олжность  она  ухитрилась узнать, не  вызвав, как  она  надеялась,  слишком
большого любопытства ее друзей.
     Вовсе не было случайностью, что  она увидела его выходящим из гостиного
дома; она почти весь вечер смотрела с крыльца отцовской резиденции на другую
сторону  улицы.  И   уж  определенно  не  случай,  а  детально  и  тщательно
разработанный  план  привел  ее  на  берег,  как  только  она   убедилась  в
направлении, которое выбрал Леон.
     Он подошел и  остановился в дюжине шагов. (Узнал ли он ее? Понял ли он,
что это не  было  случайностью? На мгновение храбрость почти покинула ее, но
отступать  было  слишком  поздно.)  Затем  он подарил  ей  улыбку,  которая,
казалось, осветила его лицо и показался ей еще моложе.
     "Хелло," сказал он. "Я не думал,  что  встречу кого-нибудь в это ночное
время. Надеюсь, я не потревожил вас."
     "Конечно нет," ответила  Лора,  пытаясь  сделать, насколько могла, свой
голос ровным и лишенным эмоций.
     "Я  с  корабля, вы  конечно  знаете.  Я  подумал, что  стоит посмотреть
Талассу, пока я здесь."
     При  последних   словах  внезапное  изменение  выражения  пробежало  по
Лориному  лицу; досада, которую  увидел Леон, озадачила его,  потому что для
нее  не  было  никаких  причин.  Затем  его  осенила  внезапная  догадка, он
вспомнил, что уже видел эту девушку и понял, что  она делает здесь. Это была
девушка, которая улыбнулась ему, когда он выходил из корабля -  нет, не так;
он был единственный, кто улыбнулся ей....
     Казалось, нечего было больше сказать. Они смотрели друг на друга  через
полосу   песка,  каждый  удивляясь  чуду,  которое  свело  их  вместе  через
необозримое  время и  пространство. Затем,  как бы  повинуясь бессознательно
принятому соглашению, все еще без слов, они сели  лицом друг к другу на борт
одной из лодок.
     Это глупо, сказал  себе  Леон.  Что я  делаю здесь? Какое право имею я,
странник,  проходящий  мимо их  мира,  касаться жизни этих людей?  Я  должен
извиниться и покинуть  эту девушку на берегу и это море, принадлежащее ей по
праву рождения.
     Но  он не ушел. Яркий  диск Селены поднялся высоко над  морем, когда он
произнес, наконец: "Как вас зовут?"
     "Я Лора," ответила она с мягким акцентом островитянки, казавшимся таким
милым, но иногда трудным для понимания.
     "А  я  Леон  Карелл,  помощник  курсового  инженера,  Звездный  корабль
Магеллан."
     Она  улыбнулась тому, как он  представился, и в этот момент Леон понял,
что она уже  знала его имя.  Неожиданная мысль поразила его; несколько минут
назад  он  чувствовал  себя  смертельно  усталым и  хотел вернуться к своему
запоздалому  сну. Однако теперь он  был  совершенно бодр и уравновешен,  как
бывало в предвкушении нового и непредсказуемого приключения.
     Но следующее  замечание  Лоры было  достаточно  предсказуемо: "Как  вам
понравилась Таласса?"
     "Дайте мне время," попросил Леон. "Я видел  только  Палм  Бей  и ничего
больше."
     "Вы будете здесь - долго?"
     Пауза  была  едва  ощутима, но его ухо  отметило  ее. Это  был  вопрос,
действительно имеющий значение.
     "Я не знаю точно," ответил  он  вполне честно.  "Это  зависит  от того,
сколько времени потребуется для ремонта."
     "Что у вас случилось?"
     "О,  мы  столкнулись с  чем-то  слишком  большим для нашего  метеорного
экрана. И - бах! - это был его конец. Теперь мы должны сделать новый."
     "И вы думаете, что сможете сделать его здесь?"
     "Мы надеемся.  Главной проблемой будет поднять около миллиона тонн воды
на Магеллан. К счастью, я думаю, Таласса сможет нам ее дать."
     "Воды? Я не понимаю."
     "Ну, вы знаете, что звездные корабли движутся почти со скоростью света;
даже в этом случае требуются годы, чтобы долететь до цели, так что мы должны
находиться в состоянии анабиоза и доверять автоматам вести корабль."
     Лора кивнула. "Конечно - также и наши предки добрались сюда."
