ченого в жизни Даярама и приподнялся на  постели,
чтобы  почтительно  приветствовать  Витаркананду.  Но  старик с женски
нежной заботой заставил его улечься и  несколько  раз  провел  концами
пальцев  по  лбу  и вискам больного.  Приятное чувство покоя и доверия
охватило Ивернева, он на минуту закрыл глаза.
     - Его  нельзя  утомлять!  - нахмурилась Сандра,  восхитившая Симу
своей уверенной красотой.
     Однако после того как жена индийского художника откинула на плечи
свое тонкое покрывало,  низко  поклонилась  больному  и  потом,  чисто
европейским жестом,  подала ему обе обнаженные до плеч руки,  Сима уже
не могла смотреть ни на кого больше. А оба художника, Даярам и Чезаре,
присматривались к редкой в Индии представительнице прекрасного пола из
далекой России.
     Никто из  них,  кроме  Ивернева,  не  замечал,  что  двое  ученых
смотрели друг другу прямо в глаза с той  прямотой,  какая  может  быть
только у больших друзей или смертельных врагов.
     Едва Витаркананда, успокоив геолога, повернулся к присутствующим,
как   встретил  изучающий  взгляд  русского  врача.  Слегка  приподняв
изломанные  смоляные  брови  над  глубокими  темными  глазами,  индиец
вопросительно  посмотрел  в  бледно-голубые,  как  тибетские  снега на
рассвете,  глаза  русского.  Несколько  минут  длился  их   никем   не
замеченный   поединок,  или,  вернее,  проба  сил,  пока  Витаркананда
вполголоса не спросил Гирина:
     - Вы из стоящих на пути?
     - Если вы разумеете под путем науку - да, если йогу - нет.
     Профессор скрыл улыбку под широкими седыми усами.
     - Каждый  ученый,  если  он  истинный   ученый,   бесстрашный   и
отрешенный познаватель правды,  и есть жнани-йог с дисциплиной мысли и
воли.
     - Трудно  самому  определить,  истинный ли я ученый,  но стараюсь
служить науке по мере сил и без корысти.
     - Я вижу,- ответил Витаркананда, - так же как вижу, что она, - он
перевел взгляд на Симу,  - прошла  немало  ступеней  Гхеранда  Самхита
(профессор употребил тантрическое название хатха-йоги).
     - Уверен, что жена не думала об этом, - улыбнулся Гирин.
     - У  вас  в  России,  да  и  вообще  на  Западе немало людей,  не
подозревающих,  что  они   йоги,   но   достигших   таких   же   высот
совершенствования и понимания.
     Громкое восклицание Леа прервало их неторопливый разговор. Сандра
перевела быстрый поток итальянских слов.
     - Леа  говорит,  что  давно  мечтала  увидеть  поближе  одну   из
удивительных русских гимнасток!
     - Я хоть  и  русская  гимнастка,  но  меня  нельзя  причислять  к
замечательным нашим девушкам,  победившим в Риме, - ответила Сима, - я
одна из мастеров спорта,  каких у нас много тысяч.  И  это  правда,  а
вовсе не скромность.
     - Все равно, вы мне нравитесь! - заявила Леа, беря Симу под руку.
- Смотри, Чезаре, она тоже маленькая, как и я, разве чуть выше.
     - Немного, всего сантиметров на пять!
     - Я привыкла к мужскому презрению,  - вздохнула Леа,  - но должна
тебе заметить,  что неприлично проглядывать  глаза,  как  ты  делаешь.
Сначала с Тамой,  теперь вот с русской.  В первую же встречу! Думаешь,
если ты художник, так тебе все дозволено? А дальше что будет?
     - А  дальше  будет  вот  что.  -  Чезаре  поднялся.  - Мы утомили
Тислава,  - так итальянец произносил  трудное  имя.  -  Пора  идти.  Я
предлагаю  новым  русским  друзьям  поехать  с нами.  Недалеко богатая
вилла,  владельцы которой уехали  в  путешествие.  Мы  арендовали  там
купальный бассейн, глубокий, с вышкой. Это сильно облегчило пребывание
в жарком Мадрасе!
     Сима вопросительно посмотрела на Гирина,  тот на Ивернева. Геолог
согласно кивнул.
     - Бассейн в кафеле цвета неба,  и теплая вода смешана с ключевой!
Голубая прохлада!  - соблазнял Чезаре. - Профессора мы тоже захватим с
собой.
     Глаза Даярама  и  Тиллоттамы   сделались   круглыми   от   ужаса.
