ловых  к
мадхету. Но один бородатый брат ловко ушел от широкого клинка Опережающего и
замахнулся мечом на Тури. Та, не  успев  еще даже оттянуть тетиву, выдохнула
невнятное  ругательство,  пригнулась, пропуская  меч  над  головой и врезала
лиловому  арбалетом  в висок. Удар получился неожиданно  сильным.  Настолько
сильным,  что  металлическая накладка  пробила  тонкую кость  черепа и вошла
глубоко в мозг. Темная кровь выплеснулась на бороду и белесо вспенилась, как
красное хадасское вино,  только  что налитое в бокал. Брат  обиженно раскрыл
рот и повалился навзничь.
     - Э! - Тури уперлась ногой в его грудь, чтобы вырвать засевший в черепе
арбалет. И тут  случилась беда. Легкий костяной зажим, придерживающий стрелу
на ложе, хрустнул и сломался.
     - Джерх! - Тури стремительно  выдернула из  футляра следующую  стрелу и
наложила ее на тетиву.
     Стрела  легла неровно, сошла с тетивы под углом и полетела, вихляя, как
пьяная перепелка. Вместо того, чтобы сразить жертву наповал, она  воткнулась
одному  из Чистых братьев в бедро. Моран в два скреста и  один  выпад уложил
последнего из нападавших на него лиловых, одним косым ударом добил раненого,
хромающего в  сторону, быстро огляделся  и  ринулся  на  отважного бородача,
подкрадывавшегося сзади к чародею.
     Лю, окутанный туманом, неуклонно надвигался на Магистра. Тот  с видимым
усилием пытался свести перед собой паутинные крылья, но клочья  тумана липли
к  нитям-прожилкам и  сдерживали их,  как плавучий якорь сдерживает судно  в
шторм. Глаза Магистра  налились недобрым зеленым светом. Пронзительный свист
рассек  воздух, и два темных жала  метнулись  к  старику-чародею из  широких
рукавов лилового балахона.
     Лю  натужно   застонал,  и  золотистый  знак   перед  его  лицом  вдруг
развернулся в две сверкающие лопасти. Золотые пластины упали вниз, прикрывая
грудь  мага. Оба  жала ударились  в металл, отразились  от  него и бессильно
опали у ног Магистра.
     - Ййе! - со  злым весельем сказал Лю, выбрасывая вперед левую руку. Еще
один Чистый  брат,  неожиданно  появившийся  за плечом  Магистра,  захрипел,
схватился за горло и  рухнул  головой вперед. Из его затылка тут же поднялся
столб темного пара и потянулся к лицу Магистра.
     - Нет,- сказал тот. Глаза его засияли так ярко,  что свет, исходящий из
них,  казалось,  можно потрогать  рукой.  И  темный пар  раздался в стороны,
непокорно вздрагивая, но  обтекая освещенное  зеленым  пространство. Магистр
торжествующе поднял факел. И последний из Чистых братьев в этот же миг занес
клинок над седым затылком Лю.
     - И!.. эх...- сказал он и  выронил  клинок. Опережающий вонзился ему  в
спину,  чуть  повыше  левой почки. Моран чуть-чуть повернул лезвие вправо  -
по-доброму, без подвыверта,- и резко поднял рукоять вверх.
     - И!.. ох...- сказал Чистый брат, стекая с клинка Опережающего.
     - Спасибо, Моран,- не оборачиваясь, сказал Лю и шагнул вправо.
     Чистый брат упал на то место, где  только что стоял чародей -  и ударил
макушкой  в  колено  шагнувшего  вперед  Магистра. Тот  отвлекся,  всего  на
мгновение  - и зеленый свет в его глазах погас. И осыпались невесомым пеплом
паутинные крылья.
     - Почему?! - возмущенно и требовательно крикнул Магистр.
     - Потому  что  ты умер,-  холодно  сказал  Лю,  и  обе  золотые лопасти
стремительно рванулись вперед.
