фект
запаздывания  фаз,  и  таким  образом исходное  состояние  было  абсолютно
невоспроизводимо  в  силу  действия всех тысяч электрических  изменений  и
перемещений  масс на борту корабля в то время, когда Поле  было  включено.
Эти  асимметрии и искажения накапливались, и хотя они редко превышали доли
процента,  этого  было вполне достаточно. Это означало,  что  прецизионное
дальномерное  оборудование  и  настроенные  контуры  в  аппаратуре   связи
оказывались  полностью  расстроенными. Единичный  корабль  никогда  бы  не
обнаружил  изменений,  о  них  можно  было  судить,  только  сравнив   его
оборудование  с таковым от другого корабля, или, попытавшись  связаться  с
ним.
     Невозможно описать наступивший хаос. Ни для одной детали, ни на одном
корабле нельзя было гарантировать, что она станет работать на другом. Даже
болты   и  гайки  стали  невзаимозаменяемыми,  и  всякое  снабжение  стало
невозможным. Если бы у нас было время, может быть мы и преодолели  бы  эти
трудности, но вражеские корабли уже атаковали тысячами, используя  оружие,
казавшееся  нам  устаревшим на века перед тем, которое  изобрели  мы.  Наш
великолепный Флот, искалеченный собственной наукой, сражался из  последних
сил  до  тех  пор,  пока перед лицом превосходящих сил противника  не  был
вынужден  сдаться. Корабли, оснащ„нные Полем, были вс„ ещ„  неуязвимы,  но
как  боевые  единицы  они были почти беспомощны.  Каждый  раз,  когда  они
включали   свои генераторы, чтобы уйти из-под атаки противника, постоянное
искривление их оборудования нарастало. Через месяц вс„ было кончено.

     Такова  подлинная  история нашего поражения, которую  я  изложил  без
намерения усилить позиции моей защиты перед этим Судом. Я сделал это,  как
я  уже сказал, чтобы противодействовать той циркулирующей клевете, которая
направлена против сражавшихся вместе со мной людей, и показать, где  лежит
истинная причина наших неудач.
     И,  наконец,  моя просьба, по поводу каковой Суду теперь должно  быть
понятно,  что делаю я е„ со всей серь„зностью и надеюсь, что в  результате
она будет удовлетворена.
     Суду  должно  быть понятно, что условия, в которых  мы  содержимся  и
постоянное  наблюдение, которому мы подвергаемся дн„м и  ночью,  причиняют
большие неудобства. Однако я не жалуюсь на это: я также не жалуюсь на  тот
факт, что недостаток места вынуждает держать нас в камерах попарно.
     Но я не в силах нести ответственности за мои будущие действия, если и
дальше  буду  вынужден делить свою камеру с профессором  Норденом,  бывшим
начальником Научного Штаба моих вооруж„нных сил.



   Артур Кларк.
   Песни далекой Земли


     © Copyright Arthur C Clarke, 1958
     © Copyright перевод: Марков Ю.В.(Markov_y@nvnpp.vrn.ru), 1997
     Из сборника: Arthur C Clarke. "The other side of the sky.", 1958
     Printed  and  bound  in Great Britain by  Cox  &  Wyman  Ltd,  Reading,
Berkshire.



     Лора ждала под пальмами, поглядывая на море. Лодка Клайда уже виднелась
как крохотная метка на далеком горизонте - только трещинка, разделяющая море
и небо. Минута  за  минутой она увеличивалась в размерах, пока не отделилась
от лишенного деталей голубого шара, который  обозначал мир. Теперь она могла
видеть  Клайда, стоявшего на  носу судна неподвижно как статуя, обвив  рукой
мачту, в то время как его глаза искали ее среди теней.
     "Где ты, Лора?" монотонно вопрошал его голос из радио-браслета, который
он дал ей, когда они обручились. "Иди и помоги мне - мы должны отвезти домой
хороший улов."
     Так! сказала себе  Лора, вот почему он просил меня поспешить на  берег.
Просто чтобы наказать Клайда  и  заставить его немного  побеспокоиться,  она
игнорировала его вызов, пока он не повторил его дюжину раз. И даже тогда она
не стала нажимать кнопку "Передача" красивого, жемчужно-золотого браслета, а
медленно  появилась  из  тени огромного  дерева и  спустилась по  наклонному
берегу.