Витаркананда нисколько не оскорбился,  мягко объяснив, что принадлежит
к старому  поколению,  для  которого  такие  вещи  невозможны.  Чезаре
поспешил попросить прощения. Ученый ласково отклонил повинную.
     - Хотелось бы встретиться с вами,  - обратился  он  к  Гирину,  -
когда вы отдохнете от путешествия и будете свободны от конференции.
     - Я не устал,  но заседания начнутся уже завтра, - ответил Гирин.
- Может быть, для вас удобно в субботу, в конце конференции.
     - Очень хорошо.  Я прошу вас приехать ко  мне,  оказать  мне  эту
честь.  Вы позволите, чтобы пришли несколько моих друзей? Будут только
мужчины. Даярам приедет за вами. Мои друзья будут очень рады встрече с
русским  врачом-психологом.  Мы  уже  слышали  о ваших выступлениях на
делийской конференции.
     - Я очень благодарен, - тихо сказал Гирин, - я плохой оратор и не
слишком силен в английском языке.  Однако  мне  чрезвычайно  интересно
встретиться  с вашими друзьями.  Жаль,  что мое пребывание здесь очень
ограничено.
     - Но почему же его нельзя продлить?
     - Я обещаю вам попытаться!
     - Благодарю! И еще один вопрос: для вас Даярам разыскивает старую
легенду о черной короне и походе Искандера в Индию?
     - Это   просьба   моего  друга,  геолога  Ивернева.  Однако  и  я
заинтересован в отыскании рукописи предания.
     - Хорошо,  мы теперь примем участие в этом деле.  Древние легенды
об Искандере собирает и изучает один  японский  профессор,  приехавший
четыре  года  назад  в Индию.  Я слышал о нем только мельком.  Но могу
узнать точнее и связать вас с ним.
     - Лучше не надо.
     Витаркананда искоса взглянул своими всезнающими глазами.
     - Я понимаю.  Вы опасаетесь привлечь внимание тех... кто охотится
за  итальянским  художником.  Хорошо.  Но  мне  пора.  -  Витаркананда
поднялся, сделал общий поклон и вышел в сопровождении Даярама.
     Гирин убедил Симу ехать купаться с итальянцами,  а сам остался  у
Ивернева.  Сима поняла,  что им надо поговорить наедине, и поехала под
опекой Леа и пожилого итальянца,  покрой легкого кителя, дубленое лицо
и  бестрепетный  взгляд  которого  выдавали моряка.  Не успела веселая
компания покинуть дом,  как геолог попросил,  чтобы  Гирин  помог  ему
сесть.  Потрясая  исписанными знакомым почерком Андреева листками,  он
воскликнул окрепшим голосом:
     - Подумайте только, что за странное совпадение! Леонид Кириллович
нашел в записках отца короткое упоминание  о  находке  им  неизвестных
серых  кристаллов  на  отвалах  очень  древнего рудника во время своей
Памиро-Афганской экспедиции.  Я видел эту  запись,  но  не  придал  ей
никакого значения. Какой глупец!
     - Как же так получилось?
     - Запись  сделана  мельком.  Ни  отец  и  никто другой не описали
нового минерала.
     - Вероятно,  он не успел до революции,  а потом события отвлекли,
да и научные труды одно время плохо печатались.
     - Все же печатались. И отец мог бы сделать это потом.
     - Следовательно,  после революции у  него  уже  не  было  камней.
Очевидно,   они   были  как-то  утрачены.  Минералогия  ведь  не  была
специальностью вашего отца?
     - О нет.  Он обыкновенный геолог, общего направления, с интересом
к рудным месторождениям, как у всех поисковиков и съемщиков.
     - Возможно,  он  сомневался  в  том,  что минерал,  им найденный,
действительно интересен. И, заваленный работой, не проконсультировался
у минералогов, - согласился Гирин.
     - Правдоподобное предположение.  Но вот что еще обнаружил  Леонид
Кириллович;  он приводит запись целиком,  и, каюсь, я пропустил ее при
просмотре личного архива  отца:  "Вчера  был  у  Алексея  Козьмича  на
квартире (улица Гоголя, 19), он продал мои камни..." Видите, эти слова
профессор Андреев  подчеркнул.  "Алексей  Козьмич"  -  это,  очевидно,
ювелир.  В той же книжке есть еще фраза:  "Поговорить с Д.  У.  насчет
моих серых камней".  Однако дело не так безнадежно,  как кажется.  Мой
товарищ, минералог Сугорин, по памяти описал вид камней, украденных до
того,  как  их  сумели  определить.  Подвеска  в  платиновой   оправе,
найденная  в  сейфе  разбомбленного дома.  Камни - прозрачные,  серого
оттенка,  с множеством мельчайших металлических блесток,  рассеянных в
массе  минерала.  Судя по огранке,  можно предположить,  что природные
кристаллы были столбчатые, короткими призмами.
