? И потом - для приличного ли-
тератора как-то характернее создавать собственные миры, а  если  уж  совсем
невтерпеж кого-то дополнить - так хотя бы  тех  авторов,  чья  литературная
состоятельность отчетливо превышает уровень Джефри Лорда и иже с ним.
     Пожалуй, достаточно.

                               * * *

     Несколько иная ситуация, когда из нескольких произведений одного авто-
ра мы выбирали наиболее достойные (с  нашей,  естественно,  точки  зрения).
Скажем, Владислав Крапивин, у которого мы прочитали в прошлом году пять но-
вых повестей и романов представлен всего двумя вещами из цикла о Кристалле.
(Хотя то же "Серебристое дерево с поющим котом" - вещь милая,  но  автобус,
смею напомнить, не резиновый.) Или, скажем, мы включили в  номинацию  роман
Кира Булычева "Заповедник для академиков" (М.: Текст, 1994), из  цикла  про
реку Хронос, но не включили его же "Покушение на Тесея" (М.: Армада,  1994)
из серии про Кору Орват. Здесь, кстати, мы учли и мнение автора,  опублико-
ванное в октябре прошлого года в "Книжном обозрении".
     Некоторые же издания, о которых  нам  сообщали  доброжелатели,  живьем
увидеть как-то не довелось. Соответственно, о какой номинации речь?  Я  го-
тов, например, поверить на слово, что книга "Отруби по локоть" - это круто,
забавно, заслуживает и прочее. Но где текст? Ходатаи и радетели такого  ро-
да изданий - где экземпляры для комиссии? Номинаторы "Странника" вон  вооб-
ще имеют право содрать с любого заявителя "не менее десяти"  (десяти!)  эк-
земпляров лоббируемого сочинения, а иначе от ворот поворот.  Мы  до  такого
уровня средневекового зверства покамест не дошли, но  на  один-два  несчас-
тных экземпляра имеет право комиссия или нет? А если на  интересы  комиссии
наплевать, то отчего бы и не наплевать заодно на место в номинации? А  если
какие-то амбиции все же есть, так без паблисити  нет  просперити.  Справка:
при подготовке нынешней номинации лично я получил тексты от одного  автора,
причем как раз его произведения у меня были. Это Александр  Громов.  Больше
желающих не нашлось.
     Кстати, мой адрес: 410026, Саратов-26, а/я 1492, Казаков  В.Ю.  Можно,
впрочем, высылать и другим членам комиссии. Или, если кому  так  проще,  то
Николаеву - мы с ним договоримся.
     Разумеется, все эти призывы насчет обязательных экземпляров - наши уже
всем надоевшие ритуальные восклицания. Никакого толку  почти  наверняка  не
будет. Но только если в один прекрасный момент кто-то что-то не обнаружит в
номинации - исключительно по этой причине! - просьба не обижаться, мы  чес-
тно предупреждали.
     Остается только сожалеть, что несколько весьма достойных вещей  просто
не успели до нас вовремя добраться и, соответственно, попасть  в  номинацию
(в их числе и любимый мною роман С.Логинова "Многорукий бог  далайна").  Мы
постараемся, чтобы ничего не пропало, не забылось, не затерялось - и непре-
менно было учтено при работе над списками следующего года.