     Клайд  посмотрел  на  нее  с  укоризной,  но  наградил  удовлетворенным
поцелуем, когда вышел  на берег и  вытащил  лодку.  Затем  они вместе  стали
выгружать  улов,  вычерпывая  большую  и  маленькую рыбу  из  обоих корпусов
катамарана.  Лора  воротила  нос, но помогала  старательно,  пока  ожидающий
пескоход не был нагружен доверху жертвами мастерства Клайда.
     Это была хорошая добыча; когда Лора выйдет за Клайда, гордо сказала она
себе, она никогда не будет голодать. Неуклюжие, панцирные существа в море их
юной планеты не были настоящей рыбой;  должно  пройти еще сто миллионов лет,
прежде чем природа подарит им чешую. Но они были достаточно хороши для еды и
первые колонисты дали им  названия, которые,  как и  многие другие традиции,
они принесли с незабвенной Земли.
     "Вот это да!"  бормотал Клайд,  заталкивая  хорошую имитацию  лосося  в
сверкающую кучу. "Сети я поправлю позже - поехали!"
     С трудом  найдя  подножку, Лора  запрыгнула  на пескоход  позади  него.
Гибкие валы момент буксовали в песке, затем начали схватывать. Клайд, Лора и
сотня фунтов собранной рыбы начали подъем по волнистому пляжу. Они проделали
половину  своего  короткого  путешествия,  когда  простой,  беззаботный мир,
который они знали всю свою юную жизнь, внезапно пришел к своему концу.
     Знак этого был написан на небе, где будто бы гигантская рука прочертила
куском  мела  полосу  по  голубому своду небес. Клайд  и  Лора  видели,  как
сверкающий туманный  след начал  расплываться по  краям, исчезая  в  клочьях
облаков.
     Теперь  они  услышали падающий сверху,  с  многомильной  высоты,  звук,
которого их мир не знал уже целые поколения.  Инстинктивно они схватили друг
друга за руки, смотрели на снежно-белый след поперек неба  и  слышали тонкий
визг, доносящийся  от  границы космоса. Опускающийся корабль  уже  исчез  за
горизонтом,   когда  они   обернулись   друг  к  другу  и  выдохнули,  почти
одновременно, магическое слово: "Земля!"
     После трехсот лет молчания родной мир еще раз коснулся Талассы....
     Зачем? Спрашивала себя Лора, когда прошел долгий момент  возбуждения, и
визг рвущегося воздуха превратился в эхо с небес.  Что произошло, если после
стольких  лет  с  могущественной  Земли  прибыл  корабль  в этот  спокойный,
очарованный  мир?  Здесь  не  было  места для  других  колонистов,  на  этом
единственном острове на покрытой водой планете, и Земля знала это достаточно
хорошо.  Ее  автоматические  разведывательные  корабли  составляли  карты  и
зондировали Талассу из космоса пять столетий назад, в первые дни межзвездных
исследований.   Люди  посылали   экспедиции  в  межзвездные   пучины,  а  их
электронные слуги шли  перед ними, исследуя миры чужих солнц и возвращаясь с
запасом знаний, как пчелы, несущие мед в родительский улей.
     Такой разведчик и нашел Талассу, исключение среди миров, с единственным
островом в безбрежном море. Когда-нибудь здесь родятся континенты, но сейчас
это была новая планета, история которой еще не написана.
     Автоматической ракете понадобилось сто лет, чтобы вернуться домой и еще
более ста лет собранные знания спали в памяти огромного компьютера,  который
собирал всю мудрость  Земли.  Первая волна колонизации не коснулась Талассы;
было открыто много других, прибыльных  миров - миров, не состоящих на девять
десятых из воды.  Наконец,  пришли первые пионеры; только двенадцать миль от
того  места, где  стояла Лора, было до того, где предки оставили первый след
ноги на планете и объявили ее принадлежащей человечеству.
     Они  выравнивали  холмы,  сажали растения,  передвигали  реки,  строили
города и  фабрики и размножались, пока не достигли естественных пределов для
своей земли. Со  своей плодородной  почвой,  отсутствием  сезонов  и мягкой,
полностью предсказуемой погодой, Таласса была  миром, не способным причинить
вред  своим  приемным  детям.  Пионерский  дух продолжался,  возможно,  пару
поколений, после чего колонисты пришли к согласию работать  столько, сколько
необходимо (но  не больше), мечтали  ностальгически о Земле  и  предоставили
будущему заботиться о себе самому.
