ия" же - книга пре-
забавная), "Координаторшу" Герберта Франке. Некоторые сомнения вызывает  "К
западу от Эдема" того же Гаррисона. Общество, изображенное им, вполне соот-
ветствует перечисленным признакам (тоталитарное, разумное,  биологическое),
но это общество не людей, а разумных динозавров, у которых сама  физиология
делает самок сильным полом, а самцов - слабым. Пожалуй, этот роман  следует
исключить из списка. Поскольку все остальные авторы дружно  пишут  в  жанре
SF, а не fantasy, а свои модели относят не  к  прошлому,  а  будущему,  до-
вольно легко выделить как сходство, так и различия. Различия: мужчины а)от-
сутствуют вовсе, ибо вымерли от какой-то избирательной  заразы,  б)обречены
на вымирание, потому как "не хочем с мужчинами знаться и будем теперь  поч-
коваться", в)просто угнетаются. Отношение к сексу:  градации  разные  -  от
разгула половухи в "Анастасии" до антисексуального бунта в "Улитке".  Глав-
ное же не в различии, а в сходстве. Главенствующую роль в  обществе  играет
биология или биотехнология (во всех названных произведениях, кроме "Анаста-
сии"). Оно консервативно, зато в нем господствует экологическая  чистота  и
решена проблема охраны среды. (Вот, кстати, еще один пример создания совре-
менной мифологии. Хоть это и льстит женщинам, совершенно  не  вижу,  почему
они способны лучше сохранять природу. По-моему, губили они ее вместе с муж-
чинами, и вовсе не важно, кто был во главе.) Ради так  называемого  "общес-
твенного блага" личность совершенно нивелируется. Отсутствует  даже  личная
диктатура, господствует какой-то коллективный правящий орган типа  Доктора-
та у Уиндема. Крайне желателен тайный сыск инквизиторского  толка  и  кара-
тельные органы (специальная каста или даже биороботы,  как  у  Стругацких).
Словом, такой экологически чистый тоталитаризм.
     Откуда такие одинаковые реакции?
     Снова хочется вернуться к произведению, которое  американская  критика
скромно именует "жемчужиной русской прозы", а русская  критика  обычно  еще
более скромно полагает несуществующим. "Славные отряды подруг"  примарширо-
вали, конечно, из вполне определенных краев. "Ради идеиуничтожается полови-
на населения" - относительно сюжета это, прямо скажем,  передержка,  но  не
передержка с точки зрения истории. И "чистить, чистить, надо чистить" вызы-
вает в памяти прежде всего "великие чистки", а потом уже все остальное.
     Но почему именно женщины?
     Единственным, кто попытался это  объяснить,  был  А.Зеркалов,  лучший,
по-моему, из литературоведов, пишущих о творчестве Стругацких. В  послесло-
вии к "Улитке" (т. 5 собрания сочинений Стругацких) он в пандан к  биологи-
ческому тоталитаризму Леса скрупулезно подбирал примеры  сексизма,  господ-
ствующего в Управлении. "Женщинам надоело быть "сучками и  падлами"  -  без
вас, козлики, обойдемся!" А если "Лес - будущее", то такая реакция  законо-
мерна и понятна.
     Откуда же такое отвращение?
     "Понять - значит упростить" (из тех же авторов, но из  другой  книги).
Славные подруги авторам отвратительны, ибо представляют угрозу.  Управление
тоже отвратительно, но над ним можно посмеяться, потому  что  ты  сам  -  в
Управлении, внутри него. Среди "славных подруг" оказаться нельзя, ты им  не
нужен. Не нужен. А это - страшнее всего. Поэтому надо брать скальпель в ру-
ки.
     Помимо прочего, у Стругацких очень традиционный, очень русский,  очень
понятный взгляд на женщину (а понять - значит...) Либо  мать-сестра-возлюб-
ленная - кроткая и  жертвенная,  либо  "отвратительная  баба".  Иногда  эта
мать-сестра-возлюбленная совершенно ангелоподобна  (типа  Рады  или  Киры),
иногда для пущего реализму уснащается бурным темпераментом (типа Сельмы или
Дианы). В принципе это ничего не меняет.
     Всякие попытки отойти от схемы (Саджах, например) обречены на неудачу.