     - Готово! - сказал Моран миг спустя, оглядываясь. На земле между первым
и  вторым рядами дольменов беспорядочно валялись трупы Чистых братьев. Вдали
два  белесых смерча,  похожие на закрученные  столбики  пыли,  плавно поводя
призрачными  мечами, гнали  перед собой  нескольких  хоргов-зверолюдей.  Еще
дальше  добивали  последних сопротивляющихся  соперников  хоринги Ульфенора.
Тонко свистели стрелы, и не все они были с белым оперением.
     - Ты как, Тури?
     Рыжая девушка-мадхет зло вскинула поврежденный арбалет.
     - Пока цела!
     Дорога  во второй  круг была  свободна. Лю,  такой бледный, что даже во
тьме это было хорошо  заметно,  взглянул  вверх, на звезды.  Перехватив  его
взгляд, Моран тоже  посмотрел вверх. И  увидел среди россыпи ярких и тусклых
точек  правильный  черный круг. Темный, как сама Тьма. Но круг  не был похож
просто   на  сгусток  Тьмы  -  казалось,  он  лил  на  Каменный  лес  потоки
угольно-черного света.  Словно у самого зенита стояло солнце  цвета воронова
крыла. Солнце Ночи.
     На миг Моран застыл, но Лю тут же выдернул его из удивления.
     - Вперед! Круг второй!
     Перед  лицом  чародея  снова  расцвел  золотой знак, уже  другой. Тури,
перепрыгнув  через  мертвого  врага в задравшемся  лиловом балахоне,  первой
скользнула сквозь арку второго кольца дольменов в узкую полосу пустоты перед
третьим. Справа и слева двигались смутные  тени, тоже стремящиеся вперед,  к
центру У-Наринны.
     Рядом с Тури бесшумно возник Моран с окровавленным мечом.
     Во второй круг все трое ступили из одной и той же  арки. Тури, Моран  и
Лю-чародей. И сразу  же, без  малейшей  паузы, со  знакомым клекотом  на них
бросились  птицелюди  с топориками.  Они  напали  сверху,  с  горизонтальных
поперечин на  столбах дольменов.  Моран заученно  нырнул в сторону,  отбивая
короткий  удар  топорика.  Тури  прижалась  спиной  к столбу арки и вскинула
арбалет.  Тетива тонко  тренькнула,  стрела прошила тело крылатого насквозь.
Рука девушки нашарила стрелу в колчане - последнюю.
     Вторым ударом Моран сбил летуна и  впечатал сапог  прямо меж раскинутых
крыльев.  Захрустели  полые  птичьи  кости,  а   тонкий  предсмертный   крик
оборвался, перейдя в высокий хрип. Меч описал сверкающую дугу, отсекая атаку
очередного крылатого.
     Лю  заслонился  рукавом  балахона,  словно  рассчитывал отразить  таким
образом удар топорика. Крылатый, что летел прямо на него, победно заверещал,
но вместо того, чтобы зарубить беззащитную жертву, на миг  замер,  с размаху
наткнувшись на невидимое препятствие, твердое, как кирпичная стена, и, роняя
перья, шлепнулся на землю.  Второй на  лету превратился в большую  пятнистую
жабу.
     Жаба выпучила  глаза и засучила лапками, пытаясь  удержаться в воздухе.
Лапки  стремительно  удлинились, бородавчатое брюхо  раздалось вширь,  глаза
выпучились  еще сильнее. Это  оказалась вовсе и  не жаба, а  болотный  верф.
Тури,  которая  бросила  мимолетный  взгляд на  то,  что  творится  рядом  с
чародеем, плюнула  и быстро отвернулась. Верф мерзко квакнул и  свалился  на
голову крылатому, который  даже  не успел  поднять топорик. Раздался смачный
хруст сплющиваемых костей.