     Поселок  был полон разговоров, когда Клайд и Лора прибыли туда. Новость
о том,  что корабль погасил свою бешеную скорость и теперь направляется сюда
на небольшой  высоте, очевидно ища места для  посадки, уже  распространилась
сюда с северной части острова. "У  них старые карты," сказал кто-то. "Десять
к  одному,  что  они приземлятся за холмами,  там,  где  приземлилась первая
экспедиция."
     Это была хорошая догадка,  и в считанные минуты весь наличный транспорт
двинулся от поселка по редко используемой дороге на  запад. В  качестве мэра
такого  важного культурного  центра, как Палм Бей  (население: 572; занятия:
ловля  рыбы,  гидропоника;  промышленность:   нет),  отец  Лоры   возглавлял
процессию на  своей официальной машине. Правда, многолетней давности  краска
на ней,  возможно, немного  поистерлась; одна надежда была, что  визитеры не
обратят внимания  на случайные пятна голого металла. В остальном  автомобиль
считался довольно  новым;  Лора отчетливо помнила возбуждение, вызванное его
появлением всего тринадцать лет назад.
     Небольшой  караван  различных  машин,  тракторов  и  даже  пары  мощных
пескоходов  перевалил  за холмы  и остановился  около памятного знака  с его
простыми, но выразительными словами:

     МЕСТО ПОСАДКИ ПЕРВОЙ ЭКСПЕДИЦИИ НА ТАЛАССУ
     1 ЯНВАРЯ, ГОД НОЛЬ
     (28 Мая год от РХ 2626)

     Первой экспедиции, повторила Лора  про себя. Второй никогда не было - и
вот она здесь....
     Корабль  появился  так  низко и бесшумно, что они  заметили  его только
когда  он был почти над их  головами. Не было  звука работающих двигателей -
только короткий шелест листьев от струи воздуха, пронесшейся над  деревьями.
Затем стало  еще тише, и  Лоре показалось, что сияющий  овоид, покоящийся на
грунте, был большим серебряным яйцом, ожидающим высиживания,  чтобы принести
нечто новое и странное в спокойный мир Талассы.
     "Какой он  маленький," прошептал  кто-то  позади  нее.  "Они  не  могли
прилететь с Земли в такой штуке!"
     "Конечно,  нет,"   ответил  какой-то,   неизбежный  в   таких  случаях,
самозваный  эксперт. " Это только шлюпка  -  сам корабль в космосе. Помните,
как первая экспедиция ... "
     "Шшш!" кто-то прервал его. "Они выходят!"
     Это произошло за одно биение сердца. Секунду назад корпус был цельным и
гладким настолько, что глаз напрасно искал  хоть какой-нибудь признак двери.
А  теперь, мгновением  позже,  появилась овальная дверь с  коротким  трапом,
опустившимся  на  землю. Ничто не двигалось, но  что-то происходило. Как это
делалось, Лора не могла представить, но  она приняла чудо  без удивления. От
корабля, прилетевшего с Земли, только и можно было ожидать таких чудес.
     В темном входном проеме появились  фигуры; ни одного звука не раздалось
из  ожидающей толпы, когда визитеры медленно вышли и стояли,  щурясь в ярком
свете незнакомого солнца. Их было семеро - все мужчины - и  они не выглядели
супер-существами,  как она ожидала. Они  все  были  приблизительно  среднего
роста и имели тонкие, хорошо прорисованные черты, но были так бледны, что их
кожа казалась  совсем белой.  Они казались,  кроме  того,  обеспокоенными  и
неуверенными, что  сильно  озадачило Лору.  Впервые  ей  показалось,  что их
посадка на Талассе могла быть непреднамеренной, и что визитеры были удивлены
встретить здесь островитян, приветствующих их появление.
     Мэр  Палм  Бея,  оказавшийся  перед  лицом  величайшего  момента  своей
карьеры, выступил вперед, чтобы произнести речь, над которой он начал бешено
работать, как только автомобиль покинул  поселок. За секунду перед  тем, как
открыть рот, внезапное сомнение  поразило его и  начисто вытерло  из  головы
подготовленные слова. Все автоматически подразумевали, что корабль  прибыл с
Земли -  но  ведь это была  только догадка.  Это могли быть посланцы  другой
колонии,  которых  было  по  меньшей  мере,  дюжина  и  гораздо  ближе,  чем
родительский  дом.  В  панике  не  следуя протоколу, отец Лоры смог  сказать
только: "Мы приветствуем вас на  Талассе. Вы  с Земли -  я  полагаю?" Это "Я
полагаю?" сделало  мэра  Фордиса  бессмертным; пройдут столетия, пока кто-то
обнаружит, что эта фраза была не совсем оригинальной.
