о в ее судьбе: ей предстояло выйти за принца или умереть, по во всяком случае позволяло отвлечься.
     Айви порадовалась за девушку: хотя она и не сошлась с пей так близко, как с Надой, Электра безусловно делала жизнь в замке ярче и веселее.
     - Мне что, попробовать подрезать копыто? - спросил Грей. - Ножик острый, это должно получиться безо всякой магии.
     - Без магии не выйдет, - возразил Ослятя. - Потому что мое копыто имеет магическую твердость. Причем само по себе: мой талант состоит не в этом, а в способности менять цвет копыт. Смотрите!
     В один миг коричневые копыта сделались изумрудно-зелеными, а потом ярко-красными.
     - Вот это да! - в один голос восхитились Нада и Айви.
     - Но как же насчет... - не понял Грей.
     - Волшебной твердости"? Это родовой признак кентавров, наряду с выдающейся меткостью при стрельбе из лука и высоким интеллектом. А талант - дело сугубо индивидуальное.
     - Понятно, - кивнул Грей. - Но, вообще-то, мне кажется, что хорошо заточенным ножиком можно подрезать любое копыто. Это зависит не от магии, а от стали и заточки..
     Он взялся за копыто и осторожно подрезал неровный край. Без каких-либо затруднений.
     - Ну вот! - восторженно завопил Дольф. - Что я говорил! Вот тебе и магия!
     - Какая магия? - вздохнул Грей. - Я просто знаю свой ножик. Он хорошего качества, не тупой.
     - А почему тогда у меня ничего не вышло? - спросил Ослятя.
     - Потому что ты не верил в такую возможность, - ответил Грей. - С психологической точки зрения вполне объяснимо: мало у кого получается то, во что он не верит.
     Ослятя помрачнел. Он определенно выглядел обиженным, но тут вмешалась Электра.
     - Не дуйся! - шепнула она, взяв кентавра за руку и склонившись к его уху. - Он ведь обыкновен, и манеры у него обыкновенские. Где ему было других набраться?
     - Не понял, при чем тут мои манеры... - начал было Грей, по его тут же утихомирила Нада.
     - Электра имела в виду, что не все правильно понимают, кого что может задеть. Кентавры не позволяют никому усомниться в своей правдивости, а некоторым другим, например, не правится, когда их называют рептилиями.
     Грей не сразу сообразил, о ком речь. А когда сообразил - воззрился на собеседницу, и нашел, что на рептилию она ни чуточки не похожа. А походит... На кого бы она ни была похожа, ее платье в обтяжку (на Айви бы оно висело) обрисовывало нечто, потрясающее воображение. Приметив его взгляд, Айви ощутила укол ревности, но тут же заставила себя взглянуть на это с другой стороны. Если Грей может заинтересоваться кем-нибудь, вроде Нады, то, может, оно и к лучшему. Пусть хоть ему будет легче.
     - Я, наверное, не совсем правильно тебя понял, - снова вступил в разговор Ослятя. - Мне хотелось бы извиниться.
     Неожиданно Грей бросил на Айви обеспокоенный взгляд.
     Та сначала не поняла, а потом, вспомнив, как извинялась перед ним в особой манере, покатилась со смеху. Остальные растерялись, но Нада живо сообразила, в чем дело.
     - А, извинения по-Блянтиковски... Я тебя смутила? - спросила она Грея с весьма проказливым видом.
     - Ну уж нет! - воскликнула Айви.
     Тут расхохотались все. Понятно, что Грею вовсе не улыбалось целоваться с кентавром, а Айви не хотелось, чтобы он целовался с Надой.
     - Я, наверное, нечетко выразился, - сказал Грей, когда все отсмеялись - В твоей правдивости, Ослятя, у меня не было ни малейших сомнений, но то, во что мы верим, действительно на нас влияет. Я долго не мог поверить в магию потому, что у нас в Обыкновении ее пет. А ты не мог поверить в остроту моего ножа, вполне возможно, потому, что не имел дела с обыкновенской сталью. Но теперь, убедившись, что ножик режет, ты, наверняка, можешь сделать все сам.
     - Дай-ка попробую, - попросил Ослятя. Он попробовал, и па сей раз у пего все получилось.
     - Видишь, - сказал Грей. - Никакой магии, только подходящий инструмент и твоя вера. Ты поверил в возможности моего ножа таким же образом, как я в магию: на основании личного опыта.
