ь "Кошмаров на улице Вязов - Х", где  "Х"  стре-
мится к бесконечности. И, главное - хорошо  известно,  что  после  очень  и
очень многие режиссеры стали преспокойно "цитировать" Андрея  Арсентьевича.
Кадры из его работ растасканы по десяткам, если не  сотням,  фильмов.  Один
его знаменитый пол, залитый водой, чего стоит!
     Я пишу это к тому, что всегда были и будут вещи (и в кино, и в литера-
туре), где НОВОЕ сгущено, стянуто в точку до предела.  Часто,  очень  часто
подобные произведения остаются непонятыми и непризнанными. Непонятное в них
шокирует, раздражает  ("Он  что  же,  гад,  думает,  что  умнее  меня?!  На
осину!"), вызывает кое у кого неподдельную зевоту. Вспомните,  сколько  лю-
дей уходило с сеансов, когда показывали "Сталкера"! Сам видел, не  спорьте.
Но!
     Сила "Монахов" - именно в густоте,  плотности  сделавшихся  осязаемыми
видений. Это вам не раскрытие тайн золота партии или интимной жизни вождей.
Это мчащийся поток сознания человека, запертого в  клетку  совковой  жизни.
Быть может - горячечный бред доведенного до умоисступления. Видения вспыхи-
вают одно за другим, выстраиваются в причудливые ряды, вызывая  неожиданные
ассоциации... И я не сомневаюсь - многие из этих образов будут  подхвачены.
Нет, не читателями - братьями-писателями, подобно тому, как братья-режиссе-
ры заимствовали у Тарковского, Феллини, Вендерса, Фосса...  Это  отнюдь  не
лесть в адрес Столярова и не попытка поставить его на какой-то пьедестал. Я
говорю сейчас о принципе, самом принципе заимствования. Сейчас трудно  ска-
зать, что именно будет почерпнуто из "Монахов", но так  произойдет.  Несом-
ненно.
     (Тут меня могут упрекнуть в отсутствии аргументации. Увы, все  вышеиз-
ложенное - лишь мое субъективное мнение. Чем подтвердить интуитивную догад-
ку?)
     И еще одно. Мне не показалось, что А.М.С., как пишет В.Владимирский  в
"Двести-А", "халтурно заимствовал атрибуты бульварной литературы "ужастей".
Уважаемый В.Владимирский, на мой взгляд, ошибается. Упомянутые им Младенец,
Железная Дева, Черное Одеяло, не упомянутые Красные Волосы - пришли  отнюдь
не из Лавкрафта или Кинга. Они - из памяти каждого. Это  атрибуты  детского
"страшного" фольклора, знаменитых "страшилок", от  которых  каждый  из  нас
дрожал в детстве. Появление именно этих структур в контексте романа  совер-
шенно понятно и оправданно. Детские страхи не покидают нас и,  когда  начи-
нают рушиться скреплявшие Реальность скобы, поток сознания поднимает на по-
верхность именно эти, таящиеся в укромных уголках души, почти забытые  вос-
поминания. Мир "Монахов" распадается - и почетным караулом вдоль дороги  во
тьму выстраиваются они, пугавшие нас в детстве, и наконец-то обретшие  сво-
боду...
     А теперь - "мораль, свежая и оригинальная". Буду ли я часто  перечиты-
вать роман А.М.Столярова? Признаюсь, что  нет.  Вкусы  у  меня  примитивные
(почти как у Феликса Сорокина - "инфантильный  милитаризм"  называются).  Я
люблю фэнтэзи, мечи, магию, драконов и прочее. Но порой, когда  нужно  дать
хорошего пинка застоявшемуся воображению, когда нужно ощутить на губах вкус
живого слова - я сниму с полки "Монахов под луной"...
---------------------------------------------------------------------------