Ну, в учебниках будущего не будет раэдела "женские  образы  в  произведених
Стругацких", и что же? Речь только о том, что при  таком  раскладе  женщина
даже не помощница или противница героя - она фон. А что, если все  вы,  та-
кие умные, активные, со всех сторон замечательные, не  нужны  фону?  Отсюда
страх, отсюда неприятие в наиболее понятных формах, только чувства  у  всех
одинаковые ("А вдруг на Земле, как на Тау Кита, ужасно повысилось знанье, а
если и там почкование?"), а степень одаренности - разная.
     Отдав долг вежливости мужчинам, можно перейти и к дамам. Тут  придется
сразу шагнуть во владения англо-американской фантастики, поскольку ни  одна
известная мне приличная русскоязычная НФ-дама на данную  тему  не  упражня-
лась. А хочется говорить только о хороших писателях, не делая скидку по по-
ловому признаку. Поэтому не станем касаться  однополушарных  авторесс  типа
Шэрон Грин. Первая персона по нашей части, безусловно, Урсула К.ЛеГуин.  "А
она-то здесь при чем?" - спросите вы. А она, не нарушая, заметьте,  привыч-
ной  схемы  "мать-сестра-возлюбленная",  значительно  точнее  указала    на
реальную социальную роль женщины. Позвольте еще раз  процитировать  общеиз-
вестное: "Интелектуальная сфера принадлежит  мужчинам,  сфера  практической
деятельности - женщинам, а этика  рождается  из  взаимодействия  этих  двух
сфер." А во-вторых, она - автор "Левой руки Тьмы", в пику которой было  на-
писано одно интересующее нас произведение. Речь идет о рассказе Джоаны Расс
"Когда все изменилось". Но прежде - о самой Расс. У нас ее принято  считать
пламенной феминисткой. В своем творчестве она и вправду не  успускает  слу-
чая походя пнуть мужскую гордость. Один ее ранний рассказ с  симптоматичным
названием "Синий чулок" (в первом издании - "Авантюристка",  что  несколько
более соответствует духу сюжета) начинается примерно так:  "Всем  известно,
что первый мужчина был сотворен из мизинца левой руки первой женщины... и с
тех пор у женщины на левой руке только пять пальцев." В быту  же  феминизм,
похоже, ее, только забавляет, и сложившаяся в мире ситуация, при всех  нес-
праведливостях, вполне устраивает. (Здесь и далее цитаты из авторского пре-
дисловия Джоанны Расс даны в переводе Алексея Молокина  по  рукописи).  Сам
рассказ в его же переводе опубликован в сборнике "Фата-Моргана  3".  Сущес-
твует также перевод Игоря Невструева).
     "Кажется понятным, что если и должен иметь место стандарт,  устанавли-
вающий необходимость существования двух полов, то он должен быть именно та-
ким, какой мы знаем, а не противоположным." Иное дело - литература как  род
современной мифологии. "В НФ, как и везде, присутствует  мифическое  утвер-
ждение, что женщины по природе своей мягче мужчин,  менее  творческие,  чем
мужчины, менее развиты умственно, зато более хитрые, более  трусливые,  бо-
лее склонны к самопожертвованию, более скромные, более  материалистичные  и
бог знает что еще". В действительности же "все различие состоит в том,  что
женщины слабее мужчин физически и рожают детей." По данному поводу  вспоми-
нается "Левая рука Тьмы", вызывающая у Расс некоторые сомнения. Этот же ро-
ман,  видимо,  и  дал  толчок  к  написанию  рассказа  "Когда  все  измени-
лось" (Ориг. назв. "When It Changed") (получившего,  кстати,  "Небьюлу"  за
1972 г.)
     Что мы видим? Нормальное, обычное общество. Не подарок  -  упоминаются
поножовщина и промышленный шпионаж. Президентская форма правления.  Частная
собственность на землю (в рассказе фигурируют фермеры). А в  целом  -  нор-
мальный, обычный, несколько провинциальный мир. Одна только небольшая  осо-
бенность - шестьсот лет назад здесь повымерли все мужчины (то  есть  выбран
вариант "а"). Но вот планета заново открыта. Реакция  мужчин  -  радуйтесь,
девочки, у вас снова есть мы! Реакция женщин - глухая, беспросветная тоска.
И рука невольно тянется к винтовке(чуть было не написала "к скальпелю"). Но
нельзя. Нельзя. Против лома нет приема. Наступление мужчин  не  остановить.
"Потому что всему хорошему когда-нибудь неминуемо приходит конец".