     Голос Ивернева  задрожал от волнения и слабости.  Гирин подошел к
нему, чтоб помочь улечься.
     - Сейчас,  сейчас.  Суть  вся в том,  что это описание в точности
повторяет вид серых камней  в  черной  короне,  найденной  итальянской
четой.  С  ними  вы  познакомились.  Только  в  короне  кристаллы были
крупнее!
     Гирин, склонившийся было к больному, выпрямился в удивлении.
     - Известный вам Вильфрид Дерагази  предлагал  итальянцу  огромную
сумму за корону.  А потом приехал к нам, чтобы выяснить, где нашел мой
отец свои серые камни.  И моя...  Тата была подослана им для того же -
на свободе пересмотреть дневники отца.
     - Эх! - только крякнул Гирин.
     - Дайте мне папиросу, вон там, в шкафчике!
     - Голова закружится.
     - Дайте!
     Закурив, Ивернев закашлялся,  вытер пот рукавом тонкой рубашки  и
продолжал:
     - Отсюда  мы  делаем   важнейший   вывод:   во-первых,   коренное
месторождение   серых   кристаллов   было  известно  только  отцу,  и,
во-вторых,  камешки эти обладают важным свойством. Знающие их свойство
не жалеют денег,  рыщут по всему миру.  Я знаю еще вот что,  - Ивернев
рассказал  Гирину  историю  находки  короны  и  болезнь  Леа.  -  Если
вспомнить историю Александра Македонского, вернее, легенду о его уходе
из Индии, ее рассказал нам Солтамурад Бехоев...
     - Солтамурада я знаю! Извините, что он рассказал?
     - В легенде Александр надевает на голову древнюю волшебную корону
и забывает, зачем пришел в Индию. То же самое случилось и с Леа! Когда
она надела черную корону,  у нее произошла  частичная  потеря  памяти.
Согласитесь, что совпадение это доказывает, что потонувший флот и есть
флот Александра Македонского,  полученный от диадохов  Неархом.  А  по
легенде   Неарх   получил   и   волшебную  корону...  Достаточно  вам?
Электронная машина давно бы сказала: да.
     - Машине наплевать,  в безумии ее не обвинят, скажут - замыкание.
Но в вашей схеме нельзя найти ошибки.  Бывают разные неожиданные вещи,
вроде  находок  отличных  оптических  линз в древней Трое.  Ограничусь
такой гипотезой. Роль кристаллов в квантовой электронике только сейчас
понята  наукой,  и то не до конца.  Вы знаете про квантовые генераторы
мазеры  и  лазеры?  Кристаллы  рубина  или  других  минералов,  дающие
чудовищные  усиления света.  Кристаллы,  освещающие Луну,  достигающие
светом  далеко  за  пределы  солнечной  системы  путем  накопления   и
каскадной отдачи массы электронов.  Про биологическое действие лазеров
мы пока мало  знаем.  С  другой  стороны;  нам  известны  с  древности
различные биологические воздействия, приписываемые драгоценным камням,
в большинстве  своем,  тоже  кристаллам.  Возможно,  что   в   древних
суевериях  есть  доля  здравого  смысла и точных наблюдений.  Остается
допустить,  что серые  кристаллы  под  действием  солнечного  света  в
определенных  условиях  испускают лучи,  действующие на нервные клетки
мозга. А их расположение в короне и ориентировка таковы, что излучение
попадает   в  область  задней  половины  больших  полушарий,  ведающих
памятью.
     - Ведь Леа стояла в короне на ослепительном солнце!..  - вспомнил
Ивернев.  - Но как такое открытие могло быть сделано в  столь  древние
времена?
     - Опытным путем,  ощупью люди достигали очень многого. Часть этих
достижений   потом   была   забыта,   утрачена  в  постоянных  войнах,
уничтожавших,  пока  люди  были   немногочисленны,   полностью   целые
культуры.  К числу подобных утрат относятся, видимо, и свойства серого
кристалла,  случайно открытые кем-то вторично. Хотел бы я знать - кем.
Какого рода эти свойства, соображать уже минералогам, кристаллографам,
физикам, а не мне, медику.