     Из  всей  толпы  только  Лора   не  услышала  утвердительного   ответа,
произнесенного   на  английском,   который  немного  ускорился  за  столетия
разделяющие их. В этот момент Лора впервые увидела Леона.
     Он вышел из корабля, спеша присоединиться к своим компаньонам на трапе.
Может  быть он делал  какую-нибудь  регулировку приборов; может быть  -  это
казалось более вероятным - он сообщал о  встрече на большой главный корабль,
который  висел  над  ними  в космосе, далеко за пределами  границ атмосферы.
Какова бы ни была причина, с этого момента Лора видела только его.
     В  первое же мгновение она поняла, что  ее прежняя жизнь больше никогда
не вернется. Это было что-то совсем новое, за пределами всего  ее жизненного
опыта, одинаково удивительное и тревожное. Причиной тревоги была ее любовь к
Клайду; удивление  и  восторг  вызывало новое и неизвестное, вошедшее  в  ее
жизнь.
     Леон  не  был  высок,  как  его  компаньоны,  но   был  скроен  гораздо
основательней и производил впечатление сильного и энергичного человека.  Его
глаза, очень темные и живые, были глубоко посажены, и черты его лица  нельзя
было назвать красивыми, но  Лоре они показались тревожаще  привлекательными.
Это был человек, который видел то, что Лора не могла и вообразить - человек,
который  ходил  по улицам  Земли и видел ее сказочные города.  Что  он делал
здесь, на одинокой Талассе и почему читалось напряжение и беспокойство в его
ищущих глазах?
     Он уже взглянул на нее, но его пристальный взгляд не задержался на ней.
Затем он повернулся, как будто  что-то всплыло в его памяти, и  в первый раз
увидел Лору, и все,  что ее окружало,  как  будто  пробудилось для  него. Их
глаза  встретились, преодолевая  пропасть  времени,  пространства  и  опыта.
Озабоченность  исчезла из  его глаз и  напряженные морщины разгладились;  он
улыбнулся.
     Были уже сумерки, когда речи, банкеты, приемы, интервью были закончены.
Леон  очень  устал,  но  его ум  был слишком  возбужден, чтобы позволить ему
уснуть. После напряжения нескольких последних недель, когда  он был разбужен
сигналом  тревоги  и боролся вместе со своими коллегами за спасение корабля,
трудно было  осознать, что  они, наконец,  в безопасности. Какое невероятное
счастье, что обитаемая планета оказалась так близко! Даже если им не удастся
отремонтировать  корабль  и  завершить  двухвековой полет,  который  еще  им
предстоял,  они,  по  крайней  мере, могут  остаться  среди друзей.  Никакое
терпящее  бедствие  судно,  на  море  или в  космосе, не  могло надеяться на
большее.
     Ночь была  прохладной  и спокойной, в  огне незнакомых  звезд. Но здесь
было и несколько старых друзей, хотя древний узор созвездий  был  безнадежно
потерян.  Здесь  был  могучий Ригель,  не ослабевший за  все световые  годы,
которые лучи должны  были преодолеть, прежде чем достигли  его  глаз. А это,
должно быть,  гигант  Канопус, почти  в  направлении  их полета,  но гораздо
дальше, так что когда они достигнут своего нового дома, он будет казаться не
ярче, чем в небе Земли.
     Леон  тряхнул  головой,  чтобы стереть  оцепенение, гипнотический образ
бесконечности  из своих  мыслей.  Забудь  о  звездах,  сказал  он  себе;  ты
окажешься наедине с ними достаточно скоро. Обратись к этому маленькому миру,
пока  ты здесь,  пусть  это  только  частичка  пыли  на дороге между Землей,
которую ты никогда  больше не  увидишь  и целью твоего путешествия через две
сотни лет от этого мгновения.
