за гребешком. Вулх посмотрел на
меня  без особой убежденности,  однако  пришел, сел рядом  и  терпел, пока я
отлавливала  блох  в  его  густой  шерсти.  А  когда  последняя  блоха  была
изничтожена, вулх даже ткнулся мне носом в ладонь, выражая признательность.
     - Вообще-то можешь не благодарить,- честно сказала  я.- Больше всего  я
берегла собственные уши. Завтрашние.
     Одинец повел мордой, выражая пренебрежение к таким сложностям.
     Я вздохнула. Наверное, все-таки зверем быть легче. Вот обрету обещанную
память, буду знать точно.
     Только сначала надо дойти до Каменного леса.

     Отдохнув близ  приветливого  родника, мы  отправились  дальше. Я  снова
заняла свое место в седле.
     Четтан  перевалил точку полудня  и  медленно  клонился к западу. Теперь
тени бежали за нами по пятам, постепенно удлиняясь. А красное солнце светило
прямо в  глаза. Я порадовалась, что  Четтан  не устает указывать нам дорогу.
Ведь до  сих  пор  единственным надежным ориентиром на пути к У-Наринне было
солнце.
     Мы двигались на запад - и это  единственное, в чем я была уверена. Я не
знала, сместились ли  мы на  север  или на юг по  отношению к Айетоту. И тем
более не  знала, нужно ли принять еще севернее или южнее. Я только и  могла,
что вести свой маленький отряд на запад, вслед за солнцем.
     Окружающая  местность  нагоняла  тоску  своим  однообразием. Все те  же
камни, испещренные лишайниками, все та  же сухая жесткая трава. Копыта Ветра
выбивали из камня мелкую  пыль,  которая лезла  в нос и  в глаза, и противно
скрипела на зубах.
     Вулх,  по своему обыкновению, бежал  то слева,  то справа от меня.  Его
серая спина  на мгновение  показывалась  из-за какого-нибудь валуна и тут же
снова скрывалась из виду.
     Однообразие пейзажа притупило  мое внимание. Любой намек  на  опасность
заставил  бы  меня встрепенуться -  но вокруг все было спокойно,  и  я  тихо
дремала с открытыми глазами, покачиваясь в седле.
     Ветер   бежал  неторопливой  размеренной  рысью.  Камни,  камни,  камни
бесконечной чередой проплывали мимо меня.  Чтобы не заснуть окончательно,  я
принялась лениво придумывать, на что похож очередной скальный выступ.
     Вот угрюмая птица сидит нахохлившись, сложив каменные крылья. Вот карса
изготовилась к прыжку, выгнув дугой каменную спину. Вот два каменных профиля
обратили друг на друга пронзительные взгляды. Вот...
     Тьма!
     Я резко натянула поводья. Ветер послушно остановился.
     Каменные профили, мимо  которых я чуть было не проехала, вовсе  не были
моей выдумкой. Случайной прихотью природы они тоже не были.
     Я спешилась и подошла к ним поближе.
     Чей-то искусный  резец  изваял  из  черного  камня  эти  надменные лбы,
презрительные  губы, гордые подбородки.  Продолговатые  остроконечные  уши -
признак  Старшей крови  -  выглядывали из-под  каменных  причесок.  Истуканы
вперились друг в друга навеки застывшими взглядами, в которых читалось не то
требование, не то вопрос.
     А позади  них возвышалась каменная арка, в отличие от фигур сработанная
грубо   и  небрежно.  Может  быть,  даже  нарочито  небрежно.   Просто   два
четырехгранных столба, а сверху перекладина. Но самое странное заключалось в
том, что арка никуда не вела.
     За ней виднелись все те же холмы, утомительно похожие  друг на друга. И
ничего похожего на тропу.  Косые лучи Четтана  широкими мазками ложились  на
неровную  почву. От  каждого камешка, от  каждого  кустика травы протянулись
по-вечернему  длинные  тени,  делая  заметными  мелкие  детали.  Но   ничего
интересного я не разглядела.
     Странно. И даже очень странно.
     Если есть дверь, то она куда-то ведет. А арка - это что-то вроде двери.
Или окна.
     И если это  на самом деле дверь, то входить в нее нужно с той  стороны,
где  истуканы. Для того они,  надо  полагать, и поставлены,  чтобы указывать
вход...
     Только что-то не хочется мне туда входить.  Может, просто  обойти  арку
кругом?
     Я шагнула  за спину левой  фигуры. Странно,  мне казалось, что каменные
столбы арки имеют в толщину ладони две, не меньше. А отсюда, с торца, видно,
что они толщиной как раз с ладонь. Я сделала еще один шаг, обходя арку.