     "Скорость не доставляет проблем, если космос действительно  пуст  -  но
это  не  так.  Звездный  корабль сталкивается  с тысячами  атомов  водорода,
частичками  пыли  и иногда  с  большими  фрагментами  каждую  секунду своего
полета.  При скорости,  близкой  к световой, эти удары космических  обломков
имеют  огромную энергию  и могут разрушить корабль.  Поэтому мы несем  щит в
миле перед кораблем и позволяем разрушаться ему вместо корабля. В вашем мире
существуют зонты?"
     "Отчего же, да," ответила Лора явно удивленная неуместным вопросом.
     "Тогда  вы  можете  сравнить звездный  корабль  с человеком,  идущим  в
ливень, прикрываясь  зонтом. Дождь - это космическая пыль между звезд, и наш
корабль будет в опасности, если потеряет зонт."
     "И вы сможете сделать новый из воды?"
     "Да;  это лучший строительный материал во вселенной. Мы заморозим  ее в
виде ледяной  горы,  которая будет  двигаться перед  нами.  Что  может  быть
проще?"
     Лора  не  ответила; казалось,  ее мысли потекли  в другом  направлении.
Когда  она заговорила,  ее голос  был так тих  и задумчив,  что Леон подался
вперед, чтобы  услышать ее  в шуме набегающих волн: "И вы покинули Землю сто
лет назад."
     "Сто четыре. Конечно,  кажется, что прошло всего несколько недель с тех
пор, как мы  погрузились в глубокий  сон, когда автопилот  разбудил нас. Все
колонисты все еще в анабиозе; они не будут знать, что произошло."
     "А вы скоро присоединитесь к ним снова и проспите ваш путь к звездам."
     Леон  кивнул,  избегая  ее  глаз.  "Правильно.  Посадка  произойдет  на
несколько месяцев позже, но что это значит для путешествия в триста лет?"
     Лора  показала на остров позади него, затем на безбрежное  море, у края
которого они стояли.
     "Странно думать, что ваши спящие друзья  никогда  не узнают  ничего обо
всем этом. Мне жалко их."
     "Да,   только  мы,  пятьдесят  или   около  того   инженеров   сохраним
воспоминания  о  Талассе.  Для  остальных  это  будет  не  более  чем запись
столетней давности в вахтенном журнале."
     Он посмотрел на Лорино лицо и снова увидел печаль в ее глазах.
     "Почему вы так огорчились?"
     Она покачала головой не в  силах  ответить. Как можно  выразить чувство
одиночества,  которое охватило  ее  при  словах Леона? Жизнь людей,  все  их
надежды и страхи были так малы перед невероятной огромностью того,  чему они
бросили   вызов.  Мысль  о  трехсотлетнем  путешествии,  завершенном  только
наполовину, заставила ее ум сжаться от ужаса. И еще - в ее венах текла кровь
ранних пионеров, которые проделали тот же путь до Талассы столетие назад.
     Ночь  потеряла  свое  очарование;  Лора  почувствовала вдруг  страстное
желание оказаться в своем доме с семьей, в маленькой комнате, где было  все,
чем она  владела  и где был мир,  который она знала  и любила. Холод космоса
заморозил  ее  сердце; она  жалела, что затеяла это сумасшедшее приключение.
Это было время - больше чем время - расстаться.
     Когда она поднялась  на ноги, то заметила,  что  они  сидели  на  лодке
Клайда и удивилась, какое  бессознательное приглашение ума заставило выбрать
именно ее из всего небольшого  флота, протянувшегося вдоль берега. При мысли
о Клайде ее охватила дрожь неуверенности и даже вины. Никогда в своей жизни,
за исключением  нескольких  мимолетных  мгновений, она не  думала  о  других
мужчинах, кроме него. Теперь она уже не могла претендовать на это.
     "Что случилось?" спросил Леон. "Вы замерзли?" Он протянул к ней  руку и
в  первый  раз их  пальцы соприкоснулись  и она  автоматически  ответила  на
пожатие.  Но после мгновения контакта она, как испуганный  зверек, отдернула
руку.
     "Со  мной все в порядке," ответила она  почти сердито. "Уже поздно -  я
должна пойти домой. До свидания."
     Ее  реакция была  такой внезапной, что Леон поразился. Не сказал ли  он
чего-то, что могло обидеть ее? Она уже быстро уходила, когда он позвал ее:
     "Увижу ли я вас снова?"
