о очень мимолетно. На основании таких кратковременных  встреч
невозможно составить  себе  мнение  о  человеке,  а  генералы  не  имеют
привычки откровенничать со своими лейтенантами или просить у них совета.
Он знал о своем  сравнительно  молодом  командире  только  то,  что  его
послужной список внушителен. Левон славился тем, что он настоящий  вояка
и несгибаемый  боец.  Ходили  слухи,  что  он  помог  уладить  несколько
особенно  острых  юго-восточных  споров  благодаря  личному  участию   в
процессе переговоров.  Все  эти  размышления  были  забыты,  как  только
вошедший Левон приветственно махнул рукой. Те из  старших  специалистов,
кто лучше знал его, ответно помахали. Поскольку никто из  присутствующих
не был в военной форме, не было необходимости придерживаться  строгостей
военного этикета.  Один  из  полковников  встал  и  что-то  проделал  на
настенном  пульте  управления.  Аль-Хайким  наблюдал,  как  на  окна   и
единственную дверь набежали защитные экраны. Пара офицеров  среагировала
на такие подготовительные меры предосторожности  негромким  бормотанием,
но никто не осмелился задать вопрос. Несомненно,  все  будет  объяснено,
включая  и  необходимость  в  таких  мерах   безопасности.   На   взгляд
Аль-Хайкима, они напоминали  о  военном  положении.  Он  бы  еще  больше
удивился, если бы мог увидеть, как вооруженная охрана с мрачными  лицами
занимает  позиции  вокруг  комнаты  для  совещаний.  Левон   остановился
напротив книжной полки, которая, как это  ни  странно,  была  заставлена
книгами. Настоящими книгами, изготовленными из картона, клея  и  бумаги.
Уроженец Даккара,  генерал  происходил  из  богатой  семьи.  Это  сильно
помогало ему в отношениях со строптивыми юго-восточниками.
   Теперь  он  стоял,  молча  рассматривая  свою  тщательно   отобранную
аудиторию. Это был человек невысокий, хотя и  более  плотного  сложения,
чем Аль-Хайким и многие другие. Его  волосы  были  коротко  острижены  и
приглажены, как и положено военным,  а  знак  его  военного  звания  был
выбрит по обеим сторонам головы. Глаза  его  были  большими,  черными  и
проницательными. Между ними сидел сломанный в нескольких боях нос.  Ниже
примостился мягкий, округлый подбородок и  женоподобный  рот.  Уши  были
большими и прижимались к голове,  словно  пытаясь  скрыться  в  волосах.
Продвижение  Левона  по  службе  было  просто  стремительным.   Человек,
командовавший  когда-то  половиной  сил  вторжения  на  планету,  теперь
вынужден был присматривать за демобилизацией на  своей  родной  планете,
пытаясь одновременно справляться с цепью небольших, но кровавых мятежей.
Они были ограничены по своим масштабам, но упорны. Со времени  окончания
войны горожане Даккара прославились тем,  что  использовали  старомодное
насилие для решения любых местных конфликтов.
   - Леди и джентльмены, пожалуйста, садитесь,  -  Левон  улыбнулся  им,
обнажив восстановленные зубы.
   Когда они прислушались, он продолжил:
   - Прежде чем мы займемся текущим делом, я хочу поблагодарить вас всех
за усилия в последние несколько месяцев. Юго-восток почти примирен, чего
там не  было  уже  достаточно  долго.  Мне  докладывают,  что  работники
образования прилагают максимум усилий, чтобы  ситуация  снова  не  вышла
из-под контроля. Может быть, мы не добились тех же результатов, что наши
люди на некоторых других мирах, но, в  конце  концов,  это  Даккар.  Эти
мудрые слова  были  встречены  глубокомысленными  ухмылками  и  взрывами
хохота.
   - Иногда мне кажется, что мир вести труднее, чем войну.
   Опять раздался  смех,  к  которому  примешалось  несколько  негромких
ругательств.  Аль-Хайким  автоматически  обратил  на  них  внимание  для
дальнейшего использования.
   - Может быть, некоторые из вас заметили, что демобилизация не  всегда
идет гладко. Нелегко, когда твои родители и деды  посвятили  свою  жизнь
войне за великое дело, а потом это дело внезапно исчезает. Перестроиться
нелегко. - Он сочувствующе улыбнулся. - Мне и самому приходится трудно.
