орытой копушей. "Привет, Бесси!" - радостно поприветствовал копуша соплеменника на языке, на котором общались между собой все ксанфские Прокопай, к какой бы семье они ни принадлежали. Магии Ксанфа угодно было сделать так, чтоб в волшебной стране у каждой группы был свой язык: у людей, у драконов, у Прокопаев. Драконы не умели говорить по-людски, а люди - по-драконьи. Из всех прокопаев копушу выбрали в послы именно потому, что он был наделен воистину редким талантом - он освоил людской язык. Другие Прокопии тоже старались, зубрили тяжелейшую человеческую грамматику, но копуша оказался самым старательным и самым способным. Прокопии знали, что только копуша сумеет все разъяснить Доброму Волшебнику. Они не знали одного - что Доброго Волшебника не окажется дома.
     Тем временем, расслышав чей-то голос из норы, бесследник глубоко задумался. Мысли в головах у бесследников двигались столь же степенно, а иногда столь же бесследно, как и они сами. "Привет, копуша", - ответил бесследник, когда мысль легла в нужную ячейку.
     - Не проведешь ли меня к тому.., ну, кто у вас здесь главный? - спросил копуша.
     - А ты умеешь играть на свирлели? - вместо ответа мечтательно спросил свирлельщик.
     Ах, да.., свирлельщики ведь очень любят музыку. Но копуша, увы, ни на свирлели, ни на чем другом играть не умел. А тем временем краем уха он уловил знакомые шорохи. Полушки по шуму распознали, где их жертва, и возобновили преследование. Как же быть?
     Копуша вспомнил все, что знал о свирелях и сверлах, и попытался изобразить и то и другое.
     Получилось просто чудовищно, но свирлельщику, кажется, понравилось. Если до него и дойдет, что это плохо, то не раньше завтрашнего дня.
     Копуша залез на круглую спину свирлельщика и вцепился в нее всеми своими когтями. Так надо, чтобы удержаться, а свирлельщику, очень толстошкурому, совсем не больно. Свирлельщик, ободренный музыкой, двинулся вперед и пошел, пошел, сквозь землю, сквозь кучи полушек.., как сквозь туман.
     Вскоре они прибыли туда, где находился правитель всех свирлельщиков. Правитель свирлельщиков на старости лет, а он уже был стар, разочаровавшись в романтических сквозных блужданиях, стал приверженцем реальной копки и подлинного рытья. Копушу это порадовало - реалист скорее поймет постигшую копуш беду.
     - Я пришел просить вас, свирлельщиков, оказать помощь нам, Прокопиям, - произнес копуша на своем родном языке.
     - Как, вы, Прокопии, готовы разговаривать с нами?! - удивился правитель.
     Удивление правителя объяснялось тем, что еще совсем недавно Прокопии сторонились всех, в том числе и свирлельщиков.
     - Да, потому что нас постигла беда, - признался копуша и без утайки рассказал о том, что происходит в Долине Прокопиев.
     - Так что же от нас требуется? Чтобы мы отправились в Долину и проложили новые извилины, из-за которых река снова станет доброй?
     - Именно так, - обрадовался понятливости старца копуша. - Демоны не сумеют вас остановить, потому что вы исчезаете бесследно.
     Правитель задумался и думал не меньше часа.
     - Мы, свирлельщики, не хотим ссориться с демонами, - произнес он наконец, - не желаем настраивать их против себя. Поэтому справляйтесь сами.
     - Благодарю за то, что оказали мне честь и приняли у себя, - сказал копуша, но в душе он был очень разочарован и опечален. Он понимал, что свирлельщики уже не передумают.
     - Но, может, быстрые буравчики согласятся помочь? - произнес правитель. - Они живут повыше нас, движутся куда быстрее, и вообще, они ловкие и сообразительные. Иди на звук дрели. Как услышишь дрелью трель, знай - буравчики там.
     А вот тебе еще один указатель - волшебный камешек. Положи его в рот. Правильно пойдешь - камешек будет сладким, а собьешься с пути - тут же загорчит.
     Копуша поблагодарил старца и отправился в путь.
     Он думал, что придется взбираться к поверхности, но камешек подсказывал, что надо идти прямо.
     Буравчики селились очень близко к поверхности земли, так близко, что кучки отработанного грунта не оставляли в тоннелях, а выбрасывали наверх.