     Пока  Тури  прилаживала  последнюю   стрелу,  с  соседней  арки  к  ней
скользнули сразу две тени. Широкое лезвие  топора отразило  Тьму; Тури  едва
успела отшатнуться. Железо лязгнуло о камень, высекая сноп желтых, как глаза
карсы, искр. Стрела  лишь задела кончики маховых перьев и бесполезно ушла  в
ночное  небо.  От  следующего  замаха  крылатого  удалось  уйти  лишь  ценой
потерянного равновесия.  Тури  неловко  упала набок.  Металл  прошелестел  у
самого ее уха, задев волосы.
     -  Моран! - отчаянно  крикнула она, понимая,  что кинжалом  от топорика
трудно отмахаться, да еще лежа. А подняться времени не оставалось.
     Моран, раскрутив форменную  мельницу, отбивался от крылатых, устроивших
настоящую воздушную карусель.  Они раз  за  разом  ныряли к  нему  с высоты,
норовя это делать парами. Моран никак не мог сообразить, сколько их на самом
деле. Четверо? Шестеро? Больше? Он едва успевал отбивать короткие и  быстрые
удары. Меч метался, как тусклая прямая молния.
     Крик Тури бросил его в сторону.  Двое крылатых,  впустую метнувшихся  к
нему, столкнулись в полете и, клокоча, упали на траву.
     Моран отвлекся всего на секунду - и увидел рыжую спутницу и пикирующего
на  нее крылана с занесенным топориком. Во взгляде Тури не  осталось ничего,
кроме мольбы и веры.
     И Моран, не  задумываясь, метнул  меч  в крылатого. Точнее, замахнулся,
готовый  метнуть. Второй  раз за сегодня меч застрял в воздухе, на  этот раз
встретившись с древком  топора. Опережающий перерубил  древко, словно сочный
побег  многодрева.  Крылатый, так некстати  подвернувшийся под  удар,  резко
изменил направление полета и ушел в сторону.
     -  Тури! - взревел анхайр,  бросаясь  вперед. Он  был уверен, что рыжей
девушки-карсы уже нет в живых. Он не успел защитить ее.
     Но Тури, уже стоя на ногах, сноровисто  отбивалась  мечом от последнего
крылатого, а на том  месте, где только что лежала она сама, осталась  только
окровавленная груда перьев и наполовину ушедший в землю топорик.
     - Спа... сибо! - выдохнула Тури в промежутках между ударами.
     В тот  миг, когда крылатая смерть  закрыла от нее небо с пылающим Тьмой
черным солнцем в окружении холодных звезд, она вдруг ощутила, как по  ладони
ударила липкая от пота и крови рукоять меча. Пальцы сами собой сомкнулись на
рукояти. Прикосновение к Опережающему сразу прибавило Тури сил.
     Мадхету  показалось,  что  Моран просто перебросил  ей  клинок. Тури не
задумалась над  тем,  что тела вьющихся в воздухе крылатых закрывали  ее  от
анхайра. Впрочем, задумываться было некогда.
     Она  привычно  размахнулась  мечом, и Опережающий  запел яростную песнь
боя.
     Лю  поднял  было  топорик, с сомнением  посмотрел  на пыхтящего  верфа,
отбросил топорик  и аккуратно придавил болотную тварь заклинанием. Брезгливо
отряхнул руки - и вдруг  замер, услышав  двойное пение стали. Опережающий  в
руках Морана и Опережающий в руках Тури несли смерть крылатым врагам.
     - Ти-осса, Ай-Рансаар,- прошептал чародей.- Ан-сиа а ту...
     - Й-е-э-э! -  с  неистовым боевым кличем Моран располовинил  очередного
крылана и обернулся, оберегая спину. Небо враз стало чистым, хотя только что
там призрачными  тенями носились маленькие птицелюди с крючковатым клювом  и
немигающими глазами в пол-лица.
     Снова появилось немного времени, чтоб оглядеться.
     Моран глянул назад, в первый круг. Сейчас там уже никого не оставалось.
