к нему мостом - это что-то вроде штанов из джурайского батиста. Денег  стоит
немеряно, а задница просвечивает.
     Я отбросила бесполезные  догадки. Думать было некогда. Земля под ногами
слегка подрагивала в такт настигающему нас топоту.
     Бешеная  скачка  дала нам несколько  минут  форы,  но  не  более  того.
Неведомая опасность приближалась неумолимо.
     Просвет между стеной  и дном каньона  был невелик.  Вулх, конечно,  мог
проползти под преградой, мне бы тоже удалось протиснуться в щель - хотя идея
ползать нагишом по камням меня изрядно возмутила. Но вот Ветер...
     Словно почуяв мои мысли, вороной  тревожно заржал. Если  и был для него
путь на ту сторону, то только через верх.
     Тьма и трижды Тьма!
     Взгляд мой упал на вулха. Его жесткая и густая шерсть стояла дыбом, уши
были плотно прижаты  к голове, а хвост поджат,  как  у испуганной дворняжки.
Смутные  дни! Да  что же такое преследовало нас, способное нагнать страху на
свирепого хищника?
     Ветер  нервно  заржал  и  задергал  головой.  Да  я  и  сама  с  трудом
сдерживалась, чтобы не  затрястись мелкой дрожью. Колотилось сердце и  кровь
дробными молоточками стучала в висках. Спаси нас, добрая динна!
     И  тут я  почувствовала под  ногами мощный глухой толчок.  Грозный гул,
идущий  ниоткуда  и отовсюду, наполнил воздух.  Вздрогнули  стены ущелья,  и
камни градом посыпались вниз вдоль стен.
     И - отпустило.  Мы  перестали дрожать,  и  теперь мне была ясна причина
этого  неуправляемого   страха.  Наши  тела  почуяли  приближающийся  толчок
землетрясения.
     Скорее, скорее выбраться из каньона!
     Я  открыла  рот,  чтобы велеть вулху проползти под преградой, но вместо
слов у меня вырвался невнятный вскрик.
     От толчка, сотрясшего стены каньона, сложенная из каменных блоков стена
просела. Щели, ведущей  на  другую  сторону, больше не было. Теперь  для нас
всех,  не только для  жеребца,  оставался  единственный  путь к  спасению  -
наверх. Зато высота, на которую нужно было взобраться, стала меньше.
     - Сюда, Ветер. И стой смирно!
     Конь послушно замер у самой стены. Я обернулась к вулху:
     - Наверх, серый!
     Спасибо динне, дважды мне повторять не пришлось. Одним точным движением
вулх запрыгнул Ветру на спину, вторым прыжком оказался на стене. Я сорвала с
коня двумех  и сумки, перекинула  через плечо - и через несколько  мгновений
была  уже  рядом  с  вулхом.  Отсюда,  сверху,  это  сооружение  еще  больше
напоминало мост  - плотно подогнанные друг  к другу  каменные  плиты, ровный
невысокий бортик...
     Ветер поднял голову и укоризненно заржал.
     Я до боли стиснула кулаки  и постаралась вложить в обращение к вороному
как можно больше уверенности и ласки:
     - Ветер, милый! Я знаю, ты сможешь. Сюда! Прыгай!
     Конь глянул на меня - снизу вверх, искоса.  Я затаила  дыхание.  И вулх
рядом со мной замер, как будто все понимал. Может, и понимал.
     Ветер  попятился.  Рванулся  вперед, стремительно  набирая  скорость. И
взмыл в воздух.

     Все вместе, от нашей остановки  перед преградой до прыжка Ветра, заняло
считанные  мгновения. Но, наверное, в такие  моменты  время идет по-другому.
Или идет какое-то другое время.
     Мне  показалось,  что  вороной  красавец-конь повис в  воздухе  и парит
невесомо, словно птица.  Несколько мгновений,  которые длился прыжок, выпали
для меня из обычного хода времени. Они были особыми, отдельными  от всего. И
я навсегда запомню  черный  силуэт  взвившегося в  прыжке  скакуна  на  фоне
темно-багровых скал.
     А  в следующий миг Ветер  приземлился на каменные плиты в двух шагах от
меня. Я судорожно вдохнула - потому что, конечно, забыла дышать.
     Жеребец медленно подогнул передние ноги и опустился  на колени, но я не
успела  удивиться  его  поведению.  Рядом  со  мной  хрипло  заворчал  вулх,
прижимаясь к ноге.
     Странный мост вздрогнул от удара копыт Ветра и пополз вверх.
