АЗАКОВ,
                             председатель счетной комиссии премии
                                               "Интерпресскон-95"



                           А. ПРИВАЛОВ

                     ПАДАЛ ПРОШЛОГОДНИЙ СНЕГ


   Литературные итоги закончившегося года подведены. Во всеобщей
гонке на призы читательских и писательских симпатий, как и на
финише любой гонки, обнаружились победители. И, соответственно,
проигравшие. Увы. Впрочем, мы-то знаем: проигравшие - они тоже
победители. Только по другим показателям.
   1994 год выдался беспрецедентно богатым на сильные публикации.
Это касается практически всех категорий номинационных списков
"Улитки" и "Интерпресскона" (за исключением, пожалуй, категории
"Критика, публицистика и литературоведение" - но об этом
несколько позже). Начнем, как водится, с романов.
   Я вовсе не абсолютизирую свой литературный вкус - но и
стесняться его мне пока, вроде бы, не приходилось. Так вот,
*на мой вкус* реальных претендентов на премии за лучший
роман было три. Сделать между ними выбор было просто невозможно
- приходилось сравнивать несравнимое. "Многорукий бог далайна"
Логинова - идеальное сочетание привлекательной формы, ясной
мысли, яркого антуража и геометрической правильности. Идеал
читабельного романа. "Солдаты Вавилона" Лазарчука -
блистательное эстетическое построение, бездна смыслов и
толкований, квинтэссенция философской прозы. Идеал
интеллектуального романа. "Там, где нас нет" Успенского -
искрометный юмор, бесчисленное множество аллюзий, отлично
выдержанный стиль. Идеал постмодернистского романа.
   Ничего удивительного, что премию получил каждый роман этой
тройки. Читатели вручили "Интерпресскон" демократичному
Логинову, Стругацкий презентовал "Бронзовую Улитку"
интеллектуальному Лазарчуку, писатели-постмодернисты вручили
"Странник" предельно постмодернистскому Успенскому.
   Впрочем, при голосовании на премию "Интерпресскон" все было
более чем предсказуемо: "Солдаты Вавилона" - роман трудный для
чтения и восприятия, а "Там, где нас нет" обрывается на
полуслове. При этом все три претендента находились в
приблизительно равных условиях в смысле доставаемости - "Солдаты
Вавилона" и "Там, где нас нет" вышли в журнале с очень небольшим
тиражом, а книга Логинова хоть и выпущена тиражом в пять раз
большим, сильно запоздала с выходом и прочитать ее до
Интерпресскона сумели далеко не все. Зато те, кто успел
прочитать "Многорукого...", в выборе фаворита практически не
колебались. Сорок семь первых мест из ста двенадцати! В числе
трех фаворитов роман Логинова упоминался в бюллетенях 70 раз.
Для сравнения: этот показатель для "Солдат..." - 40, для романа
Успенского - 34.
   Вообще же, суммирование поданных за номинацию голосов вне
зависимости от позиции в бюллетене довольно наглядно показывает
популярность книги. Смысл этой цифры вполне ясен: голосовавшие
выбирали тройки лучших романов/повестей/рассказов - каждый свою
тройку. Как правило, проблема была не в том, чтобы назвать
конкретные книги, а в том, чтобы расставить их "по ранжиру" (по
крайней мере, лично я мучился именно этим). Роман Логинова
вспомнили практически все, кто его читал. Ну и, конечно, часть
тех, кто о нем только слышал.
   Номинации по романам были в этом году хорошо эшелонированные -
на пятки фаворитам до самого голосования наступали сразу
несколько необычных книг. Этот список открывают "Клинки
максаров" Брайдера и Чадовича, продолжают "Галактический Консул"
Филенко, "Заповедник для академиков" Булычева и "Сумерки мира"
Олди. При всей внешней несхожести перечисленных книг, у них есть
и общая черта: они сделаны профессионалами и определенно
ориентированы на читателя, а не на вечную жизнь в книжных
шкафах. Читатель это оценил - отсюда и относительно высокие
баллы.
   Хвостовым вагоном в этом списке оказался роман Крапивина "Сказки
о рыбаках и рыбках", написанный, безусловно, профессионально, но
без принципиальных находок. При богатейших аранжировках "Клинков
максаров" и "Сумерек мира" незатейливая и порядком заигранная
мелодия Крапивина безнадежно проигрывает... Как и строгая
традиционность "Повелителя марионеток" Казменко.
   Теперь аутсайдеры. Обратите внимание: я называю аутсайдерами
позиции, указанные в пяти или менее бюллетенях. Это романы
Слаповского (11 очков), Громова, Столярова (по 10 очков) и
Дашкова (6 очков). Пестрая, однако, компания. Андрей Михайлович
- и дебютанты... Похоже, "Мышиный Король" публикой просто не был
прочитан - прежде крупные произведения Столярова устойчиво
держались в верхних строчках популярности...
   Совершенно особая история с романом Куркова. "Бикфордов мир"
получил малую Букеровскую премию - и оказался упомянут лишь в
семи бюллетенях при голосовании на присуждение "Интерпресскона".
Примем как данность, что вкусы фэндома не совпадают со вкусами
жюри Букера - и успокоимся на этом...
   Многострадальный "Катализ" Скаландиса, "Я - не я" Слаповского и
"Я - Мышиный король" Столярова. Собственно, именно за счет
именно таких романов, литературно в высшей степени значительных,
но очень немногими читаемых, номинационные списки и раздуваются
до полутора-двух десятков позиций... И если бы было принято
решение ограничить число позиций в номинационном списке, то,
