н не может повлиять на результаты голосования. Это  сле-
дует до конца понять всем: фэнам, спонсорам, читателям, участникам  "Интер-
пресскона". И, наверное, следует  также  иметь  в  виду,  что  сама  премия
"Странник" присуждается издательствам  российскими  авторами.  Издательство
может выпустить пятьсот книг Гаррисона и премию не получить, но  оно  может
издать пять книг российских фантастов и претендовать на  получение  премии.
Разумеется, "Terra Fantastica" сделала меньше, чем от нее ожидали,  но  она
она все же сделала в отличие от других -  только-только  сейчас  начинающих
интересоваться российской фантастикой.
     13. Извините за правду, но делать мне больше нечего, как сидеть и  ду-
мать, что именно могло задеть Юрия Флейшмана? Откуда я знаю? Может быть ему
не понравились девушки в шоу "Странника". Может быть, он считает,  что  они
были одеты слишком легко, что, наверное, и задело Ю. Флейшмана,  известного
своим целомудрием. Извините, но Флейшман - еще не фэндом. Извините меня, но
только идиот может предполагать, что Булычев,  Геворкян,  Лазарчук,  Лукин,
Михайлов, Рыбаков, Стругацкий, Столяров и Успенский  сговорились  и  решили
намеренно оскорбить фэндом и фэнов. Это же какую тупую  башку  надо  иметь,
чтобы такое высказывать. Ну - не понимает товарищ Флейшман. Ну -  объясните
ему, пожалуйста, что он - не понимает. Только сделайте это  самостоятельно,
не привлекая писателей. Жалко времени, которое тратишь на подобную чушь.  И
вообще я должен сказать, что вопросы, которые здесь поставлены,  совершенно
напрасно названы "неудобными". Неудобства тут никакого: вопросы просто  ду-
рацкие. Очень трудно поверить, что кто-нибудь  задает  их  всерьез,  и  еще
труднее понять, зачем потребовались ответы писателей. Почему серьезные  лю-
ди должны анализировать бред - может быть, и прорывающийся у кого-то, но не
имеющий реального содержания. Меня не слишком удивляют лживые до  кретиниз-
ма статьи Логинова и Больных, я давно знаю Логинова, как человека  глупого,
подлого и продажного. Вероятно под стать ему и его приятели, но меня  удив-
ляет другое: почему никто не сказал о позитиве, который  наработан  "Интер-
прессконом"? Ведь в конце концов, был проведен лучший кон за последние  го-
ды - и блестяще организованный, в чем заслуга команды А.Сидоровича, и имею-
щий литературное содержание, которое очевидно, и продемонстрировавший внеш-
ний блеск, что для кона, как для литературного шоу достаточно важно.  Рабо-
та была проделана колоссальная, был создан базис на котором  можно  строить
мир новой фантастики. На "разборе полетов"  после  "Интерпресскона"  кто-то
сказал: Ничего, все в порядке, работаем дальше. Я уже не помню, кто  именно
так сказал, но, по-видимому, - это самое правильное решение.

********  ЧЕРТОВА ДЮЖИНА НЕУДОБНЫХ ВОПРОСОВ АНДРЕЮ ГЕННАДЬЕВИЧУ  **********
****************  ЛАЗАРЧУКУ, ЧЛЕНУ ЖЮРИ ПРЕМИИ "СТРАННИК"  ****************

     Ребята!
     Ваши вопросы действительно оказались неудобными - в  том  смысле,  что
мне было неудобно, неловко отвечать на них, причем, что характерно,  не  за
себя мне было неловко, нет. Поэтому то, что я наотвечал,  я  отправлять  не
стал. Это было скучно, занудно и глупо (впрочем, каков вопрос -  таков  от-
вет). Но и оставить все так, как есть - недостойно. Поэтому позвольте прой-
тись еще раз не вполне по пунктам и не вполне по темам.
     1. Я сам родом из фэндома, а потому не хочу обсуждать эту тему.
     2,3. Я не имею никакого мнения на этот  счет  -  потому  что  мне  это
АБСОЛЮТНО НЕИНТЕРЕСНО.
     4. Я, как и Щеголев, крайне возмущен, что Столяров считает фигурой но-
мер один себя, а не меня. Что же касается фэндома, то в  нем,  насколько  я
знаю, существуют одновременно все возможные мнения.