   - Тяжело стоять перед соединениями, которые  покрыли  себя  славой  в
бою, и говорить, что завтра им придется учиться быть  статистиками,  или
крестьянами, или работниками технологических линий. Не знаю, как вы, а я
не могу не испытывать при этом чувства потери. Но надо признать: если бы
не появление время от времени конфликтов, проблема стояла бы еще острее.
Послышалось достаточно громкое, но  отнюдь  не  всеобщее,  одобрительное
бормотание.
   - Находящимся здесь повезло. Мы по-прежнему вместе, делаем  то,  чему
были обучены. Выполняем то, что у нас получается лучше всего. - В голосе
его зазвучало сожаление. - Жаль,  что  так  будет  не  всегда.  В  конце
концов, теперь у нас мир.
   Он зашагал вдоль полки, и движения его были такими же размеренными  и
четкими, как и его речь.
   - И вот о чем я всегда думал, солдаты, а что дает нам этот  мир.  Что
мы, как сражающиеся люди, от него получаем?
   -   Отсутствие   смерти,   сэр,   -   осмелился   заметить   какой-то
проницательный майор из дальнего конца комнаты. Левон кивнул.
   - С этим не поспоришь. Что еще?
   Других комментариев не последовало.
   - Как насчет дружбы с Узором? Если не считать того, что нас так и  не
пригласили вступить в эту царственную организацию  благородных  не-вояк.
Коммерческую выгоду? К дьяволу, гивистамы и о'о'йаны лучшие техники, чем
мы, вейсы -  лучшие  художники,  с'ваны  -  более  хитрые  изобретатели,
молитары и сспари более умелые фермеры. И где же мы  теперь?  И  что  же
происходит, когда наши прежние враги переходят на мирные  рельсы?  Никто
не умеет строить так качественно, как эти чертовы пучеглазые  криголиты.
Похоже, что бы мы ни попытались делать, кто-то другой умеет  это  делать
лучше нас. Конечно, мы по-прежнему остаемся лучшими  воинами  Галактики,
ее самыми стойкими бойцами. Даже наши прежние противники это признают. И
позвольте, почтенные леди и джентльмены, задать вам один  вопрос:  а  на
хера нам теперь это?
   Собравшиеся офицеры беспокойно зашевелились. Аль-Хайким  сделал  вид,
что участвует во всеобщем движении, но его внимание было  направлено  на
то, чтобы отметить, как реагируют его коллеги. Теперь уже было очевидно,
что  собрание  -  нечто  большее,  чем   неформальная   встреча.   Левон
предоставил им время поругаться, поспорить и, наконец, остыть,  а  потом
поднял обе руки, призывая к тишине. Теперь  все  слушали  его  с  полным
вниманием. Никто не смеялся.
   - Я знаком с некоторыми из вас с первых дней вашей службы, начиная  с
бригадира Хайема, -  он  указал  на  подремывающего  пожилого  человека,
сидящего в огромном туго набитом кресле, - до некоторых из вас,  младших
офицеров. - Аль-Хайким был рад, что Левон не посмотрел в его сторону.  -
И вы, в свою очередь,  меня  знаете.  Я  не  дипломат  и  совершенно  не
способен к долгосрочному планированию. Бей прямо, не отклоняйся! - таков
был мой девиз, еще когда я был мелкой рыбешкой. Он мне неплохо послужил.
Я все еще здесь, все еще в оригинальном издании. - Он широко открыл рот.
- Если не считать этих керамических жевалок.
   Некоторые из присутствующих невольно рассмеялись.
   Левон понизил голос:
   - Производства О'о'йана.
   Смех смолк.
   - Война закончилась. Этого мы добились.  Мы,  люди.  О,  конечно,  мы
получили немалую материальную помощь от Узора, и массуды тоже повоевали,
но это мы повернули ход событий. Ни одной расе не отнять у нас этого.  -
Но дело в том, что никто из них не хочет ничего нам дать  взамен.  Какое
место займем мы теперь, когда работа, которую мы выполняем лучше  всего,
больше не нужна?
   Кто-то из комнаты произнес:
   - Я слышал, что Мазвек уже подал заявление о вступлении в Узор.
   Послышался всеобщий ропот изумления.
   Левон глубокомысленно кивнул.
   - Наши прежние противники.  Мы  им  перья  пощипали  на  Летанте-2  и
Коршууке. А теперь их приглашают вступить, а мы все еще стоим в сторонке
с глупым видом, как уродина, которая ждет приглашения на танец. Он  упер
руки в бока и пристально обвел всех взглядом.
