как  развлечение  и
полезная для потребителей идеологии деятельность.
   Идеология западнизма не является идеологией какой-либо социальной группы,
партии, слоя или класса.  Она  есть  идеология  внегрупповая,  внеклассовая,
всеобщая. Это не значит, что ее принимают  все  граждане,  все  группы,  все
классы. Это не значит, будто она объединяет все категории и группы  граждан,
будто  она  выражает  их  общие  интересы,  будто  она  является  идеологией
"классового примирения". Это не значит, что она входит во все идеологические
концепции и частные идеологические феномены,  существующие  на  Западе.  Это
означает, что ни один класс,  ни  один  слой,  ни  одна  партия  и  ни  одна
социальная группа не заявляет о ней как о своей  идеологии.  Она  возникает,
сохраняется  и  распространяется  как  особый  и   самостоятельный   элемент
общественного устройства. Ее положение в этом отношении сходно с  положением
государства. Она сохраняет этот  статус,  если  даже  отвергается  какими-то
людьми или группами людей, подвергается критике в каких-то  ее  проявлениях.
Она живет, поскольку она есть сфера жизнедеятельности большого числа  людей,
занимающих стабильные позиции в  обществе,  имеющих  влияние  и  сбыт  своей
продукции, способных отстоять свое положение.
   В поле влияния идеологии находятся так или иначе все  граждане  общества,
включая и враждебно настроенных. Раз люди читают книги,  газеты  и  журналы,
раз они  обучаются  в  школах  и  университетах,  раз  они  смотрят  фильмы,
телевидение и рекламу,  раз  они  слушают  своих  политиков  и  общественных
деятелей, раз они участвуют в каких-то общественных  действиях,  они  вольно
или  невольно  впитывают   в   себя   идеологию   западнизма,   подвергаются
идеологической обработке ("оболваниванию"). И  тем  самым  они  поддерживают
идеологию.  Потребляя  продукцию  идеологии,   они   дают   ей   возможность
существовать - они тем самым питают идеологию. Они просто не  могут  от  нее
избавиться, если бы даже захотели. Идеология западнизма в этом  смысле  есть
дело всего общества, всех групп, слоев, классов.
   Должен заметить, что и в этом отношении идеология западнизма не  является
исключением. Советская государственная идеология с самого начала  заявила  о
себе как об идеологии всех "трудящихся",  всего  общества.  В  ней  не  было
особых  идеологий  для  рабочих,  крестьян  и   служащих.   Насмехаясь   над
коммунистическими идеями дружественных  классов  и  бесклассового  общества,
идеологи западнизма сами проповедуют идеи классового примирения  и  единства
интересов различных классов. Это - одна из задач идеосферы общества.
   Неклассовая идеология западнизма, как я уже заметил, не предполагает, что
с ней все согласны  и  все  принимают  ее.  Она  имеет  противников.  Многие
безразличны к ней и вообще понятия не имеют о том, что  таковая  существует.
Тем не  менее  она  господствует  над  сознанием  людей.  Ею  пропитана  вся
атмосфера,  которою  дышит  сознание  людей.  Избежать  ее   власти   просто
невозможно, живя в западном обществе. Оказывая влияние и  на  враждебные  ей
умонастроения, она борется против них не менее ожесточенно, чем  религиозные
учения прошлого с ересями.
   Идеология западнизма возникла в рамках феодального общества как  мечта  о
наилучшем  общественном  устройстве,  якобы   соответствующем   естественной
природе человека,  его  неким  прирожденным  потребностям  и  правам.  Когда
западнизм   начал   завоевывать   господствующее   положение   в   обществе,
обнаружилось, что он несет с собой не  только  благо,  но  и  зло.  Возникла
потребность в защите достигнутого и в исправлении недостатков -  потребность
в апологетике западнизма. И функцию апологетики взяла на себя идеологическая
сфера.