     5,6. Говорить о сравнительной престижности еще рано, подождем лет над-
цать. С точки зрения четкости критериев отбора для меня сомнительны  "Аэли-
та" и "Беляевская". Обе профессиональные премии, на мой взгляд,  технически
безукоризненны (почти, но об этом в другой раз); из  читательских  "Великое
Кольцо" мне кажется более продуманным и взвешенным. Что касается "ИПК",  то
он, повторяюсь, присуждается очень ограниченным кругом фэнской элиты,  пер-
сонально приглашенной на мероприятие; клубный принцип неплох  -  но  почему
члены этого клуба так злобно нападают на членов другого клуба, писательско-
го? Почему никто не увидел абсолютной схожести в принципах формирования жю-
ри "Странника" и "ИПК"? Или, как водится,  сучок  заметнее  бревна?  Далее:
обидное для Рыбакова неучастие его романа в финальной схватке вовсе не сви-
детельствует о том, что принципы "Странника" никуда не  годятся.  Если  во-
семь писателей, работающих в жанре и имеющих имя, поместили некое  произве-
дение четвертым в списке (при этом не совещаясь друг с другом,  не  испыты-
вая ни информационного, ни эмоционального давления  со  стороны,  поскольку
первый этап голосования был заочным) - это о чем-то говорит. Поймите: писа-
тели оценивают вещь еще и с изнанки: не только КАК  ПОЛУЧИЛОСЬ,  но  и  КАК
ДЕЛАЛОСЬ. И с писательской точки зрения нелюбимый читателями роман Столяро-
ва СДЕЛАН ЛУЧШЕ. Я так не смогу, даже если очень захочу, - вот один из кри-
териев оценки. Понятно, что читатели с такой меркой не подходят  -  поэтому
разногласия будут всегда (как будут - изредка  -  совпадения  взглядов).  И
еще: раз уж неудобные вопросы, вот вам неудобный ответ:  после  голосования
по "ИПК" ко мне трижды подходили и говорили так: извините,  ваша  вещь  мне
нравится больше, но Николаев ходил по номерам и душу  вынимал  -  требовал,
чтобы голосовали за Рыбакова. Замечу, что в системе "Странника"  такая  си-
туация невозможна в принципе. Да и неинтересно это, поймите.
     7,8,9. Симптоматично, что среди потенциальных неполученцев "Странника"
вы упомянули одного из его создателей: Сергея Иванова. Согласитесь, что это
говорит об ошибочности вашей исходной позиции:  что  "Странник"  "вручается
только авторам, пишущим в строго определенной манере", "направлении,  отож-
дествляемым обычно с работами Столярова". С чего вы это взяли? Кем это  бы-
ло провозглашено? Или вы смешали тезисы доклада Андрея Михайловича с  поло-
жением о премии? Нет уж, пожалуйста: суп отдельно, мухи отдельно.  Прочтите
начало вопроса 9: там уже есть ответ.
     Странные вы ребята: навыдумываете сами черт знает чего, а  потом  тре-
буете ответа с других.
     10. С кого-то же надо было начинать.
     11. Если обещать и не приехать - это проявление исключительной этичес-
кой тонкости, то... н-да. Что касается поправок Булычева к  Положению,  то,
на мой взгляд, они не улучшили, а ухудшили его - именно с этической  сторо-
ны. Ведь исчезла анонимность бюллетеней. Я буду настаивать на своем вариан-
те: автор автоматически ставит себе высший балл, но при подсчете самая  вы-
сокая оценка не засчитывается.
     12. Я полностью с вами согласен: да, это было бы красивым  жестом.  Но
тогда первое место занял бы "Северо-Запад", который мало того,  что  выпус-
тил меньше книг русских авторов вообще и лауреатов различных премий в  час-
тности (это основной критерий работы издательства), но после истории с  Пе-
румовым вообще заслуживает обструкции.
     13. Значит, так: первоначально такого намерения, разумеется, не  было.
Но чем дальше, тем больше оно возникает. Пусть желающие быть  оскорбленными
- будут оскорблены. В лучшем из их чувств: чувстве собственной  значимости.
Кстати, кто такой этот Флейшман?