     Не знаю, вдохновил ли этот рассказ в свою очередь Джеймса Типтри-млад-
шего на написание повести "Хьюстон, Хьюстон,  как  слышите?"  (Ориг.  назв.
"Huston, Huston, Do You Reed?"), но весьма на то похоже. История Элис  Шел-
дон, в свое время  капитально  наколовшей  американскую  НФ-общественность,
достаточно хорошо известна, и я не собираюсь ее пересказывать. Обратимся  к
повести "Хьюстон..." Там та же ситуация, что и у  Расс,  только  вывернутая
наизнанку. Корабль с американскими астронавтами в  результате  космического
катаклизма переносится на несколько столетий в будущее. Тем временем  Земля
тоже "ушла лет на триста вперед по гнусной  теории  Эйнштейна",  и  корабль
стыкуется с космической станцией, где обитают одни женщины. Ибо опять прои-
зошел вариант "а". И не на Валавэй какой-нибудь заштатной, а  на  Земле.  И
что? А ничего. Жизнь течет своим чередом - нормальная,  полноценная  жизнь.
Прогресс, правда, немного замедлился, поскольку население вообще резко сок-
ратилось. Зато воздух чистый, войн нет, как и перенаселения... Да  и  наука
не стоит на месте - вот,  космические  исследования  продолжаются.  Реакция
мужчин - психозы с амплитудой  от  воинственно-сексуального  до  воинствен-
но-религиозного. Реакция женщин - холодный, чисто научный интерес,  смешан-
ный с брезгливостью - надо же, оно еще и разговаривает!
     Короче, и мужчины, и дамы согласны в одном - убери мужчину из мира,  и
мир не рухнет. Разница только в том, что мужчины утверждают, будто в качес-
тве подпорки от крушения понадобятся разные формы угнетения,  а  женщины  -
что в принципе ничего не изменится. Ах, да - замедлится  прогресс.  Ну  так
видали мы его, процесс этот, во всех видах...
     Что же - женщины тем самым льют воду на мельницу  интуитивных  мужских
страхов, подтверждая, что те вовсе не необходимы , чтоб существовала жизнь?
"Скрипач не нужен?"
     И тут невольно по аналогии с "Улиткой", с которой и начался  разговор,
приходит на память другой рассказ Джеймса Типтри-младшего, alias Элис  Шел-
дон - "Мушиный способ" (Ориг. назв. "The Screwfly Solution"). Сюжет -  муж-
чины получают божественное откровение: женщина - грязь, сосуд  греха,  всех
женщин нужно уничтожить, а после мужчинам сообщат о новом,  чистом  способе
размножения. И пошло... Тут уж действительно "во имя идеи уничтожается  по-
ловина населения" - и не оставляется на произвол судьбы,  а  вырезается  от
мала до велика.
     Героиня - вероятно, последняя оставшаяся в живых женщина (ее муж  убил
малолетнюю дочь, а затем, в момент просветления,  наложил  на  себя  руки),
скитаясь по лесам в ожидании голодной смерти,  понимает,  что  "откровение"
было провокацией хитрых инопланетных захватчиков. Вместо того, чтобы отрав-
лять вполне приличную планету радиоактивными либо химическими осадками,  не
проще ли лишить человечество способности к воспроизведению и  оставить  его
тихо вымирать? Так вот, она не ищет единомышленниц, не призывает  к  сопро-
тивлению, не хватается за скальпель, не мстит  бедным  обманутым  мужчинам.
Она их жалеет. Мы вас жалеем, господа.
     Успокойтесь.

:::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::

                                                           Михаил НАХМАНСОН
                     СЛОВО В ЗАЩИТУ ФИЛИПА ФАРМЕРА

     В заголовок вынесено только имя Филипа Фармера. Но  только  ли  Фармер
унижен, поруган и оскорблен? То же самое можно  сказать  о  Фрице  Лейбере,
Гарри Гаррисоне, Айзеке Азимове, Роберте Асприне, Андре  Нортон  и  многих,
многих других. Из перечисления этих имен ясно, что ниже пойдет речь о  фан-
тастике; но в других коммерческих жанрах - детектив,  триллер,  эротический
роман - дела порой обстоят столь же печально.