     Если она и ответила,  звук  волн унес  прочь ее  голос. Он  смотрел  ей
вслед,  озадаченный  и немного  сердитый, не  в  первый  раз  в своей  жизни
удивляясь, как трудно иногда понять мысли женщины.
     Мгновение он подумал последовать за ней и повторить вопрос, но  сердцем
знал,  что  в  этом нет нужды.  С неизбежностью, с  какой солнце  поднимется
завтра, они встретятся снова.
     Теперь в жизни острова доминировал гигант, висящий  на  высоте в тысячу
миль в космосе. Перед восходом и после заката, когда на земле было темно, но
далеко вверху еще струились лучи солнца, Магеллан  был  виден как сверкающая
звезда, самый яркий  объект на всем  небе, не считая двух лун. Но даже когда
он не был виден  - теряясь в свете дня или в  затмении тени Талассы - он все
равно был в мыслях людей.
     Трудно   было  поверить,  что  только  пятьдесят  человек  из   экипажа
звездолета бодрствовали и даже половина из них не была на  Талассе в  одно и
тоже время.  Казалось, они  были везде, обычно небольшими группками  по-двое
или  по-трое,  быстро   передвигаясь   на   таинственных  машинах   или   на
антигравитационных скутерах, которые висели в нескольких  футах над землей и
передвигались так бесшумно, что  делали жизнь  в  поселке довольно  опасной.
Несмотря  на массу настойчивых  предложений, визитеры не принимали участия в
культурной  и  социальной  деятельности острова. Они  объясняли  вежливо, но
твердо, что  пока  безопасность  корабля не  будет гарантирована, у  них нет
времени на другие интересы. Позднее обязательно, но не теперь....
     Таласса  должна была  ждать со  всем возможным  терпением, пока земляне
установят  свои  инструменты,  произведут  необходимый   осмотр,  просверлят
глубокие  шахты  в  скалах острова  и откроют  счет экспериментам,  которые,
казалось, не имеют связи  с  их проблемами.  Иногда они  проводили  короткие
совещания с  учеными Талассы, но в основном  действовали самостоятельно. Это
было  не  потому,  что  они  проявляли  недружелюбие;  они  работали с таким
упорством и интенсивностью, что едва замечали что-либо кругом.
     Прошло  два  дня  после  их  первой  встречи,  прежде  чем Лора  смогла
поговорить   с  Леоном.  Она  видела  его  иногда  спешащим  по  поселку,  с
озабоченным  и  отсутствующим  выражением   на  лице,  и  они  могли  только
обменяться улыбками.  Но и этого было  достаточно, чтобы привести в смятение
ее чувства, нарушить покой мыслей и равновесие их отношений с Клайдом.
     Так давно, как она могла вспомнить, он был частью ее жизни; у  них были
свои ссоры и разногласия, но никогда  еще в ее сердце не было  вызова. Через
несколько месяцев они должны были пожениться - но теперь она не была уверена
в этом или в чем-нибудь еще.
     "Страсть"  было плохим словом, которое применяется  только к другим. Но
как еще можно  объяснить  ее стремление быть  с человеком, который  внезапно
вошел в ее жизнь ниоткуда и  должен снова исчезнуть через несколько дней или
недель?
     Без  сомнения,  великолепие  и  романтизм  его  происхождения  частично
сыграли свою роль, но одного этого было мало.  Были другие земляне, красивей
Леона, но она смотрела  на него одного и ее  жизнь  теперь была пустой, если
его не было рядом.
     К концу  первого дня только ее семья подозревала о ее чувствах; в конце
второго  каждый,  мимо которого она проходила, дарил ее  понимающей улыбкой.
Невозможно было сохранить секрет  в  таком тесном и болтливом сообществе как
Палм Бей и она знала, что лучше и не пытаться.
     Ее вторая встреча с Леоном была случайной - настолько, насколько  могут
быть случайными такие встречи. Она помогала отцу разбирать корреспонденцию и
запросы, которые хлынули потоком с тех  пор, как прибыли земляне, и пыталась
сосредоточиться  на  своих  заметках,  когда дверь  офиса  открылась.  Дверь
открывалась так часто в последние несколько дней,  что она и не поглядела на
нее; ее младшей сестре было поручено принимать всех визитеров и беседовать с
ними.  Затем  она  услышала  голос Леона; бумаги поплыли  перед  ее глазами,
заметки стали казаться написанными на незнакомом языке.