     0. И без протокола: в статье г-на Владимирского мелькнули слова:  "ди-
кая варварская Россия". Вот это настоящее оскорбление, без обиняков. Пацан,
который тащит, по богатству ума, оккультную беллетристику на рецензию фило-
софу-марксисту (а другим просто степеней не присваивали, а то и сажали) - и
ничуть не удивляется, что тот  освоил  лишь  "физиологический  уровень",  -
вполне может так думать. Да, для него существует лишь физиологический  уро-
вень "Омон Ра", десять страничек пересказа "Монахов под  луной",  групповой
междусобойчик зазнавшихся писателишек при дележе бронзовых статуэток -  че-
ловек стаи просто органически не может представить, что  люди  могут  стре-
миться не урвать себе, а дать другому. Смердяков в чистом виде - даже  лек-
сика та же.
                                                     29.09. 94. А.Лазарчук

********  ЧЕРТОВА ДЮЖИНА ИСКРЕННИХ ОТВЕТОВ ВЯЧЕСЛАВА РЫБАКОВА  ************

     1. Как я себе представляю, фэндом в нынешнем смысле этого слова  начал
складываться лет десять-пятнадцать назад и алкал, главным образом,  фантас-
тики, альтернативной тому чтиву, которое гнала "Молодая гвардия" в  застой-
ные и пост-застойные времена. Он жаждал читать, жаждал  перечитывать,  жаж-
дал переводить то, что официальные структуры не печатали и  не  переводили,
жаждал смотреть тогда еще редкие видики, жаждал обмениваться  неофициальной
продукцией... Трудно переоценить его тогдашнюю культуртрегерскую роль. Фэн-
дом был единственной референтной группой, более того, основной  питательной
средой для фантастов, отторгавшихся ороговелой структурой официальных изда-
тельств. Он был коллективным пропагандистом и агитатором. Из него постепен-
но начали вырастать профессиональные писатели, профессиональные  переводчи-
ки, профессиональные критики, профессиональные литагенты,  профессиональные
издатели. И, как только пали тяжкие оковы,  эти  начавшие  вырастать  сразу
взяли да и выросли - в людей, профессионально делающих  какое-либо  связан-
ное с фантастикой дело. А те, кто не выросли и не стали делать дело,  стали
просто первым и самым близким кругом потребителей данного вида  литературы.
Стали просто читателями. В  самом  благородном,  отнюдь  не  уничижительном
смысле этого слова. Они наверняка делают какое-то другое дело  -  конструи-
руют, торгуют, воруют, учат, заседают в парламентах, стреляют... Но с НФ их
дело не связано, с нею связаны лишь они сами, как читатели.
     Какое значение имеет фэндом для фантаста? Простите,  но  почему  мы  в
своем ракетно-гоблинском гетто все время лезем открывать велосипед, да еще,
как правило, со спицей вместо седла? Какое значение имеют читатели для  пи-
сателя - кому пришло бы в голову ставить вопрос в такой форме? Какое значе-
ние имеют слушатели для музыканта? Да, два профессиональных композитора мо-
гут в молчании и тишине, сдержанно поцокивая языками, наслаждаться партиту-
рами друг друга - но потом эти партитуры все же звучат!  Должны  звучать  в
залах, на дисках, на площадях. Целые оркестры их лабают! Какое значение,  в
конце концов, имеет воздух для птицы? Вода для рыбы? Такая  переформулиров-
ка выглядит совсем уж шизофренично, правда? Ежели кто не знает  ответов  на
эти вопросы, советую вот что: поймайте рыбку, положите на бережку метрах  в
двадцати от полосы прибоя и понаблюдайте за  нею  минут  ...цать  или  чуть
больше. Словом, пока рыбец не скиснет.  Когда  завоняет  тухлятиной,  можно
воскликнуть: "Эврика! теперь знаю!"
     Но еще более шизофреничной является ситуация, когда вода говорит рыбе:
"Слушай, ты тут без году неделя плаваешь, а я  вечная.  Я  таких,  как  ты,
мильон перевидала. Рыба Урсула всегда плавала то с мужского плавника, то  с
женского. Рыба Фармер дрыгала хвостом в  ритме  бигармонических  колебаний:
сдох-воскрес, сдох-воскрес... А рыба Булычев столько икры наметала, что те-
бе, хоть лопни, не догнать. Но все-таки попробуй все делать,  как  они,  не
выпендривайся".
     Возводить свою высокую для партнера по дуальной системе  значимость  в
ранг права диктовать ему свои требования всегда фатально для  обоих.  Крес-
тьяне, сознававшие, что без их хлеба город помрет, предложили,  как  извес-
тно, Сталину сплясать: дескать, тогда сдадим  зернишко.  Сталин  сплясал  -
коллективизацию. Мерли и в городах, и в деревнях, только  в  Кремле  жратвы
хватало. Надо вам этого?
