ологии возникла особая ее отрасль -  кремлинология.  Она  самым
педантичным образом изучала структуру советской государственности, партийный
аппарат,  центральный  партийный  аппарат,  ЦК  КПСС,  Политбюро   и   лично
работников аппарата власти. Изучали, не брезгуя даже анализом  мочи  и  кала
высших руководителей власти. Но  основное  внимание  в  течение  длительного
времени  (пожалуй,  до  конца  семидесятых   годов)   было   направлено   на
идеологическую  и  психологическую  обработку  широких  слоев  населения   и
создание прозападно  ориентированной  массы  советских  граждан,  фактически
игравших роль пятой колонны Запада  и  занимавшихся  (вольно  или  невольно)
идейно-моральным разложением советского населения (не  говоря  уж  о  прочих
функциях). Так было создано диссидентское движение. Одним  словом,  основная
работа велась по линии разрушения  советского  общества  "снизу".  Тут  были
достигнуты   серьезные   успехи,   ставшие   одним   из   факторов   будущей
контрреволюции. Но они  были  не  настолько  значительными,  чтобы  привести
советское общество к краху.
   К концу семидесятых годов западные деятели "холодной войны" поняли это. И
поняли, что основу советского коммунизма образует его система  власти,  а  в
ней - партийный аппарат. Изучив досконально структуру  партийного  аппарата,
характер отношений сотрудников в нем, их психологию и  квалификацию,  способ
отбора и прочие его черты, деятели "холодной войны"  пришли  к  выводу,  что
разрушить   советское   общество   можно   только   сверху,   разрушив   его
государственность,  а  для  разрушения  последней  необходимо  и  достаточно
разрушить партийный аппарат, начав это разрушение с самого  высшего  уровня.
Такая возможность представилась, когда начался кризис высшего уровня  власти
в связи с запредельным постарением (можно сказать, одряхлением) Политбюро ЦК
КПСС (последние годы Брежнева, годы  Андропова  и  Черненко).  В  это  время
командование   западных   сил   "холодной   войны"   выработало   совершенно
определенный план завершения войны: захватить высшую власть Советского Союза
в свои руки,  проведя  на  пост  Генерального  секретаря  ЦК  КПСС  "своего"
человека, вынудить его разрушить аппарат КПСС и осуществить  преобразования,
которые должны породить цепную реакцию распада  всего  советского  общества.
Такой план стал реальным лишь постольку, поскольку такой "свой"  человек  на
эту роль уже имелся: Горбачев. Проведение  Горбачева  на  пост  Генерального
секретаря ЦК КПСС было фактически первым  действием  в  составе  грандиозной
операции по осуществлению советской контрреволюции. Горбачев вполне оправдал
расчеты своих западных манипуляторов. И даже превзошел их.
   Если припомнить то, что конкретно делал Горбачев, то  без  особых  усилий
станет очевидно, что вся его деятельность была планомерным и  преднамеренным
разрушением партийного аппарата КПСС. В те годы шутили по  этому  поводу:  в
Советском Союзе осуществляется разгром КПСС под руководством... КПСС. И  это
было на самом деле так. Но это  было  не  шуточное  развлечение,  а  великая
историческая  трагедия.  Эту  деятельность  высшего  руководства   КПСС   по
разрушению основы советского  общества  советские  люди  завершили  уже  под
руководством Ельцина, который просто запретил КПСС. А глава партии  Горбачев
покорно подписал бумагу о самоликвидации ЦК партии,  хотя  по  всем  законам
поведения обязан был призвать партию к сопротивлению.  После  этого  процесс
разрушения всей системы советской государственности  пошел  с  поразительной
быстротой. И  молниеносно  рухнуло  все  общество  -  первичные  коллективы,
экономика, идеология, культура и т. д. Такое никак не могло случиться  неким
естественным путем. Такое стало возможно лишь постольку,  поскольку  разгром
советской государственности был осуществлен  самими  ее  руководителями  под
диктовку западных манипуляторов.