     -  Пры!.. - я снова подавилась криком. Потому что сейчас прыгнуть  вниз
было равносильно смерти.
     Неведомое  нечто,  которое  с  грохотом  гналось  за  нами  по  ущелью,
наконец-то нас догнало.
     Обезумевшее стадо равнинных  быков неслось по дну каньона, как яростная
река, вспухшая от наводнения.  Бурая волна наступающего паводка оставляла на
каменных стенах кровавую пену. От нестройного топота сотен копыт земля снова
задрожала, как от землетрясения.
     - Тьма-ах! - выдохнула я, по примеру Ветра опускаясь на колени.
     Оживший мост заскользил вверх чуть быстрее.
     Первые нестройные ряды бегущих животных были уже совсем рядом.
     Мост сделал ощутимый рывок.
     Огромный бык с саженным разлетом острых рогов - наверное, это был вожак
стада,- промчался прямо под нами, едва не задев рогами нижние грани каменных
блоков.  Я  услышала его  отрывистое,  загнанное  дыхание;  успела  заметить
безумный  блеск  налитых кровью глаз.  И почуяла  острый, кислый и  страшный
запах его пота. Запах смерти. Один из ее запахов.
     Вулх негромко взвыл.
     Стадо хлынуло  нескончаемым  потоком вслед  за  вожаком. Первыми бежали
молодые и  сильные животные  - тяжело дыша, с клочьями пены на  боках. Самые
слабые оставались  позади, затоптанные копытами  более  удачливых собратьев.
Странное   каменное  сооружение,  уносящее  вверх   меня,   вулха  и   коня,
окончательно  превратилось в моих глазах в мост  -  мост  над  бурной рекой.
Коричневые спины быков продолжали мелькать под нами. Стадо  бежало вперед, и
многие из этих животных на самом деле мчались навстречу своей смерти.
     А нас смерть пощадила.
     Я закрыла  глаза.  Облегчение  от  того,  что  мы  избежали  опасности,
растекалось по моим жилам, как живительный сок плодов многодрева.
     Спасительный мост продолжал медленно подниматься.

     Мы плавно скользили навстречу небу, навстречу  теплым лучам  взошедшего
Четтана. Я отряхнулась и быстро натянула на себя магическую одежду и сапоги.
И то, и другое  уже  стало привычным,  так  что на одевание  я  потратила не
больше минуты. И даже необходимость  снова подгонять по себе ремни перестала
раздражать, как только я поняла ее причину.
     Мост шел вверх ровно,  без толчков. Я  присмотрелась  и  заметила,  что
между  торцом моста и отвесной  стеной ущелья есть зазор  шириной  в два-три
пальца. Забери меня Тьма! Выходит, мост плавает прямо в воздухе...
     Нет, Лю,  я не стану удивляться. Лишь  бы  он  всплыл  до самого  верха
каньона. И нас довез.
     Прикинув расстояние, оставшееся нам до верха, я быстро распрягла Ветра,
наскоро обтерла  его  от  пота  и  запрягла по  новой. Вулх, склонив голову,
скептически наблюдал за мной.
     - Чего  смотришь, Одинец? Помог бы! - шутливо  бросила я через плечо  и
прикусила язык.
     Джерхи! Какой еще Одинец?
     Не  успев  задать  себе  этот  вопрос, я  уже знала  ответ. Мой спутник
называл  себя Одинцом, и прошлым синим днем он сказал свое  имя Карсе. А она
передала  его мне. Я  уже научилась определять  внутренние  отклики  Карсы -
когда она говорила со мной, мои мысли словно озарял неуловимый синий отблеск
Меара.
     Значит,  вулх  и  в самом  деле  оборотень. Приятно  знать,  что  я  не
ошиблась.  Но еще  больше  радует, что Лю держит слово: память о  синих днях
пробуждается.
     Если  мой  спутник  вдруг  решил   назваться,  то,  надо  полагать,  он
прочел-таки мою записку. Значит,  по крайней мере читать обучен. А если он и
писать умеет, то у меня есть шанс найти  где-то  в  сумке ответное послание.
Впрочем, в суматохе этого пересвета записка вполне могла потеряться.
     Мда-а, пересвет выдался тот  еще. И как это Одинца угораздило забраться
в каньон?
     - Как тебя туда занесло? - укоризненно спросила я вулха.
     Вулх понурил  голову.  У него был  такой покаянный вид, что  я мысленно
обругала себя за  несправедливость. Разве может  зверь  отвечать за поступки
своей человеческой половины? Ему бы свою серую шкуру  уберечь  в сумасшедших
переделках.