     Арка исчезла.
     - Т-темное небо! - выругалась я.
     Передо мной были  снова были  холмы, и только  холмы. Насколько хватало
глаз, я не видела никаких каменных сооружений.
     Что-то коснулось моей ноги, и я вздрогнула. Но это только Одинец пришел
взглянуть, что я тут делаю.
     - Видишь, брат-храбрец,- тихо сказала я,- с той стороны дверь есть, а с
этой - нет. Ты понимаешь, как такое может быть?
     Вулх  укоризненно посмотрел на меня - чего тут, мол, понимать? Магия. А
ты опять занимаешься всякой ерундой. Тратишь время - а времени  нет, с какой
стороны ни посмотри. Нужно дальше ехать!
     - Ну извини,- сказала я.- Сейчас вот разберусь, и поедем.
     Одинец досадливо махнул хвостом и отошел в сторонку.
     Я сделала полшага вбок. Грань  каменного столба, образующая торец арки,
появилась в воздухе. Я решительно протянула руку и коснулась ее...
     Камень  как камень.  Шероховатый. Прогретый за  день Четтаном, а теперь
отдающий тепло.
     Я провела пальцем поперек  грани до  того места, где  должно было  быть
ребро,  а  вместо него  ничего не было.  Рука моя встретила воздух. И впрямь
ничего нет.
     Ладно. Значит, это не простая каменная арка, а магическая. И - неважно,
как  это  ей удается - но существует она  только с одной стороны. Тем  более
интересно, куда она ведет!

     Я вернулась  на прежнее место перед каменными изваяниями. Арка высилась
за  ними  -  прочная, надежная,  каменная...  Совсем как мост через  каньон,
который поутру рассыпался у меня на глазах.
     Джерх бы побрал всю эту магию! Прав Одинец, надо убираться отсюда.
     Но любопытство меня не отпускало. Что же там, внутри?
     Или снаружи?..
     - Хэй, Ветер!
     Вороной спокойно подошел  и остановился  рядом  с истуканом.  Во всяком
случае, никакой опасности он здесь не чуял. И вулх тоже. Кстати, где он?
     Одинец,  как видно,  рассудил,  что мы застряли здесь  надолго, и нашел
себе  занятие по нраву.  Сноровисто работая передними лапами, он  раскапывал
чью-то норку.  Комья сухой земли вперемешку  с камешками так и летели из-под
его лап.
     Я достала арбалет и вытащила из колчана стрелу. А вот посмотрим...
     Жалобно тенькнула тетива.  Стрела  пролетела сквозь  арку и ударилась о
камень в десятке  шагов  от  порога  -  там,  куда я и  метила. Отскочила  и
осталась лежать на земле.
     Я обошла арку  кругом  -  на этот раз  справа. Стрелы на земле не было.
Значит, магический  проход все-таки ведет куда-то.  Куда мне  по-прежнему не
хочется входить. Ну  вот, я проверила все, что могла проверить. Дальше здесь
торчать  бессмысленно. Сейчас вот  обопрусь о  подбородок  каменного  идола,
запрыгну в седло и...
     В  этот момент вулх докопался до  обитателя норки.  Бурая  мышь-полевка
порскнула  у  него  из-под лапы и  шустрым клубочком метнулась в  магическую
арку. Одинец рванулся за ней.
     - К-куда?!
     В три прыжка вулх настиг добычу. Полевка исчезла у него в зубах. Одинец
поднял голову, оскалился и бросился обратно через порог. И выпрыгнул  по эту
сторону арки целый и невредимый, только очень  вз®ерошенный. Вид у  него был
смущенный и пристыженный, но довольный.
     - Ну ты и скотина все-таки!.. - сказала я нетвердым голосом.
     Вулх вильнул хвостом, извиняясь за содеянное, и смачно облизнулся.
     - Тогда...- меня  вдруг окончательно проняло любопытство.-  Тогда  сиди
здесь и сторожи! Теперь моя очередь!
     Я чуть помедлила перед аркой. И решительно переступила порог.
     Ничего  необычного я  не  почувствовала.  Я  сделала несколько шагов  и
осмотрелась  по сторонам. "Здесь" ничем  не отличалось от "там". Ни на глаз,
ни на нюх... я наклонилась, подняла камешек и повертела  его в ладонях ...на
ощупь.
