на него сверху  и  выхватила  пистолет,  все  еще
зажатый в его неподвижной руке. Не обращая внимания на  боль  в  ребрах,
Раньи бросился вдогонку и прыгнул прямо ей на спину. Она  изогнулась,  и
боль пронзила все его тело, когда она ударила его локтем в нос. Выхватив
пистолет у лежавшего в беспамятстве союзника, она  выстрелила,  стремясь
ранить,  но  не  убить.  Раньи  замер,  ожидая  ранения.  Но  ничего  не
произошло. Нахмурясь, она поглядела на  ствол  и  вновь  выстрелила.  Не
улыбаясь, Раньи поднялся на ноги.
   Все стало на свои места. Юланец был  занят  осуществлением  плана  и,
очевидно,  был  попросту  сумасшедшим.  Не  будучи  столь  же  безумным,
гивистам  согласился  помочь  ему,  но  не  мог  заставить  себя   нести
заряженное оружие, которым можно было бы убить другое разумное существо.
Его стингер не был заряжен. Да это и не было нужно.
   Но это потребуется сейчас.
   Трондхайм швырнула в него бесполезное оружие и бросилась  за  оружием
юланца. Конечно, с обычным ашреганом она бы справилась, но не  с  Раньи.
Теперь он с размаху ударил ее  по  ребрам.  Она  сморщилась  от  боли  и
попыталась ударить его локтем. Он был готов к этому удару и увернулся во
время. Удар пришелся в плечо. Затем он ударил ее ребром ладони  по  шее.
Она упала.
   Тяжело дыша, он поднялся и взял стингер юланца. Глаз с женщины он  не
спускал. Затем он подошел к гивистаму и забрал тепловой пистолет. Только
после этого он позволил себе немного расслабиться. Он прикрепил на талии
пояс, взял рюкзак и просмотрел его  содержимое,  ожидая,  когда  женщина
придет в сознание.
   Наконец, она села, потирая шею, и уставилась на него:
   - Ты отлично дерешься. - Признание было сделано недовольным тоном.  -
Ты не просто быстр. Значительно больше.  Лучше,  чем  любой  ашреган,  о
котором мне до сих пор приходилось слышать.
   - Спасибо. - Он поправил транслятор. Во время драки он слетел, но  не
сломался.
   - Ты не только дерешься по-иному, чем ашреганы, ты и чувствуешь  себя
по-иному, чем ашреганы.
   - Ты дралась со многими ашреганами? Я, правда,  не  слишком  понимаю,
что именно ты имеешь в виду.
   - Твои кости, мышцы.  Они  более  плотные.  Из-за  этого  люди  такие
выносливые. Наши кости не полые, как у большинства разумных союзных  нам
рас, у нас больше мускулов. Поэтому мы сильнее и тяжелее. Сила  и  масса
не являются характерной чертой ашрегана. Ты похож на человека, а  не  на
ашрегана.
   - Я повторяю: со многими ашреганами ты сражалась?
   Она не отвела взгляд:
   - Я повторяю только то, чему меня научили.
   - Разум Узора далек от совершенства. - Как бы ни пытался, он  не  мог
уже просто так отмахнуться от ее  наблюдений.  Тем  более  что  лепар  и
гивистам, взявшие его в плен на Эйрросаде, уже говорили подобное.
   - Значит, ты результат деятельности Амплитура. Это имеет смысл.
   Генетически вы наиболее близкая нам  раса,  поэтому  и  передача  вам
части наших характеристик является наиболее  легко  выполнимой  задачей.
Подобную  чертовщину  было  бы  тяжелее  сделать  над  акарианцами   или
коралитами. Тебя это не заставляет ни о чем задуматься?
   - О чем? Я думаю только о Назначении.
   - Подумай для разнообразия и  о  другом.  Если  над  твоим  ДНК  были
проведены изменения, то как давно ты стал незаконнорожденным  человеком,
а не честным ашреганом?
   - Это невозможно, - настаивал он на своем. Но это замечание  огорчило
его.
   - Разве не так? Амплитуры играют с ДНК, как дети играют с кубиками.
   Откуда тебе знать, на что они способны, а на что нет? Мы  никогда  не
преуменьшали их возможности. Почему же ты это делаешь? Посмотри на себя:
размеры, мускулы, кости, рефлексы - все это  человеческое.  Откуда  тебе
знать, что ты из себя представляешь? Какая  часть  тебя  является  чисто
ашреганской?
   Раньи долго молчал.
