рекламы или "ню" с прекрасной итальянки...
     Леа вскочила и вызывающе выпрямилась.
     - Если кто из нас глуп,  то это ты, Чезаре! Я тоже немного смыслю
в искусстве.  Хочешь создавать серьезное, большое? Мой мальчик, где ты
найдешь  босса,  который  даст  тебе  такую работу!  Тебе придется лет
тридцать работать над тем,  что ты  называешь  пустяками.  Потом  жить
впроголодь,  чтобы протянуть те годы,  когда ты будешь создавать свое,
настоящее. Если тебя раньше не снесут в больницу или на кладбище...
     Художник с   удивлением   посмотрел   на   Леа.  Ткнув  окурок  в
пепельницу;  он отбросил плед и грохнулся к ногам  девушки,  заламывая
руки.   От  неожиданности  Леа  вскрикнула,  рассмеялась  и  погладила
склоненную голову Чезаре.
     - Так лучше,  мой мальчик.  Рисуй пока картинки. А станет тепло -
увидим,  у меня есть кое-какие планы. Но сначала поедем в Калабрию, на
Ионическое  море.  Мы провели там чудесные месяцы,  когда ты учил меня
плавать с аквалангом!
     Леа уселась  в  кресле,  извлекая  сигарету  из мятой пачки.  Вой
холодного ветра за окнами действовал угнетающе.
     Чезаре присел  на  ручку  кресла и обнял Леа за плечи.  Она молча
курила, устремив взгляд на темное окно.
     - Не огорчайся, кариссима, - тихо сказал художник, касаясь губами
ее душистых волос.
     - Чезаре, дорогой, не жалей меня, - внезапно рассмеялась Леа. - Я
не горюю, я задумалась. Ты знаешь, мне сейчас пришло в голову такое!..
Ох!
     - Если что тебе придет  в  голову,  так  это  будет  -  ох!  -  с
нежностью ответил художник, вставая. - Говори, а я похожу, холодно!
     - Я была недавно у твоей тети...
     Чезаре насмешливо фыркнул.
     - Погоди,  не торопи меня,  я могу сбиться!  Молчи  и  зажги  мне
сигарету!.. Там был старый моряк, он твой дальний родственник.
     - Аглауко  Каллегари,  он?  Что  его  занесло  в   богобоязненное
семейство?
     - Я и сама не понимаю.  Он был не в своей тарелке. Под конец мы с
ним  уединились  в  прихожей,  курили.  Он  мне  рассказывал про Берег
Скелетов. Мамма миа, как интересно!
     - И ты мне ничего не сказала?
     - Не успела! Насквозь промерзла.
     - Странно...
     - Замолчи наконец!  Слушай,  или я кинусь на тебя  и  вцеплюсь  в
волосы,  дрянной  мальчишка!  Берег  Скелетов  где-то  в Южной Африке,
бывшая германская колония,  которую заграбастала себе Южно-Африканская
Республика.  Так  прозвали  это  место  потому,  что  там  было  много
кораблекрушений и  пустыня,  очень  опасно:  везде  открытый  берег  и
страшный прибой.  И нет воды,  на пятьсот миль пески и низенькие горы.
Это запретная страна,  потому что на берегу находятся алмазы, а хапуги
южноафриканцы  не  дают их разрабатывать,  чтобы не сбить цену на свою
монополию.  Но в пустыне постоянной охраны не  поставишь,  там  только
патрули. И смельчаки иногда успевают за несколько дней обеспечить себя
на всю жизнь... Я подумала...
     - Поехать  туда?  Как  это  на  тебя  похоже!  А  дядя Аглауко не
говорил, скольких поймала полиция...
     - Чезаре!  Ты мне начинаешь надоедать!  Болен,  что ли?  Откуда у
тебя это хныканье, от тетки?
     - Ну, говори, говори, - примирительно улыбнулся художник.
     - Так вот, капитан Каллегари подружился в Анголе с одним моряком,
португальцем.  Тот  сколько-то  лет назад нанялся в экспедицию морских
исследований.  Оказалось,  это просто компания охотников за  алмазами.
Они  высадились на Берег Скелетов и пробыли там целую неделю.  Явилась
полиция.  Целый отряд на верблюдах!  Главный  из  авантюристов  -  его
тяжело ранили - бросился в прибой и как-то сумел выплыть к яхте,  стал
тонуть.  Тогда моряк-португалец с яхты бросился в море и спас его.  То
есть  все равно не спас,  потому что авантюрист умер от ран.  Но перед
этим он рассказал матросу,  который его спас,  что они  наткнулись  на
место с крупными алмазами.  Они успели скрыть и место, и уже собранные
алмазы от полиции. Умирающий набросал карту места и отдал португальцу,
а тот дал капитану Каллегари снять копию. На всякий случай, потому что
сам он не надеялся попасть туда.
