же.
   Страшно.
   Но реальность страшнее.
   В той реальности злое волшебство победило. Но в ней же существует и
волшебство доброе...
   В нашей реальности чудес не бывает.
   Никаких.

   В нашей реальности все рационально.  Рациональны  радость,  любовь,
рождение, смерть... Иррационален лишь страх темноты. Страх  этот  соб-
рался из боязни себя, ужаса перед слепотой и вечного испуга перед  не-
ведомым. Мозг неспособен справиться с этим страхом, ибо мозг тоже  ра-
ционален.
   Жуткий водоворот иррационального страха  втягивает  в  себя  людей,
соединяет их, как пузырьки на поверхности воды. Слившись, как эти  пу-
зырьки, в нечто единое, люди становятся вратами,  через  которые  Ужас
прорывается в мир.
   Выбирай.
   Первое - смерть. У тебя не будет больше страха перед  темнотой.  Ты
сам станешь ее частью.
   Второе - одиночество. Уничтожь свою любовь,  забудь  своих  друзей,
живи один в ночи вечного, сводящего с ума кошмара.
   Третье. Пропусти Ужас в мир. Освободись от него. Утешься  тем,  что
ты сделал это не один (один ты не смог бы сделать это) и живи  дальше.
Тем более, что с ужасом, находящимся вне тебя, можно бороться.
   Четвертое. Иного не дано.
   В рассказе "Из темноты" герой принимает на себя одиночество. Он  не
спас свой мир - Ужас нашел другой путь. Но теперь в  Ужас  можно  было
стрелять, ибо Ужас стал рациональным.
   Стоит ли бояться того, что можно понять?
   По-настоящему страшна лишь темнота.

   Государство  изобрело  гениально  простой  способ  заставить   себя
бояться: оно стало превращать привычное в иррациональное. Самые  неве-
роятные кошмары, ворвавшиеся на страницы романов Дика из наркотическо-
го бреда, бледнеют перед искусством правительств  превращать  жизнь  в
ад. Лишите быт человека логики - и  его  можно  брать  голыми  руками.
Извратите его прошлое - и он готов стрелять в собственных детей.  Ска-
жите, что мир построен на лжи - и он поверит вам.
   Роман Андрея Лазарчука "Опоздавшие к лету" тоже  построен  на  лжи.
Колдовской сад - мираж, Полярная Звезда - морок, правдива  лишь  вели-
кая ложь войны и смерти. В какую ложь верить? Идти ли вечно на  Север,
прикрепив на бушприте Полярную Звезду,  или  рубить  шашкой  картонные
танки?
   Что есть правда? Что есть вера? Правда ли то, во что можно верить?
   Каждый пролет гомерического Моста можно потрогать руками,  но  если
само тело твое перестает существовать для пуль, взглядов и прикоснове-
ний - как верить своим ощущениям? Кинопленка беспристрастна и  правди-
ва, пока она не проявлена и не смонтирована, но, извлеченная из  каме-
ры, она немедленно начинает лгать.
   Неужели это всеобщий мировой закон? Или же эта ложь  -  необходимое
условие существования человека? Или - Государства?
   Но мир сам по себе не знает лжи, а человек способен эту  ложь  рас-
познать - какая бы она ни была изощренная. Государство  же  существует
лишь благодаря лжи. То, что человек нуждается в опеке  свыше  -  ложь;
отвергнув опеку Бога человек не нуждается больше ни в  чьей.  То,  что
общество нуждается в упорядочении - ложь; Государство разрушает упоря-
доченность жизни, меняя законы по своему желанию.
   Ложь - естественное состояние Государства.

   В одном из миров, созданных Андреем Лазарчуком, существует Голем  -
разум, порожденный Государством, ублюдочное дитя  социальных  потрясе-
ний двадцатого века. Он существует, но он не существо - это кибернети-
ческий разум, воплощенный не в металле и полупроводниках, но в  колос-
сальной бюрократической системе.
   Смыслом существования Голема является преобразование  лжи  бумаг  в
ложь действительности. Начав свое существование в мире, где ложь  была
безыскусна и наивна, он придал лжи глобальную  стройность  и  монумен-
тальную величественность. Мир Голема превратился в мир тотальной лжи -
лжи мыслей, слов, поступков, лжи смерти и забвения. Мир диктатуры лжи,
где ложь в принципе невозможно обнаружить - ибо не  на  что  опереться
при этом, кроме как на другую ложь. Человек, который не  может  сущес-
твовать, не определив для себя каких-то основополагающих истин, вынуж-
ден принимать в качестве таковых ложь.
   И человек перестает быть человеком.
   Или просто перестает быть.

