нитхед. Однако  другой
флаг принадлежал Эсе  Хаскету,  богатому  купцу,  радикальные  религиозные
убеждения которого вынудили его к бегству из Англии в 1670 году и  который
вскоре построил в Салеме  наверно  наибольший  флот  торговых  кораблей  и
рыбацких судов на всем восточном побережье.
     "Нам не многое известно о флоте Хаскета,  -  говорил  текст,  -  хотя
вероятнее всего в его состав входили четыре стофутовых торговых корабля  и
бесчисленные более малые единицы. На самом  деле,  корабль  длиной  в  100
футов по современным  меркам  не  причисляется  к  большим,  но  это  были
наибольшие плавающие суда, которые могли безопасно входить в залив  Салем.
Приливы в нем достигают девяти футов, и большой корабль, свободно войдя  в
залив во время прилива, во время отлива несомненно  сел  бы  на  мель.  До
нашего времени сохранились названия лишь двух кораблей Хаскета: "Осанна" и
"Дэвид Дарк". Вырезанная из кости модель "Осанны", выполненная около  1712
года бывшим членом экипажа корабля, представляет корабль как  трехмачтовый
парусник, с флагом, украшенным пальмовым деревом в знак того, что  корабль
ходил в рейсы на Западную Индию.  Но  не  сохранилось  ни  одного  подобия
"Дэвида Дарка", однако следует допускать, что это был корабль,  во  многом
похожий на "Осанну"..."
     Я открыл "Великих людей Салема" и Дугласа и  прочитал  все,  что  мог
найти об Эсе Хаскете. Хаскет,  энергичный  и  неустрашимый  предшественник
Элиаса Дерби, видимо, снискал себе уважение  не  только  как  процветающий
купец, но также и как фанатичный защитник пуританской  веры.  Элиас  Дерби
преобразовал Салем в один из наибольших  и  богатейших  портов  восточного
побережья, сам воссияв славой первого миллионера в истории Америки:  в  то
же время Хаскет держал в  кулаке  как  кошельки,  так  и  души  сограждан.
Согласно текстам, сохранившимся с тех времен:
     "...мистер Хаскет глубоко  верует,  что  по  земле  нашей  ходят  как
Ангелы, так и Дьяволы, и вышеозначенный этого не скрывает,  так  как  если
человек должен верить в Бога и Его Небесные  Воинства,  говаривает  мистер
Хаскет, то одинаково он должен веровать и в Сатану и его слуг..."
     Я уже хотел отложить книгу, с удовлетворением думая, что могу  теперь
продать картину Музею Пибоди или какому-то другому из постоянных  клиентов
как "уникальное изображение одного  из  торговых  кораблей  Эсы  Хаскета",
когда меня что-то кольнуло, чтобы я поискал имя  Дэвида  Дарка.  Это  было
какое-то чудное имя, но оно  затронуло  какую-то  струну  в  моей  памяти.
Может, сама Джейн когда-то о нем упоминала, может, кто-то из клиентов?  Не
скажу точно. Я еще раз пролистал "Великих людей Салема"  и  наконец  нашел
его.
     Заметка была довольно  короткой.  Всего  пара  десятков  строк  очень
убористого  и  мелкого  петита:  Дэвид  Иттэй  Дарк,   1610(?)   -   1691.
Фундаментальный проповедник из Милл Понд, Салем.  В  1682  году  ненадолго
приобрел популярность, твердя, что несколько раз разговаривал с Сатаной  и
получал от него список всех душ в округе Салем, которые  были  прокляты  и
приговорены "к Страшным мукам  в  пламени",  чего  Сатана  "уже  не  может
дождаться". Дэвид Дарк был протеже и советник богатого купца из Салема Эсы
Хаскета (см.) и в течение  нескольких  лет  при  помощи  Хаскета  старался
ввести в приходе Салем радикальную религию фундаментализма. Дарк умер  при
таинственных обстоятельствах весной 1691 года, согласно отчетам  некоторых
свидетелей вследствие "самопроизвольного взрыва".  Хаскет  в  честь  Дарка
присвоил своему наилучшему кораблю название "Дэвид Дарк",  хотя  интересно
отметить  факт,  что  все  тогдашние  записи,  касающиеся  корабля,   были
уничтожены  из  корабельных  книг,  расчетных  книг,  реестров   и   карт,
существующих в тот период, вероятнее всего, по приказу самого Хаскета..."
     Затем я как раз нашел то, что искал. Я следил пальцем за  текстом  по
мере прочтения, я потом  прочитал  текст  еще  раз,  вслух.  Я  чувствовал
нарастающий прилив возбуждения, как и каждый  торговец  антиками,  который
открывает  неожиданно  для  себя,  что  он  является  хозяином  ценного  и
уникального.