     Буравчики любили мягкую почву, в которой можно было проходить со скоростью ракеты. Они носились по своим открытым тоннелям, вдохновляемые скоростью и отсутствием преград.
     Становилось все теплее. Копуша пробирался вперед, тяжело дыша. Люди и кентавры охлаждают себя довольно глупым способом - выделяют из себя воду, которая потом испаряется, и от этого людям и кентаврам становится прохладнее. Это так называемый пот, который к тому же дурно пахнет.
     Копуши и прочие существа в этом смысле гораздо деликатнее. Вместо того, чтобы выжимать из себя дурно пахнущую водицу, они попросту высовывают язык, что копуша сейчас и сделал.
     Копуша остановился, надеясь хоть немножко поостыть. Но жар в теле не утихал, да и как он мог утихнуть, если вокруг было почти пекло. Странно, ведь на этом этаже обычно довольно прохладно.
     Откуда же шел этот жар?
     Может, повернуть и пойти в обратную сторону?
     Копуша развернулся, но камешек во рту тут же стал горьким. Значит, до этого он шел правильно. Ничего не поделаешь, придется ползти дальше.
     Жара тем временем все нарастала и нарастала, сопровождаясь каким-то отдаленным грохотом. Может, это вулкан ворчит? Но неужели буравчики настолько глупы, что поселились вблизи вулкана?
     Вовсе не желая ни свариться заживо, ни изжариться, копуша рванул вперед и упал в какую-то дыру. Присмотревшись, он понял, что оказался в обширной подземной пещере.
     И здесь, в пещере, буравчиков не было. Пол пещеры был изрезан канавками, возникшими, очевидно, от того, что с потолка когда-то стекала расплавленная жидкость. Пол, видимо, был прохладнее потолка; капли застыли на нем в виде цветных камешков, наверное, чрезвычайно красивых при свете. Значит, жара шла сверху.
     Пещера была пуста, но вкус камешка подсказывал, что буравчики здесь. То есть, когда копуша поднимал голову, во рту становилось сладко, когда начинал обнюхивать пол - делалось горько. Очень странно!
     Копуша в конце концов решил довериться своему вкусу. Он поднялся на задние лапки, передними уперся в потолок и начал копать. Чем дальше он копал, тем почва становилась податливее; вскоре копуша смог забраться в новый тоннель и начал продвигаться вперед.
     Но жара нарастала. Уже и высунутый язык не помогал. Копуша перестал цепляться когтями и съехал вниз. Охладиться!
     И тут потолок начал на глазах расплавляться!
     Копуша едва увернулся от шлепнувшегося на пол куска. Он в панике отступил назад, но тут же вкус камешка подсказал, что буравчики не там. Уже и лава лилась с потолка, а камешек толкал копушу именно туда, к смертельной опасности.
     Пока он думал, лава залила пол и начала поворачивать в тоннель.
     И тут, махнув рукой на указующий вкус, копуша решил убираться, пока не поздно.
     Но уже было поздно. Расплавленная лава заполнила тоннель! Путь отступления отрезан.
     Может, попробовать прорыть тоннель в полу?
     Пол холоднее потолка, так что попробовать можно.
     Но потом.., потом лава устремится в эту дыру, и он все равно погибнет. Нет, рисковать нельзя.
     "Если бы я был прыгучим, как Чекс, - размышлял дальше копуша, - то прыжками одолел бы тоннель и убежал". Но копуша был далеко не прыгучий, а тоннель - слишком узкий...
     А лава уже просто водопадом лилась с потолка и в виде пылающих щупалец расползалась в разные стороны. Значит, выхода нет.
     Копуша побежал влево, в единственную сторону, куда еще не просочилась лава. И вдруг он заметил, что огненный ручеек, который до этого тек вправо, вдруг повернул влево и начал догонять его. Копуша в ужасе замер, но лишь на секунду.
     Кипящий ручеек все ближе подползал к нему, копуша метнулся вправо. Ручеек.., тоже повернул вправо. Копуша побежал влево - ручеек устремился за ним.
     Огненная лава искала его, пытаясь поймать!
     Потом он разглядел, что огоньки мелькают и впереди. Значит, лава не только сзади, но и впереди.
     Сейчас оба потока сомкнутся - и все!
     Но вскоре копуша понял, что огоньки вдали - это вовсе не лава, а просто отражение в чем-то.