     Никто и никогда не сможет лишить читателя права и, в  сущности,  неиз-
бежного состояния любить одни произведения и не  любить  другие,  принимать
тех авторов и не принимать этих, за что-то платить, а  мимо  чего-то  идти,
даже глаз не скосив на однообразно цветастую обложку. Это  есть  нормальное
срабатывание обратных связей, без которого искусство никогда не будет поня-
то народом и никогда не будет понятно народу. Но  если  читатель  накоротке
начинает откручивать писателю пуговицу, приговаривая: "Старик, ты  тут  на-
портачил. Я бы на твоем месте вместо кибердвойника сразу ввел...", то пусть
не обижается, услышав в ответ: "Иди вводи. Вон, девочки скучают".
     2-3. Долго не мог понять, почему фраза кажется мне смутно знакомой,  и
наконец вспомнил. "Все кошки смертны. Сократ смертен.  Следовательно,  Сок-
рат - кошка". Примерно на этом уровне логика в пункте 2.
     Насколько мне известно, Андрею Михайловичу Столярову надо очень сильно
приплатить, чтобы он высказал не свое, а чье-то чужое мнение, да и то неиз-
вестно, согласится ли он. Насколько мне известно, Борис Натанович  Стругац-
кий тоже не любитель петь с чужого голоса. Вероятно, он может  говорить  не
то, что думает и не говорить того, что думает - как и любой человек,  между
прочим - но он будет говорить то, что в данный момент хочет сказать  именно
он. Я не исключаю, что по многим вопросам позиции Стругацкого  и  Столярова
действительно совпадают. Я не исключаю, что Стругацкий, увидев в  Столярове
человека, способного не только доверять бумаге свои скорби, но и делать де-
ло, старается, насколько это возможно, поддерживать его в его усилиях. Я не
исключаю, что Стругацкий верит, будто "Терра Фантастика" со  временем  ста-
нет не то, чтобы могучим, но чрезвычайно авторитетным издательством, публи-
кующим фантастику, принципиально отличную от развлекательно-коммерческой, и
при каждом удобном случае старается поддерживать своим  авторитетом  именно
издательство; а уж так звезды расположились, что для стороннего  наблюдате-
ля "Терра Фантастика" ассоциируется прежде всего с  парой  Ютанов-Столяров.
То, что подобная позиция чревата изоляцией издательства - особенно в  усло-
виях уменьшения числа публикуемых этим издательством  книг  -  по-видимому,
упускается из виду всеми тремя или, по крайней мере, не воспринимается  ими
как серьезная опасность. Но, возможно, неправ здесь как раз  я;  поживем  -
увидим. Во всяком случае, публиковал Ютанов и роман Лукьяненко,  и  повести
Иванова - когда имел такую возможность.
     4. Я считаю Андрея Михайловича своим другом, и совершенно  не  намерен
прилюдно обсуждать черты его  характера.  Полагаю,  Столяров  действительно
считает, что его место в строю фантастов расположен где-то между 1  и  1,5.
И, если это так, то считает он это небезосновательно. Во всяком случае,  по
деловой хватке, профессиональной требовательности к себе и работоспособнос-
ти найти фигуру, сопоставимую со Столяровым, затруднительно. Касательно  же
того, что именно и как именно он пишет... Мне, например,  кажется,  что  со
страниц многих его последних произведений буквально веет арктической пусты-
ней. Что он, как Кай, все пытается выложить из льдинок слово  "вечность"  в
надежде получить наконец от Снежной Королевы  долгожданные  коньки.  Он  об
этом моем мнении прекрасно осведомлен. И плевать ему на него. И  правильно.
Значит, он художник, а не ремесленник, работающий на  заказ  -  пусть  даже
неявный.
     Относительно пьедестала. Почему-то ни у Медведева, ни у Пищенко, ни  у
Суркиса, ни у многих других воздвигнуться на Стругацком не  получилось.  Ни
путем разрушения пьедестала, ни путем заползания на него. Уже само по  себе
это должно наводить на размышления. Стругацкий, пардон, еще не  в  маразме,
чтобы подставлять свой пьедестал не тому, кого он, Стругацкий, на этом пье-
дестале хочет.
     А по большому счету, вся эта пьедестальная коллизия  вообще  представ-
ляется мне плодом паранойи.