   - Мой разум - целиком разум ашрегана, - сказал он наконец. - И таковы
же мои намерения. Мне была оказана большая честь  -  я  имел  умственный
контакт с Учителями, получил непосредственно от них награду и совет.  Ни
один человек на это не способен. Твоя нервная система  отреагировала  бы
резко и в оборонительной форме.
   Трондхайм подумала:
   - Это лишь доказывает, что твоя нервная система - ашреганская. Внешне
- за исключением формы черепа и рук - ты целиком человек. Как  я  и  мои
коллеги.
   - Внешность ничего не значит. - Убежденность,  с  которой  прозвучали
слова Раньи, однако, не стала его внутренней убежденностью. А чем он  на
самом деле является?
   Служителем Назначения, напомнил он сам себе. При  этом  биологические
совпадения не имеют значения. Он указал на тяжелораненого  юланца  и  на
гивистама.
   - Чем больше я контактирую  с  представителями  Узора,  тем  более  я
проникаюсь убеждением правоты своего дела. Ваши правительства сражаются,
ваши системы вступают в споры, а на  уровне  отдельного  индивидуума  вы
тратите массу времени на мелкие перебранки. Я не желаю принимать в  этом
участие.
   - У тебя нет выбора.
   Он внимательно поглядел на нее:
   - Ты не заметила, что твои союзники больше боялись нападения с  твоей
стороны, чем с моей? Что  же  это  за  более  высокая  цивилизация?  Она
взглянула на лежавшего без сознания юланца.
   -  Эти  двое  -  экстремисты.  Может  быть,  они   и   умственно   не
сбалансированы.
   - А если это не так? Если  их  больший  по  отношению  к  тебе  страх
является вполне осознанным поступком?
   - Люди не разбросаны в равной степени по всему Узору. Но нас уважают.
   У меня много друзей среди представителей других рас.
   - Ты так уверена в этом? Или, может быть, они лишь делают вид, что им
приятно твое общество, - чтобы не обидеть тебя?
   - Сейчас мы обсуждаем тебя. К лучшему или к худшему - но я знаю,  что
из себя представляю. - Она говорила грустно. - Амплитуры и их  проклятое
Назначение. Посмотри, что они сделали с твоим народом. Не  говоря  уж  о
молитарах, о сегунианцах и бедных ввадирах. Они превратили их  в  бойцов
за Назначение амплитуров. Они же хотят, чтобы их оставили в покое.
   - Ни одна из рас этого не желает, - настаивал Раньи.
   - Моя раса желает.
   Он надеялся, что его ответ будет правильно переведен:
   - Я остаюсь тем, кем я являюсь.
   Она вздохнула и села на ближнее бревно, стараясь держать обе руки  на
виду у него.
   - А тебя не беспокоит, что твои "Учителя", возможно вмешались в  твои
гены, так что ты даже этого и не знал. Может быть,  они  расщепили  твои
гены и перетасовали их, как хотели,  пока  ты  еще  находился  в  утробе
матери?
   -  Ничего  подобного  не  происходило.  Ничто  подобное  не  было  бы
разрешено.
   - Как знать? Они тебе говорили? Ты должен знать, что  их  предложения
бывают весьма настоятельны.
   - Я ашреган, - почти выкрикнул он. - Я не  являюсь  продуктом  генной
инженерии.
   - Нет,  -  пробормотала  она  почти  сочувственно.  -  Лишь  побочным
продуктом ее.
   - Мне незачем об этом думать, я знаю!
   Она внимательно поглядела на него.
   - Может быть. А может быть, и нет. Но я  думаю,  что  ты  или  высоко
одаренный лжец, или тебе как следует промыли мозги твои "Учителя". - Она
поднялась, но не двинулась в его сторону. - Что  же,  очевидно,  я  тебя
тоже не сумею убедить. Вероятно, этот был и прав, - она  слегка  тронула
ногой юланца. - Может быть, лучше бы ему тебя было  пристрелить.  -  Она
вновь поглядела на него. - Если ты хочешь меня убить, не медли.  Я  сыта
по горло беседой с существом, которое не в состоянии  отвечать  само  за
себя. Я не виню тебя; это не твоя вина. Но это  утомительно.  Я  устала.
Раньи поднялся и вынул устройство с усыпляющим газом из пояса.  Несмотря
на  внешнюю  браваду,  он  заметил,  как  она  в  ожидании  замерла.  Он
заколебался.
   - Возможно, я позволю тебе остаться в сознании на некоторое время.
   Всякий раз, открывая рот, ты говоришь что-нибудь полезное.
   - Тебя легко пресытить.