   Мы живем в Мире Великой Тоски.
   В нем есть все - красота и порок, золото и смерть. В нем бездна не-
совершенства, которое - помните? - порождает  такие  же  несовершенные
миры. Может быть, в нем есть Бог.
   Но если он есть, то мир наш он создал не летая над бездною во тьме.
Он создал его, стоя в очереди за молоком.

                                                          Февраль 1992




                               НОВЫЙ ФАКТОР

                              Андрей НИКОЛАЕВ

              КТО СКРЫВАЕТСЯ ПОД ПСЕВДОНИМОМ "НИК ПЕРУМОВ"?

   Имя Ника Перумова в фэндоме прозвучало недавно - с  момента  выхода
его книги "Нисхождение Тьмы, или Средиземье триста лет спустя"  сперва
в Ставрополе, а затем шикарным двухтомником в  обкатанной  "северо-за-
падной" серии под названием "Кольцо Тьмы" и завлекательной надписью на
обложке: "Свободное продолжение "Властелина колец". Собственно, инфор-
мация об этом труде в фэн-прессе появлялась и раньше, но пока книга не
вышла и говорить было не о чем.
   Книга Перумова, бесспорно, привлекла  к  себе  внимание.  В  значи-
тельной степени это обусловлено именем Толкина.
   По разному можно относиться к трилогии известного английского писа-
теля: с восторгом, с интересом, полюбить раз и  на  всю  жизнь.  Можно
как, например я, - с полным безразличием. Мне не повезло, мне книга не
попалась в юности, а сейчас "Властелина Колец" читать невероятно скуч-
но.
   И я ожидал, что к продолжателю отнесутся, как к  подражателю.  Будь
подписан текст именем Профессора - не сомневаюсь,  он  был  бы  принят
поклонниками с должным почтением. Но ДРУГОЙ посягнул на святыню. И ка-
чество текста уже не имело значения. Наш, отечественный  автор,  напи-
сал продолжение на сверхпопулярном материале.  И  -  пусть  сперва  не
вслух,- всплывает определение - ПАРАЗИТИЗМ. И еще одна,  не  до  конца
осознанная мысль, появившаяся у многих - что еще может написать  такой
автор, вряд ли он способен на самостоятельное,  оригинальное  творчес-
тво...
   Роман Перумова был включен в  номинации  на  приз  "Интерпресскон".
Включен, как мне  кажется,  заслуженно.  Грамотная,  профессиональная,
крепкая работа. По-моему, правда, скучно ничуть не меньше, чем у  Тол-
кина. Но и не больше.
   Уже само включение романа в номинации вызвало  неоднозначную  реак-
цию. Но еще больше разногласий и догадок вызвала личность автора.
   Трудно было поверить, что такая красивая фамилия (для фантаста, тем
более специализирующего в жанре фэнтези) - настоящая. И вполне законо-
мерен вопрос - чей это псевдоним? С этим вопросом мне звонила,  напри-
мер, Ольга Ларионова. Ответа мы не знали. "Северо-Запад" своего  авто-
ра не расшифровывал. И начали рождаться догадки.
   В переписке сетевиков-"фидошников" муссируется шутливая мысль,  что
Перумов - это псевдоним Богуша.
   По утверждению Димы Байкалова, Александр Больных из Екатеринбурга с
текстами в руках доказал, что роман Перумова не может принадлежать ни-
какому другому автору, кроме как Киру Булычеву.
   Года полтора назад на секцию фантастики Санкт-Петербуржского  отде-
ления Союза Писателей главный редактор "Северо-Запада"  Вадим  Назаров
привел пожилого человека, фамилии которого, естественно никто  не  за-
помнил. Запомнили непроходимую глупость и апломб, с которыми тот пред-
лагал авторам писать романы, действие в которых происходит в вымышлен-
ном им мире. Демонстрировались карты, назывались какие-то  придуманные
факты из истории этого мира... Родился слух, будто именно  этот  пожи-
лой и есть Ник Перумов. И многие питерские писатели убеждены в этом до
сих пор.
   Сидорович в приватной беседе мне сказал,  что  Перумов  -  местный,
санкт-петербуржский автор. "Пишет Перумов неплохо,  но  человек  он...
мягко сказать не очень порядочный, подставил капитально Васю Звягинце-
ва, перепродавшись из-за больших денег "Северо-Западу".
   Я передал через редактора "Северо-Запада" Геннадия Белова приглаше-
ние Перумову присутствовать на церемонии вручения  премии  "Интерпрес-
скона" (мы  небезосновательно  полагали,  что  премию  могло  получить
"Кольцо Тьмы"). Белов гарантировал мне присутствие  Ника  Перумова  на
открытии "Интерпресскона".
   Не приехали ни Белов, ни Перумов.
   Собственно, все это меня лично мало бы касалось, если  бы  не  одно
"но". На вручении Беляевской премии я познакомился с худощавым  симпа-
тичным тридцатилетним парнем, который представился: "Коля Перумов".  Я
не нашел ничего лучшего, как задать  дурацкий  вопрос:  "Тот  самый?".