     Я разделяю многие тезисы Щеголева. В частности, я согласен с тем,  что
никого "новая волна" не победила и победить не могла и не  может,  ибо  так
называемая война происходит тут между белыми шахматными фигурами  и  бубен-
ной карточной мастью, да еще и на кегельбане. Я согласен с тем,  что  гово-
рить о несоздании структур, создавая структуры, выглядит фарисейством.  Что
же касается обмена непарламентскими выражениями - честное  слово,  дуболом-
ная безаппеляционность Столярова вызывает во мне большее уважение, чем  ко-
кетство Щеголева своей беспомощностью, болезненностью и малым  чином.  Явно
имеет место фатальная психическая несовместимость. Столяров-то точно, пофа-
мильно знает, кто бездарен, и был вполне уверен, что так же точно это знают
остальные; ему и в голову не пришло, что против дистанцирования от  бездар-
ностей может выступить кто-то из тех,  от  кого  Столяров  дистанцироваться
вовсе не собирался. А Щеголеву в голову не пришло, что, если кого-то  назы-
вают посредственным, то это не о нем. Обоюдные комплексы сработали; класси-
ческий вариант беседы телефона для глухих с сетью для бедных. И мы еще меч-
таем о контактах с иными цивилизациями!
     Помню, Щеголев, бывший когда-то моим опекаемым - помните институт  "о-
пекунства" в семинаре? - и постоянно в ту пору мною хвалимый наперекор мно-
гим (уж очень он, даже в ранних своих вещах, был мне  эмоционально  близок,
куда ближе Столярова), выпустил наконец книжку. В  ответ  на  мою  шутливую
реплику: "Когда подаришь?" (к тому времени я ее уже,  кажется,  сам  купил)
Саша растерянно захлопал глазами и, похоже, всерьез почувствовав себя вино-
ватым, пробормотал: "Ох, мне для нужных-то людей экземпляров не хватает..."
Мне стало смешно и немножко жалко Сашу. Но, будь на  моем  месте  Столяров,
реакция,  вероятно,  была  бы  иной.  "Так  я  уже  не  считаюсь    нужным?
Колесовать!" Что ж, это оборотная сторона напористости, деловитости  и  це-
леустремленности.
     5. Престижность премии зависит от очень многих факторов.  Тут  и  дли-
тельность ее существования, и степень уважения и доверия к членам  жюри,  и
состав награжденных (выражает ли жюри мнение народных масс, или нет), и ма-
териальная составляющая премии, и многое другое. Дольше всех, насколько мне
помнится, существует "Аэлита", ей бы и быть самоглавнеющей -  но  второй  и
третий пункты не оставили от ее престижности камня на камне.  По  четвертой
позиции самой престижной может оказаться "Беляевская премия", но  некоторые
аспекты ее появления на свет до сих пор вызывают кривотолки и, кроме  того,
в глазах многих она безнадежно скомпрометировала себя, отдавшись  Звягинце-
ву. Однако короткий срок ее существования репрезентативных выборок  сделать
пока не позволяет. И уж совсем от горшка два вершка мосластому "Страннику",
который покинул материнское чрево с таким  чугунным  лязгом,  что  невольно
вспоминается долго смешившая малеевцев начальная фраза из повести  какой-то
девочки: "Заскрежетало входное отверстие. Как же так, - недоумевает  герои-
ня, - ведь я его смазывала всего лишь месяц назад!" За  этим  скрежетом  не
услыхать было ни одного разумного, спокойного слова. Хотя из-за чего,  соб-
ственно, скрежет? Ведь те же самые вещи Столярова в прошлые годы получали и
"Улиток", и, если не ошибаюсь, "Интерпрессконы" - и небеса не рушились. Что
же теперь произошло? А вот что: дали. Но и не Стругацкий, и не мы.  А  кто?
Да писатели какие-то... И сразу: ограничение свободы творчества,  навязыва-
ние приоритетного направления в литературе...
     А вообще-то, конечно, самыми престижными в этом году были  "Улитка"  и
"Интерпресскон" по большой форме. Потому что их получил я.
     6. Не может быть абсолютно объективной премии, и поэтому не может быть
самой престижной премии, как не может быть самого престижного жанра литера-
туры и самого престижного направления в литературе. Каждое направление дол-
жно иметь свою премию, и это  будет  только  способствовать  кристаллизации
направлений и расширению их спектра. Что же до меня - дескать, "как  выгля-
дит неучаст