   - Да, - ответил он, довольный своим решением. - Я думаю, что  позволю
тебе себя сопровождать. Если же ты станешь обременительна,  всегда  есть
иные решения. - Он оглянулся на путь, которым шел сюда.  -  Ну,  а  если
твои друзья, следуют  слишком  близко  за  нами,  всегда  неплохо  иметь
заложника.
   - Значит, теперь я заложник? - Ее брови изогнулись дугой. - Почему ты
считаешь, что я тебе не сломаю шею, как только ты заснешь? Или не сброшу
тебя с ближайшей скалы, как только ты расслабишься?
   - Ничего, - сказал он спокойно. -  Твое  предупреждение  поможет  мне
держаться начеку. Помни так же, что если ты задумаешь нечто подобное, я,
может быть, не сумею как следует взвесить твой ответ. Помни  также,  что
если, согласно твоей теории, я являюсь  продуктом  биоинженерии,  то  ты
можешь и не знать обо всех моих способностях  и  качествах.  -  Вот!  Он
заставил ее задуматься. - Разве я только что не побил тебя в бою?
   - Да, конечно, - согласилась она. - Но ты  застал  меня  врасплох  во
время сна. Я не была готова. К тому же я была готова к бою с  ашреганом.
Большей, более грубой его разновидностью, но ашреганом. - Ты же,  -  она
поглядела на него загадочно, - ты - нечто иное.
   - Вот и помни об этом как следует, - он убрал баллон с газом в  пояс,
надел рюкзак и надвинул на глаза визор-искатель. Затем  он  сделал  жест
стингером юланца:
   - Пора уходить.
   Она пошла в указанном направлении, глядя через плечо и говоря ему:
   - Ты ничего здесь не найдешь. Я видела карты. Горы здесь крутые, а  в
рюкзаке нет никакого серьезного снаряжения.
   - Меня это не волнует. Ты будешь отыскивать наиболее безопасный путь.
   Так как ты пойдешь впереди, то, думаю, я смогу положиться на то,  что
ты выберешь самый безопасный путь.
   Она внимательно поглядела  на  него,  как  будто  пытаясь  проникнуть
взглядом  сквозь  маску  ашрегана,  через  узкоочерченное   сознание   к
подлинной сути индивидуума. Затем она пожала плечами  и  отвернулась  от
него.
   Той же ночью она сказала ему:
   - Ты слишком молод, чтобы быть унифером. Это командирский ранг  среди
представителей твоей расы.
   Держа пистолет в руке, не спуская с нее глаз и жадно поедая  пищу  из
одного из самообогревающихся пакетов, которые обнаружил в ее рюкзаке, он
сказал:
   - Люди тоже быстро продвигаются.
   - Да, но мы рождены воинами. Нам никто этого не "предлагает".
   Закончив еду, он осторожно положил пакет в отрытую для этой цели  яму
и закопал его:
   -  Вы  -  люди.  Вам  так  же  незнакомы  иные  расы,  как  незнакомо
Назначение. Все, что вам знакомо, - это сражаться и убивать.
   Она улыбнулась:
   - Да, у нас это хорошо получается. - В ее признании не было ни  нотки
сожаления. - Хотя  нам  известно  и  другое.  Но  если  уж  приобретаешь
определенную репутацию... - Она на минуту замолчала, затем скользнула  к
нему поближе. - Ты так чертовски походишь на Человека. Кроме твоего лица
и этих пальцев. Пальцы сидящего за пультом.
   Он поднял пистолет:
   - Ты сидишь слишком близко.
   - Не волнуйся. Я только хочу кое-что посмотреть. У тебя пистолет.
   Если я сделаю  резкое  движение,  ты  сможешь  застрелить  меня.  Она
медленно дотронулась до кости, которая шла вверх вдоль щеки и  назад  за
ухо. Пальцы ее коснулись его плоского носа, и она убрала руку. Кожа  его
пошла пупырышками от ее прикосновения.
   - Да, все настоящее, - сказал она, откидываясь назад.
   - Конечно. А что ты думала? Что это из пластика?
   - Не знаю. - Голос ее звучал разочарованно. - Просто все остальное  у
тебя, как у человека. Я почти ожидала, что это - нечто фальшивое.
   - Я весь настоящий, - сказал он.
   Она ничего не ответила,  тогда  он  открыл  другой  пакет  с  едой  и
подогрел его. Из дырочек в упаковке пошел пар,  контейнер  увеличился  в
размерах, забирая из воздуха влагу.  В  результате  получилось  какое-то
мясное блюдо.