Следующий мой вопрос был не менее дурацким: "Псевдоним  ли  Перумов?".
Представьте себе - настоящая фамилия! С ума сойти - везет же людям!
   Что странно: у него, в свою очередь, были весьма извращенные  поня-
тия о фэндоме вообще и об "Интерпрессконе" в частности - якобы там хо-
дили озверелые фэны с плакатами "Убьем гада Перумова!"... И  приглаше-
ние на "Интерпресскон" Геннадий Белов из каких-то совершенно мне непо-
нятных соображений Николаю не передал. Ни словом  не  обмолвился,  что
Перумова рады будут видеть, поговорить, задать вопросы. Нет, было ска-
зано - на "Сидорконе" чуть ли не звери собираются, кроме водки и  про-
зы Стругацких ничего знать не желающих...
   Я подарил Николаю "Оберхам" о "Сидорконе" и пригласил  в  гости  на
чай. Он приехал. И мы вчетвером -  плюс  Сергей  Бережной  с  очарова-
тельной супругой - провели  прекрасный  вечер.  Николай  оказался  до-
вольно близким нам по взглядам. Прекрасно знает творчество Стругацких,
неплохо ориентируется в российской фантастике - произведения  и  имена
Штерна, Веллера, Рыбакова, Щеголева, Столярова, Лазарчука,  Успенского
для него не пустой звук. Его кругозор отнюдь  не  замыкается  на  мире
Толкина...
   Ну и конечно мы задали главный для нас вопрос: пишет ли он  что-ли-
бо, кроме продолжения Толкина. Да. У него четыре (!) оригинальных  ро-
мана в жанре фэнтези и еще один том по Толкину. И он активно  работает
над следующим оригинальным романом.
   Мы попросили почитать. В следующий  выходной  он  принес  стопку  в
пятьсот страниц. Я прочитал - запоем. При всем моем равнодушии к  все-
ми любимому Толкину в частности и к жанру фэнтези вообще. Роман  Перу-
мова "Великий воин Тьмы" - это лихой боевик  с  традиционными  мечами,
прекрасными принцессами и драконами... Но.  В  отличие  от,  например,
Муркока, роман навел меня на ряд интересных социальных вопросов. Впро-
чем, во время чтения думать над ними было некогда - они встали в  пол-
ный рост, когда отложил последнюю страницу. Я попросил  Колю  принести
еще. И второй роман, "Победители богов", не разочаровал меня.  Отнюдь.
Да, конечно, это не то, что пишут  семинаристы  Б.Н.  Тексты  Перумова
предназначены для продажи. Чтобы люди покупали - и  получали  за  свои
кровнозаработанные оттяг в полном смысле слова. Во всех смыслах.
   Николай не скрывается от фэндома, он с готовностью согласился напи-
сать для нас материал и ответить на все вопросы  читателей,  буде  они
возникнут.
   По разному можно относится к прозе Перумова, он  сам  не  идеализи-
рует собственные творения, но нельзя не признать - в нашей  фантастике
появился новый автор, новое явление. Настолько же  явление,  насколько
Столяров, Головачев, Щеголев... Плох или хорош писатель Перумов - каж-
дый решит для себя сам. Я написал все это лишь для  того,  чтобы  раз-
веять нагроможденные вокруг его имени домыслы.
   Да, забыл. По поводу "подставы" Васи  Звягинцева...  Но  тут  лучше
всего слово предоставить самому Николаю Данииловичу Перумову:
                                * * *
   Андрей Николаев попросил написать меня - как вышло так, что я "пре-
дал" и "подставил" В.Д.Звягинцева? "В фэндоме тебя за это не любят"  -
сказано было мне в кулуарах церемонии вручения Беляевской Премии-94.
   Что ж, мне скрывать нечего. Желающий прочесть - да прочтет.
   Весной 1991 года писавшийся  исключительно  для  собственного  удо-
вольствия, "в стол", роман "Кольцо Тьмы" был вчерне  закончен.  Он  не
предназначался для публикации, сам я занимался наукой и не мечтал ког-
да-либо увидеть свое детище напечатанным. Однако мой друг  как-то  раз
сказал мне: "Есть небольшое издательство в Ставрополе. Я им  рассказал
о тебе; они заинтересовались." Очень  хорошо.  Единственный  экземпляр
книги был отправлен в редакционно-издательское  товарищество  "Кавказ-
ская библиотека", откуда где-то в мае пришла весть - "Нам нравится. Мы
хотим печатать".
   Понятно, что у меня "в зобу от радости  дыханье  сперло".  Ударными
темпами была завершена последняя, четвертая часть, отправлена,  прочи-
тана, одобрена... И вот наконец - "Прилетайте заключать договор".
   16 октября 1991 года я подписал четырехстраничный договор  с  "Кав-
казской Библиотекой". Рукопись была одобрена, для меня это было  глав-
ное, а во всякие мелочи и набранные мелким  шрифтом  примечания  я  не
вникал. Книга будет издана! Я даже получил аванс - три тысячи  рублей;
правда, две из них пришлось отдать художнику, которому я заказывал ил-
люстрации, но это неважно.
   Итак, запомним дату: 16.10.1991. День, который я  простодушно  счи-