                                Н.Резанова

                   СДЕЛАЙ КНИГУ САМ, или БОЛЕЗНЬ СИКВЕЛА


     Нынешнее состояние книжного рынка заставляет предположить, что  ориги-
нальная литература куда-то исчезла, остались одни продолжения.  Продолжает-
ся все, сколько-нибудь известное от мировых классиков до мексиканских теле-
сериалов. Причем у последних - в двух-трех вариантах. На тему же под - и по
истории "Унесенных ветром" автор уже опасается острить. Каждая дикая  хохма
мигом обращается былью.
     А поэтому, по-моему, пришла пора поговорить о природе подобных продол-
жений. Причем собственно авторские продолжения останутся вне  сферы  нашего
внимания. Рассмотрим продолжения, написанные другими лицами. А чтобы  отли-
чать их от авторских продолжений (сериалов), примем на  вооружение  англий-
ский термин "siquil". Но, несмотря на это, не будем останавливаться на  за-
падных примерах, ибо там история сиквелов традиционна, развивается давно  и
под угрозой авторского права вынуждена сохранять какой-никакой цивилизован-
ный вид. Все же, что сейчас захлестнуло прилавки, за исключением "Скарлетт"
- изделия вполне отечественные. Не дожидаюсь, пока в меня ткнут  пальцем  -
сама, мол, не без греха! Mea culpa, mea maxima culpa. Но как же понять при-
роду греха, как не поддавшись ему?
     Оговоримся, что большинство этих самопальных сиквелов к фантастике от-
ношения не имеют (к литературе, впрочем, тоже. Если бы  существовал  термин
"чтение для неграмотных", я бы им воспользовалась. А если нет, его  следует
выдумать.). Но вы помните, как все начиналось? Именно с фантастики.
     Еще в далекие восьмидесятые годы загуляли в списках  по  стране  само-
пальные продолжения "Трилогии о Максиме" Стругацких. Одно из них даже анон-
сировал - но не издал - Борис Завгородний. Причем интерес к  ним  поддержи-
вался постоянными разговорами о том, что, мол,  вот-вот  выйдет  "настоящее
продолжение", уж тогда сравним. Не остался без продолжателей и другой  оте-
чественный мэтр - Кир Булычев. На излете восьмидесятых в известном альмана-
хе "Бойцовый кот" была напечатана повесть Всеволода Мартыненко "Мир под ос-
трым углом", продолжающая булычевскую повесть "Перпендикулярный мир".  Это,
кстати, единственный известный мне сиквел, который по свои достоинствам  не
только равен оригиналу, но даже кое в чем превосходит его.  Но  тут  вообще
особая статья - автор не скрывался, публикация была в фэн-прессе,  и,  нас-
колько я знаю, "добро" на нее дал сам Кир Булычев. Что же  касается  сикве-
лов западников, то более всего известна история с самопальным  продолжением
"Королевы Солнца", которое неграмотные пираты-издатели  уже  в  иную  эпоху
тискали, приняв за натуральную Нортон.
     А дальше - оковы рухнули... и понеслось. Правда, как  уже  говорилось,
впереди всех сочинители дамских и приключенческих сиквелов. Но, тем не  ме-
нее, кругом мы видим "Чужих", о которых слыхом не слыхал Алан Дин Фостер, и
"Горцев", не виданных в Голливуде. "Северо-Запад" и его дочерние фирмы  ле-
пят Ричарда Блейда отечественного разлива, хотя о нем и в оригинале-то  чи-
тать тошно. А, оттянувшись на масскульте, можно приняться и за  великих.  И
вот уже издан сиквел "Мастера и Маргариты". Сразу два - "Властелина  колец"
(и Н.Перумов явно не намерен останавливаться на достигнутом). А сколько  их
еще ходит среди фэнов (и некоторые гораздо лучше опубликованных)! И послед-
няя новость с издательского фронта - вышел сиквел беляевского "Человека-ам-
фибии". Впрочем, оного мне не жалко. Причем я вовсе не  хочу  сказать,  что
ВСЕ перечисленные здесь книги плохи (но большинство). Вопрос, а точнее, два
вопроса, напрашиваются следующие: В чем причина? И что будет дальше?
     Позвольте ответить на них в обратном порядке.
     1. Обсиживание классики пойдет по возрастающей. Уже появились  сиквелы
"Тихого Дона" и "Бравого солдата Швейка". Я с интересом жду  выхода  объяв-
ленного продолжения "Войны и мира" (хотя читать не собираюсь - я не  самоу-
бийца). Вон,  в  Англии  уже  спохватились  и  нацарапали  сиквел  "Доктора
Живаго". Правда, наследники Пастернака пока держат круговую  оборону  и  не
допускают публикации, но у нас-то этот номер не сработает!
     Возможно, все будет не столь примитивно, и вместо сиквелов - внимание!
- появятся "альтернативные варианты" классических произведений под  девизом
"не так это все было, совсем не так". И в фантастике, наряду  с  "альтерна-
тивной историей" появится жанр "альтернативная (или "параллельная") класси-
ка". Меня лично после последней американской экранизации "Трех  мушкетеров"
уже никакими альтернативными вариантами Дюма не испугаешь.
     2. Почему? Проще всего ответить - это болезнь. Заразная и носящая  об-
вальный эпидемический характер. Можно даже присвоить ей умное научное  наз-
вание "болезнь Сиквела".
     Рискуя навлечь на себя всяческие обвинения (нам не  привыкать  стать),
можно предположить и другое объяснение. Создателей  сиквелов  формирует  то
же, что и революционеров. Ведь что нам твердили  бородатые  дяди-теоретики?
Главное - изменить мир. Писатель - это творец в первоначальном смысле  это-
го слова, создатель реального собственного мира. Продолжатель имеет дело  с
реальностью уже сотворенной. Причем чем выше талант творца,  тем  достовер-
нее реальность - и тем сильнее соблазн в эту реальность вмешаться. Создает-
ся иллюзия влияния на реально существующий мир. Можно, конечно, назвать это
и бегством от  реальности.  Но  -  рискну  предположить  -  войдя  в  чужую
реальность и подчиняя ее своей воле, продолжатель испытывает чувства, сход-
ные с чувствами завоевателя, политического реформатора, революционного дея-
теля... А для государства безопаснее, когда человек с подобным  темперамен-
том строит не баррикады, а - пусть не самоценные - книги. И для нас с вами,
в конечном счете, тоже...
     Если же это болезнь - что ж, только переболев ею, мы сможем  приобрес-
ти к ней иммунитет.