   Апологетика  общественного  строя  не  есть  нечто   сугубо   негативное,
достойное  морального  осуждения.  Это  есть  вполне  естественное  средство
самосохранения общества, подобное  с  этой  точки  зрения  правовым  нормам,
судам, полиции, армии, бюрократии. Но надо признать, что на Западе вплоть до
середины XX века доминировало не апологетическое, а критическое отношение  к
западнизму.  Преобладали  социалистические  и  даже  коммунистические  идеи,
провозглашавшие порочность капитализма
   Такое идейное состояние западного общества объясняется множеством причин.
Среди них следует упомянуть  то,  что  западная  демократия  сама  создавала
условия, благоприятные для процветания критических и даже  антизападнистских
умонастроений. Кроме того, западнизм еще только  начинал  свою  победоносную
историю и был уверен в себе. Когда угрозы его существованию стали (начиная с
1917 года) реальными, апологетика западнизма  стала  первостепенной  задачей
его идеологии и пропаганды.
   К началу девяностых годов стало очевидно, что Запад  одержал  победу  над
мировым коммунизмом.  Апологетика  западнизма  получила  новые  основания  -
радость победы и надежду на будущее. На  Западе  поднялся  буквально  ураган
восхваления всего западного и очернения всего коммунистического. Еще никогда
в прошлом  апологетика  западнизма  не  достигала  таких  гипертрофированных
размеров и циничной откровенности. Нашлись мыслители, объявившие  капитализм
и демократию, особенно в  их  американском  варианте,  конечной  целью  всей
истории человечества. Причем эту цель они объявили достигнутой, объявили это
завершением, а кое-кто даже концом истории человечества.  Средства  массовой
информации   превозносили   эту   пропагандистскую   чепуху   как    вершину
человеческого разума. А ведь еще совсем недавно  коммунистическая  идеология
объявляла коммунистическое общество конечной целью и вершиной  прогресса,  и
это служило предметом насмешек на Западе. Теперь западнизм перенял претензии
поверженного противника.
   Нелепо осуждать идеологию за то, что она дает претенциозное и извращенное
отражение реальности, ибо  она  лишь  выполняет  свои  обязанности.  Она  не
добилась бы успехов  в  борьбе  против  коммунизма,  если  бы  акцентировала
внимание на таких  достижениях  коммунизма,  как  ликвидация  безработицы  и
нищеты,  удовлетворение  минимальных  потребностей  всех  граждан,  всеобщее
бесплатное образование и медицинское обслуживание и т  д.,  а  при  описании
западного  образа  жизни  раздувала  бы  его  негативные   черты.   Западная
советология целиком и полностью стояла на позициях  тенденциозно-негативного
подхода  к  коммунизму  и  тенденциозно-позитивного  подхода   к   западному
обществу. Именно благодаря этому она  стала  эффективным  оружием  Запада  в
"холодной войне" против Советского Союза и вообще мирового коммунизма.  Если
бы вместо этого Запад взял на вооружение строгую науку о коммунистическом  и
о западном обществе, он такого успеха не добился бы.
   Апологетика западнизма нуждалась в образе врага, который  представлял  бы
опасность для западного общества и в сравнении с которым последнее выглядело
бы как нечто подобное земному раю, во всяком случае -  как  лучшее  из  всех
возможных  общественных  устройств.  И  история  сделала   такой   "подарок"
идеологии   западнизма:   в   1917   году   на   свет   появилось   реальное
коммунистическое общественное устройство в России. С тех  пор  антикоммунизм
стал превращаться в существенный элемент идеологии западнизма.
 
 
   СИСТЕМА ЦЕННОСТЕЙ
 
   Ценности,  которые  восхваляет  и  пропагандирует   западная   идеология,
общеизвестны. Это - богатство,  власть,  слава,  мастерство,  собственность,
комфорт, благополучие,  сила,  здоровье,  удовольствие  предпринимательство,
свободы, права и  т.  д  Оргия  прославления  их  достигла  апогея  в  конце
"холодной войны", когда стали прославлять все то, что в течение многих веков
считалось пороками и наихудшими проявлениями свойств человеческой натуры.