тал днем одобрения давно уже представленной рукописи - как  выяснилось
впоследствии, совершенно напрасно.
   До того, как подписать договор, я  спросил  -  а  что,  если  изда-
тельство не сможет выпустить книгу? "Нет проблем, -  ответили  мне,  -
впишем специальный пункт!" И его действительно вписали. Вот  он,  дос-
ловно: "Если в течении года со дня одобрения  рукописи  она  не  будет
сдана в набор, автор вправе, не спрашивая согласия издательства  "Кав-
казская Библиотека",  передать  данное  произведение  в  другое  изда-
тельство".
   Таким  образом  я  пребывал  в  полной  убежденности,  что    после
16.10.1992 года могу сделать со своим трудом все, что захочу.
   Однако любезные хозяева "Кавказской Библиотеки", подписывая со мной
договор и уверяя меня, что через год я  вновь  обрету  право  распоря-
жаться своим романом по собственному усмотрению, отчего-то умолчали  о
том, что без официального "Акта  одобрения",  подписанного  директором
издательства и снабженного круглой печатью, рукопись считается КАК  БЫ
НЕ ОДОБРЕННОЙ! И только не то через два, не то через  три  года  после
подписания договора, если я не получу письменного отказа - роман  ста-
новится юридически "одобренным". Моя грубейшая ошибка состояла  именно
в этом - не зная всех тонкостей, я и помыслить не  мог  о  том,  чтобы
требовать от своих благодетелей какие-то еще "Акты"!
   Время шло, я названивал в Ставрополь. "Редактируем,"- отвечали  мне
- и с каждым разом все менее и менее бодро. Так прошел целый год.  Под
конец мне это надоело. "Очевидно, они ничего не сделают, - подумал  я.
- Издательство бедное, слабое... Куда им в нынешнем хаосе!" Тем более,
что и сами ставропольцы все время говорили о значительных трудностях и
бесконечных препятствиях...
   Потом я узнал, что "Кавказская Библиотека" предложила "Северо-Запа-
ду" сотрудничество в работе над моей книгой, однако соглашение  заклю-
чено так и не было (хотя я в декабре 1992 года письменно просил дирек-
тора "Кавказской Библиотеки" найти компромисс). "Северо-Запад" предла-
гал крупные отступные, но...
   Короче, к концу 1992 года я был твердо убежден, что  дело  с  изда-
нием заглохло окончательно. Не изменил моего мнения и приезд в  Петер-
бург В.Д.Звягинцева. Он лишь показал мне несколько сделанных  художни-
ком неплохих иллюстраций, однако я не помню, чтобы Василий  Дмитриевич
говорил что-то конкретное о перспективах. За собой я числю  один-един-
ственный грех: во время этой встречи со Звягинцевым не расставил  всех
точек над "i". И, когда он предупредил меня, чтобы я  не  обращался  в
"Северо-Запад", я не нашел в себе сил сказать: "Нет, я свободный чело-
век и отдам рукопись туда, где ее издадут". Я кивнул. Я согласился.  И
это - моя вина. Частично искупить ее я мог  одним-единственным  спосо-
бом - что и сделал впоследствии, не приняв денег от  "Кавказской  биб-
лиотеки". И 14 января 1993 года я отнес рукопись в  "Северо-Запад".  К
тому времени я даже бросил звонить в Ставрополь, и  лишь  много  позже
узнал, что в те дни рукопись как раз готовилась к сдаче в набор; и она
была сдана - 17.01.93 года. Я об этом, повторюсь, в январе 93-го так и
не узнал.
   Вот, собственно, и все. Сам Василий Дмитриевич укоряя меня,  ставил
в вину лишь то, что я не предупредил его о своем решении передать  ру-
копись в другое издательство. Возможно, в этом случае я и  впрямь  че-
ресчур уж придерживался текста договора, но это было продиктовано эмо-
циями. На мое письмо ответа так и не пришло, достоверной информации не
было. И я разозлился. "Не можете издать - и Бог с  вами!"  -  решил  я
тогда...
   Конец истории известен. Сам Василий Дмитриевич в блистательной  ре-
чи перед руководством "Северо-Запада" заявил, что я все равно не  имел
никакого права никуда ничего передавать. Правда, формально я тоже  мог
кое к чему придраться, к вещам типа отсутствия моего письменного одоб-
рения редактуры и  оформления...  Стороны  договорились  не  судиться.
Пусть издания конкурируют между собой...
   Такова истина. В заключение скажу лишь, повторяясь, что от  предло-
женного мне в декабре 1993 года В.Д.Звягинцевым гонорара в  один  мил-
лион рублей за первый изданный ими том я отказался.
                                * * *
   Кстати, о "сумасшедших деньгах", за  которые  Перумов  перепродался
"Северо-Западу". У нас с Бережным челюсти  отвисли,  когда  мы  узнали
сумму гонорара за "Кольцо Тьмы".
   Триста баксов за двухтомник объемом в шестьдесят  четыре  листа,  с
визгом разошедшийся тиражом в сто тысяч...