     "Будьте добры, могу я увидеть мэра?"
     "Конечно, м-р -?"
     "Помощник инженера Карелл."
     "Пойду скажу ему. Не хотите ли присесть?"
     Леон устало направился  к древнему  креслу,  которое  было лучшим,  что
могла предложить приемная  своим нечастым визитерам, и начал садиться, когда
увидел, что Лора смотрит на него молча с другого конца комнаты.  Наконец, он
стряхнул свою усталость и снова встал.
     "Привет - я не знал, что вы работаете здесь."
     "Я живу здесь; мой отец мэр."
     Эта  новость не особенно  впечатлила Леона. Он подошел к столу  и  взял
толстый  том, который Лора просматривала  в перерывах между ее секретарскими
обязанностями.
     "История  Земли,"  прочитал  он,  "от  расцвета  цивилизации до  начала
межзвездных  полетов." И все в тысяче страниц! Жаль что она окончена  триста
лет тому назад.
     "Мы надеемся, что вы просветите нас. Много ли  произошло с тех пор, как
она была написана?"
     "Я полагаю, достаточно,  чтобы заполнить пятьдесят библиотек. Но прежде
чем покинуть вас, мы  дадим возможность скопировать  любые наши  записи, так
что ваши исторические книги станут устаревшими только на сто лет."
     Так они ходили вокруг да около, избегая говорить только о самом важном.
Когда  мы сможем  встретиться  снова? Лорины  мысли  безмолвно  бились в  ее
голове, неспособные преодолеть барьер разговора. Действительно ли я нравлюсь
ему, или он просто ведет вежливую беседу?
     Открылась   внутренняя  дверь  и  из  своего   офиса   появился  мэр  с
извинениями.
     "Сожалею, что заставил вас ждать, м-р Карелл, но на линии был президент
- он прибудет после полудня. Что я могу для вас сделать?"
     Лора делала вид,  что  работает, но напечатала  одно и тоже предложение
восемь раз подряд, пока Леон объяснял послание от  капитана Магеллана  и  не
слишком поумнела, когда он закончил; оказывается, инженеры звездного корабля
намерены возвести в  головной части  острова,  в миле  от поселка, некоторое
оборудование и хотят быть уверены, что это не встретит возражений.
     "Конечно!"        сказал         мэр         экспансивно,         тоном
ничего-не-будет-слишком-хорошо-для-гостей.  "Начинайте  -  земля  никому  не
принадлежит и там никто не живет. Что вы хотите сделать?"
     "Мы  построим  там  гравитационный  инвертор,  и  генератор должен быть
укреплен в твердом основании. Возможно, будет небольшой шум, когда он начнет
работать,  но  я  не  думаю,  что  он потревожит  вас  здесь  в  поселке.  И
разумеется, мы демонтируем оборудование, когда закончим."
     Лора любовалась отцом. Она  прекрасно знала, что просьба Леона не имела
особого значения для него, как и для нее, но никто бы не догадался об этом.
     "Превосходно  -  рад  оказать  любую  посильную  помощь. Не сообщите ли
Капитану Голду, что президент прибудет в пять вечера?  Я пошлю  за  ним свой
автомобиль; прием в пять тридцать в зале приемов в поселке."
     Когда Леон поблагодарил  и  ушел,  мэр Фордис подошел к своей  дочери и
забрал  тонкую  пачку  корреспонденции,  которую  она  не  слишком аккуратно
напечатала.
     "Мне кажется, он приятный молодой  человек," сказал он,  "но хорошая ли
мысль так влюбиться в него?"
     "Я не знаю, что ты имеешь в виду."
     "Ну,   Лора!  Кроме  прочего,  я  еще  и  твой  отец  и  я  не   совсем
ненаблюдателен."
     "Он" - всхлип - "ни капельки мне не интересен."
     "А ты ему интересна?"
     "Я не знаю. О, папа, я так несчастна!"
     Мэр Фордис не был храбрым человеком, так что  оставалось сделать только
одно. Он отдал ей свой платок и вернулся в офис.