     - Да, звучит убедительно, - согласился кентавр. - Но раз уж так вышло, не позволишь ли ты подрезать твоим ножом и остальные копыта? Не хочется упускать такую возможность.
     - Конечно, - сказал Грей. - Если он затупится, то мы просто поищем точильный камень.
     - Такой камень есть в подземелье, - указала Электра.
     Дольф нахмурился.
     - Ну вот, только я нашел у тебя талант, как ты сам же все и испортил.
     - Нельзя испортить то, чего нет, - пожал плечами Грей.
     - Смотрим дальше, - упорствовал Дольф. - Наверняка еще что-нибудь приметим.
     Изображение па Гобелене снова пришло в движение. Айви, не без некоторой досады, отметила, что за время ее отсутствия Дольф прекрасно научился с ним управляться. Небось все время торчал в ее спальне, глазея на картинки.
     - Допустим, ножик у тебя и вправду острый, - ворчал Дольф. - Но почему тебя не берет брань-репейник. Он ко всему цепляется. Значит...
     - Опять-таки психологически вполне объяснимо, - сказал Грей. - Ваш репейник знал, что у меня ножик, и, когда я пообещал пустить его в ход, поверил. Сработал метод устрашения.
     - Чего"? - переспросил Дольф.
     - Он нагнал на репейник страху, - пояснил Ослятя, деловито подрезая копыто.
     - А-а, - разочарованно протянул Дольф и снова сосредоточился па Гобелене.
     Эпизод с облепихой также воодушевил Дольфа, но Грей отнесся к этому скептически.
     - Ты ж ее ножом не пугал, - настаивал принц. - Так что же она тебя, спрашивается, не облепила.
     - Думаю, ей не поправилось испускаемое мною амбре, потупясь, буркнул юноше.
     - Что не понравилось? - не понял Дольф.
     - От него воняло, - снова уточнил Ослятя.
     Айви с Надой еле удержались от смеха, а Электре пришлось торопливо прикрыть рот ладошкой.
     Странно, но Дольфа это почему-то не рассмешило. Он поморщился и вернулся к Гобелену, где песочный человек принял форму сначала маленького огра, потом священной коровы, затем несуществующего дерева и, наконец, как только Грей к нему прикоснулся, вновь обратился в песчаный холмик.
     - Все видели! - крикнул Дольф. - Это что, не магия?
     - Нет, - сказал Грей. - Иллюзии всегда прекращают существовать после первого же прикосновения, так что моей заслуги тут нет.
     - Пожалуй, ты прав, - неохотно согласился Дольф.
     Фигуры на Гобелене направились к древопутане, и Айви, предваряя возможные высказывания братишки, заявила:
     - Дерево было сытым.
     - Сейчас проверим, - решительно сказал юный принц и, сфокусировавшись па путане, стал прокручивать изображение назад. День сменялся ночью, Гобелен то светлел, то тускнел.
     - Ну что? - Дольф отмотал чуть ли не неделю. - Путане несколько дней не попадалось добычи. Значит...
     - Значит, она спала или была больна... - не дала ему договорить Айви. - Наконец, может быть, магия в присутствии Грея и впрямь проявляется слабее, потому что он обыкновен. Но это не доказывает наличия у пего таланта.
     - Звучит логично, - кивнул Ослятя. - Мы тут в Ксанфе приспособились к магии, а магия к нам. Так сказать, взаимно притерлись. Про обыкновенов этого не скажешь, да и фактор неверия, на который указывал Грей, тоже мог сказываться. Правда, теперь, когда он поверил в магию, действие этого фактора должно сойти на "нет".
     Дольф прокрутил изображение вперед до того места, где парочку захватили в плен гоблины.
     - Ося, а вот и ты! - весело вскликнула Электра, увидев на Гобелене кентавра.
     Все с замиранием сердца следили за тем, как Грей переходил вброд пруд, а когда он и Айви обнялись на островке, Нада воскликнула.
     - И ты еще говорила "не романтично!"
     - Как раз тогда мы и обручились, - сказала Айви, взволнованная пробужденными этим зрелищем воспоминаниями. - И пусть Источник ненависти был не настоящий...
     - Не настоящий? - усомнился Дольф. - Сейчас проверим.