     А  думать четтанским днем - это  моя обязанность. Как говаривал старина
Унди Мышатник, нечего сваливать с больной головы на отрубленную.
     Да  и Одинец-человек, надо полагать,  не без причины полез к джерху под
хвост. Видать, все другие дороги тоже не шелком стелились.
     А, может, мой спутник знал про магический мост и  спешил именно к нему,
да только  не успел до пересвета? Тьма! Что же мне теперь, все время гадать,
что он знает и чего не знает? Ох, и задал нам чародей задачку...
     - Ничего, брат! - подбодрила я вулха.- Не пропадем.
     Кажется, я  сама нуждалась  в  ободрении больше него. Потому  что  вулх
недоуменно посмотрел на  меня -  мол,  о  чем говорить?  Ясен пень,  что  не
пропадем! - и стал разглядывать медленно уползающую вниз каменную стену.
     И тут  я  сообразила,  что мы находимся ближе  к восточной  стене  -  а
нужен-то нам западный берег каньона!
     Магический мост дополз уже почти до самого верха, и я понятия не имела,
что станется с ним наверху. Магия - штука опасная. Особенно, когда  в ней не
разбираешься. Не долго думая, я ухватила Ветра под уздцы.
     - Хэй, Одинец!
     И  мы втроем заторопились по мосту к противоположной стороне каньона. С
середины моста я перешла на бег. Вулх вырвался вперед и стелился по каменным
плитам беззвучной тенью.
     Мы  успели  вовремя.  Мост поднялся  вровень  с западным  берегом, чуть
дрогнул  под  ногами  и  замер.  Вулх  перемахнул  на твердую  землю  еще  с
движущегося моста,  а мы с Ветром  покинули каменные плиты как раз  в момент
остановки.
     Сделав  пару шагов от края,  я обернулась. Не  знаю,  чего я ждала. Что
мост  немедленно  заскользит вниз?  Что он рассыплется на части или растает,
как морок? Но мост  оставался на месте и выглядел так, будто он стоит здесь,
соединяя берега каньона, не первый десяток кругов.
     Я протерла глаза. Мост был таким незыблемо каменным, прочным, надежным.
Он всем своим видом наводил  на мысль, что путешествие на нем со дна  ущелья
мне примерещилось. Я даже  шагнула было к краю, чтобы  убедиться  в том, что
между землей и мостом есть щель.
     Но тут я заметила движение на противоположной стороне каньона.

     На восточном  берегу появился конный  отряд.  Десятка  два  низкорослых
коренастых всадников на таких же приземистых  лошадках вылетели  к  мосту. Я
сразу узнала  их по  описанию караванщика Занты, двоюродного брата Беша. Это
были  варвары южных  пустошей,  которые  питаются  землей и песком,  а жизнь
проводят в седле.  Занта рассказывал, что женщины  варваров рожают не одного
ребенка, а целый выводок - пять-шесть младенцев  размером с крысу и таких же
злобных. Но выживает все равно один - тот, который еще  в колыбели передушит
остальных.
     По-моему,  тут Занта  врал.  Не  могло  такого  быть,  чтоб мамаша-дура
любимого крысеныша  от других не защитила. Или не припрятала. Но встречаться
с ними, с варварами то есть, мне в любом случае  не хотелось. И какого хрена
они забрались так далеко на север? Весь песок в родных пустошах сожрали?
     Перед мостом у всадников вышла заминка. Половина отряда сбилась в  кучу
на берегу - по-моему, решали, в  каком порядке перебираться через каньон. И,
разумеется, они заметили меня.
     Темное  небо!  Я огляделась,  прикидывая свои возможности  в бегстве  -
потому что возможный результат стычки с целым отрядом был ясен и так.
     Западный берег  каньона,  насколько  хватало  глаз,  представлял  собой
плоскую каменистую равнину. Лишь вдалеке маячили невысокие холмы,  а за ними
стеной высились горы, закрывая западный горизонт.
     Я не сомневалась, что отдохнувший Ветер в скачке через равнину опередил
бы любого коня. Но сейчас  у него просто  не осталось  сил на дальний забег.
Значит, выбора у меня не было.
     Я коротко свистнула, подзывая жеребца. Вороной тотчас оказался рядом, и
я не глядя  достала  из сумки дренгертский арбалет.  Вот и его час настал. Я
проверила пальцем тетиву  и потянулась за колчаном со стрелами. Сейчас  наши
жизни  зависит  от   того,   сколько  варваров  доберутся  до  этого  берега
невредимыми. Потому что с двумя десятками воинов нам не справиться.