   У  советского  коммунизма  не  оказалось  серьезных  защитников.  Он  был
разрушен почти без всякого сопротивления со стороны широких слоев населения,
членов партии (а их было около  20  миллионов!)  и  партийных  функционеров.
Имели место два открытых выступления - так называемый "путч" в августе  1991
года и "бунт" депутатов Верховного Совета в сентябре - октябре 1993 года. Но
и они  имели  место  не  как  попытки  защитить  коммунизм,  а  совсем  иное
оформление. Большинство вождей и участников "бунта"  1993  года  были  люди,
участвовавшие в разгроме КПСС и в ликвидации "путча" 1991 года, а "путчисты"
были сами участниками горбачевского переворота в партии и системе  власти  в
целом.  Некоторые  западные   авторы   называли   советскую   контрреволюцию
бархатной. В западной и российской прозападной пропаганде "объясняли" (и  до
сих  пор  "объясняют")  этот  феномен  отсутствия  у  советского  коммунизма
массовых  и  серьезных  защитников  некоей  ненавистью  советских  людей   к
коммунизму, якобы  страдавших  под  игом  этого  чудовищного  тоталитаризма,
стремлением к освобождению от этого гнета и т. п. Это "объяснение" не  имеет
ничего общего с реальностью. Чтобы дать научное объяснение  этого  феномена,
необходимо   научное   понимание   сущности   коммунистической   организации
советского общества и характера самой контрреволюции как военной  (в  смысле
"холодной войны") операции.
   Если  даже  допустить,  что  Горбачев  был  ранее   как-то   вовлечен   в
деятельность западных секретных служб, занимавшихся подрывной  деятельностью
в  Советском  Союзе,  и  что  какие-то  лица  из  советского  руководства  и
идеологической элиты были агентурой этих  служб,  советское  политическое  и
идеологическое руководство просто не отдавало себе отчета в  том,  на  какой
путь оно направляло страну и к каким последствиям должна  была  привести  их
деятельность. Многие были уверены в незыблемости социального  строя  страны.
Даже сам Горбачев сначала публично заявлял лишь об усовершенствовании  этого
строя (о "социализме  с  человеческим  лицом").  Многие  активные  участники
процесса сделали карьеру вместе  с  горбачевским  руководством  и  благодаря
участию  в   его   политическом   курсе.   Они   воспринимали   горбачевскую
"перестройку" просто как условие своего личного успеха, наплевав  на  всякую
гражданскую  ответственность  за  это,  -  по  самим  условиям  образования,
воспитания, отбора в систему власти и функционирования в ней, они  поступали
как обычные карьеристы. Прочая масса  чиновников  всех  сортов  осуществляла
разрушение коммунизма как исполнение своих рутинных функций,  внося  в  свою
работу корректив в духе новых установок. Контрреволюция не сразу  обнаружила
свою социальную натуру. Каждое мероприятие по отдельности не  выглядело  как
контрреволюция,  а  их  связь  не  обнаруживала  себя   очевидным   образом.
Контрреволюция сначала  происходила  как  совокупность  сравнительно  мелких
преобразований внутри партийного аппарата, причем на высшем уровне. Если при
этом и имела место какая-то борьба, она  не  выходила  за  рамки  партийного
аппарата.  Мероприятия,  в   совокупности   осуществлявшие   контрреволюцию,
постепенно  сверху  спускались  в  партийный  аппарат  низших  инстанций   и
постепенно охватывали всю систему власти.
   Инициаторы и активные деятели контрреволюции не сразу открыто  заявили  о
своих намерениях. Сначала они еще клялись верности коммунизму,  обещая  лишь
улучшения. Потом заговорили о "перестройке" социально-политической  системы,
наконец - о  решительном  отказе  от  коммунизма.  Добавим  к  этому  фактор
западного идеологического давления. Что  касается  масс  населения,  они  по
своему положению в обществе воспринимали действия  своей  власти  как  новый
курс, не ведущий к краху общества.  Когда  массы  стали  что-то  осознавать,
контрреволюция уже практически совершилась.  Они  ее  просто  проглядели.  И
опять-таки  не  надо  забывать  о  том,  что  почти  полвека  шла  мощнейшая
антикоммунистическая пропаганда со стороны Запада, подхваченная и  усиленная
внутренними силами  контрреволюции.  В  течение  многих  лет  осуществлялась
идеологическая обработка советского  населения  и  преднамеренное  моральное
разложение всех слоев общества путем навязывания западной системы ценностей,
органически  чуждой  советскому  обществу  как  обществу  коммунистическому.