Все, кто выжил,  прошли во второй  круг, а  тела  неудачников  безжизненно и
бессмысленно  валялись в вытоптанной  траве.  И странная  жестокая  гордость
пронзила   его,  когда   вспышка  магического  пламени   вырвала   из   тьмы
разметавшиеся по земле, изодранные лиловые плащи.
     Тури, запрокинув голову, смотрела в  небо.  Она впитывала в себя запахи
ночи, пила песню демонов, как кровь, как пенистое хадасское, щеки ее  горели
от возбуждения, и по плечам бежали мурашки озноба - от холода и восторга.
     Ночь  была свежа. Прохладный ветер впорхнул вслед за Идущими в каменное
кольцо и неспешно  гулял среди мертвых и сражающихся. Лю медленно повернулся
к спутникам.
     - Однако сегодня здесь людно,-  он  улыбнулся.- Не расслабляйтесь. Ночь
коротка, и ничего еще не сделано.
     Внезапно глаза его стали яростными и бешеными.
     - Где ошейник? Ошейник где, мадхет?!
     Моран  с  удивлением,  почти на грани ужаса, вдруг заметил,  что на шее
Тури действительно нет  ошейника. Рука его бессознательно потянулась к горлу
- проверить. Ошейник  был  на прежнем месте. Впрочем, он обязательно заметил
бы, исчезни тот куда-нибудь. За эти дни анхайр привык к смутно тревожащему и
вызывающему  несказанное любопытство  ремешку.  Он вообще быстро  привыкал к
тому,  что  было  ему  интересно  или  приятно.  К  метательным  шарикам.  К
гурунарским кинжалам. К пиву...
     Тури дерзко посмотрела на Лю.
     - Мы дошли до У-Наринны. Все, Ассанг. Я выполнила условие.
     -  Мы еще  не дошли, девчонка! -  гневно прошипел Лю.-  Мы  в  Пути,  и
если...
     Он осекся.  Глаза его были  устремлены  за спину  Тури,  вспышка  гнева
прошла так же быстро,  как и возникла. Он не глядя сгреб  мадхета в охапку и
задвинул себе за спину.
     - Не высовываться! Этого еще не хватало... артаджерх мабай!
     Моран  вздрогнул.  Услышать от  мага  настолько грязную  ругань  он  не
ожидал.  Еще хорошо, что Тури, кажется, не понимает по-джурайски. Или просто
не расслышала - кто ж ее поймет?
     По  узкому проходу между каменными  кольцами на них двигалась мерцающая
голубая  стена. Больше  всего  она  напоминала высокую, в  пять человеческих
ростов, волну. Волну выше дольменов. Волну не из воды, а...
     Тури  неожиданно  поняла,  что  это  ей   напоминает.  Реку-не-из-воды!
Странную  магическую субстанцию, в которой можно было  дышать,  и в  которой
горел костер. Но тогда, возможно, она не опасна?
     - Если не остановлю -  сгорим,- светлым и  ласковым голосом сказал Лю.-
Кто-то выпустил на врага Предвечный Огонь. И Огонь еще не сыт. За спину!
     - Выскочим наружу,- хрипло предложил Моран.
     - Посмотри сам,- бросил Лю, не тратя времени на об®яснения.
     Моран выглянул во внешнее кольцо. Да, голубая стена была и там. Там она
была даже ближе.
     Лю быстро  произносил  совершенно невыговариваемые  слова и  неприлично
шевелил  растопыренными  пальцами.  Стена  взволновалась,  по  ней пробежали
мутные волны. Но она по-прежнему неумолимо двигалась вперед.
     Чародей опустил левую руку к поясу и нащупал небольшой мешочек. Взгляда
при этом он не отрывал от стены, и неудобно шарил в  мешочке двумя пальцами,
пытаясь раздвинуть пошире тугие завязки.
     - Где ошейник, Тури? - спросил у него за спиной Моран.