                                   * * *

     Итак, списки готовы. Уже собираются и высылаются тексты для Бориса На-
тановича - он сможет прочитать все.  А  гостям  "Интерпресскона"  предстоит
как-то найти и освоить хотя бы часть объемистой номинации, определиться и -
когда придет пора - проголосовать.
     А тут, увы, все очень непросто.
     Я говорил о пользе  номинаций  "Интерпресскона"  как  рекомендательных
списков. Так-то оно так. Но нельзя не признать, что для прямой  цели  спис-
ков - голосования их объем явно велик.
     Самое интересное, что никаких записанных норм и правил на сей счет  не
существует. Но есть устойчивая традиция - ей-то мы и  продолжаем  аккуратно
следовать, невзирая на изменившиеся обстоятельства.
     При подготовке самых первых списков для Б.Н. в 90-м году был по согла-
сованию со Стругацким принят потолок - 20 позиций в  разделе.  Стало  быть,
Б.Н. выбирал в 91-м году по двум разделам ровно из 40 публикаций.  Еще  че-
рез год ("Бронзовая Улитка" 1992 года) разделов в номинации стало три, вер-
хний предел не изменился, но и не все разделы заполнялись полностью.  Тогда
в списки попало 50 текстов из 60 возможных. В конечном счете здесь все  за-
висело с одной стороны от долготерпения и благожелательности Б.Н., а с дру-
гой от усилий Николаева со товарищи по добыванию текстов. Все делалось  ак-
куратно, все были друг другом довольны.
     Начиная с 93-года по таким же спискам, как у "Бронзовой Улитки",  ста-
ла присуждаться точно такая же внешне,  но  совершенно  иначе  определяемая
правилами премия "Интерпресскон". При этом опять усложнились правила  игры:
разделов стало четыре, а количество допустимых позиций (нигде печатно так и
не зафиксированное) - по прежнему 20 в разделе. Б.Н. по-прежнему  знакомил-
ся со всеми кандидатурами списка, общее число в 93-м было даже чуть меньше,
чем в 92-м - 48 из  80  возможных  (если  по  разделам,  то  соответственно
8-16-15-9), все оставалось в порядке. Но гости "Интерпресскона" весьма при-
личную долю номинации просто не могли и не успевали прочитать:  знание  50%
списка было бы уже отличным результатом. Позиции списка оказались в  нерав-
ных условиях не только по качеству, но и по степени  доступности  -  и  это
сильно повлияло на результаты. Можно говорить всякое о недостатках или дос-
тоинствах известного романа В.Звягинцева, но для голосования наверняка  са-
мым существенным обстоятельством стало то, что огромное большинство собрав-
шихся "Одиссея" читали.
     "Интерпресскон-94". Ситуация в книжно-журнальном мире ухудшается,  все
труднее найти на книжных лотках нечто приличное из отечественной  фантасти-
ки. А число позиций достигает между тем 55 из все тех же 80  возможных  (по
разделам: 9-18-17-11).  Правда,  по-прежнему  невелико  число  произведений
крупной формы, по прежнему около десятка позиций занимает  публицистика.  И
все же... Все сложнее добывать тексты даже у  явных  фаворитов  голосующих.
(Уму непостижимо, что аж 36 человек прочитали "Неву" с "Гравилетом "Цесаре-
вич", если за пределами Питера журнал днем с огнем  не  сыщешь.  Впрочем...
Прочитали ли?)
     Новая номинация. Три раздела - почти без изменения, но  выросло  число
крупных произведений - романов. Итог 59 из 80  (15-18-17-9).  С  приобрете-
нием отечественной фантастики лучше не стало, сведущие  люди,  связанные  с
книготорговлей, хором свидетельствуют об обратном. Можно составить  длинный
список: где, у кого и что в прошлом году не выходило. А большой  объем  на-
шей номинации - в немалой степени попытка доказать, что где-то  что-то  все
еще печатается, что хоть что-то можно найти и прочитать... Что-то, конечно,
найдут. Но можно с уверенностью сказать, что на очередном  "Интерпрессконе"
в который уже раз более половины списка прочитают, помимо Б.Н., только чле-
ны номинационной комиссии, редакторы "Двести" и еще, возможно, человек пять
из самых заядлых. Голосование проходит - чем  дальше,  тем  заметнее  -  по
большинству позиций вслепую: голосуют (или не голосуют) не за текст,  а  за