     Там, наверное, какая-то обширная водяная поверхность. Подводное озеро!
     Горе, копуша не умеет плавать!
     Он приблизился к кромке озера и погрузил лапку в воду. Вода оказалась приятно холодная. На поверхности ее то и дело появлялись пузыри, но это был просто воздух, а не кипение. Озеро было неглубокое. По сути дела, это было даже не озеро, а просто большая лужа. Копуша, если бы захотел, мог бы перейти ее вброд.
     А тем временем огненные щупальца неуклонно ползли к озеру. Слева и справа. Теперь у копуши не было выбора - надо переходить.
     Копуша ступил в воду, а лава подползла к самому краю и остановилась, злобно шипя. Расплавленное озеро питало ненависть к прохладному озеру.
     От лопавшихся вокруг пузырьков копуше было щекотно, но совсем не страшно. Наконец, он мог вздохнуть спокойно.
     И вдруг яркий свет ослепил копушу. Он оглянулся и с ужасом понял, что громадное полотнище лавы ползет следом. Разделившись на два потока, лава слева и справа текла вокруг озера. Прежде чем копуша доберется до берега, кольцо сомкнется.
     Копуша попытался поплыть, но из этого ничего не получилось, кроме водопада брызг, с шипением окативших берег.
     Он глянул вверх и еще раз ужаснулся - и здесь потолок начинал раскаляться. Значит, еще секунда, другая - и расплавленная жижа обрушится ему на голову.
     Где же выход? Ни впереди, ни позади, ни вверху - нигде нет спасения! Остается одно - погрузиться под воду и утонуть. Утонуть или сгореть - разница небольшая.
     Копуша поглубже вздохнул и погрузился. Прокопии не умеют плавать потому, что природа сотворила их слишком плотными; эта плотность помогает им рыть тоннели, зато, оказываясь в воде, они тут же камнем идут на дно. Но теперь этот недостаток оказался очень полезным - копуша твердо стал лапами на дно и тут же начал рыть тоннель, рыть так, словно перед ним была обычная сухая почва. Пройдя сквозь ил, копуша вскоре добрался до твердой основы. Ведь, как уже говорилось, это было не озеро, а просто лужа - вода, скопившаяся в низине.
     Пузырьки продолжали лопаться на поверхности, то есть внизу скопилось много воздуха, а это помогало копуше дышать.
     Прокопав столько, сколько сумел, копуша выставил голову на поверхность. Он увидел, что огненные потоки скоро сомкнутся, что потолок неуклонно раскаляется. Времени осталось совсем немного!
     Надо спешить! Копуша набрал воздуха и вновь погрузился.
     Он работал лапами яростно, так, что клубы грязи поднимались вокруг. Хорошо, что ему для дела нужно только осязание, а не зрение. Продвинувшись еще на какое-то расстояние, копуша поднялся за следующей порцией воздуха.
     И так он поднимался и нырял, поднимался и нырял. Тоннель становился все длиннее, но и смертоносная лава становилась все ближе. Вода с шипением испарялась там, где ручьи лавы смешивались с ней.
     Еще немного, и озеро превратится в огненный блин.
     Копуша прорыл тоннель настолько глубоко, насколько смог, а потом сделал поворот, как раньше, когда спасался от полушек. Он рыл по горизонтали, потом пошел вверх.
     И в какой-то миг до ушей копуши донеслось шипение, оглушительное и страшное. Так мог шипеть только какой-нибудь гигантский змей, но копуша понял - лава поглотила озеро. К счастью, теперь копуша мог дышать и в тоннеле.
     И вот, когда самое страшное, наверное, осталось позади, у копуши появилось время подумать. Свирлельщики дали ему путеводный камешек, который завел его совсем не туда. Почему же так случилось?
     Неужели правитель свирлельщиков обманул его, нарочно указал путь именно туда, где готовилась низвергнуться огненная лава? Свирлельщики слыли тугодумами, но не обманщиками. Может, именно из-за этой своей тугодумности они не могли мысленно пройти по всем возможным поворотам грядущих событий. Взять, к примеру, эти камешки. Если свирлельщику просто на словах объяснить, куда надо идти, то он забудет и запутается, а с камешком гораздо легче - иди себе на сладкое, да посвистывай. Даже самый неразумный свирлельщик, и тот дойдет куда надо. Когда свирлельщик добирается до места назначения, то там ему, возможно, дают новый камешек, который и ведет его дальше. Камешками, а с их помощью и движением по дорогам ведают, очевидно, мудрейшие из свирлельщиков. И вот правитель дал копуше камешек.., и копуша чуть не погиб. Как же так получилось? Копуша очень хотел во всем этом разобраться, потому что очень не хотел опять встретиться с потоком лавы. Может, это какой-то поломанный камешек? Но он ведь действовал просто в не правильном направлении. Привел копушу туда, откуда и Прокопии, и свирлельщики должны убегать во всю прыть.