     Эмблемой  "Дэвида  Дарка"  был  красный   крест   на   черном   поле,
символизирующий триумф  божественной  мощи  над  силами  тьмы.  В  течение
нескольких десятков лет после смерти Дэвида Дарка этой эмблемой, наперекор
ее первоначальному значению, пользовались тайные общества "ведьм" и людей,
занимающихся черной магией. В  1731  году  вице-губернатор  Вильям  Кларк,
председательствующий  в  суде  по  Уголовным   Делам,   издал   запрещение
использовать эмблему где бы то ни было.
     Я выпустил книгу на пол и еще раз взял в руки картину. Так значит это
и  был  "Дэвид  Дарк",  корабль,  окрещенный  именем   человека,   который
утверждал, что разговаривал с дьяволом, корабль,  даже  название  которого
было стерто из всех местных реестров.
     Черт, ничего удивительного, что Эдвард  Уордвелл  так  страшно  хотел
приобрести эту картину для  Музея  Пибоди.  Это  могло  быть  единственным
существующим  в  мире  изображением  "Дэвида  Дарка".  По   крайне   мере,
единственным, которое уцелело после чистки 290 лет назад, когда его хозяин
настрого приказал уничтожить все, что имело хоть  какую-то  связь  с  этим
кораблем.
     "Дэвид Дарк" выплыл из залива  Салем  под  запрещенным  черно-красным
флагом. Я присмотрелся к кораблю поближе и понял, что  художник  изобразил
его необычайно точно,  хотя  и  поместил  его  на  дальнем  плане  и  хотя
наверняка ежедневно много кораблей вплывало и выплывало из порта Салем.
     Может художник вообще не хотел  рисовать  вид  побережья  Грейнитхед?
Может, он хотел лишь  увековечить  историческое  мгновение,  когда  "Дэвид
Дарк" отправлялся в свой важнейший рейс?  Но  куда  плыл  этот  корабль  и
зачем?
     Пылающие поленья в камине неожиданно  задвигались.  Я  перепугался  и
резко поднял голову. Мое сердце работало как помпа, старающаяся опорожнить
трюм тонущего корабля. Ветер притих,  и  я  теперь  слышал  только  дождь,
упорно шелестящий среди ветвей деревьев в  саду.  Я  встал  на  колени  на
ковре, среди разбросанных книг, и вслушивался, вслушивался,  надеясь,  что
дом не осмелится шептать, что двери не осмелятся  открыться,  что  никакие
духи трехсотлетней давности не осмелятся шляться по коридорам и ступеням.
     А перед моими глазами "Дэвид Дарк" плыл по серому нарисованному  морю
к  своему  неведомому  предназначению,  таинственный  и  неясный  на  фоне
прибрежных деревьев. Я всматривался в него, прислушиваясь, и  поймал  себя
на том, что шепотом выговариваю его название:
     - Дэвид Дарк...
     С минуту царила тишина, были слышны лишь шум дождя  и  треск  огня  в
камине. А потом раздался еле уловимый звук, тот самый звук, которого я так
опасался. Невольно у меня вырвался сдавленный крик  страха,  как  будто  я
очутился в самолете, который неожиданно начинает падать. Я весь оледенел и
даже если бы хотел куда-то бежать, то все равно не смог  бы  сдвинуться  с
места.
     Это скрипели садовые  качели.  Ритмично  и  регулярно,  то  же  самое
скрип-скрип, скрип-скрип, которое я слышал прошлой ночью. Не могло  теперь
быть никакой ошибки.
     Я встал и на ватных шагах вышел в холл. Двери библиотеки,  которые  я
закрыл, выходя, теперь были открыты. Не держит ручка? Я же запер двери,  а
теперь они были открыты. Кто-то или что-то их открыло. Ветер?  Невозможно.
Перестань сваливать все на ветер!  Ветер  может  только  шептать,  шуметь,
реветь, свистеть и бить ставнями, но он не может открыть запертых  дверей,
он не может переставлять предметы на фотографиях, он не может  раскачивать
так сильно садовые качели, чтобы они начали скрипеть. Кто-то есть в  саду.
Ты должен посмотреть правде в  глаза:  в  твоем  доме  творятся  чертовски
удивительные вещи какой-то человеческой или нечеловеческой  силой.  Кто-то
качается в саду, так ради Бога, сходи и посмотри. Иди и убедись  сам,  что
это такое, чего ты так боишься. Посмотри этому в глаза!