автора (просто человек хороший, да и раньше у него читал...),  за  издателя
(опять же человек хороший, да и печатал раньше вон кого), за мнение  знако-
мых или вообще как бог на душу положит. А что делать? Каждому по  комплекту
из полусотни публикаций не преподнесешь, да их еще и прочитать надо...
     Организаторы кона прекрасно все это понимают и кое  в  чем  героически
пытаются хоть немного поправить дело. Как можно более ранняя рассылка спис-
ка гостям. Предвыборная агитация на самом "Сидорконе". Публикация в  "Двес-
ти" некоторых малодоступных произведений малого объема. Рецензии  на  теку-
щую фантастику - там же. Будут проводиться предвыборные баталии в журнале -
прекрасно, правильно. Грустно только сознавать, что все  это  -  паллиатив.
Грустно думать, что в нынешнем списке содержится по  крайней  мере  полтора
десятка названий - хороших, заметьте, названий! - которые в нормальных  ус-
ловиях 80% участников прочитать просто не смогут. Невзирая на  качество.  И
основной выбор вновь будет делаться лишь из части каждого раздела.
     Статистика результатов двух последних "Сидорконов" (частично ее анали-
зировал в "Оберхаме" А.Привалов) позволяет четко уловить, где проходит  ру-
беж между аутсайдерами и фаворитами. Если принять более  мягкую,  нежели  у
А.Привалова, формулировку аутсайдера - менее трех голосов  "за",  то  число
фаворитов окажется величиной достаточно стабильной (обратите при этом  вни-
мание, что в исходных списках в первом разделе вдвое меньше позиций, чем во
втором и третьем, а в четвертом - столько же или чуть больше, чем в первом):
     "Интерпресскон-93": 6 - 9 - 9 - 7;
     "Интерпресскон-94": 7 - 9 - 9 - 9.
     В этом году, полагаю, в первом разделе будет позиций 8-9, в  публицис-
тике 6-7, а остальное останется примерно на том же уровне.
     Отсюда следует: все, что хотя бы теоретически  может  претендовать  на
премию, попадает в первую десятку. По этому ограничение общего числа  пози-
ций до 10-12 (или до 10, но с возможностью  включать  по  решению  комиссии
и/или Б.Н. пары дополнительных) - это, по-моему, правильный шаг.
     Опять же, чему нас учит опыт других номинаторов? В  "Страннике"  пози-
ций вообще 7 на раздел. "Интерпресскону" наиболее,  видимо,  близка  премия
"Великое Кольцо", хотя там формирование объемов номинаций -  процесс  спон-
танный и зависит от обработки экспертных  списков.  И  тем  не  менее,  ре-
зультат оказался характерным. (В порядке  пояснения:  публицистики  в  "ВК"
нет, отечественных разделов не три, а два, средняя форма вводилась только в
90-м году, тогда номинация отечественных авторов делилась на  три  раздела,
как у нас.)
     1989: 18 - 14; 1990: 10 - 10; 1991: 12 - 14; 1992: 14 - 10; 1993: 14 -
10 (номинация распространялась в 94-м).
     В пересчете на три раздела получаем в среднем 8-10 позиций.
     Может быть все-таки и нам достаточно десяти  позиций,  если  мы  хотим
сделать поиск произведений более простым, голосование - более  осмысленным,
а результаты - более достоверными?
     Да, но как же рекомендательная функция списков? А очень просто.  Спис-
ки списками, а дополнительно в "Двести" (или еще где-то) печатать  перечень
произведений, в десятку не попавших, но к прочтению рекомендуемых.
     Конечно, это несколько прибавит хлопот комиссии нашей, ибо формулу про
резиновый автобус придется вспоминать почаще, в оценках своих быть  постро-
же, а свое законное "А вот не люблю я его, сукина сына!" отстаивать  поубе-
дительнее.
     Конечно, надо будет думать, как все это увязать с "Бронзовой  Улиткой"
- то ли ограничить одинаково размеры списка на обе премии,  то  ли  сделать
списки асимметричными, то ли дать Б.Н. возможность неограниченно  дополнять
свой вариант списка из нашего резерва либо по собственному усмотрению.
     В общем, надо все это как-то обсуждать и что-то решать. Или ничего  не
решать, если вдруг обнаружится, что существующая ситуация  почти  всех  ус-
траивает.
                                   * * *