   - Это если  считать,  что  спустя  полстолетия  еще  останется  Узор,
который пригласит кого-то на что-то. Без Назначения, против которого все
они объединялись, вся система может рассыпаться. Она уже сейчас начинает
трещать.  Знаете,  что  это   означает?   Без   надежных,   традиционных
межзвездных связей, вроде тех, что существуют между гивистамами и о'оми,
например, все обжитые людьми миры мгновенно превратятся в  галактические
задворки. У нас нет ничего, что было бы нужно  кому-то  еще,  и  они  не
будут обязаны иметь с нами дело. Ничего себе благодарность за  несколько
столетий крови и жертв! О, анархии  не  будет!  Для  этого  они  слишком
цивилизованны.  Просто,  если  принять  во  внимание  расстояния   между
звездами, все станет намного свободнее. И мы  будем  без  помех  плавать
где-то с краю.  Никакой  галактической  империи  для  человечества,  как
считали некоторые писатели в давние дни. Какая, к черту, империя! У  нас
даже  и  второстепенной  роли  не  будет.   Нас   просто   снова   будут
игнорировать.
   - Может, существует доля и похуже, но я в этом не слишком уверен.  О,
человечество, конечно, выживет. У нас будет  своя  маленькая  ассоциация
миров с  центром  на  старушке-Земле.  Если,  конечно,  нам  удастся  не
погубить  самих  себя.  Неспокойствие  -   первое   на   это   указание.
Психосоциальные  призраки  нашего  замкнутого  одинокого  прошлого.  Тем
временем остальная часть Галактики будет снова отталкивать нас  -  этого
им всегда хотелось. Теперь он уже убеждающе  жестикулировал.  Аль-Хайким
впервые обратил внимание, как обезображены и испещрены шрамами его руки,
многократно восстанавливавшиеся при помощи  регенеративной  гивистамской
хирургии.
   -  Как  вы,  наверное,  уже  догадались,  я  немало   размышлял   над
послевоенным будущим человечества. По правде говоря, я думал об  этом  с
самой Великой капитуляции в Аиле и Эиле, наблюдая и  записывая,  и  могу
сказать вам, что мне не нравится то, что я вижу. Я  могу  также  сказать
вам, что лично  я,  после  того,  как  помог  победить  Амплитур  и  его
союзников, не готов пассивно принять это будущее.
   Гневно сжав зубы, он потряс кулаком.
   - Это мы положили конец Назначению! Мы добились победы! А  теперь  от
нас ждут, чтобы мы кротко вручили ее другим и без протеста отковыляли  в
забвение!
   Поднялся задумчивый подполковник Стумбо.  Он  был  знаком  с  Левоном
дольше всех, дольше даже, чем Хайем.
   - Я так понимаю, что ты что-то задумал, Николас. Военную диктатуру?
   Его нахальный вопрос был встречен несколькими нервными смешками.
   Левон снова заулыбался.
   - У тебя  всегда  был  вкус  к  мелодраме,  Рашиди.  Даже  в  бою.  -
Подполковник невесело улыбнулся. - Нет,  у  меня  нет  подобных  планов.
Несмотря на мой небольшой рост, я не мечу в Наполеоны или Мак-Артуры.  -
Теперь уже смех  звучал  решительнее.  -  У  меня  нет  желания  править
империей - военной или какой-то иной.  Я  только  хочу  добиться,  чтобы
после всего, что мы сделали для народов Узора, человечество получило  бы
достойную награду.
   Аль-Хайким увидел, что  теперь  они  все  поддерживали  генерала.  По
крайней мере, большинство. Конечно,  женщин  и  мужчин,  которые  сидели
здесь сейчас, с самого начала тщательно отобрали, надо полагать  потому,
что Левон или кто-то другой решил, что они  готовы  принять  его  слова.
Интересно, что  сделал  он,  Аль-Хайким,  чтобы  попасть  сюда.  Сначала
объяснение, потом  атака,  потом  отрицание.  Очень  эффективный  метод,
который Левон убедительно применял.
   - Больше тысячи лет Узор был эффективной организацией, - говорил  тем
временем Левон. - Лично я не  люблю  хаоса.  Я  считаю,  что  Узор  надо
сохранить. Если будет необходимо, то вопреки его  собственному  желанию.