     А что, если это.., наоборотный камешек? То есть там, где сладко, там - горько и, значит, опасно, а там, где горько, там - сладко, то есть все в порядке.
     А что, если у свирлельщиков считается вкусным то, что у копуш не считается вкусным. Значит, тогда вкусное у них будет вести к плохому, а невкусное - к хорошему.
     Копуша испробовал этот метод - и он сработал. Вот так непонимание разницы вкусов чуть не убило его.
     Пользуясь своим открытием, он вскоре добрался до места, где обитали быстрые буравчики. Если свирлельщики были намного крупнее Прокопиев, то буравчики намного меньше и, соответственно, куда проворнее. Копуше не пришлось долго дожидаться их появления. Они стремительно пробуравились навстречу ему.
     - Что привело тебя в наши края, о Прокопии? - вопросил один из них, шевеля усами.
     Копуша объяснил, что ищет помощи для своих братьев из Долин Прокопиев. Правитель буравчиков оказался чрезвычайно воспитанным. Он вежливо объяснил, что ему очень бы хотелось помочь теоретически, но практически это вряд ли возможно. "Видишь ли, - объяснил правитель буравчиков, - среди народа буравчиков ширится мнение, что пора вас, Прокопиев, отправить в менее хлебные места. Уж слишком вы, э-э, прости за грубость, располнели на ваших тучных пастбищах. Историческая справедливость должна в конце концов восторжествовать... В общем, не обессудь, помочь не можем, но.., так уж и быть, дадим тебе путеводный камешек, который поможет тебе добраться до места, где обитает королева скалдырников. Кажется, она еще не замужем, так что тебя встретят с распростертыми объятиями".
     Копуша скромно потупил глаза: "Нет, скалдырников Прокопии искони сторонились".
     Но главный буравчик не отставал: "Да возьми камешек, ведь не велика ноша, а вдруг пригодится".
     Воспитанный копуша не хотел обижать отказом доброго буравчика, поэтому взял камешек и спрятал его в свою дорожную сумку.
     Потом с тяжелым вздохом (помощь-то найти не удалось) копуша полез наверх.

***

     Из-под земли он выбрался недалеко от того места, где какое-то время назад начал спускаться, то есть в чаще леса. Оказавшись наверху, копуша сменил цвет шубки и цвет глаз. Хорошо умея ориентироваться в пространстве, копуша сразу понял, в какой стороне находится замок Ругна. Поверху идти было не очень приятно, но зато это занимало меньше времени. А времени у копуши оставалось все меньше.

***

     Чекс уже ждала копушу в саду. С ней была принцесса Айви, которая всегда оказывалась именно там, где должно было произойти что-нибудь интересное. Они играли в саду. Копуша прислушался к их радостным выкрикам: "Чего это они рассвистелись?" - удивился он.
     Копуша прибыл без опоздания, минута в минуту.
     - Ой, копуша! Явилсся! - радостно закричала Айви и бросилась его обнимать. Объятие получилось хоть и неуклюжее, но зато искреннее.
     - А где же Эхс? - спросил копуша.
     - Не знаю, - развела руками Чекс. - Думаю, сскоро появитсся.
     Потом Чекс и Айви рассказали о своих приключениях, а копуша - о своих. Больше всего копушу удивило, что в гипнотыкве они побывали не только душой, но и телом.
     - Проникнуть в тыкву, прежде не распрощавшись с телом, еще никому не удавалось, - сказал копуша.
     - А мне вот когда-то удалоссь, - задорно ответила Айви. - Правда, правда, удалоссь! Каблук кобылки-сстрашилки помог мне оказатьсся внутри тыквы, а потом я пошла в замок Доброго Хамфри, но он потерялсся...
     - Что, замок Доброго Волшебника потерялся? - ошарашенно спросил копуша.