скорее всего, вылетели бы именно эти - "аутсайдеры"...
   Теперь обратимся к списку повестей. Победа "Знака Дракона"
Сергея Казменко выглядит вполне закономерной - по количеству
первых мест эта повесть безусловно лидирует. По очкам победа
Казменко уже явно не так убедительна, а по количеству упоминаний
в бюллетенях повесть Успенского даже вышла вперед ("Знак
Дракона" указан в 40 бюллетенях, "Дорогой товарищ Король" - в
46, "Ночь навсегда" Щеголева - в 41).
   Меня поразило, как много голосов было отдано за повесть Щеголева
- которая внешне даже не пытается выглядеть фантастической. Тем
не менее, "Бронзовая Улитка" и третье место по результатам
голосования... Просто фантастика.
   Водораздел между лидерами и аутсайдерами в этой категории
голосования вполне отчетливо заметен - это две повести Г.Л.Олди,
по результатам голосования прочно обосновавшиеся в середине
списка. Добавьте к этому приблизительно сходную оценку,
выставленную публикой их "Сумеркам мира". С одной стороны, это
знак того, что автор (авторы) уже заработали себе имя, а с
другой - что нынешняя публика ориентируется приблизительно на
его (их) уровень прозы.
   В устойчивых плюсах также авторские дуэты Брайдера и Чадовича и
Буркина и Лукьяненко. Прекрасная, на мой взгляд, повесть Фирсова
набрала удивительно немного - 34 очка, и соседствует в нижней
половине списка с интеллектуальной прозой Слаповского, Анатолия
Кима и Павла Амнуэля.
   Рассказы - снова три явных лидера (Лукьяненко, Штерн и
Казменко). Ступенькой ниже Николай Романецкий и Лев Вершинин.
По-настоящему яркие рассказы есть и в нижней части списка -
например, рассказы Алферовой, Маевского, Трускиновской...
   А вот с критикой ситуация почти катастрофическая. Изданная
минимальным тиражом книга Рыбакова казалась единственным
более-менее явным претендентом на получение "Интерпресскона" -
но то ли показалась читателям слишком сложной, то ли просто не
попала в руки большинству голосовавших - как, впрочем, и
монография Б.Ланина. Появление в списке этой категории повести
Штерна и рассказа Пелевина тоже вызвало ряд вопросов - несмотря
на несомненные достоинства этих произведений, вовсе не очевидно,
что это скорее критика/публицистика/литературоведение, нежели
художественная проза... Пожалуй, получившая "Интерпресскон"
статья Вадима Казакова порождает в этом смысле меньшие сомнения:
по крайней мере, этот материал написан в форме рецензии - пусть
даже рецензии на книгу несуществующую, но зато впрямую
касающуюся текстов реальных повестей Стругацких...
   Выводы.
   Первое. С ростом числа изданий фантастики отечественных авторов
результаты голосования становятся все более непредсказуемыми.
Если в голосовании и далее будут принимать участие около сотни
человек, то влияние случайных факторов на результат будет расти
прямо пропорционально накалу конкуренции произведений. В
общем-то, премия и сейчас чем-то напоминает лотерею; в будущем
это станет еще более заметно. Не думаю, что с этим нужно что-то
делать - игра есть игра, и не стоит воспринимать проигрыш в ней
с трагизмом несчастного Лира ("...Люди - мухи. Нам боги любят
крылья обрывать...").
   Второе. А вот с активным влиянием тусовочных ветров на
результаты голосования нужно что-то делать уже сейчас. Тусовка -
один из тех случайных факторов, которые поминались в предыдущем
абзаце. 10 очков у романа Столярова - 127 очков у повести
Щеголева... Да, сопоставление это некорректно (хотя бы потому,
что вещи эти голосовались по разным категориям), но все-таки: по
сложности, по настроению, по впечатлению - *как мне
кажется* - это произведения более-менее равноценные. И не
сыграла ли здесь злую шутку прошлогодняя ругань, начавшаяся на
Интерпрессконе и подхваченная "Двестями"?
   Другой пример - на этот раз более умозрительный. Допустим,
выйдет повесть у Вохи Васильева, которого, кажется, фэндом
неосознанно готовит в сменщики Завгороднему на посту фэна # 1.
Васильев - человек золотой, кто бы спорил, и симпатяга, и все
такое прочее... Но вот представьте: выходит его повесть. Как вы
думаете, на какую строчку ее, эту повесть, поставит голосование
участников Интерпресскона - и что повлияет на это голосование
больше: достоинства самой повести - или вохина настежь
распахнутая душа?
   Третье. Надо, наконец, окончательно отказаться от слова
"объективность" в отношении литературных премий. Объективными
они не будут никогда. Пытаясь снять влияние субъективных
факторов на результаты голосования, мы получим не приближение к
некоей абстрактной объективности, но усреднение результатов.
Усреднение по всем параметрам. Сгладим зависимость между
литературным уровнем книги и ее шансами получить премию. И не
более.
   Четвертое. Ужасно, что практически никто не отслеживает
публикации фантастики в периодике. Если пять-шесть лет назад
КАЖДЫЙ уважающий себя фэн долгом своим считал выписывать
"Уральский следопыт", "Химию и жизнь", "Знание - сила", "Технику
- молодежи" и "Книжное обозрение", то нынче...- И-эх! Где ж на
все денег взять? - Да хоть бы на один комплект для номинационной
комиссии! - Дык... и на один комплект денег нету...- А спонсоры?
Где спонсоры?!! - Дык...
   Все нынче упирается в этот "дык". К сожалению.
   В общем, мое почтение - да на ваше прочтение.