                           Сергей ПЕРЕСЛЕГИН

                   "ЛЕФИАФАН", БЫВШИЙ "ФАТЕРЛАНД",
                      или ПОВТОРЕНИЕ ПРОЙДЕННОГО

Перумов, Ник. Эльфийский клинок. Эпопея "Кольцо тьмы".
Том 1 - СПб.: Северо-Запад, 1993.- 736 с.

Перумов, Ник. Черное копье. Эпопея "Кольцо тьмы".
Том 2 - СПб.: Северо-Запад, 1993.- 896 с.

            "Hа постройку гиганта пошло 34500 тонн стального  проката,
          2000 тонн отливок, 2000 тонн чугуна, 6500 тонн дерева. (...)
          Эти могучие трехпалубные  суда  валовой  вместимостью  свыше
          50.000 рег.т. подавляли своими размерами, массивностью,  тя-
          желовесностью и внешне напоминали каких-то допотопных  дино-
          завров."
                                 С. Белкин. "Голубая лента Атлантики."

   Знаменитые тексты Дж.Р.Р.Толкиена продолжают свои странствия в  ин-
формационном пространстве России, порождая новые и  новые  толкования.
Вслед за песнями и  стихами,  играми  и  пародиями  наступила  очередь
Больших и Серьезных (по крайней мере, в представлении авторов) книг.
   Роман H. Перумова "Нисхождение тьмы или Средиземье 300 лет  спустя"
не только издан весьма известным издательством ("Северо-Запад"), но  и
был включен в  номинации  премии  "Интерпресскон":  нашлись,  следова-
тельно, люди, считающие эту книгу лучшим фантастическим  произведением
1993 года. Так что, внимания это объемистое творение заслуживает.

   Зачем пишутся продолжения?
   Наверное, прежде всего из любви к исходному тексту, его миру и  его
героям, из желания любимы средствами и почти любой ценой  продлить  им
жизнь. Жизнь - потому что, как правильно заметила Ольга Ларионова "Ко-
нец - это вовсе не обязательно трагическая развязка: пиф-пиф  или  де-
сертная ложка яду. Конец - это даже тогда, когда "они поженились и жи-
ли долго и счастливо". (Рассказ "Вернись за своим Стором". Сб. "Кольцо
обратного времени")
   Увы, чаще всего это благое начинание приводит лишь к появлению убо-
гого Отражения исходного текста. Тени, в которо