     Расклад  явно был  не в нашу пользу.  Даже  Четтан, уже довольно высоко
поднявшийся над горизонтом, светил мне прямо в глаза и заставлял щуриться от
красного  блеска. Слабый, но постоянный ветерок тоже дул  именно  с востока.
Тьма!
     Отряд  варваров  тем  временем  разделился   на  две  части.  Несколько
всадников  от®ехали чуть подальше и растянулись  цепью,  охватив  полукругом
участок берега  возле моста. Похоже, они  опасались  нападения со спины, и я
чуточку приободрилась. Хорошо, когда у врагов есть враги и помимо тебя...
     Большая  часть  варваров  в®ехала  на  мост.  Лошади  ступали  на  него
неохотно,  с опаской. Я  прицелилась  из  арбалета в переднего  всадника, но
стрелять пока было бессмысленно. Нужно подождать, пока они доедут хотя бы до
середины моста.
     Варвары тоже достали  луки и тоже пока не спешили стрелять.  Коренастые
лошадки,  явно  непривычные  к  высоте,  тем не  менее послушно продвигались
вперед. Всадники их не торопили. Поводья варвары держали как-то необычно, но
я не могла  рассмотреть, как  именно. Во всяком случае, мне  показалось, что
лошадьми они управляют отменно.
     И очень жаль.
     Первый из всадников  добрался до  середины  моста и вскинул лук.  Почти
одновременно зазвенела тетива моего арбалета. Стрела варвара бессильно упала
к  моим  ногам,  а моя столь же бесполезно ушла в пропасть. Джерх бы  побрал
этот восточный ветер!
     Я  уже  хорошо  различала  лицо  переднего варвара,  оскаленное в дикой
усмешке. Мы с  ним одновременно  выхватили из колчанов следующие стрелы... И
тут свирепый  оскал варвара сменился растерянной гримасой. Он как-то жалобно
всплеснул руками, роняя лук.
     По копытами  его лошади  провалился мост.  Огромный каменный блок вдруг
выпал из кладки и ухнул вниз. Лошадь истошно заржала, падая в образовавшуюся
дыру. Закричал падающий вместе с ней варвар.
     Мои  руки  еще  продолжали  выполнять  начатое движение. Выпущенная  из
арбалета  стрела чиркнула  по  каменному  бортику моста, снова  не  причинив
никому вреда. Но это уже было неважно.
     Мост разваливался на куски.
     Он  крошился  под  варварами,  как черствая  горбушка. Каменные  блоки,
которые только что казались скрепленными намертво, отрывались друг  от друга
и  падали  в  пропасть. Лошади и всадники рушились  туда же  вслед за  ними.
Грохот камней, безумные вопли  и дикое  ржание заметались эхом между стенами
каньона.
     Я,  как  завороженная, шагнула к краю  пропасти. Опустилась на колени и
заглянула туда.
     Казалось,  каменные  блоки  рушатся вниз  в хаотическом беспорядке. Но,
достигая дна,  каждый из них ложился на свое место.  Вцепившись в камень  до
боли в пальцах и вытянув шею, я смотрела, как из  блоков опять  складывается
мост.  Неведомая  сила притягивала их друг  к другу - а несчастных  людей  и
животных, оказавшихся между блоками, сплющивало и выдавливало из смыкающихся
щелей жидкой кашицей.
     Через минуту все было кончено. Мост лежал на дне ущелья - и  был прочен
и  неподвижен, как  и  полагается  обыкновенному мосту. Только эхо  никак не
могло  успокоиться, причитая  над погибшими.  Только  кожа у меня  покрылась
мурашками, словно от холода.  И висела в воздухе над каньоном каменная пыль,
сквозь которую багровым оком взирал на меня Четтан.
     Оставшиеся  на  восточном берегу  варвары замерли, как  конные  статуи.
Наверное, они еще не успели поверить в реальность случившегося. А может, еще
не поняли. Они вообще-то тупые, варвары. Медленные.
     Я встала с колен и отвернулась  от пропасти.  Ласково взяла  под  уздцы
притихшего  Ветра и зашагала прочь.  Впервые с начала этого  путешествия мне
отчаянно захотелось, чтобы оно уже окончилось.
     Если доберусь живьем до У-Наринны, никогда больше не стану иметь дела с
магией.

     Все утро мы шли по  каменистой равнине,  наступая  на собственные тени.