   Он съел половину, остальное предложил ей. Не колеблясь, она взяла еду
и съела все, чисто вылизав пакет.
   Быстрое  обследование  местности  дало  результат  -   он   обнаружил
небольшую впадину, заполненную сучьями, листьями  и  жухлой  травой.  Он
повесил пояс и рюкзак высоко на ближнее дерево  и  приготовил  из  веток
мягкую постель. Она была удивлена, когда он предложил ей ночевать там.
   - Удобнее будет мне, а не тебе, - объяснил он. - Ты не  сумеешь  даже
шевельнуться, тем более встать, чтобы сухие ветки не зашуршали. А у меня
легкий сон и очень острый слух.
   Она поглядела на лесное ложе:
   - Иногда во сне я мечусь.
   Он сделал жест стингером.
   - Постарайся спать спокойнее.
   Когда он проснулся, незадолго до рассвета, яма была пустой. Но она не
сбежала. Он был изумлен, потому что она лежала, свернувшись калачиком  и
прижавшись к нему. Он потянулся за пистолетом, но ее рука легла  на  его
руку. Борьба была короткой и бессмысленной.
   Она была совсем близко и очень походила на ашреганку.
   - Все хорошо, - прошептала она. - Ты можешь  сломать  мне  шею,  если
захочешь. Но есть вещи, которые я бы очень хотела узнать. Я просто очень
любопытна. Я ведь всего лишь человек. - Она слегка отодвинулась.
   - Это еще не объясняет, почему ты до сих пор здесь.
   Она перевернулась на спину и посмотрела на небо.
   - Не уверена, что могу тебе это объяснить лучше. Все, что я знаю, это
то, что ты мог бы меня прямо здесь убить. Ты этого не сделал.
   - Я уже объяснял, почему. Ты полезна и как источник информации, и как
заложник. - Он рассматривал ее  вблизи.  -  Есть  и  другое  объяснение.
Кажется, она приняла какое-то сложное решение.
   - Это не важно. Мои коллеги скорее всего собьют тебя с  ног.  А  меня
губит любопытство! Я на самом деле не  собиралась  быть  охотником.  Мне
нужно было заниматься исследованиями. - Она вновь придвинулась  к  нему.
Он почувствовал, что она не собиралась атаковать его.

Глава 9

   Когда он проснулся,  она  сидела  поодаль,  глубоко  задумавшись.  Из
тоненькой палочки, которую  она  зажала  между  губ,  колечками  вылетал
ароматный дым. Рефлексивно он схватился за  пистолет.  Его  не  было  на
месте.
   Они больше не находились наедине друг с другом. Справа от него сидели
трое людей. Двое мужчин с удовольствием ели, а  их  женщина-компаньон  с
интересом рассматривала Раньи. В руках ее был зажат баллон с  газом,  он
был направлен прямо ему в лицо.
   Увидев, что он проснулся, ближний к нему мужчина повернулся  лицом  к
Раньи и вежливо заговорил через переводящее устройство.
   - Мы решили дать тебе выспаться. После столь длинного  пути,  который
ты проделал, мы решили, что ты  устал.  А  мы  хотим  доставить  тебя  в
хорошем состоянии. Не думай, что  мы  бы  тебя  поймали,  если  бы  сами
слишком много спали.
   Он перевел взгляд на Нейду Трондхайм.  Она  сидела  рядом  с  ним  на
плоской  скале,  ее  грациозная  фигура  четко  вырисовывалась  на  фоне
восходящего солнца, колени были подтянуты к подбородку.
   - Извини, - сказала она. -  Я  предупреждала  тебя,  что  мои  друзья
настигнут нас.
   - Я думал... - начал он было. И замолк. Что  он  думал?  Что  он  мог
думать?
   Все было просто. Он ни о чем не думал. Если бы он  думал,  то  просто
пристрелил бы ее.
   Он был очень усталым, а она была такой теплой,  такой  мягкой,  такой
понимающей. С ней было так интересно говорить. И оба они были совершенно
одни.
   Очевидно,  выражение,   появившееся   на   его   лице,   было   очень
красноречивым и понятным. Она поняла его:
   - Ты же знаешь, я пыталась помочь тебе остаться свободным  как  можно
дольше. Я на самом деле пыталась. - Она поменяла положение ног. - Должно
быть это ужасно, находиться так  далеко  от  друзей  и  семьи,  в  чужом
окружении. Но это лишь оттягивало неизбежную  развязку,  кроме  того,  у
тебя было два заряженных ружья.  Ты  мог  выстрелить  в  кого-нибудь,  и
кто-нибудь выстрелил бы в тебя. Я не хотела, чтобы тебя убили.