Это не  несбыточное  желание.  Я  считаю,  что  это  можно  сделать,  и,
по-моему, мы можем помочь это сделать. Я также  считаю,  что  мы  должны
получить справедливое  место  в  той  структуре,  которая  в  результате
возникнет. Не только мы, но и  Мазвек,  и  Т'ретури,  и  все  остальные,
которые  были  союзниками  Амплитура.  Черт  возьми,   если   несчастные
полудурки-лепары заслуживают полного членства, почему не мы?
   На этот раз одобрительный хор нельзя было назвать  сдержанным.  Левон
удовлетворенно кивнул.
   - Как все это будет осуществлено, генерал? - спросил кто-то.
   Левон посмотрел на спрашивавшую:
   - Я всего  лишь  простой  солдат.  Я  начал  с  работы  над  полевыми
укреплениями  и  боезапасом  и  продвинулся  по  званиям,   но   не   по
утонченности. Я, к дьяволу, не философ. Я могу отдавать  приказания,  но
на нововведения не способен.
   - Есть под рукой подходящий с'ван? - пошутил кто-то. Раздались редкие
смешки.
   - Нет. Не думаю, чтобы с'ваны с  одобрением  отнеслись  к  каким-либо
попыткам сохранить Узор нашими методами. Но  здесь  присутствует  некто,
мой гость, представляющий школу мысли, которая  не  уступает  с'ванам  в
том,  что   касается   осуществления   прогнозов.   Несмотря   на   вашу
первоначальную реакцию и ваши личные мысли, я был бы благодарен, если бы
вы выслушали его с полным вниманием. - Тут он  пожал  плечами.  -  Потом
каждый может сам решать, что думает по этому поводу.
   Он повернулся направо. Люди с любопытством  подались  вперед,  глядя,
как открывается дверь в следующий зал. Хотя Аль-Хайким не  сразу  увидел
входящего, до него явственно донеслись изумленные восклицания  тех,  кто
видел. Потом, когда гость Левона попал в его поле зрения,  он  увидел  и
сам. Гость прошел в глубь комнаты.
   Вернее, проковылял вразвалочку.
   Существо повернулось лицом к ним и остановилось, официально подвернув
щупальца  к  сторонам  лица,  а  его  узкие   золотые   глаза   свободно
поворачивались  в  разные  стороны  на   концах   коротких   стебельков,
рассматривая аудиторию, полную былых врагов. Серебряные пятна расцветали
и сжимались на оранжевой  коже:  хромофоры  реагировали  на  сменяющиеся
эмоции. Сумки-контейнеры были подвешены прямо за глазными стеблями, куда
легко могли дотянуться гибкие щупальца. Необычной конструкции транслятор
висел под глубоко утопленным ртом. На  амплитуре  не  было  ничего,  что
можно было бы определить как одежду.
   Поскольку здесь не было ничего подходящего, чтобы он  мог  сесть  или
облокотиться, он остался стоять. При виде  этого  существа  трудно  было
понять, как четыре коротенькие  ножки  выдерживают  его  большое  рыхлое
тело. Те, кто  кое-что  знал  о  старом  неприятеле,  понимали,  что  он
чувствовал бы себя лучше  в  мелком  бассейне  с  морской  водой.  Когда
существо заговорило, воспитанные целой жизнью привычки заставили  многих
из присутствующих насторожиться, несмотря на то, что они знали:  оно  не
может воздействовать на их разум так, как на другие расы  Узора.  Однако
факты не могли  уничтожить  старинных  страхов.  Роговые  пластинки  рта
издали  скрежещущие,  чавкающие  звуки,  которые  транслятор   попытался
перевести на более или менее понятную гуму.
   -  Высказываю  всем   приветствия   и   пожелания   здоровья.   Я   -
Творящий-Ищущий, который благодарен за возможность быть сегодня в  вашем
обществе. Вы извините меня, если мне придется неожиданно уйти. Я  нахожу
здешнюю атмосферу слишком сухой и холодной. Это я временно стерплю  ради
радости общения.
   - Мы могли бы усилить отопление, - предложил кто-то. - И  попробовать
раздобыть лейку.
   Те, кто сидел рядом с говорившим, рассмеялись.
   - Человеческий юмор, - без всяких эмоций заметил амплитур.  -  Черта,
которую мы до конца не понимаем. Иногда нам  кажется,  что  нам  чего-то
недостает.
   Аль-Хайким потер усы - привычка при волнении. Это был,  по  сути,  их
старинный враг, и он обращался к ним  так  непринужденно,  как  комик  к
ребятишкам. Как Левон ни пытался их успокоить, Аль-Хайким поймал себя на
том, что обдумывает методы побега и нападения. Он  постарался  заставить
себя расслабиться, твердо сказав себе, что угрозы здесь нет.  Но  только
часть его существа смогла с этим согласиться. Какого черта это  существо
оказалось на Даккаре, да еще в качестве гостя самого генерала Левина?