Широкие слои населения были деморализованы,  впали  в  состояние  идейной  и
психологической  растерянности  и  стали  в  высшей  степени   подверженными
современным средствам манипулирования ими.
   О том,  что  советская  контрреволюция  была  спланирована  на  Западе  и
осуществлена силами самих советских правителей и их идеологических слуг  как
диверсионная  операция  "холодной  войны",  свидетельствует  и   то,   какой
социальный строй установился в стране вследствие ее.  Если  даже  допустить,
будто коммунистический социальный строй в  Советском  Союзе  рухнул  в  силу
своей  внутренней  несостоятельности  (что,  повторяю,  есть  идеологическая
ложь!), из этого никак не следует, что в результате его краха на  его  место
должен  был  прийти  социальный  строй  западного  образца.  Последний  стал
навязываться советскому населению  сверху  и  искусственно,  причем  вопреки
интересам народа и с очевидными катастрофическими последствиями для страны.
   Обратимся к социальной организации коммунизма, взяв за образец  советский
коммунизм.   Хотя   он   и   был   самым   развитым   образцом   человейника
коммунистического типа, он остался незавершенным, не был достроен до  конца.
Но не в марксистском смысле, - марксистское различение неполного  коммунизма
(социализма) или первой (низшей) стадии коммунизма и полного коммунизма  или
высшей стадии коммунизма, - я считаю идеологической чепухой, о  чем  я  буду
еще говорить в дальнейшем. Советский коммунизм остался незавершенным  в  том
смысле, что в нем сохранились явления, чуждые природе "чистого"  коммунизма,
не вытекающие из его  закономерностей.  Например,  частная  собственность  в
довольно  больших  размерах,  возможность  накапливать  большие   богатства,
некоторые  формы  частного  предпринимательства,  дополнительные   источники
заработков, возможность существования независимо от государства и  первичных
коллективов и многое другое. Я в дальнейшем буду эти явления  оставлять  без
внимания и рассматривать советский коммунизм  в  "чистом"  виде,  близком  к
абстрактному образцу.
 
 
 
 
   Часть шестая
   КОММУНИСТИЧЕСКОЕ СВЕРХОБЩЕСТВО
 
   МИКРОУРОВЕНЬ КОММУНИЗМА
 
   Чтобы понять секреты коммунизма, надо  от  его  поверхностных  проявлений
спуститься  в  его  недра,  т.   е.   туда,   где   протекает   повседневная
жизнедеятельность  людей.  Однажды  возникнув,   коммунистическое   общество
воспроизводится естественным образом как результат этой  обычной,  рутинной,
"пустяковой" жизни миллионов людей. Все внешне великие явления коммунизма
   имеют самую глубокую основу именно в этих житейских "пустяках".
   Основу  коммунистического  человейника  на  микроуровне  образуют   такие
деловые клеточки (первичные деловые  коллективы),  которые  являются  самыми
маленькими,   стандартными    и    относительно    автономными    в    своей
жизнедеятельности  частичками  общества,   обладающими   основными   чертами
общества в целом, представляющие собою общество в миниатюре. Такие  клеточки
я назвал выше коммунальными. Это суть предприятия  и  учреждения,  созданные
для выполнения некоторых деловых функций и относительно  автономные  в  этом
своем деле. Клеточка имеет свою дирекцию  (орган  управления),  бухгалтерию,
отдел кадров, партийную организацию, профсоюзную организацию,  комсомольскую
организацию и прочие элементы  стандартного  первичного  коллектива.  Это  -
хорошо всем известные заводы, фабрики, институты, фермы, конторы,  магазины,
совхозы, колхозы,  школы  и  другие  предприятия  и  учреждения,  в  которых
взрослые и работоспособные члены общества принимаются  на  работу,  получают
вознаграждение за труд, добиваются успехов, делают карьеру, получают награды
и различного рода жизненные блага.  Если  такая  клеточка  есть  общество  в
миниатюре, то общество в целом - многократно расчлененная и  разросшаяся  до
гигантских размеров клеточка.
