ис  был  ошеломлен  смелостью
незнакомца. Никто никогда не расхаживал вокруг Энтрери так небрежно.
   - Поздравляю, - протянул Расситер, удовлетворившись  осмотром.  Он  низко
поклонился. Я - Расситер, самый близкий советник Паши Пока и, кроме того,  я
контролирую доки. "
   Энтрери все еще не отвечал. Он взглянул на Пока, ожидая объяснений.
   Глава  гильдии  встретил  вопросительный  взгляд  Энтрери  с  ухмылкой  и
беспомощно развел руками.
   Расситер снова попытался встать на короткую ногу с ассасином. Вы и  я,  -
сказал он ему полушепотом,  -  мы  можем  делать  вместе  большие  дела.  Он
протянул руку, чтобы похлопать ассасина по  плечу,  но  Энтрери  окинул  его
ледяным взглядом, настолько угрожающим,  что  даже  дерзкий  Расситер  начал
понимать, что зашел дальше, чем следует.
   - Вы поймете, что я  многое  могу  предложить  Вам,  -  сказал  Расситер,
осторожно отступая назад. Не дождавшись ответа, он обратился к Поку. Хотите,
чтобы я позаботился о маленьком воре? - спросил он, показывая в усмешке свои
желтые зубы.
   - Он мой, Расситер, - твердо ответил Пок. - Вы и ваши подручные,  держите
свои пушистые лапы от него подальше! "
   Энтрери не оставил без внимания это определение.
   - Ну ладно, - ответил Расситер, - Тогда я пойду. У меня еще есть дела. Он
быстро поклонился и повернулся к выходу, еще на миг встретившись  глазами  с
Энтрери. Он не смог выдержать его ледяного взгляда и первым отвел глаза.
   Выходя, он недоверчиво покачал головой, убедившись, что Энтрери  все  еще
не мигнул.
   - Вы ушли.  Мой  кулон  пропал,  -  объяснил  Пок,  когда  дверь  наконец
закрылась, - Расситер помог мне сохранить, даже увеличить, силу гильдии. "
   - Он - крыса-оборотень, - ответил Энтрери, как будто один этот  факт  был
решающим аргументом в любом споре.
   - Он глава их гильдии, - ответил Пок, - но они достаточно лояльны, и  ими
легко управлять. Он покачал в руке рубиновый кулон. Особенно теперь. "
   Несмотря  на  все  попытки  Пока  оправдаться,  эти   новости   оказались
достаточно неприятными для Энтрери. Он хотел выиграть время,  чтобы  оценить
новую обстановку, определить, как много вещей переменилось в гильдии. Что  с
моей комнатой? - спросил он.
   ЛаВалль неловко помялся и поглядел вниз на Пока. Я занял ее, -  волшебник
запнулся, - но для меня уже  строятся  помещения.  Он  повернулся  к  двери,
недавно прорубленной в стене между гаремом и старой  комнатой  Энтрери.  Они
должны быть закончены со дня на день. Я  могу  освободить  вашу  комнату  за
несколько минут. "
   - Нет нужды, - ответил Энтрери. Обстоятельства были более благоприятными,
чем он ожидал. Ассасин хотел на некоторое время отдалиться  от  Пока,  чтобы
лучше оценить ситуацию и спланировать свои  следующие  шаги.  Я  найду  себе
комнату на нижних этажах, чтобы лучше разобраться в новых методах гильдии. "
   ЛаВалль вздохнул с облегчением и расслабился.
   Энтрери подцепил Региса за воротник. Что мне сделать с этим? "
   Пок скрестил руки на груди и вздернул голову. Я придумал  миллион  пыток,
достойных твоего преступления, - сказал  он  Регису.  Я  вижу,  это  слишком
много, но я понятия не имею, как должным образом отплатить тебе за  то,  что
ты сделал. Он оглянулся на Энтрери. Не имеет значения, - он хихикнул, - Меня
еще осенит. Поместите его в "Девять Ячеек". "
   Регису  снова  стало  нехорошо  при  упоминании  об  этой  небезызвестной
темнице. Любимая тюремная камера Пока была комнатой ужасов,  которая  обычно
предназначалась  для  воров,  убивавших  других  членов   гильдии.   Энтрери
улыбнулся, видя халфлинга в таком страхе  от  простого  упоминания  об  этом
месте. Он легко поднял Региса с пола и вынес его из зала.
   - Все прошло не слишком хорошо, - сказал ЛаВалль, когда Энтрери ушел.