   Я не считаю это отклонением от норм западнизма Наоборот,  именно  в  этой
оргии  дали  знать  о  себе  нормы  западнизма,   долго   сдерживавшиеся   и
маскировавшиеся вследствие ряда исторических обстоятельств. В течение  более
ста  лет  велась  ожесточенная  критика  ценностей  западнизма  как  пороков
капитализма, так что вера в эти ценности была расшатана еще до того, как она
успела укрепиться. Думаю, что негативный опыт национал-социализма, фашизма и
коммунизма способствовал тому, что западные люди начали осознавать и  ценить
те ценности, какие порождал их социальный строй.  Но  этот  процесс  не  был
стихийным. Его организовали и возглавили профессиональные  идеологи.  Именно
идеология вычленила специфические ценности западного общества и  установила,
что эти ценности суть результат капитализма и демократии.
   Подобно тому, как в деловой сфере символическая и  производная  экономика
берет верх над реальной  и  основной,  в  сфере  ценностей  символические  и
производные ценности приобретают доминирующее значение. Это имеет следствием
извращение всей системы критериев оценки человеческой деятельности.  Актеры,
играющие роли выдающихся исторических личностей, становятся более известными
и популярными, чем сами исторические личности. Исполнители чужих музыкальных
произведений становятся известнее их сочинителей и зарабатывают больше,  чем
последние.  Танцоры,  боксеры,  теннисисты,  певцы  и  прочие   развлекатели
оттесняют  далеко  на  задний  план  выдающихся  ученых   и   изобретателей.
Парламентские процедуры по поводу законов становятся главнее самих  законов.
Ураганы  в  масс-медиа  затмевают  своими   масштабами   реальные   события,
послужившие поводом для них. Короче  говоря,  вторичные  социальные  явления
начинают восприниматься людьми как более важные, чем те, на  основе  которых
они возникли в качестве подсобных средств,  а  относящиеся  к  ним  ценности
начинают навязываться  в  качестве  ценностей  более  высокого  уровня,  чем
ценности фундаментальные. В  самом  жалком  положении  оказываются  те,  кто
создает эти самые фундаментальные ценности, а в самом  выгодном  -  те,  кто
наслаждается  жизнью  за   их   счет.   Это   старо   как   мир.   От   этой
"несправедливости" законов социального бытия нет избавления. Каждому - свое!
   Система  ценностей  западнизма  есть   отражение   реальности   западного
общества, а не высосана  из  пальца  прекраснодушными  мечтателями.  Она  не
навязывается людям сверху как нечто такое, что требует от людей  усилия  над
собой и самоограничения, не приносящих  никакой  практической  выгоды,  даже
наоборот,  приносящих  неприятности.  И  в  этом   ее   преимущество   перед
коммунистической  системой.  Тем  не  менее   потребность   в   возвышенных,
идеальных, духовных ценностях ощущается на Западе. Об этом  свидетельствуют,
например,   массовые   движения   за   осмысленную   работу,    человеческую
солидарность,  коллективный  и  бескорыстный  труд.   Христианская   церковь
стремится прививать людям высшие моральные и  духовные  ценности.  Различные
молодежные  движения   выражают   неудовлетворенность   системой   ценностей
западнизма и стремятся развить какие-то суррогаты ценностей иного рода.
   В  многочисленных  литературных  произведениях  и  фильмах   изображаются
вымышленные ситуации, в которых герои поступают в соответствии с ценностями,
какие стремились прививать людям в  коммунистической  России.  Эти  ситуации
вымышленные. Если они и встречаются в реальности, то не  как  норма,  а  как
исключение.
   Система ценностей западнизма в современных условиях переросла  в  систему
соблазнов. Это - нечто новое сравнительно с тем, что было ранее. В  обществе
произошел баснословный прогресс в отношении жизненных благ, о котором раньше
никто не думал. Западнизм способствовал ему, но он не был запрограммирован в
самой природе западнизма, подобно тому, как из природы  (сущности,  законов)
западнизма не вытекает атомная бомба, космические полеты и генная инженерия.