     Вот  только здесь была  та самая  вторая половина арки, которой  там не
было.  И  еще -  если хорошенько присмотреться  - линия  холмов  на западном
горизонте,   за   которую  как  раз   опускался  Четтан,  изгибалась  слегка
по-другому.
     Я приготовилась к тому, что здесь будет страшно. Или странно.
     А  сделалось мне как-то по-особенному  неуютно. Добрая динна, да где же
это я?!
     Внезапно низкий гул прокатился между холмами. До меня донеслось громкое
тревожное ржание Ветра. Я стремглав бросилась обратно к арке.
     Ветер влетел  в арку, едва  не сбив меня  с ног. Он всхрапывал и дрожал
мелкой дрожью. Он искал защиты и спасения. Я с трудом увернулась  от копыт и
замерла на пороге странной двери.
     Земля  по  ту сторону  сошла  с ума.  Ее  колотило,  как умирающего  от
пятнистой  лихорадки.  Холмы  плясали.  Горизонт  взлетал  вверх  и  рушился
обратно.  Тяжелый грохот  и  пахучая  мелкая  пыль, застилающая  небо, сразу
оглушили и ослепили меня. Почти бессознательно я попятилась.
     Здесь,  с  другой стороны арки, все было по-прежнему  спокойно.  Четтан
сползал за западные  холмы, и красноватая тень медленно затекала в распадок.
Ветер  прижался к самой  арке и только  вздрагивал при каждом толчке. А вулх
где? Где Одинец?
     Я снова выглянула туда, откуда пришла. Теперь там было еще хуже.
     Каменистая почва ходила ходуном. У  меня на глазах  в нескольких местах
появились огромные трещины. Толчки следовали один за другим, набегая друг на
друга,  как  волны в бурю. И по земле  пробегали  волны  -  самые настоящие,
только  вместо  пены и  бурунчиков  на их гребнях танцевали камни. Очертания
холмов  дрожали  и  расплывались.  Воздуха не  осталось.  Вместо  него  была
рыжевато-красная плотная пыль.
     Землетрясение? Снова?! Как утром в каньоне? И куда более сильное!
     Я оглянулась. На моей стороне вечер был тих и спокоен.
     Снова  глухо и протяжно  застонала  земля,  и одновременно моего  слуха
достиг жалобный стон живого существа. Почему-то я сразу решила, что это вулх
- хотя никто бы не распознал свирепого хищника по этому едва слышному плачу,
просьбе о помощи. Я рванулась через порог.
     Земля ударила меня по ступням - так, что я едва устояла на ногах. Ветер
шарахнулся за мной, и я оттолкнула его обратно, за арку.
     - Туда, умница моя! Жди нас там!
     У меня  не было времени проверить, послушался  ли жеребец приказания. Я
спешила на зов.
     Вулх лежал на самом краю гигантской трещины. Как видно, земля разошлась
прямо  под  ним, так что  зверь не успел отпрыгнуть. И тут  же края  трещины
сомкнулись,  поймав  вулха  в  капкан. Следующий  толчок  заставил  каменные
челюсти раскрыться  и выплюнуть жертву, возвращая моему спутнику свободу. Он
еще  сумел добраться до  относительно ровного участка  - но  больше  не смог
сделать ни одного движения.
     У  него был  сломан позвоночник. У него  не осталось  ни  одного целого
ребра. Обломки костей страшно светились из порыжевшей от пыли шерсти, и  при
каждом вздохе из раздавленной груди рвалась наружу кипящая кровавая пена.
     Он умирал.
     Стиснув  зубы,  я склонилась  к  нему  и,  превозмогая головокружение и
тошноту, подняла на руки истерзанное тело. Вулх больше не стонал - наверное,
потому, что весь остаток сил уходил на то, чтобы дышать. И кровь клокотала в
сплющенных, прорванных легких, которые не могли удержать воздух.
     Умоляю тебя - дыши, вулх!
     Еще один,  особенно  сильный  толчок чуть  не сбил  меня  с ног.  Но  я
устояла. И  почти  бегом  устремилась  к  каменной  арке,  растворившейся  в
сумерках. К  ведущей непонятно куда двери, которая еще недавно  была чужой и
пугающей, а теперь оказалась для нас единственным спасением.
     Уже пересекая линию взгляда каменных истуканов, я  задним числом  глупо
испугалась - а вдруг во второй раз не пустят?
     Но нас  пустили. Ветер  коротко  заржал при  виде умирающего  вулха.  Я
бережно  опустила  зверя на  землю,  сразу  потемневшую  от крови,  сбросила
магическую одежду и осторожно накрыла его.
     Я  больше ничем не  могла ему помочь. Я могла только  упрашивать его  -
дыши, вулх...