     Тури дико  посмотрела на анхайра, и вдруг, не отвечая ни слова, стрелой
вылетела во  внешнее  кольцо  и попробовала выскочить за  пределы У-Наринны.
Невидимые руки подхватили ее, и, не церемонясь, швырнули обратно. Выход  был
закрыт.
     С  утробным  рычанием  Тури  рухнула  на  колени  и  ткнулась  лицом  в
окровавленную траву. Холодный металл чьего-то оброненного оружия оцарапал ей
правую щеку.  Она, не  поднимая  голову,  нащупала проклятое  лезвие,  чтобы
отбросить прочь.
     Рука  коснулась  мягкой  кожи, еще  теплой  человеческим  теплом.  Тури
безумно вскинулась - да, это был он! По случайности или по неведомому закону
ошейник,  который  она швырнула  во тьму, оказался  с  этой стороны границы.
Рыжая  девчонка  схватила ремешок,  вскочила  и  пронеслась  у самой  кромки
голубого прибоя обратно, во второй круг.
     Моран оскалился на нее по-звериному.
     - Ты!..
     Тури  молча сунула  ему  в  руку ошейник  и  ткнулась  лбом  в плечо. В
следующий миг тощая задница  Лю чувствительно  впечаталась в  бедро Морана и
оттолкнула его на несколько шагов.
     -  Я...  сковал...  его...- каждое слово  давалось  чародею  с  большим
трудом.- Теперь... не  сожжет...  но  может расплющить. Очень большая  мощь.
От... ступайте... или поддержите меня!
     Теперь было  отчетливо видно,  что Лю изо  всех сил упирается  руками в
воздушную,  едва различимую волну,  предшествующую  волне голубого Нечто, но
ноги его скользят по траве, не в силах найти достаточной опоры.
     Моран однажды  видел нечто  подобное. Тогда,  на пристани,  подвыпивший
дюжий  боцман бился  об  заклад,  что удержит  за  швартов  шхерлу под всеми
парусами. В тот  раз вопрос остался невыясненным, потому  что  сначала  ноги
боцмана точно так же скользили по  доскам причала, а потом он уперся ногой в
кнехт, и столбы причала вывернулись из дна, а боцман уплыл вслед за шхерлой,
как шлюпка на буксире...
     Но раздумывать было некогда. Моран уперся плечом в  левую лопатку Лю, а
в  следующую секунду Тури встряхнула головой,  сбросила  с себя оцепенение и
всем весом налегла на правую.
     Теперь по траве скользили все трое.
     - Я вообще-то сильный...- извиняющимся голосом сказал Лю.
     Ноги Морана вдруг нащупали  опору. Потом и спина его уперлась во что-то
немыслимо твердое - тверже камня. Рядом крякнула Тури.  Судя  по  всему,  ее
тоже прижало  к тому, что  было за  спиной.  Какой-то  миг  кости всех троих
хрустели,  трещали  невероятно напряженные  мышцы, а  потом  внезапно  стало
легче. Голубая стена наконец-то остановилась. И почти сразу же ее не стало.
     - Ушла,- сказал Лю и упал на траву.
     Моран с трудом вдохнул и медленно обернулся.
     Лучше  бы он этого  не делал. Лучше бы сразу бросился навстречу стене и
сгорел  ко  всем джерхам. Моран  с  первого  взгляда  узнал то, во  что  они
уперлись. Его трудно было не узнать.
     Это  было то  самое трехглазое  создание, что крушило  кулаком скалы на
подступах  к  У-Наринне.  Бурое.  С красными  глазами.  И  оно тоже медленно
оборачивалось.
     Моран открыл рот, чтобы предупредить спутников. Но ему не  понадобилось
ничего об®яснять. Лю резво вскочил и отбежал  на десяток шагов,  Тури просто
попятилась, опустив меч. Моран дернул ее за локоть.
     - Назад, Тури!
     Девушка отмахнулась, не глядя. И полезла под правый рукав. За ножом.
