - обратился я к ней.
     Карса  утробно заурчала. Тогда я бросил ей  самую мелкую  рыбешку, лишь
чуть-чуть превышающую по длине мою ладонь. Рыбешка была слопана за несколько
мгновений, а спутница моя снова уставилась на меня. Весьма требовательно.
     - Ах, ты, киса! - я потрепал ее по загривку. - Ешь! Заслужила.
     Я скормил  ей чуть  не половину улова. Остальных  рыб  посолил и  натер
пряностями, обмазал глиной, и закопал в жар.
     Насытившись, я откинулся на теплую  землю. Корняга, сожравший целых три
форели (или куспицы),  тоже подобрел и  обрел благодушное  настроение.  Тури
отведала и печеной рыбы, но ее, кажется, не слишком вдохновили приправы.
     А  потом  я вдруг подумал, что  отпущенный вампир может навести на меня
Седракса  и   его  свору.   Надо  бы   все   же  убраться   с   этого  места
подобру-поздорову. Предчувствиям следует доверять.
     И  я быстро собрался.  Посадил  Корнягу  на  плечо, подмигнул  карсе  и
направил Ветра вдоль оврага.
     - Послушай, пень, -  сказал я. - Передай  Тури вот что:  некто по имени
Седракс пытается нам  помешать. Он хотел похитить наш меч, но сегодня у него
ничего не вышло. Пусть Тури будет вдвойне осторожна и внимательна.
     - Ладно, - скрипнул пенек. - Передам.
     -  Передай  уж, будь добр, - вздохнул  я и подумал, что хорошо было  бы
поговорить с Лю. Но поди его отыщи!
     Овраг кончился, и Ветер свернул направо. Впереди,  над самым горизонтом
висел густо-синий  вечерний  Меар.  Я  уже  чувствовал близость превращения,
баюкая  обожженную ладонь.  Карса,  словно предвидя  неизбежную,  но  (хвала
небесам!) недолгую встречу с вулхом, убралась куда-то в сторону.
     Когда тело свело первой судорогой, я упал с коня и еще успел разглядеть
край встающего на востоке Четтана. Лучи двух  солнц перекрещивались, синий и
красный свет сливались в единый, лиловый, и последнее, что я запомнил  перед
превращением - странная темно-фиолетовая тень. Моя тень.



        Глава двадцать первая. Четтан, день одиннадцатый.


     Острый запах свежей  крови бросился мне в голову. Но вместо того, чтобы
опьянить,  он  меня  отрезвил.  Мир,  пронизанный ослепительно-синим  светом
Меара, стал преувеличенно четким, словно гравюра.
     Я  опустила  глаза  на  тело,  искромсанное  в  клочья  моими  когтями.
Когда-то, давным-давно - всего лишь десять  красных дней назад - я точно так
же стояла над трупами, которые были  отмечены следами от когтей карсы. Тогда
мне  хватило нескольких секунд  этого зрелища,  чтобы мое человеческое  тело
пожелало расстаться с содержимым желудка.
     Мое звериное тело  подобных слабостей  не знало. Видать, нужно  кое-что
посильнее,  чем  вид растерзанного врага, чтобы  карсе  стало дурно.  Лохань
пива, например.  Ну что ж,  это  вполне резонно. Дикая  карса убивает  почти
ежедневно - чтобы жить.  У тела есть свой разум,  как ни бредово это звучит.
Тело карсы считало, что истекающий кровью труп под лапами - это нормально. И
мое сознание в его меарском варианте было согласно с телом.
     Кроме того, это был не человеческий труп.
     Только  что,  в жарком опьянении  схватки я ломала лапами хрупкие кости
твари,  рвала когтями  и  зубами  жесткую  плоть, уворачивалась от острых  и
длинных  клыков,  превосходящих   мои   собственные,  а  еще  -  от  клубков
магического огня, которыми  существо пыталось выжечь мне глаза. Мне  некогда
было рассматривать противника. А теперь по кровавому месиву, которое от него
осталось, было бесполезно гадать, как он выглядел.
     Я  сердито зашипела.  И повернулась туда, откуда  еще  доносились крики
боя.