     - Необходимо добыть образец.  Иначе только можно гадать,  в самом
ли кристалле тут дело или в  этих  серебристых  включениях.  Включения
газов  и  жидкостей  в  кристаллах  давно  изучаются.  Один  из первых
исследователей был Гемфри  Дэви.  Растворы  соленой  воды  в  цинковой
обманке   -   сфалерите   или   в   топазе,   включения  органического
нефтеподобного вещества в  флюорите,  газы  под  большим  давлением  в
горном  хрустале  -  все  это  с современным тончайшим методом анализа
становится драгоценным свидетельством условий  давления,  температуры,
состава  растворов,  которые  были  в  момент  образования кристаллов,
миллионы и миллиарды лет назад.
     - Может   быть,  дело  не  во  включениях,  а  в  общем  составе?
- усомнился Гирин.
     - Все  может  быть.  Можно пофантазировать и о примеси каких-либо
особых,  "вымерших" на поверхности земли элементов вроде технеция  или
франция. Даже допустить, что в состав серого кристалла вошло вещество,
вынесенное из таких громадных глубин земной коры,  где  все  привычные
нам  элементы  становятся  другими,  с  совершенно  иными  свойствами.
Подобно тому как простецкий углерод,  вынесенный с глубин в сто - сто
двадцать  километров,  приходит  к  нам  в  форме  крепчайшего из всех
веществ - алмаза.
     - И  вместе  с  другими свойствами вещество это вынесло наверх ту
первобытную, космическую злобу к жизни, какой отличаются все первичные
процессы движения материи?
     - Очень верно - поэтически!  - Но как  перевести  эту  поэзию  на
почву реальной науки? - усмехнулся Ивернев.
     - Способ один:  чтобы ваш друг Чезаре  достал  корону,  если  она
действительно  им спрятана,  как он намекнул вам.  Пусть передаст ее в
руки ученых и тем самым навсегда  снимет  с  себя  опасности,  которые
будут тянуться за ним заботами нашего общего "друга" Дерагази.
     - Действительно самый простой выход!  И самый правильный.  Так вы
думаете, что ему можно рассказать все?
     - Конечно!  Конец нити у него в руках,  а он не произвел на  меня
впечатления человека, который пойдет на все ради денег. Человек умный,
он не может не понимать,  что когда в дело вмешивается  организованная
сила,  то  одиночке  надо  отходить в сторону.  И поручать дело другой
организации,  не менее могущественной.  А вам,  геологам, надо принять
самые  срочные  меры  к  охране того древнего рудника,  если его можно
найти по записям вашего отца.
     - Дорогой  Иван  Родионович,  насколько я понимаю,  этот рудник в
Афганистане!
     - Ну  что  же,  все равно напишем докладную записку,  и я сегодня
же...  да нет,  так нельзя.  Вы можете послать  кого-нибудь  из  ваших
товарищей самолетом в Дели?
     - Придется просить только геофизика Володю  Тулымова.  Он  второй
советский геолог здесь,  в Мадрасе,  больше никого нет.  Ну,  слетает,
ничего не сделается!
     - Вот  и  хорошо.  Вы  дадите  мне  к нему записку.  А сейчас вам
следует четверть часа полежать спокойно - и за работу.  Длинно  писать
нечего  -  там  тоже  не  лыком шиты.  Копию Леониду Кириллычу,  пусть
соображает.
     Гирин уложил Ивернева и вышел на террасу, продолжая думать.
     "Кристаллы - форма устойчивого существования вещества  -  требуют
для  своего  образования  добавочной  энергии  в  отличие  от аморфных
веществ.  Эта добавочная энергия  дает  им  возможность  противостоять
внешним воздействиям своей организованной решеткой,  твердыми углами и
полированными  гранями.  Разрушение  кристалла   обязательно   требует
большой  энергии.  Так и психика человека,  тренированного и сильного,
имеет большую стойкость в отношении как высших  раздражителей,  так  и
внутренних конфликтов. А человек с недостаточно сильной психикой легко
поддается внешнему давлению,  панике,  общественным психозам и  вообще
морально неустойчив. Жидковат - как сказала бы Сима".
     Сима! Ее теплое имя отвлекло Гирина от всех забот.  Самое большее
через   час   он   увидит   ее  огромные,  сосредоченные  и  от  этого
обманчиво-грустные глаза.

     Глава шестая. УПАВШАЯ ЗВЕЗДА

     В купании  принимали  участие все,  кроме Тиллоттамы.  Став женой
Даярама,  она не в силах была перейти границы старинных  правил,  хотя
любила купаться в море вместе с Даярамом или с итальянками без мужчин.