     - Каблук кобылки-сстрашилки, глупенький, - пояснила Айви. - Очень жаль, что потерялсся, ведь внутри гипнотыквы сстолько интерессного. Конечно, ессть и неприятноссти - тараканий домик, озеро ее кассторкой; но это можно перенессти. А зато я видела конфетный ссад и...
     - Конфетный ссад, думаю, ты к неприятносстям не причисслила? - с улыбкой спросила Чекс.
     - Вот как раз и причисслила, потому что ессли б я ссорвала хоть одну конфету, хоть один леденец, то оссталась бы в гипнотыкве навссегда, так что пришлоссь пройти мимо. Предоставь, пройти мимо конфет! Это же ужасе какой-то!
     - Да, чего-чего, а ужассов в тыкве полно, - понимающе улыбнулась Чекс. - Тыква - вмесстилище плохих сснов, ты ведь знаешь.
     - Ага.., нет, нет, "Да"!" - уже зная, что сейчас скажет Чекс, весело крикнула Айви.
     Время шло, а Эхса все не было. И они начали волноваться. Может, с ним что-то случилось? Может, отправиться к нему навстречу? Но куда? Но как?
     Никто из них не знал, каким путем пошел Эхс к озеру Огр-Ызок и каким путем решил вернуться.
     И тут они увидели старенькую старушку, которая брела в их сторону.
     - О, крылатый кентавр и Прокопий из рода кссанфских Прокопиев, давно вымерших! - запричитала старушка. - Вы, должно быть, и ессть Эхссовы друзья.
     - Мы и ессть, - хором ответили они.
     - А я Ветошкой зовуссь, из рода донных прокляторов. Я на него ссилу наседала, но не знала какую, а она оказалассь проклятием. Пропал голубок, пропал кассатик. Вот я к вам и пришла, может, вы его отыщете.
     Копуша посмотрел на Чекс. Эхс.., пропал!
     - В замке очень много полезных заклинаний! - не растерялась Айви. - Я ссейчасс ссбегай и отыщу нужное.
     Копуша вздохнул. Может, и в сайом деле все не так уж плохо...

Глава 9

В ГИПНОТЫКВЕ

     Эхс то пробирался через заросли, то вдруг оказывался на поляне. Он не знал, что ждет его дальше, потому что внутри гипнотыквы все было возможно. Сам Эхс раньше в Мире-По-Ту-Сторону не бывал, но от отца много о нем слышал. Если кто в глазок гипнотыквы заглянет, рассказывал Загремел, то тут же его душа оказывается внутри, а тело остается лежать снаружи. И будет оно лежать до тех пор, пока кто-нибудь бедолагу от глазка не оттащит. Если же не оттащить тело, то душа так и будет бродить внутри, а тело снаружи начнет худеть, худеть и в конце концов погибнет. Судя по рассказам папы-Загремела, в тыкве много веселого и интересного. "Папочка-то повеселился, - грустно вздохнул Эхс, - да только где огру смех, у неогров слезы". А Эхс все-таки считал себя человеком, а не огром.
     Не повезло ему. Старушкино благословение проклятием оказалось. Так ведь сам напросился, сам!
     Вот и смела его бабулина сила в яму; не поленилась, прямо к глазку гипнотыквы доставила. Ветошка, несомненно, примется искать его и наверняка.., не найдет. Проклятие уж постарается перегородить дорогу и своей хозяйке, не допустить ее сюда, к гипнотыкве, к его одиноко лежащему телу.
     А можно ли выбраться собственными силами?
     Тут Эхс глубоко задумался. Надо постараться вспомнить все, что Загремел рассказывал о гипнотыкве...
     Что-то папаша еще такое упоминал... Ну конечно!
     Именно в гипнотыкве живут кобылки-страшилки, доставщицы плохих снов. Именно кобылки-страшилки могут свободно проходить в гипнотыкву и выходить из нее, без всяких "виз".
     В таком случае, не отыскать ли одну из них?
     Может, она согласится помочь? Кобылка доставит Ветошке сон, рассказывающий о том, где именно он, Эхс, оказался, и тогда уже можно ждать помощи.
     Пусть не сразу, но все-таки будет надежда.
     Еще из рассказов папы запомнилось Эхсу, что кобылки-страшилки как будто берут за свои услуги какую-то плату, ужасную. Но что за плата и почему ужасная - этого Эхс н