     Я вошел в кухню, спотыкаясь, как калека, так как мои ноги  совершенно
оцепенели, только неизвестно от чего, от  страха  ли  или  от  стояния  на
коленях. Я доковылял до задних дверей. Заперты. Ключ  на  холодильнике.  Я
неуклюже потянулся за ключом и уронил его на пол.  Умышленно?  Да,  ты  не
удержал ключ умышленно. Вся правда такова, что ты не  хочешь  туда  выйти.
Вся правда такова,  что  ты  гадишь  в  штаны  от  страха,  пока  какой-то
малолетний мерзавец прокрался  в  твой  сад  и  качается  на  этих  глупых
качелях.
     На четвереньках я нашел ключ. Я встал, вложил его в замок, перевернул
и нажал на ручку.
     А если это она?
     Волны ледяного страха прокатывались через меня одна  за  другой,  как
будто кто-то непрерывно выплескивал на меня ведра ледяной воды.
     А если это Джейн?
     Не помню, как я открыл дверь. Помню только ливень,  лупящий  меня  по
лицу, когда я выходил через кухонный дворик. Помню, как я продирался через
сорняки и высокую траву, все более ускоряя шаги от страха, и что не  успею
поймать на горячем того, кто качался. Однако еще больше я боялся того, что
я успею прихватить кого-то на горячем.
     Я обошел яблоню, растущую рядом с качелями, и застыл  на  месте,  как
вкопанный. Мокрые от  дождя  качели  качались  взад  и  вперед,  высоко  и
ритмично. Мерно скрипели цепи, скрип-скрип, скрип-скрип,  скрип-скрип,  но
сиденье было пустым.
     Я глазел на это, тяжело дыша.  Я  ничего  не  понимал,  но  испытывал
удивительное облегчение. Это же естественное  явление,  подумал  я.  Слава
Богу! Наука, а не призраки.  Какие-то  магнитные  колебания.  Может,  луна
притягивает железо цепей  в  определенные  периоды  года  так  же,  как  и
вызывает приливы, и как-то  создает  центробежную  силу,  согласно  закону
Ньютона, инерцию или что-то в этом роде. Может, в этом  месте  под  землей
есть  магнитная  сила  и  она  заряжается  при  такой  погоде,   например,
статическим  электричеством  из  грозовых  туч.  А   может   даже   качели
раскачивает  какой-то  направленный   поток   воздуха,   вихревой   поток,
создающийся вокруг дома, который...
     Тогда я это увидел. Мигающий  блеск  голубоватого  света  на  сидении
качелей. Ничего больше, кроме отдаленной молнии, но этого было достаточно.
Я еще больше напряг зрение.  Качели  качались,  поскрипывая.  Потом  снова
что-то блеснуло, немного ярче, чем в прошлый раз. Я отступил на два  шага.
Свет блеснул еще раз и мне показалось, что  я  вижу  что-то,  что  мне  не
понравилось.
     Бесконечные минуты ничего не происходило. Потом свет засиял еще  раз,
четыре или пять раз подряд, и в краткие  проблески  я  увидел  на  качелях
какую-то фигуру, как будто освещенную мигающим фосфоресцирующим блеском, в
одну  секунду  ослепительно  яркую,  в  следующую  -   являющуюся   только
негативом, отраженным на  сетчатке  глаза.  Еле  сформированную  фигуру  с
размытыми  контурами,  как  будто  голограмма,   высланная   с   какого-то
отдаленного во времени и пространстве места.
     Это была Джейн. И всякий раз, как только она появлялась в проблесках,
она смотрела прямо на меня. Ее  лицо  не  изменилось,  просто  удивительно
удлинилось, как будто похудело. Она не улыбалась. Ее развевающиеся  волосы
потрескивали,  как  будто  были  полностью  заряжены  электричеством,  как
лейденская банка. Одета она  была  в  какое-то  белое  платье  с  широкими
рукавами,  она  иногда  появлялась,   а   иногда   исчезала,   но   качели
раскачивались все время, вспыхивал  свет  и  скрипели  цепи,  скрип-скрип,
скрип-скрип, скрип-скрип; но ведь, Боже Всесильный, Джейн же не жила!  Она
была мертва, а я ее видел.
     Я открыл рот. Вначале я не мог выдавить из себя  и  звука.  Мое  лицо
было совершенно мокро от дождя, но в горле у меня была пустынная сухость и
удивительный комок. Джейн смотрела на меня,  не  улыбаясь,  а  свет  начал
угасать. Вскоре я ее уже почти не видел,  бледное  пятно  ладони  на  цепи
качелей, неясное очертание плеча, волнистость развевающихся волос...