     Наиболее трудной проблемой было то, что  в ее жизни был  Клайд и в этом
ничто не могло помочь. Лора принадлежала ему -  каждый это знал. Если бы его
соперник  был из  другого поселка или  из другой части Талассы, он  знал  бы
точно, что нужно делать. Но законы гостеприимства и, кроме того, преклонение
перед всем земным  мешали вежливо попросить Леона  переключить свое внимание
на  кого-нибудь  другого. Это  случилось  не  в первый  раз,  но никогда  не
причиняло  особой тревоги. Наверное, это было оттого,  что  ростом Клайд был
выше шести футов,  пропорционально сложен  и не имел ни капли лишнего жира в
своей ста-девятнадцати-фунтовой фигуре.
     В  течение долгих часов в море, когда не  оставалось  ничего, кроме как
помечтать, Клайд мысленно проигрывал идею короткого и острого боя с  Леоном.
Он должен быть очень коротким; хотя Леон не был таким худым, как большинство
землян, у него, как и у остальных, был бледный, бесцветный вид и он явно был
неспособен противостоять  тому, кто  вел физически активную жизнь. Было одно
беспокойство - бой не будет равным. Клайд  знал, что публичное мнение осудит
его, если  он подерется с  Леоном,  тем не менее справедливость  должна быть
восстановлена.
     А  насколько  это  будет   справедливо?   Это  была  большая  проблема,
беспокоившая  Клайда, как  она беспокоила много  миллиардов  людей до  него.
Казалось, Леон стал практически членом семьи; каждый раз, как Клайд приходил
в дом мэра, землянин оказывался уже там под тем или иным предлогом. Ревность
была  чувством,  которое  Клайд  никогда  раньше  не  испытывал,  и  ему  не
понравились ее симптомы.
     Он  все еще  бесился  из-за  танцев.  Произошло величайшее общественное
событие  за  многие  годы; было  невероятно,  чтобы  оно повторилось  за всю
историю. Принимать в поселке одновременно  президента, половину его совета и
пятьдесят  визитеров с  Земли,  было не  то,  что  может повториться по  эту
сторону вечности.
     При всех своих размере и силе  Клайд был  хорошим танцором - особенно с
Лорой.  Но  этой ночью  у него было мало  случаев проявить свои способности;
Леон слишком оживленно демонстрировал последние па с  Земли (последние, если
проигнорировать  факт, что они вышли из моды сто лет  назад - если  снова не
вернулись,  как  новые). По мнению Клайда, техника Леона была плоха, а танцы
уродливы; интерес, который Лора проявила к ним, был просто смешон.
     Он имел глупость сказать ей  это,  когда представился удобный случай, и
это был  последний  танец, который  он  танцевал с Лорой в этот вечер. Клайд
выносил  бойкот  сколько мог,  затем направился в бар со вполне определенной
целью. Он  быстро  ее достиг и  только придя  в чувство  на следующее  утро,
понял, что он потерял.
     Танцы закончились рано. Была короткая  речь президента  - третья в этот
вечер - представившего командира звездолета и обещавшего небольшой  сюрприз.
Капитан  Голд также был краток; очевидно, он больше привык отдавать приказы,
чем произносить речи.
     "Друзья," начал он, "вы  знаете, почему мы здесь, и нет нужды говорить,
как  мы ценим  ваше гостеприимство и доброту. Мы  никогда  не  забудем вас и
только  сожалеем, что у  нас так мало  времени, чтобы узнать больше  о вашем
прекрасном острове  и  его  людях. Надеюсь,  вы  простите  нас  за кажущуюся
невежливость, но  ремонт  судна  и безопасность наших  компаньонов  для  нас
главное.
     По большому  счету, несчастье, которое  привело  нас сюда,  может стать
удачей для нас обоих. Нам оно оставит счастливые воспоминания и вдохновение.
Все,  что мы здесь видели, многому научит нас.  Может быть,  мы сделаем мир,
который ждет нас в конце пути, таким же светлым домом человечества, каким вы
сделали Талассу.
     Прежде  чем   мы  продолжим  путешествие,   для  нас   будет  долгом  и
удовольствием оставить  вам все записи, какие возможно,  чтобы заполнить тот
пробел, который  образовался с тех пор,  как вы  потеряли контакт  с Землей.
Завтра мы приглашаем ваших ученых и историков на наш корабль, где они смогут
скопировать  любые  информационные  ленты,  какие пожелают. Так  мы надеемся
оставить вам те связи, которые обогатят ваш  мир для последующих  поколений.
Это то немногое, что мы можем сделать.
     Но сегодня вечером наука и истор