Благодаря  масс-медиа  все  достижения  в   сфере   жизненных   благ   стали
общеизвестными. Молниеносно становится общеизвестным все то, что еще  только
делается в этом отношении, что будет сделано и что  считается  возможным.  А
идеология и пропаганда  создают  иллюзию,  будто  все  эти  сказочные  блага
общедоступны или в принципе могут быть доступными всем. Они играют в  данном
случае роль Сатаны-соблазнителя, только сулящего всеобщий земной рай.
   Но в реальности жизненные блага распределяются неравномерно. Их много, но
не настолько много, чтобы хватило всем. И они не даются даром. Одни из  этих
благ доступны очень немногим, другие  доступны  сравнительно  многим,  но  в
разной мере. Причем различия в мере огромны. Одним достаются  крохи,  другие
же имеют по потребностям. В результате многие миллионы людей чувствуют  себя
обделенными  и  заражаются  завистью  к  тем,  кому   доступны   современные
распропагандированные блага и кому они доступны в большей мере, чем им.  Они
заражаются жаждой иметь блага, иметь сразу,  иметь  как  можно  больше.  Эта
жажда лишь в  ничтожной  мере  остается  движущим  мотивом  производительной
деятельности общества.  Она  в  основном  становится  идейно-психологическим
состоянием людей, влияющим на их поведение совсем в других  направлениях,  в
том числе в направлении карьеризма, преступлений, приспособленчества. А  для
большинства  людей  она  становится  дополнительным   источником   пассивных
страданий. Они испытывают танталовы муки,  видя  фантастические  современные
богатства рядом, но не имея возможности воспользоваться ими.
   Как уже говорилось выше, в западном обществе доминирует не  стремление  к
лучшему будущему, а желание сохранить настоящее и страх потерять достигнутые
блага. Если тут и происходит какое-то движение к лучшему, оно есть результат
действия бездушных законов западнизма, а  не  стремлений  людей  к  каким-то
идеалам. И это не есть недостаток. Идеалы вообще не играют решающей  роли  в
истории. Они овладевают людьми лишь на короткий срок и в порядке исключения.
Таким историческим исключением, т. е.  уклонением  от  общего  безыдеального
состояния, была ситуация с коммунистическими идеалами. Мне даже кажется, что
никаких других общественных идеалов в строгом смысле слова вообще не было  и
нет. Падение влияния  коммунистических  идеалов  означает  просто  торжество
заурядного, будничного, прозаичного, практичного и т. д. западнизма.
 
 
   ИДЕОЛОГИЧЕСКИЙ МЕХАНИЗМ
 
   Положение с идеологическим механизмом  на  Западе  во  многих  отношениях
противоположно  тому,  какое  имело  место  в  Советском  Союзе   и   других
коммунистических  странах  до  восьмидесятых  годов  нашего  века.   В   них
существовал единый и централизованный идеологический аппарат. Он был  создан
искусственно решениями высших властей и был навязан  обществу  "сверху".  Он
составил часть системы власти и управления. Он очевидным  образом  отличался
от других учреждений. Его специальной функцией было все то,  что  связано  с
идеологией,  с  ее  разработкой  и  охраной,  с  идеологической   обработкой
населения  и  идеологическим  контролем.  В  нем  профессионально   работало
множество  служащих.  Он  вторгался  во  все   сферы   общества,   стремился
контролировать все аспекты жизнедеятельности людей. Он принуждал  граждан  к
изучению  идеологии,  что  стоило  им  немалых   усилий,   вовлекал   их   в
идеологические мероприятия.  Он  был  очевиден  всем,  нередко  противостоял
населению как нечто внешнее их жизни.
   В западном обществе такого рода идеологического механизма нет. Но это  не
значит,  что  тут  вообще  нет  никакого  идеологического   механизма.   Тут
существует свой механизм, по размерам и  по  характеру  деятельности  вполне
сопоставимый с  таковым  коммунистических  стран,  а  во  многих  отношениях
превосходящий последний. Он сложился как составной элемент  общего  процесса
формирования культуры, системы образования и  воспитания,  средств  массовой
информации, учреждений государства, гражданского общества.  Сложился  как-то
незаметно, без специальных решений высших властей. Власти, создавая какие-то
учреждения, понятия не имели о том, что тем  самым  участвовали  в  создании
его. Он до сих пор не обособился в виде особой  системы  лиц  и  учреждений.