     - А  почему  ты  думаешь,  что  эта карта - настоящая?  - спросил
заинтересованный Чезаре.  - Никаких планов с алмазами и в Анголе,  и в
Южной  Африке,  в  каждом  порту  - сотни для доверчивых дураков.  Леа
торжествующе улыбнулась.
     - Потому  что  португалец  не пытался продать его и не уговаривал
капитана ехать туда.  Он дал так,  в  знак  дружбы,  ничего  не  прося
взамен. Это похоже на правду. А потом, это даже и не так важно!
     - Опять ты играешь в таинственность!
     - Да  нет  же!  Я подумала,  что надо туда явиться с аквалангами,
нырять под прибой,  выходить на берег в любом месте и сразу удирать  в
море, чуть только полицейские собаки этих жадюг покажутся вдали.
     - Не лишено остроумия! И ты сказала это капитану?
     - Разумеется,  как  я  могла  удержаться?  А  он стал размахивать
руками  и  пожалел,  что  не  знает  человека,  который   бы   решился
финансировать подобный рейс.
     - Все это интересно,  но какое имеет отношение к нам, к тебе и ко
мне?
     - Вчера ты познакомил меня со своим знаменитым другом,  с которым
приехал из Рима.  Разве ты забыл,  что он приглашал нас на свою яхту в
путешествие? Завтра мы обедаем с ним.
     - И неужели ты думаешь...  Миллион дьяволов,  все может быть. Иво
мне жаловался,  что его карьера окончена,  что он  сошел  с  круга.  И
действительно,  для  него дело дрянь,  если целый год нет ангажемента!
Нагрянут кредиторы,  и прощай яхта,  прощай вилла!  Он хочет бежать от
них в море.
     - Мы можем принять его приглашение.  И, в свою очередь, уговорить
его   плыть   к  Берегу  Скелетов...  с  дядей  Каллегари  в  качестве
бесплатного капитана.
     - Девочка моя, да это готовый план! Ты меня победила! Я спускаюсь
вниз и звоню старику Аглауко,  если он примет нас вечером, то придется
раскошелиться на такси и бутылку.  Ну, ничего, завтра за обед заплатит
Флайяно, пока он может это сделать!
     Погода не  улучшилась  и  на следующий вечер,  когда Чезаре и Леа
сидели за столиком ресторана вместе со старым капитаном Каллегари. Иво
Флайяно  чуть  опоздал  и  теперь  торопливо  шел  через зал,  высокий
красавец,  привлекавший всеобщее внимание.  Его  сопровождала  молодая
дама в сильно открытом вечернем платье.
     Ее спадавшие  на   плечи   волосы   отливали   медью   и   вились
естественными волнами. Загар на голых плечах тоже был медного оттенка.
Раскосые глаза под резкими черными бровями  смотрели  проницательно  и
свысока. Она приветливо улыбнулась представленным ей мужчинам, окинула
оценивающим  взглядом  подругу  художника  и  медленно  опустилась  на
подставленный  стул.  Иво  отправился совещаться с метрдотелем - как у
каждой "кинозвезды", у него везде были друзья.
     - Так вы Леа?  - небрежно сказала дама.  - А я Сандра.  Я слышала
похвалы вам от Иво.
     - Он же видел меня вчера впервые!
     - Значит, ему говорил ваш... Чезаре.
     - Чезаре  меня  никогда  не  хвалит.  Его  тайная и беспредельная
любовь - Зизи Жанмер!
     - Откуда ты взяла! - воскликнул Чезаре.
     - Сейчас мода на девушек с порчинкой,  - притворно  пригорюнилась
Леа,  -  я  всегда  была слишком добродетельна и слишком нормальна для
тебя!
     - Слушаю   и   думаю,   что,  не  видя  тебя,  можно  представить
величественную богиню,  - усмехнулся Чезаре,  -  а  на  самом  деле  -
кнопка! Конечно, ты не подходишь под модную модель. - Леа вспыхнула.
     - Удивляюсь лицемерию мужчин.  Есть в Лондоне  красавица,  диктор
телевидения  и  актриса  театра  принца  Уэльского - Сабрина.  Предмет
поклонения!  Как пишут в  газетах,  она  чудо,  великолепие!  Ей  даже
разрешено  к  номеру  своего  автомобиля добавить С-49,  что означает:
"Сабрина,  49 дюймов",  это окружность ее бедер. А на картинках рисуют
тонких, как стебельки, долговязых девчонок!