   Постепенно опасения сменились любопытством. Это было неизбежно.
   Большинство из  присутствующих  впервые  оказались  лицом  к  лицу  с
амплитуром.  Желание  слушать  и   узнавать   оказалось   непреодолимым.
Аль-Хайкиму оно было свойственно не меньше, чем остальным здесь сидящим.
Он сказал себе, что амплитур  не  сможет  испоганить  его,  Аль-Хайкима,
мозги, потому что он - человек. Существо  не  вооружено,  оно  скрежещет
дружелюбные слова, и Левон, несомненно, тщательно его  проверил,  прежде
чем пустить к себе в дом - и вообще на Даккар.  В  отсутствие  криголита
или мазвека, или еще какого-нибудь вооруженного сопровождающего, которым
можно было бы манипулировать, оно практически  беспомощно.  Несмотря  на
это и на то, что война закончилась  уже  много  лет  назад,  не  все  из
присутствующих  готовы  были  отнестись  к  происходящему  с  таким   же
пониманием. Нескрываемый гнев заставил подняться одного из офицеров.
   - Что это создание здесь делает, генерал? Если мне захочется  увидеть
биологические курьезы, я схожу в зоопарк. Какое оно  имеет  отношение  к
нам? Левон не возмутился тоном говорящего.
   - Может, и никакого. Единственное, что вам сейчас следует знать,  это
что Творящий-Ищущий - мой гость.  Мы  общались,  обменивались  идеями  и
мыслями довольно долгое время. - Чуть прищурив глаза, он обвел  взглядом
присутствующих. - До сегодняшнего  дня  наши  отношения  были  абсолютно
частными. Я бы хотел попросить, чтобы сведения об этой встрече не  вышли
за пределы этой комнаты.
   Левон говорил вежливо, но настойчиво.
   - Сравнительно недавно я достиг такого момента,  когда  почувствовал,
что наш диалог заслуживает  более  широкой  аудитории.  Интересно  будет
посмотреть, согласитесь ли вы со мной. Кое-что вы от меня уже слышали.
   Еще один подполковник нерешительно проговорил:
   - Генерал, мы говорим здесь о  какого-то  рода  союзе  между  нами  и
Амплитуром?
   - Ну, и как, по вашему, отнесутся к этому известию? - сказал Левон. -
Другие члены Узора этот не потерпят... Не то чтобы они могли  что-нибудь
поделать, - угрожающе прибавил он. - Творящий-Ищущий и его братья просто
ищут точки соприкосновения с прежними противниками, чтобы мы могли лучше
понимать  друг  друга  и  мирно  сосуществовать.   В   мы   нет   ничего
неестественною.
   Развернув щупальца и жестикулируя ими,  амплитур  снова  обратился  к
ним:
   - Долгое время ваш народ и мой  были  врагами.  Вызывающий  сожаление
факт, объясняющийся, как мы теперь  твердо  уверены,  невежеством  обеих
сторон. Как вам известно, мы, амплитуры, ненавидим насилие,  потому  что
оно устраняет хорошие умы из участия в Назначении.
   - Похоже, вы его не ненавидели, когда атаковали  Землю,  -  обвиняюще
выпалил кто-то.  Остальные  присутствующие  одобрительно  загудели.  Это
обвинение не смутило чужака.
   - Это случилось очень давно. В тот момент мы полагали, что необходимо
это сделать. Нас привели в панику первые успешные действия солдат-людей,
которых завербовал Узор. Как показало дальнейшее развитие  событий,  для
нашей паники были все основания.
   Неожиданно для самих присутствующих, многие из них  при  этих  словах
многозначительно улыбнулись.
   -  Мы  отреагировали  согласно  директивам,  сформулированным  нашими
лучшими мыслителями,  функционировавшими  в  соответствии  с  принципами
Назначения. В конце концов, что такое Назначение? - Кто-то застонал. - Я
уверен, что вы знаете.
   - Ага, мы знаем, - сказал какой-то лейтенант. - Мы просто  с  ним  не
согласны, вот и все.
   - Я не хотел вас провоцировать. В  конце  концов,  это  старый  спор,
который мы, очевидно, не можем выиграть. Мы прорубаем Назначение,  вы  -
нет. Так тому и быть.  Пожалуйста