     Впрочем, я не собираюсь объяснять читателям разницу  между  хорошим  и
плохим переводом; этот вопрос представляется очевидным и не требующим  ком-
ментариев. Гораздо интереснее порассуждать об англо-американской  фантасти-
ке как таковой, о ее переложении на русский язык, о трудностях и особеннос-
тях этого процесса, об отношениях с издателями. Если при этом  мне  удастся
реабилитировать того или иного несчастного автора, я буду считать свою  за-
дачу выполненной. В массовых масштабах подобным  восстановлением  "чести  и
достоинства" занимаются несколько издательств фантастики - например, "Мир",
"Полярис" и "Тролль",- чьи усилия не могут не вызывать уважения.
     Собственно говоря, меня подвигли написать эти заметки  два  материала,
опубликованных в "Книжном обозрении": письмо  читательницы  О.Розановой  из
Смоленска ("У "Северо-Запада" хорошие переводчики", "КО" #32) и статья Сер-
гея Белова "Почем высокое искусство? Художественный перевод и  книжный  ры-
нок" ("КО" #34).
     Сначала о письме Розановой. Мне бесконечно дорого ее доброе  мнение  о
нашей работе - тем более, что она упоминает о книгах "Дока" Смита,  перевод
которых отнял немало сил. Однако уважаемая  читательница  допустила  неточ-
ность: четырехтомник "Дока" Смита выпущен не "Северо-Западом", а  петербур-
гским издательством "Спикс", что и помечено на титуле книги; правда, он вы-
шел в "северо-западном" супере.
     Но столь ли существенна эта ошибка? Для меня важнее другое: если чита-
тель - высший судья! - оценил наш труд, значит, я получаю  моральное  право
несколько подробнее ознакомить его с нашей  переводческой  "кухней".  Итак,
пусть те, кому понравился Эдвард Элмер Смит, читают эти заметки дальше - их
ждет нечто забавное.
     Теперь о материале Белова, в котором рассматриваются вопросы  снижения
качества переводов. Все, что он написал, по моему мнению, абсолютно  верно,
но его статья получилась как бы незавершенной. В ней, к  сожалению,  отсут-
ствуют примеры - точнее, не названы имена героев тех комедий  и  драм,  кои
разыгрываются подчас на нашем книжном рынке. Я не знаком с Беловым; возмож-
но, он является сотрудником издательства "Полярис" и ему было просто нелов-
ко хулить конкурентов? В какой-то степени я попробую немного дополнить  его
статью.
     Янус, бог римлян, был един в двух лицах; я же  попытаюсь  выступить  в
сразу в трех - как Фэн, Переводчик и Автор. Фэн - это тот, кто читает  фан-
тастику (разумеется, запоем); Переводчик - тот, кто перекладывает  зарубеж-
ные произведения излюбленного жанра на родной язык; Автор - тот, кто  пишет
на оном языке нечто оригинальное. Итак, начнем по порядку.
     ФЭН. Моя квалификация как фэна - безусловно самая высокая из трех  пе-
речисленных выше ипостасей. Пожалуй, я именно тот читатель, который  видит-
ся в розовых снах любому писателю-фантасту: я читаю фантастику  всю  созна-
тельную жизнь (то есть сорок три года, начиная с шести  лет);  я  не  боюсь
признаться, что люблю ее больше других  литературных  жанров  (несмотря  на
возраст, ученую степень, научные труды и прочие  свидетельства  зрелости  и
умственной полноценности); к тому же, я - физик, и,  значит,  могу  оценить
замысел автора с профессиональной точки зрения.
     Меня всегда удивляли люди, серьезные и весьма неглупые, не  признающие
фантастику либо полагающие ее примитивным чтивом  для  подростков.  Порази-
тельная недальновидность! Конечно, развлекательная фантастика - всего  лишь
способ приятно провести время (что уже немало), но более серьезные произве-
дения часто содержат футурологические прогнозы и  весьма  любопытные  идеи,
побуждающие творческую мысль ученого. Фантастика по сути своей прагматична,
ибо отражает одну из важнейших потребностей человека - желание  предугадать
будущее.
     Именно этим я попробовал заняться года полтора назад. В то время  сун-
дук доконвенционной фантастики уже показывал дно, и одни книжные коммерсан-
ты торопливо (пока не принят российский закон об  охране  авторских  прав!)