---------------------------------------------------------
    Вечный думатель
---------------------------------------------------------

                        Максим СТЕРЛИГОВ

           ИЗДАТЕЛЬСТВА В УСЛОВИЯХ РЫНОЧНЫХ ОТНОШЕНИЙ

                     (C) М.Стерлигов, 1995.


   Сложившуюся сейчас в сфере книгоиздания и книготорговли ситуацию
можно охарактеризовать так:
   1. Резкое падение спроса на книжную продукцию, обусловленное
снижением жизненного уровня основной массы потребителей этой
продукции и падением интереса к книге как к духовной ценности.
   2. Усиление борьбы за рынки сбыта между книготорговыми фирмами;
расширение ими количества потребителей своего товара посредством
установления деловых связей с мелкооптовыми торговцами в
отдаленных районах страны.
   3. Быстрое изменение конъюнктуры рынка.
   4. Непрерывный рост стоимости полиграфматериалов и
полиграфических услуг.
   5. Конкуренция между издательствами за право первым выйти на
рынок с новым видом продукции.
   6. Снижение многими издателями себестоимости своей продукции за
счет приобретения более дешевых полиграфматериалов, сокращения
общеиздательских и типографских расходов.
   В этих условиях наиболее жизнеспособными оказались небольшие
предприятия с разветвленной системой реализации. Это, как
правило, фирмы совмещающие торговую и издательскую деятельность.
Показателен в отношении этих организаций такой факт: в штате
подобных предприятий соотношение числа работников издательства и
работников системы реализации составляет один к шести - один к
тридцати. Стоит также отметить, что продукцию таких
"издательств" отнюдь не всегда отличает качество и хорошая
профессиональная подготовка, но со сбытом обычно не случается
затруднений - вне зависимости от вида выпускаемой ими продукции.