     - Ой, охота тебе попусту тратить время! - сказала Айви, но картинка уже прокручивалась назад. Да, следовало признать, что в обращении с Гобеленом Дольф здорово набил руку. Дни и ночи так и мелькали, пока принц не остановил перемотку на новой сцене.
     - Что это такое? - спросила Айви.
     - Эпизод с пленниками, захваченными до вас, - пояснил Дольф. - Я настроил Гобелен на самостоятельный поиск, так что он сам нашел нужную картинку. Как понимаю, действие происходит еще до пленения Осляти.
     Кентавр кивнул.
     На Гобелене гоблины Золотой Орды тащили к источнику эльфов, мужчину и женщину. Их поставили перед генерал-гоблинатором. Тот раскрывал рот, и, хотя Гобелен не воспроизводил звуки, и Грей, и Айви, и Ослятя представляли себе содержание его речи. Эльф и эльфесса, судя по их отношению друг к другу, были влюбленными или молодоженами.
     Гоблины поступили с ними так же, как с Айви и Греем: девушку отвезли на остров в лодке, а юноше предложили перейти туда вброд. Судя по виду, эльф колебался, не зная, стоит ли соваться в воду. Гоблины гоготали, показывая пальцами то на пего, то на большой кипящий котел.
     Наконец - что его к этому подтолкнуло, так и осталось невыясненным, - эльф вошел в воду и двинулся к острову.
     Эльфесса устремилась ему навстречу, но он, вместо того чтобы обнять возлюбленную, швырнул ее в воду. Выскочив, девушка в ярости бросилась на него. Завязалась драка: присутствующие созерцали ее с ужасом, а гоблины на Гобелене со злорадством. Сомневаться не приходилось: недавние влюбленные воспылали друг к другу смертной ненавистью.
     Кончилось тем, что эльф окунул голову своей бывшей подруги в воду и держал там, пока она не захлебнулась.
     После этого он побежал к берегу, явно желая накинуться на гоблинов. Те, отбежав подальше от пруда, забросали эльфа камнями и бросили тело в котел. Потом, с помощью багра, выловили тело эльфессы и, старательно отмыв чистой водой, опустили в котел по соседству.
     Изображение потускнело и замерло. Все шестеро наблюдателей переглядывались в страхе и потрясении. По всем признакам Источник ненависти был настоящим.
     - Но на нас-то вода не подействовала, - растерянно пробормотал Грей. - Может быть, тут дело в вере: эльфы наверняка считали Источник подлинным.
     - И Айви тоже, - возразил Ослятя. - В таком случае, вода должна была подействовать и на нее.
     - Возможно, ей как-то передалось мое неверие? - предположил Грей, но это звучало не слишком убедительно.
     - А по-моему, Источник самый взаправдашний, а ты его .магию аннигилировал.., или обнулил..., или это, как его...
     - Аннулировал, - подсказал кентавр.
     - Вот-вот. А значит, у тебя такой талант.
     Мнения присутствующих разделились. Конечно, нельзя было исключить, что Источник утратил силу по какой-то посторонней причине, но, с другой стороны, это происшествие безусловно наводило на мысль о наличии у Грея таланта.
     Впрочем, такую мысль Дольф лелеял уже давно, но вот доказательств по-прежнему недоставало.

***

     Между тем родители Айви сообщили о готовности огласить свой вердикт. Юноша и девушка предстали перед троном, и король Дор (конечно же, со слов королевы) объявил:
     - Мы не можем санкционировать брачный союз пашей дочери, принцессы Ксанфа и волшебницы, с уроженцем Обыкновении, лишенным магического таланта. При этом мы ни в коей мере не имеем ничего против него лично, находим его весьма достойным молодым человеком и были бы рады одобрить ее выбор. Однако долг предписывает монаршим особам руководствоваться, в первую очередь, не личными чувствами, а высшими интересами государства, в связи с чем мужем принцессы Айви может стать либо законнорожденный принц, либо обладатель магического дара. В силу сказанного выше, мы предъявляем следующий УЛЬТИМАТУМ: Грею из Обыкновении предписывается представить доказательства либо своего королевского происхождения, либо магической одаренности. В противном случае он не получит руки нашей дочери.
     Айви переводила взгляд с отца на Грея и обратно: у нее не было сил отказаться ни от своих родителей, ни от своей любви. В горле ее застрял ком, слезы переполнили глаза и заструились по щекам.