     И еще об одном предмете нашего беспокойства. Вопрос на  первый  взгляд
очень простой: как быть, если по итогам голосования максимум голосов  полу-
чат в одном разделе несколько человек? Кому отдавать премию?
     В 93-м году особого повода для волнений не было:  отрыв  лауреатов  от
ближайших соперников был значительным (13, 14, 16  и  13  голосов  соответ-
ственно). Но уже в 94-м ситуация  изменилась.  С  одной  стороны  -  значи-
тельный отрыв произведений С.Ярославцева и д-ра Каца (на 43 голоса и 30 го-
лосов соответственно). С другой стороны - значительно более ровный финиш  в
двух других разделах (3 голоса отрыв у Рыбакова, 4 - у Лазарчука). Есть все
основания считать, что в 95-м с единоличными лидерами будет еще  сложнее  и
что вероятность получить после голосования двух трех претендентов  на  пер-
вое место весьма серьезна.
     Существует несколько подходов к этой проблеме:
     1. Ничего не делать. Авось пронесет. Но я не очень бы хотел воочию пе-
режить момент, когда за пару часов до вручения счетная  комиссия  оповестит
устроителей "Интерпресскона", что у них некоторым образом... э-э... двойня.
Или там тройня. С последующей немой сценой, цирком и фейерверком.
     2. Радикально изменить процедуру голосования.
     В том же "Великом Кольце" или "Старте" методика голосования или  счета
такова, что почти неизбежно хоть в каком-то знаке после запятой кто-то  по-
лучит преимущество. Но для наших обстоятельств все это содержит и  неприят-
ные моменты: необходимость конкретно определяться  со  всякими  баллами  по
значительной части списка, затруднение с подведением итогов (счетная комис-
сия жестко ограничена во времени регламентом "Сидоркона" - на сложные  под-
счеты по 50-60 позициям у  каждого  из  сотни  голосующих  время  требуется
ого-го), результаты выражаются не в абсолютных цифрах, понятных всем,  а  в
относительных, запутывающих картину данного конкретного голосования,  ниве-
лирующих число проголосовавших за разные произведения и - что хуже всего  -
создающих идеальную возможность для недобросовестного голосования,  органи-
зованного "за" или "против" кого-то (конкретные методики этого по  понятным
причинам не рассматриваю).
     В свое время среди организаторов "Сидоркона" уже обсуждалась и не наш-
ла поддержки идея Б.Н. ввести систему голосования, напоминающую ту, что ис-
пользовалась в анкете КЛФ МГУ в 1967 году. (Многие помнят и  эту  анкету  и
подведение ее итогов в сборнике "Фантастика, 1967".) Напомню, как это дела-
лось тогда. В некоем списке прочитанные произведения отмечались  крестиком,
а из них наиболее понравившиеся подчеркивались, а наиболее не  понравившие-
ся - зачеркивались. В результате получался так называемый КЧВ  (Коэффициент
Читательского Восприятия):
                                 (a+b-c)
                      КЧВ = 100 ---------,
                                    2a
     где а - число прочитавших книгу, b и с - число тех, кому она  наиболее
понравилась или наиболее не понравилась. Результат оформлялся  регрессивным
списком. Если, скажем, КЧВ был более 50 - значит, в  основном  произведение
нравилось читателям.
     Все это, как говорится, очень блаародно, но такая система не  видит  в
упор разницу между тысячей человек, прочитавших (или сообщивших, что прочи-
тали) одну книгу и десятком человек, сделавших то же самое с другой книгой.
По окончательным результатам в принципе нельзя понять, сколько  же  человек
книгу читало. Этот метод применим, как мне кажется, только при условии рав-
ных шансов книг быть прочитанными (что отражает ситуацию 60-х годов, но ни-
как не нынешнюю), достаточно большой выборки голосующих (в приведенном при-
мере - 1400 анкет) и некоего количественного минимума оценивших книгу,  ко-
торый вообще следует принимать во внимание. Что же касается добросовестнос-
ти голосующих и достоверности результатов, то именно в  эту  анкету  вводи-
лась несуществующая книга несуществующего автора, которое в итоговой табли-
це заняла вполне приличное место...
     В общем, сколь это ни прискорбно, но у нас такие вещи делать нельзя. Я
уж не говорю про то, как общественность относится ко всяким экспериментам с
подсчетами: давно ли иностранное слово "скэйтинг" стало употребляться наря-
ду с русскими матерными?
     Впрочем, есть иной вариант.
     3. Оставить основную методику почти без изменений, добавив лишь  "ава-
рийные" поправки на случай нескольких первых мест.
     Варианты с изготовлением энного числа дополнительных статуэток, с  ре-
шением конфликтной ситуации жеребьевкой и
т.п. я серьезно обсуждать не буду - организаторы кона однозначно против и я
с ними полностью согласен.
     Поэтому предлагается вариант, очень простой технически, полностью дос-
тупный контролю и, как мне кажется, вполне приемлемый этически. Суть  тако-
ва. Бюллетени - обычные. Но во время голосования  надо  отметить  в  каждом
разделе не одного, а трех фаворитов,  проставив  им  соответственно  первое
второе и третье места. Дальше счетная комиссия работает как обычно, то есть
считает только первые места. Если при этом во  всех  разделах  определяются
единоличные лидеры - все, работа закончена. Результаты оглашаются как всег-
да, а вторые-третьи места даже не подсчитываются. Если же  где-то  кандида-
тов на первое место оказывается больше одного, то только в данном списке  и
только у этих кандидатов считаются вторые места. Если  и  это  не  помогает
выявить одного лауреата (очень маловероятно, но - вдруг?), то у тех же кан-
дидатов считаются и третьи места. Вероятность, что и  тогда  все  совпадет,
уже пренебрежимо мала и может не приниматься во внимание.  Разумеется,  при
отклонении от обычной процедуры счета все это потом подробно  докладывается
общественности при оглашении результатов. Разумеется,  за  работой  счетной
комиссии необходим контроль представителя участников кона, но это уже и так
делается.
     Вот мои предложения по проблеме, которая,  повторяю,  может  причинить
нам много неприятностей. Сейчас все это обсуждается в комиссии и с  органи-
заторами "Интерпресскона". Надеюсь, что к маю мы  до  чего-нибудь  дельного
договоримся.