   Жизнестойкими оказались также издательские концерны, которые уже
зарекомендовали себя в наиболее перспективных направлениях
художественной и научно-популярной литературы. Например:
"Новости" (серия "Мировой бестселлер"), "Радуга" (серия
"Любовный роман"), "Центрполиграф" (серии "Мастера
остросюжетного детектива", "Озирис" и другие), "ЭКСМО" (серии
"Черная кошка", "Русский бестселлер" и другие), "Полярис" (серия
"Миры..."). Стоит отметить, что многие издательские концерны в
силу инертности структуры (а также, вероятно, в силу инертности
мышления руководства) не способны учитывать изменения
конъюнктуры рынка в своей работе. Это можно было наблюдать на
печальном примере петербургских издательств "ТЕКС/МСТ",
"Северо-Запад", "Terra Fantastica", "Библиополис". Есть примеры
и обратные. Летом прошлого года издательский дом "Дрофа"
(Москва) приостановил выпуск художественных книг и обратился к
учебной и научно-популярной литературе для детей. Издательство
"Полярис" (Рига), специализировавшееся только на издании
фантастики, подготовило и выпустило в свет собрания сочинений
Х.Л.Борхеса и Агаты Кристи. Издательство "Терра" (Москва),
политика которого строилась в основном на малотиражных
"элитарных" изданиях, вышло на рынок с серией современной
американской фантастики и фэнтези в мягких обложках. И таких
примеров немало.
   Основные тенденции на рынке книжных изданий выделить не трудно:
   а) становится все меньше издательств, не имеющих своей структуры
реализации;
   б) конкурентная борьба между книготорговыми организациями сейчас
разворачивается именно за рынки сбыта, а не за качество
продукции.
   Вывод здесь может быть только один: издательство, прежде всего,
должно *уметь торговать* своей продукцией. Вся политика
издательства должна быть построена на его умении ориентироваться
в рыночной ситуации и мгновенно перестраиваться в зависимости от
изменения конъюнктуры.
   Сегодня российский книжный рынок отличается ярко выраженной
нестабильностью. Причин этому несколько. Основная - это
инфляция. Желание издателя быстрее продать товар заставляет его
ориентироваться на "сегодняшний" спрос, то есть издательская
программа составляется из расчета сегодняшнего дня. Большинство
издателей не пытается рассчитать возможные в ближайшем будущем
взлеты и падения спроса на свою планируемую продукцию. Именно
благодаря этому большинству рынок постоянно перенасыщен тем или
иным видом литературы. Рынок постоянно испытывает взлеты и
падения интереса к интеллектуальной литературе, фантастике,
исторической литературе, эротике. Но "падение" интереса к жанру
не затрагивает наиболее престижные серии и многотомные собрания
сочинений (при условии регулярного выхода книг). Наиболее
последовательные в выбранной теме издательства оказались
все-таки застрахованы от подобных перепадов спроса. Например,
белорусское издательство "Эридан" выпускало в течение нескольких
лет собрание сочинений Д.Х.Чейза, которое пользовалось
стабильным спросом, несмотря на то, что несколько других
издательств тоже выпустили собрания сочинений этого автора.
Сейчас "Эридан" приступил к выпуску в таком же оформлении
собраний сочинений Картера Брауна и Э.С.Гарднера (за первые тома
которых издательством уже получена предоплата от оптовых
книготорговых фирм). Даже несмотря на коммерческую
несостоятельность многих других своих проектов, "Эридан" с 1991
года остается одним из самых преуспевающих издательств СНГ.
Таковы принципы работы и рижского издательства "Полярис", только
специализируется оно на изданиях собраний крупнейших зарубежных
фантастов. Следуя примеру ветеранов издательского дела, строят
свою политику многие новые издательства.
   Можно перечислить и множество попыток в этом направлении,
которые кончились неудачами.