**************************  ВЕЧНЫЙ ДУМАТЕЛЬ  ******************************

                            Александр ТЮРИН

             ФАНТАСТИКА - ЭТО ВАМ НЕ БАЛЕТ, ТУТ ДУМАТЬ НАДО
                  (манифест доморощенного киберпанка)


     Ко времени кончины СССР наша родная фантастика лежала в бреду и  пере-
межала конвульсии с трупным окоченением. Как впрочем и другие отрасли и от-
ветвления народного хозяйства: индустрия, агрикультура и такое прочее. (Все
эти объекты и субъекты относились к разряду вурдалаков, которые  много  лет
экстенсивно объедали имеющиеся демографические,  природные,  информационные
ресурсы, оставляя после себя лишь кучи кала. Естественно, что  у  вурдалак-
ского правила были свои исключения, коих сейчас перечислять  не  будем.)  И
вот, как выяснилось при третьем крике петуха, не имели наши "неживые-немер-
твые" собственной жизненной силы. Окидывая  просторы  родины  даже  неприс-
тальным взглядом, мы до сих пор видим многочисленные смертные одра,  вокруг
которых толпятся то ли плакальщики, то ли падальщики, то ли кормилицы и пы-
таются реанимировать дорогие полутрупы, вливая добытые  где-то  на  стороне
порции "свежей крови".
     Отечественная фантастика находится именно  в  том  же  состоянии,  что
ВПК-АПК с их тракторами-циклопами и танками. Ушла по уши в  дерьмо  "дважды
краснознаменная" литература, та самая,  которая  заселяла  Коммунистическое
Завтра грядущими беспорочными партийцами в белых одеждах, беспокоилась  те-
лесным воскрешением почивших вождей, а также происками  галактической  бур-
жуазии, закладывающей разнообразные  мины  под  всеобщее  братство-сестрин-
ство-отцовство-материнство, социальный и всяческий другой прогресс. Не спа-
сали "дважды советскую" номенклатурные связи, прихват типографских  мощнос-
тей и запасов бумаги. Поэтому перестала  она  пользоваться  на  космических
просторах тремя составными членами  марксизма  и  начала  перенимать  лихие
приемчики из американских видюшек. В конце  концов  научилась  даже  варить
крутую бузу из всяких бластерных перестрелок и нуль-пространственных переп-
рыгов. Однако, как и прежде, делает то без добавления ума и совести, на ко-
торые никогда не  распространялся  известный  призыв  "учиться,  учиться  и
учиться".
     Впрочем, и фрондирующей ветви  советской  фантастики  немногим  легче.
Вроде не боролась она с межпланетными вредителями, а напротив эзоповым язы-
ком клеймила грязные подштанники "великого и могучего" Советского Союза,  а
также живописала убожество, лживость и неработоспособность ржавой  государ-
ственной машины. Соответственно была любима народом за  вскрываемые  полит-
гнойники и выдавливаемый соцгной. Ей привилось официальное имя -  фантасти-
ческий реализм, но практически это - "фантастика сегодняшнего дня".
     Многое осталось из того, с чем она боролась, но сделалось более  изощ-
ренным, сокрытым, менее поддающимся иносказанию. В отсутствие ЦК  КПСС  нет
ясного антимаяка, от которого надо плыть, и заболталась  фантастика  сегод-
няшнего дня в изматывающей болтанке нынешней бестолковой реальности.
     Естественно, это мало кого устраивает, и  фантастический  реализм  пы-
тается выйти из кризиса за счет ужесточения сюжета, огрубления героев,  ок-
вадратнивания их нижней челюсти, отрывистости авторского  языка,  бранности
прямой речи, простоты фантастических допущений. Но по-прежнему, нет  ориен-
тиров, руля и ветрила, нет замаха на перспективу, нет, если хотите,  общес-
твенно-полезной нагрузки. А есть скатывание в сторону триллеровидного  мэй-
нстрима - до полного растворения в нем без пузырей и осадка.
     Так вот, я смею утверждать, что фантастика сильна  лишь  когда  в  ней
проглядывается мессианское, или по крайней мере, квазимессианское начало.
     А время, в которое мы живем, вполне мессианское, ведь нашу страну дол-
жны омыть три социально-технологические волны, символами которых  выступают
массовый автомобиль, массовый компьютер и глобальные компьютерные сети. И в
эти волны мы, благодаря стараниям товарищей большевиков, так и не  нырнули,
оставшись на уровне 1917 года.
     В любом случае к началу  следующего  века  период  нынешнего  одичания
страны закончится, власть устаканится, рубль укрепится, Крым приплывет  об-
ратно, и массовое интеллигентное сознание врежется  в  проблемы  постиндус-
триального и постколлективистского общества. Тогда  и  понадобится  принци-
пиально иная литература.
     Усадьба рождает одного писателя (и читателя),  коммуналка  -  другого.
Соответственно, третьего писателя (и читателя), требует себе  искусственная
среда, синтезированный мир, состоящий из синтезированных ощущений,  технос-