Четтан смотрел нам в затылки тяжелым взглядом, а восточный ветер подталкивал
в спины.  День выдался  жаркий, в раскаленном небе не было ни облачка. Ветер
приносил хоть какое-то  облегчение,  обдувая тело. Он тихонько посвистывал в
ушах, словно звал нас за собой.
     А, может,  он звал не всех - только вороного жеребца, своего тезку.  Но
мой Ветер двигался  шагом, отдыхая после событий пересвета. Я  шла  рядом, а
неутомимый  вулх трусил впереди,  время от времени  поглядывая  на нас через
плечо.
     К полудню, когда даже  наши тени спрятались от палящего жара к нам  под
ноги, мы наконец добрались до западных холмов.
     Некоторое время  мы продолжали  двигаться вперед по неровной местности,
то поднимаясь на  каменные взгорки,  то  спускаясь  в ложбины между холмами.
Холмы  постепенно   повышались.  Их  склоны,  кое-где  покатые,   а  кое-где
обрывающиеся  скальными стенками, были покрыты пятнами лишайника. На пологих
склонах неровными пучками росла жесткая сухая трава, а на отвесных обрывах я
с немалым  изумлением  увидела вырастающие  прямо  из камня  такие же  пучки
тонконогих поганок.
     Наконец впереди  и  слева  послышалось  звонкое пение ручья.  Мы  бодро
свернули туда, и через пару минут я уже распрягала Ветра, а вулх шумно лакал
воду из крошечного озерца.
     ...Озерцо мы втроем немедленно выпили.  До  дна. Там всего-то и  было с
пол-ведра  воды,  холодной и вкусной. Родничок  удивленно забулькал,  заново
наполняя  каменную  чашу. Я подождала,  пока  на  дне  опять наберется воды,
зачерпнула ее в обе пригоршни и с удовольствием умылась.
     А потом растянулась  на  травке в двух шагах от  источника, в тени  под
нависающим  каменным козырьком.  Я  бы,  признаться честно,  и искупалась  с
удовольствием. Но для этого нужно озеро побольше. Раз эдак  в пятьдесят хотя
бы.
     Я лениво провела  мокрой рукой по волосам. Причесаться, что  ли? Только
гребень  доставать  неохота.  Спасибо  динне,  что волосы  у  меня прямые  и
жесткие. А  то,  что они  острижены  коротко - это уже  моя  заслуга.  Ох, и
намаялась бы я  в  дороге, если  бы  у  меня  были  кудри-завитушечки, как у
айетотских  девиц. Вообще-то  я иногда отращиваю рыжую гриву до плеч, а то и
до  лопаток.   Не  для  того,  чтобы  покрасоваться  перед  кем-то,  а  ради
собственного удовольствия. Но с такой гривой в наших краях жарковато.
     Хотя какие  края мне  теперь  звать "нашими"?  В  Айетот  я  больше  не
вернусь... Куда же податься?
     Да куда угодно. Если я смогу влиять на Карсу синим днем, то мне в любом
городе будет не страшно. И ничья помощь  не понадобится. Темное небо! Ведь я
и  в Хадас смогу поехать! И даже поселиться там насовсем... только не сразу.
Сначала хорошо бы и  в других местах  побывать.  Вдруг мне где-то понравится
даже больше, чем в Хадасе?
     Раньше я не ломала  себе голову над такими вещами. Жизнь оборотня может
оборваться  в  любой  момент, так  что  заглядывать  вперед  нет смысла.  Но
оборотень, владеющий собой и в звериной шкуре, - это совсем другое дело.
     Интересно, раздумывает  ли над  будущим  мой спутник?  Я  посмотрела на
вулха.
     Ну,  по  крайней  мере сейчас  он был всецело поглощен настоящим. Серый
зверь, выгнув дугой могучую спину, яростно вгрызался в собственный  крестец.
Джерхи!  Да ведь это  он блох гоняет! Как какая-нибудь обыкновенная псина. И
где он их только нашел на свою лохматую задницу?
     Я  рассмеялась.  Блохастый  оборотень  -  это ж надо такому  случиться!
Бедные  блохи,  а уж  им-то  как не повезло.  Вулх  на  пересвете  обернется
человеком, шерсть исчезнет, и куда они денутся?
     Переберутся на карсу, вот  куда. Мне сразу перестало быть  смешно. Один
конь на двоих - это куда ни шло, но общие блохи в условиях моего  договора с
чародеем не значились.
     - Хэй, Одинец! Иди-ка сюда,- сурово позвала я.- У меня лучше получится.
     И пришлось мне  все-таки лезть в сумку