     Сандра дружелюбно  рассмеялась.  Вооруженный  нейтралитет  женщин
перешел  во  взаимную  симпатию.  Они  заговорили  о последних римских
новостях.  Капитан,  смущенный присутствием  двух  хорошеньких  дам  и
кинознаменитости,  помалкивал.  Однако  отличное  вино скоро разогрело
старика.  На  столе  появился  потертый  кусок  коленкоровой   кальки.
Возбужденная  Леа протараторила эпопею неудачливых алмазных хищников и
свой проект.  Сандра наклонилась  вперед,  и  ее  взгляд,  только  что
мечтательный и рассеянный,  сделался глубоким и твердым. Иво закуривал
уже третью сигарету подряд.  Наконец владелец яхты откинулся на спинку
стула и медленно заговорил, как бы опасаясь неосторожного слова:
     - Черт его знает,  может быть, и стоит попробовать. С аквалангами
риск  не  так  уж  велик.  В Анголе драка,  и мы успеем кое-что,  если
случайно не подвернется патруль на объезде.  Хуже,  что экспедиция эта
была в сорок шестом году. От тех камней ничего не осталось.
     - А нам не стоит на них рассчитывать, - вмешалась Леа. - Мы знаем
место,  где  искать.  Это  громадное преимущество перед всеми другими,
идущими наугад.  Надо бы  этот  план  скорее  привести  в  исполнение:
аквалангистов  становится  все  больше,  и  не мы одни можем оказаться
догадливыми.  А   если   так,   то   южноафриканские   жадюги   сумеют
подготовиться.
     - Если уже не сумели,  - согласился Флайяно.  - Ну,  это  узнаем,
лишь попробовав,  не иначе. По старой южной пословице: поцелуи и щипки
не оставляют ран.
     - Но полицейские автоматы оставляют, - рассмеялся Чезаре.
     Леа гневно  вспыхнула.  Однако   ее   опасения   были   напрасны.
Киноартист  увлекся  азартом  опасности и наживы,  погубившим миллионы
игроков с судьбой. Иво наклонился к Сандре.
Стоявшие  вокруг  посетители  зашумели,  прося  разрешения  прослушать
марта,  к карнавалу Марди  Грас.  А  тут,  выходит,  надо  действовать
немедленно, пока в южном полушарии еще лето...
     - В ад Марди Грас,  как сказала бы американка,  - ответила Сандра
низким,  хрипловатым  от  волнения  голосом.  -  По  рукам,  испробуем
счастье.  - Сандра встала и протянула обе руки капитану  и  Чезаре.  -
Плывем,  пока нас не завалило снегом в Неаполе.  На юг,  в тропические
моря!
     Все встали,  пожимая  друг  другу  руки.  Иво прикоснулся к плечу
капитана и сказал:
     - Позвольте  представить  командира  яхты "Аквила"!  Старый моряк
поклонился,  остальные зааплодировали.  Чезаре взял Иво и Леа под руки
и, подражая Иво, торжественно произнес:
     - А я представляю вам  трех  аквалангистов  экспедиции,  впрочем,
может быть, их будет четыре? Как вы, Сандра?
     - О нет!  Мне придется взять на себя кухню. Но не посуду - посуда
на всех, или мятеж в открытом море!
     Капитан Каллегари откашлялся и степенно проговорил:
     - Только  вот что,  господа.  Наверное,  вы не представляете силы
врага,  которому мы можем  попасться.  Ди-Ти-Си  -  Алмазная  торговая
компания,  возглавляемая  фирмой  "Де  Бирс",  жестоко борется за свою
монополию. Этому алмазному синдикату удалось поднять цену на ювелирные
алмазы  за  тридцать  лет  больше  чем втрое:  с семидесяти до двухсот
тридцати английских фунтов за карат.  В это же время  открыли  столько
новых месторождений,  что, если бы пустить их в разработку, алмаз стал
бы полудрагоценным камнем.  Следовательно,  их  задача  не  только  не
давать   разрабатывать   месторождения,   но  и  всячески  бороться  с
нелегальной добычей,  со скупкой и  контрабандой  алмазов.  "Де  Бирс"
организовала  пять  лет  назад  международную алмазную охранку,  куда,
привлекая крупным заработком,  сманила лучших детективов Англии. У них
на  откупе  алмазный  детективный  отдел южноафриканской полиции,  они
связаны с международным объединением полиции.  И у  них  действительно
длинные  руки,  достающие  по всей Африке.  Мужчины сами понимают,  но
дамы...  способны ли вы держать язык за зубами до отплытия?  Абсолютно
никому!  Молва  и  раньше  катилась  по  свету  скорее самого быстрого
корабля, а сейчас она все равно как молния. И провал наш обеспечен еще
в тот момент, как мы снимемся с якоря в Неаполе!