Функции его в той или иной  мере  и  форме  выполняют  школы,  университеты,
исследовательские учреждения, газеты,  журналы,  издательства,  телевидение,
литература, кино, реклама, бесчисленные организации, партии, движения  и  т.
д. Он распылен в обществе, растворен  в  жизнедеятельности  таких  элементов
общества, которые сами по себе идеологическими не  являются.  Одним  словом,
его как будто бы нет совсем.
   Функции идеологов  в  западных  странах  выполняют  философы,  социологи,
психологи, историки, политологи, журналисты, писатели, политики, советники в
учреждениях власти  и  в  партиях,  сотрудники  секретных  служб  и  органов
пропаганды. Имеются особые исследовательские учреждения, агентства и центры,
так или иначе занятые проблемами  идеологии.  По  крайней  мере,  во  многих
газетах, журналах, издательствах, учебных заведениях  и  т.  д.  есть  люди,
выполняющие функции идеологического контроля. Они решают, что писать  и  как
писать, что говорить и как говорить, что печатать и  что  нет.  Они  решают,
какие делать фильмы, какие составлять программы для телевидения, что  и  как
пропагандировать,  какие  устраивать   зрелища   и   массовые   действия   с
идеологической  подоплекой,  какие  проводить  кампании,  как   отбирать   и
препарировать информацию
   Эти люди придают единство и преемственность  идеологическому  плюрализму,
образуют связную идеологическую среду.  Они  изучают  сделанное  в  прошлом,
осуществляют отбор, обработку и  систематизацию  идей  и  учений,  издают  и
переиздают сочинения отобранных авторов,  готовят  справочники  и  учебники,
короче говоря, осуществляют своего рода канонизацию имен, идей, учений.  Эти
специалисты изучают  современную  им  общественную  жизнь,  данные  науки  и
техники, вообще все то, что считают важным и интересным для масс  населения.
Они осмысливают изучаемое в рамках привычной для них традиции и с  принятыми
в  их  среде   критериями,   производят   дальнейший   отбор   материала   в
идеологическую  сферу.  Это  -  организованная  работа,  осуществляемая   из
поколения  в  поколение.  Лица,  вновь  вступающие  в  эту  сферу,  получают
определенную  подготовку,  продолжают  дело  предшественников  по   тем   же
правилам. Если они не будут это делать, они не попадут в эту сферу, а  попав
в нее, не будут иметь успеха и не удержатся в  ней.  Они  обязаны  следовать
определенным   правилам   профессиональной   идеологической   среды,   чтобы
заработать на жизнь, делать карьеру, приобретать известность.
   Тут складываются свои группы, школы,  течения.  Они  конфликтуют  друг  с
другом. Но при этом  они  проявляют  терпимость  и  взаимное  внимание.  Они
сосуществуют и совместно делают  одно  общее  дело.  Они  суть  члены  одной
корпорации. Они легко опознают друг друга и совместно охраняют свою сферу от
посторонних вторжений, угрожающих им как корпорации. Ведь и в рамках  единой
христианской религии были внутренние враждующие части.
   Положение в идеологической сфере с рассматриваемой точки  зрения  подобно
положению в экономике. Тут тоже можно говорить о некоем рынке идей,  который
функционирует так, как будто им управляет "невидимая  рука".  Есть  те,  кто
производит и сохраняет идеологию, т. е. предлагает идеологические  товары  и
услуги. Они доступными им средствами доводят свою продукцию до потребителей,
т. е. до идеологически  обрабатываемых  сограждан.  Тут  имеет  место  самое
настоящее,  а  не  метафорическое  потребление  идеологической  продукции  -
слушание, чтение, видение. И на этом рынке играет свою роль спрос, с которым
считается предложение и который сам  формируется  предложением.  И  на  этом
рынке "невидимая рука" не есть нечто лишь воображаемое. Это  -  определенная
система