     Заговорил Грей. Айви не сомневалась в том, что он опять проявит порядочность, но от этой мысли у нее почему-то сжималось сердце.
     - Я, кажется, начал немного понимать вашу волшебную страну и, думаю, мог бы со временем полюбить ее, как полюбил вашу дочь, - промолвил юноша, - а потому нахожу ваш ультиматум вполне справедливым. Айви не простая девушка, а принцесса, и обязана думать о благе всего Ксанфа. Я же не принц, не волшебник и никогда ни тем ни другим не стану. А потому я...
     - Погоди! - выкрикнул сзади Дольф.
     Королева Айрин смерила его суровым взглядом.
     - Не вмешивайся в чужие дела, - холодно сказала она. - Лучше подумай о том, что и тебе придется принимать непростое решение.
     - Это не чужое дело! - отважно возразил Дольф. - Айви моя сестра, и я ее люблю. Кроме того, мне кажется, вы все ошибаетесь насчет Грея. Неважно, откуда он родом, но я нутром чувствую, что талант у пего есть. И хочу это доказать.
     А вы сразу это.., матом.
     - Ультиматум! - шепнул Ослятя.
     Айрин взглянула па Дора, но тот лишь пожал плечами.
     - Позволь, сынок, - заговорила она со вкрадчивостью, не сулившей ему ничего хорошего, - обратить твое внимание на тот (возможно, оставшийся тобой незамеченным) факт, что действие нашего ультиматума не ограничено во времени. Мы вовсе не требуем от Грея предъявить доказательства таланта к определенному сроку, а лишь провозглашаем, что он не сможет жениться на Айви, пока этого не сделает. Точно так же, как ты не сможешь жениться, пока не разберешься с собственными проблемами.
     - Здорово! - воскликнул Дольф. - Значит, пока дело с талантом не прояснится, помолвка остается в силе. Ну, тогда все в порядке. У Грея талант есть, и я знаю, как это доказать!
     - Если ты имеешь в виду происшествие с Источником ненависти, то его никак нельзя считать исчерпывающим доказательством. Возможно, сила этого источника изменяется в зависимости от времени года, погоды или каких-либо иных факторов.
     - А я не об Источнике, - сказал Дольф. - На талант Грея указывает счастливый грошик.
     Это заявление удивило всех, включая и Айви. До какой еще глупости додумался ее братец?
     - Грошик оказался затронутым проклятием Мэрфи, - промолвила она. - Думаю, магия дала сбой, чем и объясняется совпадение имен. Перед тем как возобновить поиски Доброго Волшебника, грошик придется перезарядить.
     - А я считаю, что никакого сбоя не было, - твердо заявил Дольф, - грошик сработал как надо: доставил Айви туда, где она была больше всего нужна. В Обыкновению, где в ней нуждался Грей. Нам казалось, будто в пей нуждается Хамфри, но возможно, мы не правильно поняли его послание.
     Хотите знать мое мнение, так изначально предполагалось, что отыскать Доброго Волшебника должен как раз Грей. А поскольку для этого ему нужен талант, он у пего и есть!
     Айви вытаращилась в изумлении, неожиданно осознав, что это невероятное предположение не лишено логики. Остальные, похоже, чувствовали то же самое.
     - Таким образом, - торжествующе заключил Дольф, - нам требуется только отвести Грея па Парнас и спросить у Музы Истории, какой у него талант.
     И снова Айрин переглянулась с Дором. Который снова пожал плечами.
     - Грей, безусловно, может оправиться на Парнас для выяснения этого вопроса, - сказала королева после затянувшегося молчания. - Мы желаем ему успеха и, со своей стороны, окажем всяческую помощь. Но ты, принц Дольф, с ним не отправишься. Посиди дома да поразмысли над собственными делами.
     - Это нечестно-о-о-о-о...!
     Изумрудные волосы Айрии приобрели угрожающе темный оттенок.
     - Ну что, обломилось тебе, дурья башка? - хмыкнул один из тронов. - Вечно лезешь, куда не надо, вот и получи...
     Айрин топнула ногой, и трон осекся на полуслове.
     Но Айви этого даже не заметила: с возрожденной надеждой в сердце она не сводила глаз с Грея. Уж она-то точно отправится с ним на Парнас: вдруг муза, и вправду, скажет, что талант у Грея имеется. В конце концов, если грошик не дал сбоя и все случившееся представляло собой часть плана Доброго Волшебника, то может быть...