   Коммунистические  клеточки  создаются,   преобразуются   и   уничтожаются
решениями  властей.  Их  статус  устанавливается  законодательно.  При  этом
определяется  характер  и  объем  их   деятельности,   число   и   категории
сотрудников, величина их оплаты,  взаимоотношения  с  другими  клеточками  и
властью. Они функционируют в рамках планов работы. Главный  критерий  оценки
их работы - соблюдение  того,  что  предписано  их  статусом,  и  выполнение
планов.
   Юридические  лица  коммунистических   клеточек   одновременно   суть   их
руководители (распорядители). Они назначаются учреждениями власти. Иногда их
выбирают коллективы. Но это - формальная операция.
   В структуру  коммунистических  клеточек,  помимо  деловых  групп,  входит
множество неделовых  организаций  -  партийная,  профсоюзная,  молодежная  и
другие. Руководители партийной и  профсоюзной  организаций  входят  в  число
руководителей  клеточек.  Эти  организации  активно  вмешиваются  в  деловую
деятельность клеточек. Тут имеет место своеобразная деловая демократия.
   Все взрослое и трудоспособное население общества организовано в клеточки.
Жизнь людей на  уровне  клеточек  образует  основу  всего  коммунистического
образа жизни. Назову некоторые ее важные черты. Коллектив людей,  работающих
в одной клеточке общества, для исполнения своих функций получает во владение
от общества  необходимые  средства  деятельности.  Коллектив  владеет  этими
средствами и эксплуатирует их. Но они не есть его собственность.  Все  члены
коллектива социально не различаются по отношению к  средствам  деятельности,
как это  имеет  место  в  обществе  феодальном  или  капиталистическом.  Они
различаются лишь в системе организации деятельности.  Директор  фабрики  или
заведующий учреждением находятся в таком же социальном отношении к средствам
деятельности, как подчиненные или рабочие  и  служащие.  Если  одной  фразой
определить, что такое коммунизм с этой точки зрения, то можно  сказать,  что
это - общество, в котором все  люди  суть  служащие  государства,  вернее  -
сверхгосударства (об этом скажу ниже).
   Трудоспособные граждане коммунистического общества обязаны трудиться,  т.
е. быть членами каких-то первичных коллективов. Эта обязанность  обусловлена
тем, что по идее люди не имеют никаких иных источников существования,  кроме
тех, какие им предоставляются  в  первичных  коллективах.  Для  подавляющего
большинства населения коммунистической страны это имеет место на самом деле.
Уклонения от этого (например, частные предприятия) суть явления временные  и
не характерные для коммунизма.
   Для большинства граждан такое  положение  есть  благо.  Им  гарантирована
работа, дающая какие-то средства существования. Если они  не  нарушают  норм
поведения, их трудно уволить. Их  защищает  коллектив.  Основное  назначение
деловых коллективов - дать занятия и посредством их  средства  существования
гражданам общества.  Потому  здесь  трудно  ликвидировать  нерентабельные  в
экономическом смысле предприятия  и  затруднена  интенсификация  труда,  что
могло бы привести к  безработице.  Следствием  этого  является  сравнительно
низкий уровень заработной платы. Люди не всегда стремятся работать  усердно,
наоборот, стараются всячески уклоняться от работы, работать лишь в той мере,
в какой это  достаточно  для  отчетов  и  видимости  работы.  Лишь  немногие
энтузиасты стараются повысить свой жизненный уровень  за  счет  героического
труда.
   Гарантированное трудоустройство имеет следствием скрытую безработицу,  т.
е. распределение тягот потенциальной безработицы  между  всеми  работающими.
Это
   способствует снижению эффективности производства и зарплаты.