     Землисто-бурая  гора   была  раза  в  три  выше  любого  человека.   Ее
призрачно-серый  близнец высился  в  отдалении, и глядел он  не то на своего
брата,  не  то  на Лю,  Морана  и  Тури.  А  перед  серым  близнецом замерли
одиннадцать силуэтов.
     Тури  и  Моран не обратили на них  внимания. Но Лю почувствовал  взгляд
Седракса, силящегося разглядеть их сквозь мрак.
     -  Ы-ы-ы-ы-ы!  - злобно прогудела  бурая гора, явно обращаясь ко второй
без особой симпатии. И даже с заметной антипатией.
     - С-седракс! - сказал Лю с точно таким же выражением, подавшись вперед.
     -  Ы-ы-ы-ы-ы!  - мрачно  ответила  серая гора  и, отвернувшись к отряду
Седракса, сделала первый шаг. Десять из одиннадцати подняли оружие.
     Красноглазый, выслушав двойника, тоже потерял к нему интерес и шагнул к
оборотням.  В  следующий  миг  Тури  взмахнула  левой  рукой, и  гурунарский
метательный нож вонзился в средний глаз горы.
     - Ы-ы-ы-ы-ы!!! - взревела гора так, что вздрогнули дольмены.
     - Тьма-перетьма! - выдохнул Лю.  Джурайские ругательства разом вылетели
у него из головы. - Это же скальный шатт!
     Моран, справедливо  решив,  что  кто  бы это  ни  был, нужно  все равно
попытаться его умертвить,  сжав один из ликов Опережающего, ринулся в атаку.
В груди  сразу  стало холодно  и  пусто  -  уж слишком  анхайр напомнил себе
согнанную с гнезда птаху, в отчаянии бросающуюся на голодного фыркана.
     - А там еще и болотный шатт! - добавил  Лю, словно  это его удивляло. -
Однако! Жаль, что я...
     Чародей не договорил. Он  взмахнул  рукой, творя  заклинание. Земля под
шаттом вдруг стала текучей и податливой,  и  грузный силуэт заметно осел,  а
потом провалился чуть ли не по колено.
     Тем  временем  Моран изловчился и  рубанул по скованной ноге мечом. Меч
завяз,  словно  угодил  в  смолу.  Гора  резко  взмахнула рукой  -  пришлось
выпустить меч  и уклоняться.  Громадный кулак задел  за рукоять  и выворотил
Опережающего из раны. Впрочем, на рану узкая борозда в плоти шатта совсем не
походила,  и,  к тому же,  быстро затягивалась, словно это существо и впрямь
состояло из вязкой смолы.
     Шатт поднатужился и с видимым усилием вырвал левую ногу из плена земли.
Потом - правую.  Потом  вытащил  меч  из смоляного озера,  держа  его  двумя
пальцами, как иголку, и брезгливо бросил в Морана. Но не попал.
     -  Ы-ы-ы-ы! -  сердито  сказал  он густым  могучим басом,  от  которого
дребезжало в ушах.
     - Сейчас убью,- бесстрастным тоном перевел Лю.
     Моран  упал на четвереньки и крался  к  валявшемуся  на  траве мечу. Лю
замер,  соображая,  какую бы  еще беду наслать  на  проклятую бесчувственную
тварь. Тури  примерилась  было  метнуть  второй  нож, но вдруг на  мгновение
застыла и принялась лихорадочно шарить в сумке на боку.
     Шкатулка! Дар корневиков! Открыть, если станет совсем плохо!
     Скругленный деревянный бок  шкатулки  никак не хотел ложиться в ладонь,
выскальзывал из  пальцев. Тури коротко выругалась, зажала  пятерней упрямую,
как Корняга,  вещь,  и  вытащила  ее  из сумки. В последний миг шкатулка все
равно  вывернулась из руки, упала  на  землю, стукнулась  ребром и открылась
сама.
     Из щели пополз наружу  коричневатый дымок, похожий  на  облачко грибных
спор.
     - Тьма-ах