     Аудиенция закончилась. Но Айви не заметила и этого.

Глава 10

ПАРНАС

     На душе у Грея было муторно. Он любил Айви, был бы не прочь остаться в этой стране, но сознавал, что ему, мягко говоря, недостает квалификации. По-честному, ему следовало отказаться от притязаний па Айви и вернуться в унылую Обыкновению, к тоскливой зубрежке.
     Сам-то он знал, что не обладает никаким магическим талантом, но теперь, когда Дольф выдвинул свою безумную идею, а остальные ее почему-то не высмеяли, у него появилась мысль, что от задуманного путешествия никому вреда не будет. Разве плохо, если разлука состоится чуточку позже?
     Слово "Парнас" казалось смутно знакомым: кажется, в школе эту гору упоминали в связи с греками и каким-то оракулом.
     О чем этот оракул орал (привыкая к Ксанфу, Грей уже начинал мыслить каламбурами), вспомнить так и не удалось.
     Подготовкой к походу занялась Айви. Бедняге Дольфу пришлось остаться дома, но обе его невесты (и ребячливая Электра, и очаровательная Нада) вызвались идти. Таким образом, Грея ожидало увлекательное путешествие в компании сразу трех девушек.
     Выступили, не откладывая, на следующий же день. Как оказалось, идти предстояло не пешком: Айви каким-то способом призвала двух крылатых кентавров и вовсе чудного копя с головой и крыльями гигантской птицы. Но скакунов оказалось меньше, чем наездников.
     - Нас ведь четверо, - указал Грей. - Как мы рассядемся?
     - Нада поедет со мной, - ответила Айви.
     - Но ведь она весит столько же, сколько и ты! - удивился Грей. И несколько покривил душой: Нада весила побольше. Во всяком случае, па такую мысль наводил вид некоторых частей ее тела.
     Айви лишь загадочно улыбнулась и стала знакомить своих спутников.
     Первым из новоприбывших был могучий кентавр с огромными крыльями по имени Черион. Его подруга Чеке, чьи длинные каштановые волосы переходили в гриву, отличалась весьма впечатляющей обнаженной грудью, на которую Грей старался не смотреть. Третьим был родитель Чеке, Ксант, золотистый гиппогриф. Он изъяснялся лишь отрывистыми криками, которые, впрочем, крылатые кентавры, видимо, понимали.
     Грею предстояло ехать на Черионе, Айви па Ксанте, а Электре па Чеке. Нада подошла к Айви и внезапно превратилась в маленькую змейку. Принцесса положила подружку в карман и села верхом. Так вот, оказывается, в чем состоял секрет. А он и забыл, что Нада - наполовину змея и может становиться змеей с такой же легкостью, как и девушкой.
     Только девушкой она была весьма заметной, а змейкой обернулась крохотной. Конечно, столь малый вес нисколько не отягощал гиппогрифа.
     - Вообще-то, мне случалось ездить на кентавре, - сказал Грей, нерешительно подходя к Чериону, - но не на крылатом. Садиться-то как?
     - Позади крыльев, - ответил Черион. - И держись покрепче. Я летаю благодаря тому, что становлюсь легким, а в контакте со мной легким станешь и ты. Так что с непривычки тебя может сдуть ветром.
     " Учту, - сказал Грей и собрался вскочить кентавру на спину, но замешкался, поскольку Черион был гораздо выше Осляти.
     - А тебе помогу, - предложила подошедшая Чеке и, подхватив юношу подмышки, с легкостью подняла вверх. Не успев даже удивиться тому, что спина его коснулась чего-то упругого, он оказался на спине Чериона и тут же вцепился руками в гриву.
     Кентавр расправил мощные крылья, и юноша неожиданно ощутил необычайную легкость во всем теле. Да и в голове тоже: этак и вправду немудрено свалиться.
     Черион подскочил, взмахнул крыльями и взмыл в воздух. Они летели! Вот уж магия, так магия Оглядевшись по сторонам, Грей увидел Айви на спине мощно рассекавшего крыльями воздух гиппогрифа и ликующую Электру на набиравшей высоту Чеке. Грудь кентаврицы колыхалась в такт взмахам крыльев, и Грей покраснел, сообразив, что за прикосновение ощутил, когда его подсадили.