     - Джейн, - прошептал я. Боже, как я был перепуган.  Качели  замедляли
свое колебание. Цепи неожиданно перестали скрипеть.
     - Джейн! - теперь закричал я. На секунду страх от ее вторичной потери
победил весь долговременный испуг. Если она была здесь на самом деле, если
благодаря каким-то адским силам она еще была здесь, если она еще заключена
в чистилище или в потустороннем мире, если она еще не  совсем  умерла,  то
может быть...
     Я не звал ее еще раз. Я хотел,  но  что-то  меня  сдерживало.  Качели
качнулись еще пару раз и замерли. Я посмотрел на  них,  а  потом  медленно
подошел к ним и положил руку на мокрый деревянный поручень. На нем не было
ничего, никакого следа, что там кто-то сидел. Два углубления,  вытертые  в
сидении, были заполнены водой.
     - Джейн, - выдавил я в третий раз, на этот раз вполголоса, но у  меня
не было чувства, что Джейн где-то близко. И я не был уверен, что на  самом
деле  хочу  ее  вызвать  сюда.  Для  чего  она  должна  возвращаться?   Ее
изуродованное тело уже больше месяца как разлагается в гробу. Она  уже  не
могла себе вернуть свое прежнее земное воплощение. Так на самом ли деле  я
хотел, чтобы она посещала дом и сад, чтобы  она  преследовала  меня  своим
присутствием. Когда-то она жила, но теперь же она была мертва,  а  умершие
не должны возвращаться в мир живых.
     Я не позвал ее еще и по  другой  причине.  Я  припомнил,  что  Эдвард
Уордвелл сказал, мне несколько часов назад в Салеме. "Знаете  ли  вы,  что
Грейнитхед до 1703 года назывался Восстание из Мертвых? Знаете ли вы,  что
Грейнитхед назывался Восстание из Мертвых?"
     Промокший и глубоко потрясенный, я  вернулся  домой.  Прежде,  чем  я
вошел внутрь, я посмотрел на прикрытые ставни спальни. Мне показалось, что
я замечаю свечение голубовато-белого света, но наверно это было  иллюзией.
Ведь каждый кошмар должен когда-то кончиться.
     Но у меня было ужасное ощущение, что мой кошмар только начинается.



                                    8

     Джордж открыл дверь и удивленно посмотрел на меня.
     - Немного поздновато для карт, Джон. Как раз мы собирались на сегодня
кончить. Но если хочешь выпить с нами по порции перед сном...
     Я вошел в холл и остановился, промокший, озябший, дрожа,  как  жертва
автомобильной катастрофы.
     - Что с тобой? - спросил Джордж. - Ты не простыл на этом дожде? Разве
у тебя нет непромокаемого плаща?
     Я повернулся и посмотрел на него, но я не знал, что  сказать.  Как  я
должен был объяснить ему,  что  я  бежал  по  Аллее  Квакеров  в  темноте,
поскальзываясь и спотыкаясь на мокрых  камнях,  так,  как  будто  за  мной
гнались все демоны ада? А потом как  я  ждал  под  его  домом,  приводя  в
порядок дыхание и убеждая сам себя, что за мной  ведь  никто  не  гонится,
никакие духи, никакие вампиры, никакие белые мигающие призраки из гроба.
     Джордж взял меня за руку и провел через холл в  гостиную.  На  стенах
холла, обклеенных клетчатыми обоями, висели рыболовные дипломы  Джорджа  и
фотографии Джорджа, Кейта Рида и других  старперов  из  Грейнитхед,  гордо
сыплющих трухой, держа в вытянутых руках огромных камбал, карпов и треску.
В гостиной  Кейт  Рид  допивал  у  камина  последний  бокал  пива.  Пустое
инвалидное кресло миссис Маркхем стояло в углу, на сидении лежали спицы  и
что-то не до конца довязанное.
     - Джоан пошла спать, - сказал Джордж. - Она легко устает, особенно  в
обществе такого скандалиста, как Кейт.
     Кейт, седовласый отставной капитан рыбачьего  катера,  удовлетворенно
фыркнул.
     - Раньше я действительно был  такой,  -  улыбнулся  он,  показывая  в
улыбке квадратные зубы с коричневыми пятнами от табака. - Раньше Кейт  Рид
не пропускал ни одной юбки в пределах взгляда, особенно содержащей молодое
мясо. Спроси сам капитана Рея из Пир Транзит Компани, он подтвердит.
     - Что выпьешь, Джон? - спросил Джордж.  -  Может,  виски?  Что-то  ты
бледно выглядишь.