     - Никому,  нигде,  никогда!  - Веселые и возбужденные лица женщин
стали серьезны.
     - Еще вопрос,  - продолжал моряк.  - Про  яхту  я  знаю,  но  кто
команда?
     - Все свои.  Мотористы - мой старый  друг-инженер  и  мой  шофер,
матросы  -  два преданных мне калабрийских парня.  Штурман - лейтенант
нашего флота в отставке.
     - Они тоже в доле?
     - Не знаю. Они ведь плывут для прогулки. Пойдем потом в Кейптаун,
на Цейлон, в Японию...
     - Ой,  ой,  бойтесь Кейптауна!  Когда там станет известно, что мы
шли вдоль Берега Скелетов,  можно подвергнуться внезапному обыску.  Но
обо всем этом подумаем по дороге.  До Гибралтара и потом  до  Зеленого
Мыса штормов хватим...
     - Ох! - шаловливо поморщилась Сандра.
     - Да,   синьорина,   это  плавание  будет  нелегким,  -  серьезно
предупредил капитан.
     Но ни капитан Каллегари, никто из компании задорных молодых людей
не представлял себе всей  трудности  фантастического  предприятия,  на
которое они пошли по плану Леа.
     Берег Скелетов -  так  моряки  прозвали  Каоковельд  -  побережье
пустыни  Намиб  в  Юго-Западной Африке,  между Китовой бухтой и портом
Алешандри    в    Анголе.    "Каоковельд"     на     языке     местных
обитателей-кочевников  гереро  значит "берег одиночества",  а искатели
алмазов еще прозвали его "берегом алмазов и смерти".  На  пространстве
от  Анголы до Китовой бухты пустыня на протяжении восьмисот километров
вдоль моря и на двести в глубь материка почти безводна  и  необитаема.
Это  на  руку  крупным  дельцам  - воротилам политики Южно-Африканской
Республики,  которая  получила  мандат  на   эту   территорию   бывших
германских  колоний и так "заботится" о стране,  что запретила кому бы
то ни было являться сюда без специального разрешения, получить которое
очень  трудно.  Секрет прост:  на южном продолжении пустыни Намиб,  на
побережье Намакваленда,  алмазы находятся в огромном  количестве.  Вся
эта  страна  сделана  запретной зоной,  обнесенной проволокой высокого
напряжения,  и охраняется постоянной стражей.  Всякому,  кто  пожелает
выехать  из  Намакваленда,  вернее,  из  его  запретной зоны,  включая
полицию,  делают рентгеновское просвечивание и лишь после  этого  дают
пропуск.  Все  эти  меры,  чтобы  предупредить  обесценивание алмазов,
составляющих (вернее, составлявших до открытия алмазных труб в Сибири)
мировую   монополию   и   обеспечивающих  огромные  доходы  владельцев
кимберлитовых разработок.  Алмазы в Каоковельде не разрабатывались, но
Южно-Африканская  Республика  не  без  основания считает,  что они там
есть.  Поэтому можно обречь доверенную по  мандату  страну  оставаться
пустыней,   можно   запретить   туда   доступ  всем,  включая  научные
экспедиции,  лишь бы алмазы навсегда остались лежать в  песках  Берега
Скелетов бесполезными сокровищами.
     Может быть,  с  точки  зрения   буржуазной   морали   браконьеры,
пробирающиеся    в    запретную   страну,   преступники.   Но   всякий
свободомыслящий человек будет скорее на их  стороне,  чем  на  стороне
пользующихся  властью мерзавцев,  не допускающих мир обогатиться таким
важным в технике и столь красивым камнем,  как алмаз.  Россказни,  что
удешевление алмазов уничтожит половину промышленности Южной Африки,  -
разве  это  оправдание?  Промышленность,  которую  надо   поддерживать
высоковольтными ограждениями и запретными зонами, пусть она провалится
в ад!
     По счастью для искателей алмазов,  Берег Скелетов слишком огромен
и пустынен.  Но это счастье оборачивается другой стороной,  потому что
преодоление  трудностей  Каоковельда  смертельно  опасно для одиночных
искателей,  а организованные  экспедиции  требуют  такой  конспирации,
какой не владеют неподготовленные люди.