   Эти неудачи обусловлены следующими причинами:
   1. Нерегулярность выхода в свет книг из-за нехватки у
издательства средств.
   2. Неудачное оформление обложек.
   3. Выпуск в свет первых томов в тот момент, когда данное
направление не пользуется спросом или на рынке слишком много
подобной продукции (новая серия не выделяется среди других
изданий).
   Если при подготовке подобного долговременного проекта учесть эти
три фактора, то это - залог успеха.
   Кроме политики долговременных проектов, существует еще политика
маневрирования (или еще более жесткий вариант - политика
быстрого реагирования). В основном - это удел небольших
издательств, у которых нет "имени" и средств на долгосрочные
проекты, но и крупные концерны, как правило, этим не
пренебрегают, понимая: рыночную ситуацию всегда необходимо
максимально использовать.
   Политика маневрирования предполагает выпуск отдельных (вне
серии) книг или, чаще всего, брошюр научно-прикладного
характера. (В отдельных случаях это может быть художественная
литература "одноразового" чтения".)
   Подготовка подобных изданий не требует значительного времени:
месяц, максимум - два. В условиях нынешней конкуренции любое
промедление грозит тем, что проект потеряет актуальность и ему
придется искать срочную замену. Очень многое здесь также зависит
от соблюдения сроков типографией. Если руководство не уверено в
финансовой стабильности издательства, политика маневрирования
может иметь роковые последствия.
   Политика быстрого реагирования позволяет позволяет получить
максимальную прибыль, но требует неимоверной скорости в
подготовке проекта. Примером подобной политики может служить
книга "Чеченский транзит" или книга Виктора Куликова "Убийство
Листьева" (твердый переплет, двенадцать авторских листов),
появившаяся на рынке через три (!) недели после трагедии.
   Многие издательства, созданные на базе книготорговых структур,
придерживаются именно политики маневрирования. Они издают
литературу любого профиля: учебную, прикладную, художественную.
Таких "издателей" не волнует ни качество подготовки текста, ни
содержание книги (которое, зачастую, грешит неточностями и
фактическими ошибками), ни морально-этические соображения.
Естественно, выпуская в свет книгу без всякой редактуры и сведя
работу корректора к минимуму, они, безусловно, успевают за
рыночной конъюнктурой, но дискредитируют "имя" издательства. А
порой оно гораздо важнее, чем сиюминутная прибыль.
   Постоянное и тщательное изучение спроса и предложения на рынке
книжной продукции - одна из гарантий успеха в книжной торговле,
но отнюдь не в издательском деле. Издательству необходимо
прогнозирование рыночной ситуации.
   Можно с уверенностью сказать, что продукцией, пользующейся
наибольшим спросом сейчас, через полгода рынок будет
перенасыщен, а следовательно, ее по возможности следует
исключать из издательских планов на ближайшее время. Сейчас
наиболее популярный на рынке товар представлен:
   а) "женскими" любовными романами как в мягких, так и в твердых
обложках;
   б) современными российскими детективными и приключенческими
романами как в мягких, так и в твердых обложках;
   в) литературой по медицине и психологии;
   г) литературой по вычислительной технике и электронике;
   д) эзотерической литературой;
   е) так называемой "развивающей" литературой для детей:
занимательная физика, химия, биология и тому подобное.
   Многие издательства Санкт-Петербурга (и судя по всему - России)
готовят к изданию книги именно по этим направлениям. (Следует
отметить, что их структуры реализации позволяют издательству
работать даже в условиях насыщения рынка.)
   Одной из основных задач маркетинга является сбор информации об
издательских планах наиболее серьезных конкурентов и ее анализ.
   Вторая, и го