Танцовщица устроилась в глубокой тени под тентом,  а остальные шестеро
с блаженными физиономиями погрузились в небесную по цвету,  прохладную
воду.  Сима не могла отказать себе в удовольствии нырнуть  с  вышки  и
принялась  прыгать  ласточкой  и вертеться в воздухе под одобрительные
крики   пятерки   менее   искусных   пловцов.   Только   Леа    решила
посоревноваться  с  русской  гимнасткой  и  бросилась  с самой высокой
площадки.
     Сима поднялась, в свою очередь, и обдумывала трюк, встав на конец
пружинящей доски.  Все остальные уселись на  дальнем  конце  бассейна.
Чезаре, не сводивший глаз с Симы, следил за молодой женщиной, медленно
покачивавшейся на ярком свету,  точно статуэтка из  черного  дерева  и
светлой бронзы. Леа тихонько толкнула художника.
     - Восхитительно, - шепнул Чезаре, - и в тожевремя линии ее фигуры
кажутся мне какими-то диковатыми.
     - Неправда! - шепнула Леа.
     - Ну, не так выразился. Не дикими, а неожиданными, и от этого еще
более красивыми. Именно так! Неожиданный изгиб тут, впадинка там...
     - Наш Чезаре даже забыл прикинуть вайтлс, - заметила Сандра.
     - Как бы  не  так!  Давно  установил:  34-24-40.  При  росте  сто
шестьдесят. Это оригинально!
     Сима подпрыгнула,  запрокинулась   назад   и,   описав   спираль,
погрузилась  в голубую воду.  Сандра подмигнула Чезаре,  а Леа послала
воздушный поцелуй плывшей  к  ним  Симе.  Чезаре,  пригнувшись  к  уху
Даярама, что-то шептал ему, темпераментно жестикулируя.
     - Они составляют заговор?  - шутливо  спросила  Сима,  выходя  на
желтый, нагретый солнцем камень, обрамлявший бассейн.
     - Вовсе нет,  - ответила Сандра,  - я думаю; что они спорят, кому
лепить  вашу  статую.  Посмотрите только на их хищные лица:  художники
увидели добычу.
     - Чезаре  -  никудышный  скульптор,  -  засмеялась  Леа,  - но он
отличный рисовальщик.
     - Скажите  им,  что моя статуя уже стоит в Москве в Третьяковской
картинной галерее...  - Сима помедлила и, видя почтительное удивление,
отразившееся на подвижных лицах итальянок,  закончила:  - ...и сделана
за двадцать лет до моего, рождения.
     Итальянки засмеялись, но Сима продолжала серьезно:
     - Все находят, что я ее копия, а если повторяется похожий образ -
это значит, что таких, как я, много.
     - Тогда можно лишь позавидовать России!  - воскликнула Сандра.  -
Но вы должны обязательно увидеть статую Тиллоттамы работы ее мужа.
     - Женщины,  может быть,  достаточно охладились и нащебетались?  -
крикнул Чезаре.  - Поедем обедать.  Синьора Гирина, мы заедем за вашим
мужем, и вы присоединитесь к нам?
     Сима отказалась.  После дневного перерыва она должна была поехать
в знаменитую на всю Индию школу танцев.
     Гирин встретил   Симу   в  условленном  месте  на  Марк-Драйв,  у
памятника рыбакам.
     - Милый, поедем на океан!
     - Там акулищи! Пакость!
     - Возьмем  в провожатые эту отчаянную пару,  Чезаре и Леа.  Они с
ножами и в аквалангах.  Кстати,  у меня маленькая победа: я показывала
нашу гимнастику в школе танцев, и теперь они пригласили меня выступить
по телевизору. - Он поднял ее на руках.
     - Иван, это нечестно! И неприлично, все смотрят!
     - Ничего подобного, кругом нет ни души.
     - Не  по-рыцарски.  Пользоваться силищей,  бросать в воздух!  Это
унижение свободной женщины!  Чувствуешь  себя  очень  маленькой...  Ты
смеешься  надо мной,  ну-ка посмотри мне в глаза!  Что-то у тебя есть,
какая-то хвастушка.
     - Угадала.  Помнишь  мою  лекцию  у  художников?  Мои соображения
насчет красоты.  Оказывается, они совпадают с древней мудростью Индии.
Послушай, что отец говорит сыну:
     "- Принеси мне из сада плод дерева н