     Сокровища охраняют быстрые патрули на высоких беговых  верблюдах,
автомобили,  самолеты,  сторожевые суда. Но главный страж - сам океан,
несущий к Каоковельду отголоски антарктических бурь.  Упорный  тяжелый
прибой беспрестанно бьется об открытый на весь безмерный простор Южной
Атлантики берег.  Вот настоящий страж сокровищ,  подлинных  и  мнимых,
скрытых  в  белых песках Берега Скелетов.  Может быть,  алмазов в этих
песках меньше,  чем остатков кораблей и костей моряков с древних галер
и с современных лайнеров. Опасность Каоковельда не только в отсутствии
бухт,  хоть сколько-нибудь защищенных от сильных штормов,  нередких  в
этих водах.  И даже не в отсутствии точных карт.  Новая аэрофотосъемка
уже решила  эту  прежде  непосильную  для  Британского  адмиралтейства
задачу.
     Берег Скелетов - это  край  древнего  африканского  горба  земной
коры,  который  беспрерывно  поднимается  в течение уже миллионов лет.
Потому здесь смыты все верхние покровы горных пластов до самых древних
пород основания земной коры. Геологи совсем недавно определили возраст
этих пород в пять миллиардов лет,  то есть он близок к  возрасту  всей
нашей  Галактики.  Здесь  выпучиваются  земные  недра,  залегающие под
гранитной корой,  тяжелые рассланцованные давлением породы  из  особой
разновидности  граната  - эклогиты.  Оттуда сквозь трещины пробиваются
под гигантским давлением струи раскаленных и сжатых до предела  газов,
несущие   драгоценные   алмазы   вместе   с  разрушенными  эклогитами.
Южно-Африканский древний материк весь пронизан алмазными трубами, как,
по-видимому, и похожий на него древний материк в центре Сибири.
     Материк поднимается, и берег непрерывно наступает на море, как бы
отбрасывая,  оттесняя  океан.  Непрерывно изменяются глубины,  из моря
вырастают неожиданные рифы,  приглубые мысы становятся вдруг  гребнями
подводных скал. И пополняется скелетами людей песок Каоковельда, может
быть, самый предательский берег мира.
     Искатели алмазов   однажды  раскопали  холм  песка  в  семнадцати
километрах от берега и нашли в нем галион  -  старинный  португальский
корабль. Скатанная прибоем галька тянется полосами в десяти километрах
от берега, указывая, где бились волны Атлантики.
     В середине прошлого столетия к югу от мыса Фрио моряки обнаружили
в маленькой бухте древнюю мощеную дорогу,  ведшую  в  глубь  материка.
Теперь она исчезла.
     В 1909 году на севере Каоковельда разбился немецкий  пассажирский
лайнер "Эдуард Болен".  И посейчас он стоит на ровном киле в километре
от берега с уцелевшими мачтами и трубой,  окруженный  кустарниками.  В
жарком  мареве  пустыни  кажется,  что громадный пароход величественно
плывет через низкие заросли.  Неподалеку находится  медный  рудник,  и
нередко  рабочие  этого  рудника  устраивают в корабле свои собрания и
игры. Тогда иллюминаторы светятся в ночи, оживляя мертвый корабль.
     В 1942  году английский лайнер "Звезда Дунедина" налетел ночью на
недавно поднявшуюся скауту и выбросился на  Берег  Скелетов,  примерно
посредине между Анголой и Китовой бухтой - городком Уолфиш-Бей.  Часть
пассажиров,  преимущественно женщины,  дети,  больные, на спасательных
шлюпках  преодолели  прибои  и  высадились  на песчаный пляж.  Высадка
оказалась ошибкой и едва не привела к гибели всю высадившуюся  группу.
Люди, оставшиеся на корабле, прочно засевшем в прибрежных скалах, были
спасены  на  следующий  день  подошедшими  судами,  -  но  все  усилия
перевезти   высадившихся   пассажиров  через  прибой  обратно  в  море
оказались тщетными.  Спасательные шлюпки разбились,  и шестьдесят  три
пассажира остались на берегу с ничтожным запасом воды и пищи.  Попытки
переправить через прибой плоты с водой и продовольствием  не  удались.
На  помощь  вышли  морской буксир и минный заградитель.  Из ближайшего
города Виндхука по железной  дороге  были  немедленно  отправлены  две
автоколонны  грузовиков  с  приказом  идти  день и ночь через пустыню.
Ведомые добровольцами и бушменами-проводниками, грузовики с чудовищным
трудом  достигли места крушения лишь через две недели вместо семи дне