                                * * *

     И последнее. Андрей Николаев не так давно резонно заметил, что номина-
ционная комиссия создавалась как бы сама собой, а состав  свой  изменяла  и
дополняла опять же собственной волей, что это не вполне демократично и  что
в идеале нас должны выбирать (утверждать?) участники "Сидоркона" общим  ре-
шением. Вполне возможно, почему бы и нет? Если нужно  -  давайте  обсуждать
нас персонально. Если наша работа не нравится - переизбирайте полностью или
частично. Если есть мнение, что председатель мышей не ловит - замените его.
Если еще что-то кому-то не по нраву - всегда готовы выслушать. Была  бы  от
этого польза нашим номинациям, лауреатам премий, почтенному сообществу  го-
лосующих и российской фантастике в целом.
     С тем и пребываем. А пока что начинаем готовить новые списки.  К  "Си-
доркону-96". Самое время приступать.

:::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::

                                                           В. ВЛАДИМИРСКИЙ

                             Я ЭТО ПРОЧИТАЛ


     "И все-таки можно ли было представить себе роман и нон-конформистский,
и достаточно проблемный, и, не смотря ни на что,- занимательный?"  -  спро-
сил в свое время умный человек, и тут же сам себе ответил: "Да, можно".  По
крайней мере, теперь - можно. В самом деле, смешно кичиться тем,  что  твои
произведения лишены занимательности - равно как и любого другого из  упомя-
нутых качеств. По этому поводу тот же человек сказал:  "...раз  уж  прошлое
невозможно уничтожить, ибо его уничтожение ведет к немоте,  его  нужно  пе-
реосмыслить: иронично, без наивности". Между прочим, это идеальная  формула
художественного произведения: нон-конформизм  плюс  развлекательность  плюс
проблемность плюс ирония минус  наивность.  То,  что  ироничность  является
неотъемлемым компонентом развлекательности еще не факт, как могло бы  пока-
заться. Естественно, соответствовать этой формуле полностью может лишь  не-
кое идеальное произведение, а в природе, как известно, с идеалами туго -  и
идеальный газ и идеальный вакуум встречаются тут одинаково редко.  Впрочем,
отрадно уже то, что определенное эволюционное движение в направлении к это-
му недостижимому идеалу в отечественной фантастике уже началось.
     Пожалуй, из романов, вошедших в список претендентов на премию  "Интер-
пресскон" к нему, к идеалу, ближе всего роскошный, постмодернистский  роман
Андрея Лазарчука "Солдаты Вавилона". Странно даже  -  нечто  нон-конформис-
тское, проблемное и тем не менее сюжетное складывается из осколков  сюжетов
значительно более наивных и простых.  И  получается  произведение,  которое
можно перечитывать раз за разом, каждый р