     Его друзья уже спали, усталые и довольные, как и  должно быть. Скоро он
присоединится к ним - как  только  беспокойный дух позволит ему. Но сначала,
раз  уж представился случай, он должен посмотреть что-нибудь в этом  мире, в
этом оазисе в пустыне космоса, населенном его соплеменниками.
     Он покинул длинный, одноэтажный гостевой дом, который готовился для них
в такой  спешке, и  вышел на единственную улицу Палм  Бея. Вокруг не было ни
души,  хотя из нескольких  домов  доносилась убаюкивающая музыка.  Казалось,
весь  поселок  решил лечь  спать пораньше  - возможно, исчерпав  весь  запас
возбуждения  и гостеприимства прошедшего дня.  Это устраивало Леона, который
хотел побыть один, пока беспокойные мысли не оставят его в покое.
     В тихой ночи стал слышен глухой шум моря и звук его  шагов по пустынной
улице. Под пальмами  стало темно, когда свет поселка увял за  его спиной, но
меньшая из двух лун Талассы была высоко на юге и ее любопытное желтое сияние
давало достаточно света для его прогулки. Он пересек узкую полосу деревьев и
вышел на берег океана, покрывавшего почти всю планету.
     Вдоль  кромки воды тянулась линия рыбацких лодок  и Леон медленно пошел
по  направлению к ним, желая посмотреть, как мастера Талассы  решили одну из
самых  старых  человеческих   проблем.  Он   одобрительно  осмотрел  тройные
пластиковые  корпуса лодок,  силовые  лебедки для  подъема сетей, компактные
двигатели, радио с антеннами, позволяющими определять направление. Эта почти
примитивная, но совершенно  адекватная простота  глубоко тронула его; трудно
было  осознать  огромный контраст с запутанной  сложностью могучего корабля,
висящего сейчас над его головой. На момент он дал увлечь себя  фантазии; как
было бы приятно забыть все годы тренировок и учебы и поменять жизнь инженера
звездного  корабля на мирное, безбедное существование рыбака!  Им, наверное,
нужен кто-нибудь, чтобы содержать в порядке их лодки, и, возможно, он мог бы
предложить несколько усовершенствований....
     Он  отбросил  прочь  розовые  мечты,  не  пытаясь  проанализировать  их
очевидные недостатки, и пошел вдоль  подвижной линии пены, где  волны теряли
свою  последнюю   силу,  разбиваясь   о  берег.   Под  ногами  были  обломки
новорожденной жизни юного океана - пустые раковины и существа, которые могли
покрывать  берега Земли миллиард  лет  назад. Здесь,  например, были  плотно
закрученные спирали трилобитов, которые  он видел раньше в некоторых музеях.
Это  хорошо: образцы, однажды послужившие ее  намерениям,  Природа повторяет
бесконечно от мира к миру.
     Слабое желтое сияние  быстро распространялось по восточной части  неба;
Леон  увидел,  что Селена, вторая  луна,  показала  край своего  диска из-за
горизонта. С  удивительной скоростью весь  ее диск  поднялся из моря,  залив
берег неожиданным светом.
     И в этой вспышке сияния Леон увидел, что он не один.
     В пятидесяти ярдах дальше по берегу, на одной из лодок  сидела девушка.
Она сидела к нему спиной и смотрела на море, по-видимому не подозревая о его
присутствии.  Леон заколебался, не желая нарушить ее  одиночество и чувствуя
неуверенность в  такого  рода делах. Казалось очень  вероятным,  что в такое
время  и  в  таком  месте она  кого-нибудь ждет; может  быть,  безопасней  и
тактичней тихонько повернуть в поселок.
     Он принял решение слишком поздно.  Как будто  пораженная потоком нового
света, залившем  берег,  девушка оглянулась  и увидела его. Она поднялась на
ноги  с неспешной грацией,  не показывая ни  тревоги, ни  досады. Когда Леон
смог увидеть ясно ее лицо в лунном свете, он был удивлен его удовлетворенным
выражением.
     Лишь  двенадцать  часов  назад  Лора  бы  негодовала,  если  кто-нибудь
предложил ей  встретиться  с совершенно чужим  человеком здесь, на пустынном
берегу, в час, когда  весь  остальной мир  спал.  Даже  теперь  она пыталась
оправдать свое поведение,  сказав себе, что чувствовала усталость, не  могла
заснуть и  поэтому решила прогуляться. Но она  знала в своем сердце, что это
не было правдой;  весь день  ее преследовал образ юного инженера,  чье имя и
д