     Я  увидела  крылатое существо, тело которого напоминало человеческое  -
только  на несуразно длинных руках у него было  по два локтя, а на длинных и
тощих  ногах  - по  две  коленки.  Остроухая  и  покрытая  шерстью  голова с
огромными  вытаращенными  глазами,  в которых были почти  незаметны  точечки
зрачков, сидела на очень короткой шее. Тьма, до чего же мерзкая тварь!
     - Получи, вампир поганый! - заорал Одинец.
     Из его  руки вырвалось что-то  непонятное, словно бы живое. Я моргнула.
Странная штуковина рыскала на лету из стороны в сторону, так что нельзя было
угадать, куда она метит. Я с трудом сообразила, что это то самое неизвестное
мне  оружие,  над  которым я ломала голову еще  у  старой мельницы на берегу
Юбена. Ага, значит, Одинец умеет с ним обращаться.
     Вампир задергался,  как карась на крючке,  и запищал невероятно тонко и
пронзительно.  Вряд  ли человеческое  ухо способно  услышать  такие звуки. В
следующий  миг летящая штуковина  обрушилась на него,  опутывая веревками, и
вампир свалился на траву.
     Я шагнула к нему. Тут же по моим нервам ударили одновременно дикий крик
Корняги  и запах горящего дерева.  Одинец, лишь  мельком глянув на подбитого
диковинным  оружием вампира, бросился  на помощь Корняге.  Я  ощутила теплую
волну симпатии к анхайру. Правильно! Рванулся  сначала помочь своему, вместо
того, чтобы добить чужого. Добрый  он все-таки чело... оборотень. Впрочем, я
бы, наверное, сделала так же.
     Вампир дернулся и напрягся всем  телом. Я вдруг  учуяла новый необычный
запах,  не  похожий  ни  на  один  из  известных  мне.  Прошло, наверное,  с
полминуты, прежде чем меня осенила догадка. Вампир колдовал. Я почувствовала
запах магии.
     Ах ты ж, дрянь вонючая!  Я грозно зарычала,  склоняясь над ним.  Вампир
задрожал  и обмяк всем телом,  как  мокрая  тряпка.  Запах  магии  исчез.  Я
довольно  улыбнулась,   что  со  стороны,  надо  полагать,   выглядело   как
великолепный устрашающий оскал. Вампир затянул глаза тонкой пленочкой и даже
дышать перестал.
     Пока  Одинец поливал Корнягу водой, а потом сбивал пламя, не переставая
вдохновенно ругаться, я прохаживалась  рядом с  пленником. Каждый раз, когда
он пытался колдовать, я грозно взрыкивала.
     Вампиры оказались совсем не  такими,  какими  я  их  себе представляла.
Честно говоря, раньше я думала, что  именно  так должны выглядеть  демоны...
Мне стало задним числом стыдно перед демоном с Неспящей башни. Хотя чего мне
стыдиться,  если  я  прежде  никогда  не  видела  ни  демонов, ни  вампиров?
Теперь-то  я знаю, что демон  - существо,  исполненное  достоинства, хоть  и
выглядит так,  словно  с  него  живьем ободрали  кожу.  А вампиры - мерзость
вонючая, что-то вроде крыс  размером с человека. И, хотя и демоны, и вампиры
способны летать,  ничего  общего  между  ними нет. Люди все валят в кучу  по
незнанию,  и  я когда-то  поступала  так же.  Путь  к У-Наринне  научил меня
смотреть на мир иначе.
     Появился Одинец, от которого исходил едкий запах дыма.  Бедный Корняга!
Завтра, когда смогу разговаривать, спрошу - не  нужно  ли ему каких лечебных
трав. Анхайр одобрительно кивнул мне и принялся связывать пленника какими-то
особыми  узлами.  А я  перевела взгляд  на  дерево,  под которым разыгралась
короткая стычка с вампирами.
     Дерево  было высоты  неимоверной. Голый,  лишенный  веток  ствол уходил
ввысь, наверное, на десяток человеческих ростов, и только там разворачивался
в плоскую, как шляпка гриба, крону.  Я чуть не свернула  себе  шею,  пытаясь
разглядеть,  что происходит наверху.  Но Меар  слепил мне  глаза, и я быстро
оставила попытки - разобрала  только, что  вампиры кишат в кроне, как  вши в
бороде Чист