   - Какая тебе разница? - он испытующе поглядел на нее.  -  Какая  тебе
разница, что именно случится с вражеским солдатом?
   - Потому что я не убеждена, что ты враг.  -  Она  пососала  тоненькую
серебристую палочку. Легкий дым скрыл выражение, появившееся на ее лице.
   Один из мужчин взглянул на нее:
   - Что это значит, Нейда?
   - Ты смотрел  на  него?  Я  имею  в  виду,  смотрел  ли  ты  на  него
внимательно?
   Женщина, охранявшая Раньи, ответила:
   - Мы все видели изображения.  Они  были  достаточно  детальными.  Он,
по-моему, результат какого-то скрещивания. Ашреган-мутант?
   - Возможно, - пробормотала Трондхайм. - А может быть, и что-то иное.
   - Не наше дело искать ответы. - Он выдернул петельку из пакета с едой
и проследил, как он обратился в порошок. -  Мы  -  охотники,  находим  и
ловим. Исследователи и ответственные за развитие - делают выводы.  Раньи
изумился своему спокойствию. Он мог бы разозлиться на нее, но не злился.
В конце концов, она не предала их близость.  Их  быстрое  взаимодействие
было ни чем иным, как научным экспериментом. Она сама так  сказала.  Они
были представителями, хотя и совместимыми, двух различных  рас.  Она  не
могла бы его "предать", если бы даже захотела. Если он и был на  кого-то
зол, то лишь на самого себя. За то, что поддался ей, за то, что  потерял
бдительность. Он мог утешаться лишь тем, что  ничто  в  той  подготовке,
которую он получил, не готовило его к происшедшему этой ночью.
   На этот раз они были с ним очень осторожны.  Все  знали  историю  его
побега, и они не собирались  повторять  ошибку  своих  предшественников.
Транспорт,  который  вскоре  прибыл  за  охотниками  и  пленником,   был
оборудован  отдельным  отсеком  для  столь  важною  гостя  и  веревками,
которыми можно было связать его ноги.  С  одной  стороны,  он  оставался
один, с другой стороны, его было легче охранять.
   Он несколько раз видел Нейду Трондхайм во время полета с гор, когда в
течение нескольких минут  они  проделали  путь,  который  занял  у  него
несколько дней. Но они не разговаривали. Ему это было не нужно, она тоже
не была уверена в необходимости такого разговора.  Транспорт  летел  над
садами и полями. Он приблизился к другой горной гряде, более низкой и не
столь массивной, как та,  где  Раньи  нашел  себе  временное  прибежище.
Транспорт завис в воздухе, стена в одной  из  гор  отъехала  в  сторону.
Когда транспорт  проник  внутрь,  стена  закрылась.  Он  ожидал  увидеть
подземную  базу.  Узор  не  стал  бы  располагать   подобную   базу   на
поверхности, где известие о его присутствии  могло  бы  встревожить  умы
простых граждан.
   Апартаменты, которые были ему предоставлены, оказались просторными  и
даже  роскошными.  Очевидно,  обширность  его   жилища   соответствовала
важности, которую ему придавали.  Оно  не  было  похоже  на  камеру  для
заключенных. На стенах были изображения местного ландшафта, но ни одного
окна. Небольшая инспекция его нового жилища однозначно дала ему  понять,
что второго побега не будет.
   Ладно, он все же сумел доставить им беспокойство в течение  последних
двух недель. Все же у него были еще обязательства перед Назначением,  он
был жив и невредим.  Возможности  же  доставить  им  неприятности  могут
предоставиться в ближайшем будущем.
   Его  снабдили  пищей  и   разными   безделушками,   которыми   обычно
пользовались ашреганы для развлечения. Это было уже нечто  большее,  чем
обычное гостеприимство. Он не ожидал подобного от людей. Но с самого дня
своего прибытия, он не видел ни одного человека. Видимо на базе работали
преимущественно гивистамы, о'о'йаны и конечно юланцы. Однажды  турлог  с
клешнями, остановился и  внимательно  его  разглядывал  своими  глазами,
лениво плавающими на концах подвижных отростков. Но ни один  человек  не
появлялся. С ним регулярно беседовал гивистам и однажды - пара массудов.
Он свободно рассказывал о себе, отказываясь отвечать лишь на те вопросы,
которые, как ему казалось, затрагивали военные темы.  Они  не  вынуждали
его отвечать. Пока. Потому, что больше всего они были  заинтересованы  в
нем самом, а не в  той