фера, живущая по своим мудреным законам.  Причем  эта  грядущая  техносфера
нуждается во внимании уже сейчас.  Ведь  синтетический  мир  доведет  часть
граждан до состояния управляемых или даже совершенно  анархичных  дегенера-
тов, другую часть превратит в крутейших  суперменов  (сканнеров,  капитанов
пауэров, скайуокеров). Кстати, дебилов уже сейчас хватает, они вам у знаме-
нитого забора Гостинки объяснят, что компьютеризация есть  иудейская  ересь
(цитирую дословно), а девичьи фамилии всех программистов -  Финкельштейн  и
Канторович.
     Именно для того, чтобы дегенератов оказалось поменее,  а  в  населении
численно преобладали супермены, и должна возникнуть "фантастика  завтрашне-
го дня". Другие жанры будут, конечно же существовать и  плодить  произведе-
ния, возможно, более значимые в эстетическом, гуманистическом, атавистичес-
ком и прочих планах. Только вот спасения от техносферных ужасов они не при-
несут.
     Фантастику завтрашнего дня я обозначаю словом  "киберпанк"  за  неиме-
нием другого подходящего термина и используя название во многом аналогично-
го  американского  течения  (да  сменят    гнев    на    милость    строгие
киберпанковеды). Собственно, cyperpunk состоит из двух  иноязычных  корней,
означающих соответственно - умение (знание)  и  свободу  выражения.  Да-да,
термином "панк" на древнехеттском обзывалась толпа, занимающаяся демократи-
ческим волеизъявлением.
     Конечно же, невозможно писать на русском языке таким же  макаром,  что
Гибсон со Стерлингом на своем английском. У них нет традиций  литературного
авангарда, Платонова, Хармса, Заболоцкого, Введенского, и Саши Соколова,  у
нас нет хаккерского жаргона  и  нью-йоркского  (ванкуверского,  остинского)
слэнга. Короче, английский и русский -  это,  как  говорят  в  Одессе,  две
большие разницы.
     Общее с заморскими братьями по разуму может быть в другом -  в  изоби-
лии достоверных фантастических идей. Этим, кстати, киберпанк отличается  от
НФ, где, как правило, имеется лишь одна фантастическая "ось", вокруг  кото-
рой вертится, пытаясь приноровится или сломать ее, обычная  жизнь.  [Доста-
точно вспомнить "Города в полете" старика Блиша - у него с помощью антигра-
витации отправляются куда-нибудь на Бетельгейзе целые сталелитейные  заводы
с мартеновскими печами и бессемеровскими ковшами. Жалко только, что  мавзо-
лей Ильича никуда не летит.) В киберпанке осей много, они  образуют,  спле-
таясь, целую жизненную ткань. Измененная психология, физиология, - там  да-
же справить малую нужду по-простецки нельзя, - принципиально иной  антураж,
непривычный язык героев. В отличии от нынешнего фантреализма, который  рас-
кладывает пасьянсы из известных аксиом, знакомых ярлыков  и  готовых  схем,
киберпанку приходится гораздо больше доказывать и тщательнее  обрисовывать.
К тому же он часто выступает в роди Джека-Потрошителя, раскурочивая челове-
ческую натуру до последнего гормона, чем другие жанры предусмотрительно  не
занимаются, дабы не вызвать у публики чувства омерзения.
     Киберпанк требует более плотного языка автора (что  иногда  раздражает
не столько читателей, сколько критиков и издателей).  Плотность  эта  -  от
большей, чем в других жанрах, информационной насыщенности текста, что,  как
правило, связано с новаторством темы и принципиальной новизной  создаваемо-
го мира.
     Да, доморощенный киберпанк еще вызывает ненависть так называемых гума-
нистов с большой буквы "Гэ", ему делают подсечки, его пытаются утопить лег-
ким нажатием в область темечка, его пытаются выдавить из писателя.
     Да, отечественный киберпанк еще не накачал  мускулы  настолько,  чтобы
засиять боди-билдерскими рельефами.
     Но!..
     Р.S. Господам критикам, несмотря на их гуманитарное образование, я  бы
все-таки предложил хоть немного аргументировать свои доводы. Тогда, возмож-
но, появится тема для оживленной полемики. Нужны разумные аргументы,  лите-
ратурный и концептуальный анализ, а не выкрики типа "вообще ни в какие  во-
рота не лезет", "бред", "дрожь в коленках", "Господи". Такого сорта стилис-
тика нам досталась от Ульянова-Ленина - кто не верит, прошу  приложиться  к
сочинениям вышеуказанного товарища, особенно обратить внимание на так назы-
ваемые "философские" работы. Впрочем, будем  оптимистами.  Слабая  начитан-
ность, недостаточная эрудиция, узкие культурные ассоциации, отсутствие  на-
выков логического мышления, догматизм, все эти качества весьма  пригодились
бы некоторым педагогам для тесного и плодотворного сотрудничества с  г.Про-
хановым.
                                             Александр Тюрин, приват-доцент
---------------------------------------------------------------------------