     Синим светом Меара заклинаю тебя, оборотень: доживи до пересвета!
     Четтан уже ушел под землю, я приготовилась к преображению, но проклятый
Меар  куда-то пропал,  синее  зарево  не  рвалось  из-за  холмов,  а  вокруг
становилось  все  темнее и  темнее,  как никогда  еще  не бывало, и  я вдруг
поняла: никакое солнце больше не взойдет. Никогда. Тьма окутает мир, сначала
умрет вулх, а за ним и я, потому что никто не может жить без солнца.
     Небо немного посветлело, но со мной все еще ничего не происходило, я не
умирала и не преображалась. А  вулх с каждой секундой дышал все тише и тише,
все  реже и  реже, и  стянутые судорогой смертной боли мышцы  его постепенно
расслаблялись, обмякали...
     Я не могла смотреть на  него, я повернулась лицом  к востоку и смотрела
на  беснующиеся холмы  в  каменной  рамке несокрушимых  врат.  Сквозь  пыль,
застилающую горизонт, синего луча  будет не разглядеть. Но я могла  судить о
восходе синего  солнца по себе - ведь  время карсы наступало даже под самыми
черными грозовыми облаками.
     И  тут,  совершенно неожиданно,  у  меня привычно потемнело в  глазах и
сразу нахлынула синяя тьма.



        Глава десятая. Меар, день пятый.


     Теплые капли падали мне на лицо, собирались в щекочущие струйки-ручейки
и  стекали по щекам, по шее. На сей раз сознание возвращалось к мне медленно
и мучительно, словно нехотя.  И еще:  я чувствовал себя на редкость паршиво.
Что-то очень неприятное произошло со мной во время Четтана, красного солнца,
которого я никогда не видел.
     Впрочем,  память  хранила кое-что о  времени  зверя:  узкий мост  через
пропасть - наверное,  через вчерашний каньон. Был ли это Дремлющий  мост? Не
знаю.  Я  помнил причудливые  красноватые  тени на близком  отвесном склоне,
помнил  свой  прыжок  с  моста  на  гладкий  камень  обрыва.  Помнил  теплые
человеческие руки, в которые я тыкался мордой, словно щенок.
     Вот только спутника своего, Тури, я совсем не помнил. А жаль - хотелось
узнать, какой он? Я знал лишь что он ниже меня и  поуже в плечах. И еще, что
он  парень не  промах, если выкрутился  из  вчерашней переделки в каньоне...
Молодец, что и говорить. Мы с ним, похоже, много наворотить способны.
     Лю не  врал:  память действительно  стала возвращаться  еще на  пути  к
У-Наринне. Это здорово.  Если  чародей не врет и  в остальном, я скоро стану
просто  неуязвимым оборотнем. Я и Тури.  Чистые братья  могут рвать  на себе
хоть бороды, хоть свои лиловые балахоны - но нас им не взять. Не по зубам...
     Но  почему  как-то  уж слишком  медленно и неуверенно  возвращается мне
память?  Я словно и  не помнил, а  бредил наяву. Не было у меня уверенности,
что все воспоминания реальны, скорее уж  они смахивали  на кошмарный, и даже
не очень правдоподобный сон.
     Но кто-то  внутри нашептывал мне:  все, что ты помнишь  - правда.  Надо
только немного подождать.
     Надо мной  тусклыми искрами нависали звезды. Их было больше, чем вчера.
Или, может, вчера казалось, что звезд совсем немного, потому что я глядел на
небо  из леса. С дерева. А сейчас я  был  среди  невысоких покатых холмов, и
ничто не  заслоняло звездного неба.  Я  лежал на  мелком  каменном  крошеве,
чувствуя спиной тепло Четтана, впитанное землей. Меару  землю так ни в жизнь
не нагреть...
     Впрочем, что-то  все-таки заслоняло  звезды.  Наверное,  облако. Точно,
облако - несколько капель снова упали с неба. Начинался дождь. На севере уже
не видно ни одной звезды - облако их скрыло.
     Попытавшись пошевелиться, я охнул от внезапной боли во всем теле. Тьма,
что со мной произошло-то? Я вслушался в беспорядочные ощущения.  Похоже, что
красным днем меня отловил  неведомый великан и долго-долго жевал,  почему-то
не проглотив. Остро чувствовалась боль в позвоночнике,  болели все ребра,  а
легкие, казалось, были забиты пылью, ни вдохнуть, ни выдохнуть...