     - Таковы последствия, если спишь один, - подтвердил Кейт.
     Я  нащупал  поручни  дубового  обитого  ситцем  кресла  у  камина   и
неуверенно грохнулся в него.
     - Не знаю, как вам это сказать, - признался  я  дрожащим  неуверенным
голосом. Кейт посмотрел на Джорджа, но Джордж только пожал плечами в  знак
того, что не имеет понятия, в чем дело.
     - Я... я бежал всю дорогу, - прозаикался я.
     - Бежал? - удивленно повторил Кейт.
     Неожиданно я почувствовал, что мне хочется реветь.  Слезы  показались
на моих глазах от облегчения и воспоминания о пережитом страхе. Я не  ждал
такого дружелюбного приема  со  стороны  двух  местных  ворчунов,  которые
обычно относились к чужакам с презрительным высокомерием и плевали им  под
ноги, а теперь проявляли ко мне столько заботы.
     - Ну, хорошо, Джон, глотни виски и расскажи  нам,  что  случилось,  -
предложил Джордж. Он вручил мне стакан,  украшенный  изображеньем  корабля
под парусами. Я сделал  внушительный  глоток.  Спирт  обжег  мне  горло  и
желудок так, что я закашлялся, но постепенно  дрожь  прекратилась,  сердце
перестало биться, и я как-то смог овладеть нарастающей истерией.
     - Я пробежал сюда прямо из дома, - сказал я.
     - Но почему же? - спросил Кейт. - Наверно же тебе не  насыпали  перца
под хвост? - он произнес слово "хвост" с твердым акцентом  Грейнитхеда.  -
Или дом у тебя горит?
     Я посмотрел на Кейта и Джорджа.  В  этой  знакомой  комнате  недавние
переживания мне казались нереальными, как сон. Все выглядело  так  обычно:
бронзовые часы на камине, мебель, покрытая ситцем, штурвал, повешенный  на
стене. Полосатый кот дремал, свернувшись у камина. Закопченные  трубки  из
вереска торчали рядом в стояке. Наверху был слышен  смех  миссис  Маркхем,
смотрящей телевизор в постели.
     - Я видел Джейн, - шепотом сказал я.
     Джордж сел. Потом он встал, потянулся за своим бокалом пива  и  снова
сел, не сводя с меня глаз. Кейт же молчал, все еще улыбаясь,  хотя  в  его
улыбке уже не было веселья.
     - Где ты ее видел? - неожиданно очень мягко спросил Джордж. - У  себя
в доме?
     - В саду. Она качалась на садовых качелях. Уже  вторую  ночь  подряд.
Вчера ночью она тоже качалась, только я ее не видел.
     - Но сегодня ты ее видел?
     - Только на минуту. Очень неясно.  Как  телевизионное  изображение  с
помехами. Но это... была Джейн. Я уверен. А качели... качели качались сами
по себе. Это значит, вместе с Джейн. Джейн раскачала  качели  так  сильно,
как будто была не духом, а живым человеком.
     Джордж вытер губы и задумчиво наморщил лоб. Кейт поднял брови и потер
подбородок.
     - Вы не верите мне, - заявил я.
     - Этого я не говорил, - запротестовал Кейт.  -  Я  вообще  ничего  не
говорил.
     - Для тебя это было страшное потрясение, так? -  вмешался  Джордж.  -
Собственными глазами увидеть  духа.  Ты  не  думаешь,  что  это  мог  быть
оптический обман, мираж?  Иногда  ночью  человеку  черт  знает  что  может
присниться, особенно на берегу моря.
     - Она сидела на качелях, Джордж. Она была освещена  каким-то  голубым
мигающим светом. Бело-голубым, как фотовспышка.
     Кейт сделал внушительный глоток пива  и  вытер  губы  тыльной  частью
ладони. Потом он встал, помассировал себе спину, чтобы избавиться от  зуда
в позвоночнике, и медленно подошел к окну. Он раздвинул занавески и добрую
минуту стоял, повернувшись к нам спиной, всматриваясь в темноту.
     - Ты отдаешь себе отчет в том, что видел, правда? - спросил он.
     - Знаю только то, что я видел мою жену. Она уже месяц как  мертва,  и
все же я видел ее.
     Кейт медленно повернулся и потряс головой.
     - Ты не видел своей жены, Джон. Может, ты вообразил себе, что  видишь
ее, хотя на самом деле было что-то другое. Да, да. Я сам видел  это  сотни
раз. В старые времена моряки  смертельно  боялись  этого.  Это  называлось
"огни свя