                           Вячеслав РЫБАКОВ

          ИДЕЯ МЕЖЗВЕЗДНЫХ КОММУНИКАЦИЙ В СОВРЕМЕННОЙ ФАНТАСТИКЕ

     Популяризаторская функция научной фантастике была оправданной  и  важ-
ной на определенных этапах развития общества. Потребность  в  популяризации
основ научных представлений, уже общепризнанных и не  являющихся  предметом
научных дискуссий, возникает, когда культурный уровень большинства  населе-
ния еще чудовищно низок, практически - феодален, но нужды промышленной  ре-
волюции уже подталкивают это большинство к начаткам естественных знаний,  к
минимальной тренировке ума. Для Франции, например, этот период пришелся  на
вторую четверть XIX века (классическим примером писателя,  удовлетворившего
этот никем не названный, но не менее от этого  ощутимый  социальный  заказ,
является Жюль Верн), для России - на начало XX  века  и,  главным  образом,
время первых пятилеток, то есть конец 20-х - начало 30-х годов.
     Главными героями таких произведений становятся не люди (хотя Жюль Вер-
ну или Александру Беляеву в  своих  наиболее  художественных  произведениях
удавалось создавать запоминающиеся  человеческие  образы),  но  много-много
разрозненных научных и технических данных. Сюжеты и персонажи диктуются  не
человековедческой, а науковедческой задачей,  и  являются  лишь  средс