     Морщась  и шипя, я сел, опираясь на руки. Ветер понуро  стоял  поодаль,
изредка опуская голову к земле. Дождь моросил все сильнее.
     Вскоре взошел  Меар. Затянутый густыми сумерками окружающий мир наконец
проступил из  полумрака, сделавшись видимым  до самого горизонта. Точнее, до
самой  горной цепи на западе.  Неровная гряда косо перегораживала  холмистую
равнину, словно завеса в хадасском доме, что отделяет женскую половину.
     Карса сидела  совсем  рядом,  беспомощно  глядя  на  меня.  Она  словно
чувствовала, что мне плохо и больно. Да что там "словно" - она и вправду все
чувствовала.  Только  помочь  ничем  не могла.  Спасибо  и  на  том,  верный
спутник...
     Вдруг карса стремительно и грациозно метнулась  прочь, к Ветру, секунду
повозилась  у  седла  и  вернулась,  неся  в  пасти истерзанную,  потерявшую
половину  перьев  куропатку.  Ту самую,  которую я еще  перед каньоном  сшиб
метательным шариком. Верно, у Тури не нашлось времени ею заняться...
     Карса  подошла вплотную и  положила тушку  куропатки рядом  со  мной. В
тушке торчала  длинная варварская стрела -  то ли застряла  там  еще прошлым
синим  днем, то ли Тури вчера тоже пришлось  столкнуться с варварами.  Карса
неуверенно  лизнула  меня в  лицо и уселась  рядом, преданно выкатив  желтые
глазищи с вертикальными щелочками зрачков.
     Честное  слово,  у  меня даже болеть все стало  меньше. Ах  ты зверюга!
Сочувствуешь?
     Я  протянул  руку  и  потрепал  карсу  по  голове, морщась  от  каждого
движения.
     -  Спасибо, брат Тури... И извини, что я раскис. Ты бы,  наверное,  мог
много интересного рассказать о минувшем дне...
     Дождь усиливался. Только этого не хватало - где спрятаться  от  дождя в
россыпи  невысоких  пологих  холмов?  Превозмогая слабость  и желание просто
повалиться и закрыть глаза, я  встал. В глазах на миг потемнело. Плохо дело,
совсем я ослаб.  Что же  произошло?  Что-то такое, с чем не  смог справиться
даже мой полузвериный организм, которому не  страшны  раны,  смертельные для
обычных людей или обычных зверей?
     Кое-как  одевшись и обувшись, я взял  Ветра под уздцы,  потому  что  на
такой подвиг,  как  водружение моего бедного  тела  в седло, я не был готов.
Каждый шаг отдавался  в позвоночнике,  ребрах,  даже под  черепом отдавался,
рождая пестрые разводы перед  глазами. Впрочем, скоро боль стала привычной и
отошла  куда-то на второй план. Я направлялся к  горам, огибая округлые туши
холмов. Я  прошел совсем немного к западу, и тут  мне  почему-то  вздумалось
оглянуться.  Позади,  там,  откуда мы  с карсой  пришли,  высилась  странная
каменная  арка.  Будто ворота,  что  меняли нашу  сущность, если сквозь  них
пройти.  Ворота  от зверя к  человеку и от человека  к зверю.  Как часто нам
приходится проходить сквозь них?
     Всю жизнь.
     Каменные столбы мокли  под  крупными  каплями. Я пошел дальше,  натянув
капюшон на самые глаза,  а голову свесив на грудь, и все время прислушивался
к себе,  к разбитому и ноющему  телу.  Когда-то у  меня уже было так, кругов
десять назад,  когда я стал жертвой уличной  шпаны в Лиспенсе.  Тогда я тоже
целый  день  маялся в  облике человека, и только второе и третье превращения
вернули ощущение  здоровья  и  силы.  А ведь  тогда  мне  было  чуть  больше
двенадцати кругов, и любая царапина  заживала  - что на  подростке-человеке,
что на  молодом вулхе  - еще до  ближайшего  пересвета.  Похоже,  те времена
прошли безвозвратно.
     Дождь все  усиливался; на небе не осталось  ни единого просвета.  Земля
медленно раскисала.
     Вскоре я  решил,  что  хватит месить грязь. Моя магическая одежда,  как
выяснилось, не промокала, сапогам влага  тоже ничегошеньки не могла сделать,
но  идти сквозь  мутную  пелену  дождя хотелось все меньше. То есть,  сквозь
дождь  идти совсем не хотелось. Да и не сквозь дождь тоже.  Просто, я  знал,
что идти надо. Но сперва - отдохнуть, и, если повезет, переждать непого