несли в типографии кое-как переведенную "постконвенцию",  а  другие,  более
дальновидные и богатые,  начинали  переговоры  с  западными  литагентами  о
приобретении издательских прав. Предвидеть дальнейшее было нетрудно. В  не-
давние пиратские времена многие издательства, согласно справедливому  заме-
чанию Сергея Белова, руководствовались лозунгом: "Примитивные тексты в без-
грамотных переводах для невзыскательного читателя". Однако тогда десять пе-
реводчиков могли переложить на русский один и тот же роман Хайнлайна, пред-
ставив его, к примеру, четырем издателям - причем и те,  и  другие  находи-
лись в условиях свободной конкуренции. В конечном счете побеждал более  ка-
чественный вариант; так, если говорить о том же Хайнлайне, то лучшими  ока-
зались переводы А. Корженевского и А. Бранского. Возможно, их издатели  по-
лучили солидную прибыль, которая меня совершенно не интересует;  все  равно
выиграл читатель, фэн - заплатив за книгу, он получил хороший текст.
     Не так давно я приобрел другие книги - "Миры Фостера"  в  семи  томах,
выпущенные смоленским издательством "Ключ". Судя по содержащейся на  титуле
информации, издательство законным образом приобрело эксклюзивные  права  на
все опубликованные в семитомнике произведения и, являясь монополистом,  на-
няло тех переводчиков, каких пожелало. Не самых лучших, надо полагать (ина-
че говоря, не самых дорогих). Конечно, то,  что  получилось  в  результате,
можно прочитать, прикрывая глаза при виде перлов: "Зубастая утроба наклони-
лась и почти безразлично откусила повисшую голову",  "...он  потирал  части
тела, не имеющие ничего общего с причиной его состояния", "Выражение несок-
рушимой уверенности снова вернулось к нему, лишь в слегка помятом  виде"  и
т.д., и т.п. Пофамильно авторы сих шедевров не названы -  на  книгах  стоит
только копирайт фирмы-переводчика ИПП "АМЕХ Ltd".
     Должен отметить, что тексты Фостера весьма специфичны и сложны;  слож-
нее, чем у Фармера, Энн Маккефри, "Дока" Смита,  Стерлинга  Ланье,  Джеффри
Лорда, Ван Вогта, Эрика Фрэнка Рассела, Айзека Азимова и еще десятка  авто-
ров, которых мне довелось переводить. Чтобы справиться с ними, нужны отлич-
ные специалисты! Но деньги, деньги... Заплачены доллары за  права,  значит,
надо сэкономить рубли на переводе. За чей счет? За мой, читательский.
     Иногда я с ностальгией вспоминаю недавние беззаконные времена...
     ПЕРЕВОДЧИК. Маленький секрет: как правило, для подготовки качественно-
го перевода необходимо не блестящее  знание  языка  оригинала,  а  владение
своим родным, русским. Тогда зубастые утробы не  будут  откусывать  головы,
потирать различные части тела и иметь помятый вид. Короче говоря,  перевод-
чику платят не за то, что он понимает текст на английском, а за  приемлемое
переложение оного текста на русский.
     Из собственной практики и бесед с коллегами я усвоил,  что  существуют
три переводческие методы. Первая - перевод, приближенный к  оригиналу.  Бы-
вает так, что англоязычный автор хорош и прекрасно "идет" на русский - бук-
вально перетекает, как вино из бутылки в бокал, не теряя ни своего аромата,
ни крепости, ни цветовой гаммы. Счастлив переводчик, которому досталась та-
кая книга! Работать с ней - одно удовольствие. Мне так повезло лишь  однаж-
ды - с романами Фармера из сериала "Мир Реки".
     Гораздо чаще перевод, близкий к тексту, получается корявым. Вторая ме-
тода предусматривает отход от оригинала. Куда? Отнюдь не в  любую  сторону.
Необходимо уловить суть произведения - юмор,  лирику,  динамику,  специфику
диалогов, подтекст - и добиться, чтобы роман производил на нашего  читателя
такое же эмоциональное впечатление, как и на  англоязычного.  Сохранить  не
букву, но дух! При этом, как я полагаю, допустимы весьма значительные изме-
нения исходного текста.
     Наконец, есть третий метод, когда переводчик способен литературно  пе-
реложить вещь на русский всегда близко к оригиналу, каким бы сложным он  ни
был. Это - экстра-класс; так, вероятно,  работали  специалисты,  стараниями
которым мы получили собрания сочинений Джека Лондона, Жюля Верна,  Герберта
Уэллса и других классиков.
     Поскольку калечить исходные тексты я не желаю, а