   Стало общим местом говорить  о  низкой  экономической  и  вообще  деловой
эффективности коммунистических предприятий и  учреждений.  При  этом  к  ним
применяют    чуждые    им    критерии    капиталистической    эффективности.
Коммунистическая эффективность характеризуется совсем иными  параметрами.  Я
ввел  для  этой  цели  понятие  социальной  эффективности   в   отличие   от
эффективности экономической. В горбачевские годы заговорили о  необходимости
повышения экономической и вообще деловой эффективности клеточек общества. Но
это  было  продиктовано  причинами,  имеющими  мало  общего  с   внутренними
закономерностями коммунизма,  в  том  числе  влиянием  Запада,  потребностью
рабочей силы в местах и сферах, где люди не хотят работать добровольно.
   Членам  коллективов  гарантирован  оплачиваемый  отпуск,  оплата  времени
болезней,  бесплатное  медицинское  обслуживание,  пенсия  по   старости   и
инвалидности, жилье, детские сады, образование, обучение профессиям и другие
жизненные потребности. Основные жизненно важные потребности граждан так  или
иначе удовлетворяются, хотя и на невысоком  уровне.  Впрочем,  уровень  этот
повышается с повышением социальной позиции и является высоким для средних  и
тем более высших слоев населения.
   Жизнь  в  коммунистическом  обществе  формально   является   сравнительно
простой. Человек здесь не опутан такой системой правовых  отношений,  как  в
западных странах. Жизненные линии являются простыми и обычно ясными наперед.
Человек имеет минимум  документов.  Налоги  высчитываются  автоматически.  В
принципе без налоговой системы тут вообще можно обойтись.
   Основное содержание жизни работающих граждан общества составляет то,  что
они делают в первичном коллективе и через него. Жизнь в коллективе  есть  их
подлинная жизнь, а жизнь вне его лишь условие для нее. Здесь люди не  только
трудятся, но проводят время в обществе знакомых,  обмениваются  информацией,
развлекаются,  налаживают  нужные  контакты,  добиваются   успехов,   делают
карьеру,  посещают  собрания,   получают   жилье,   повышают   квалификацию,
занимаются спортом, участвуют в разных кружках и т. д. Тут происходит  жизнь
в самом точном смысле слова со всеми ее радостями  и  горестями,  удачами  и
неудачами. При этом жизненные блага не даются людям сами собой. Тут  во  всю
мощь разворачиваются законы коммунальности. Спасаясь от них, т. е. от  самих
себя, люди здесь  изобрели  общественно-значимые  средства  в  виде  системы
правил и организаций, следящих за соблюдением этих правил. Таковы партийная,
профсоюзная, комсомольская организации, а  также  всякого  рода  контрольные
органы. Эти средства изобретаются на основе явлений коммунальности и как  их
продолжение, т. е., в свою очередь, как явления коммунальности.
   Жизнь коллектива включает в себя также личные  взаимоотношения,  сплетни,
гостевание, любовные связи, дружбу, совместную выпивку,  локальные  группки,
мафии, круговую поруку, взаимные услуги.  Все  это  сплачивает  коллектив  в
своего  рода  единую  суперличность.  Здесь  носителем  личностного   начала
становится не отдельный человек, а целое  учреждение.  Потому  здесь  лозунг
"Интересы коллектива выше интересов индивида" есть  практически  действующий
принцип коммунального ограничения индивида. Самая глубокая и  вместе  с  тем
самая поверхностная суть коммунизма проявляется там,  где  люди  работают  и
добывают средства существования, - в их первичных коллективах.
   Результаты деятельности клеточек вливаются в общий "общественный  котел".
Клеточка  получает  из  этого  "котла"   определенную   долю   средств   для
вознаграждения  ее  членов  за  труд.  Это  -  денежные  суммы  для  выплаты
заработной платы, премий и ссуд, жилищный фонд,  дома  отдыха  и  санатории,
средства транспорта  и  многое  другое.  Существенно  здесь  то,  что  члены
коллектива вознаграждаются  за  их  деятельность  по  установленным  нормам,
причем  независимо  от