   - Все прошло блестяще! - не согласился Пок. -  Я  никогда  еще  не  видел
Расситера в таком расстройстве, и это зрелище оказалось бесконечно приятней,
чем я мог себе вообразить! "
   - Энтрери убьет его,  если  он  не  будет  осторожен,  -  мрачно  заметил
ЛаВалль.
   Казалось, Пока удивила эта мысль. Тогда нам стоит  поинтересоваться,  кто
его самый вероятный преемник. Он посмотрел на ЛаВалля. - Не опасайтесь,  мой
друг. Расситер выживет. Всю жизнь он прожил на улице и  знает,  когда  нужно
отступить в тень. Сейчас, когда Энтрери  вернулся,  глава  оборотней  поймет
свое место в гильдии и окажет ассасину надлежащее уважение. "
   Но ЛаВалль не думал о  безопасности  Расситера  -  он  часто  развлекался
мыслями самому распоряжаться  несчастной  крысой-оборотнем.  Что  беспокоило
волшебника, так это возможность  глубокого  раскола  в  гильдии.  Что,  если
Расситер повернет силы своих союзников против  Энтрери?  -  спросил  он  еще
более мрачным тоном. -  Уличная  война,  которая  тогда  может  последовать,
расколет гильдию пополам. "
   Пок отклонил эту возможность движением руки. Даже Расситер не так глуп, -
ответил  он,  указывая  пальцем  на  рубиновый  кулон,  свою  самую   лучшую
страховку.
   ЛаВалль успокоился, зная способность  его  хозяина  улаживать  деликатные
ситуации. Волшебник понимал,  что  Пок  был  как  всегда  прав.  Одним  лишь
взглядом Энтрери выводил оборотня из равновесия, и  это  могло  послужить  к
выгоде главы гильдии  и  быть  полезным  самому  ЛаВаллю.  Возможно,  теперь
Расситер будет вести себя более  подобающе  его  месту  в  гильдии.  И  если
Энтрери снова поселится на этом этаже, то, возможно, вторжения грязной крысы
станут не такими частыми.
   Да, хорошо, что Энтрери вернулся.

***

   "Девятью Ячейками" называли девять камер, расположенных в центре этажа по
три в ряд и в длину. Только центральная ячейка  бывала  незанята;  в  восьми
других размещалась драгоценная коллекция Паши Пока: крупные хищные кошки  со
всех концов Королевств.
   Энтрери передал Региса тюремщику, гиганту в маске, и встал позади,  чтобы
понаблюдать за происходящим. Великан обвязал халфлинга одним концом  толстой
веревки, которая была  перекинута  через  шкив  в  потолке  над  центральной
ячейкой и тянулась к рычагу в стене.
   - Развяжешь, когда  будешь  внутри,  -  буркнул  надзиратель  Регису.  Он
подтолкнул халфлинга вперед: Выбирай дорожку. "
   Регис осторожно пошел по краю внешних ячеек. Каждая из них была  площадью
около десяти футов с пещерой, пробитой в стене, где коты могли отдыхать.  Но
сейчас ни одно животное не отдыхало, и все казались одинаково голодными.
   Они всегда были голодны.
   Регис выбрал барьер между белым львом и  огромным  тигром,  полагая,  что
этим двум огромным хищникам будет труднее вскарабкаться  на  двадцатифутовую
стену и вцепиться в его лодыжки. Он скользнул ногой на  барьер,  разделяющий
ячейки - который был не более четырех дюймов шириной  -  и  затем  застыл  в
нерешительности и страхе.
   Тюремщик дернул веревку, побуждая его двигаться, и чуть не свалил  Региса
в вольер со львом.
   Халфлинг неохотно пошел вперед, сосредоточив все свое  внимание  на  том,
как переставлять ноги, и стараясь игнорировать рычание и скрежет когтей  под
ним. Он почти достиг центральной ячейки, когда тигр всем своим весом  ударил
в стену, яростно ее сотрясая. Регис потерял равновесие и  с  воплем  полетел
вниз.
   Тюремщик дернул за рычаг и натянул веревку, приподняв халфлинга лишь чуть
выше того уровня, до которого доставал прыгающий тигр.  Регис  раскачивался,
ударяясь о дальнюю стену и ушибая ребра, но даже не  чувствуя  боли  в  этот
отчаянный момент. Он цеплялся за стену и снова раскачивался, как маятник  и,
в конечном счете, остановился над серединой центральной ячейки, куда  подвел
его тюремщик.
   Регис осторожно поставил ноги на пол, все еще сжимая  веревку,  как  свое
единственное спасение, и отказываясь верить,  что  должен  остаться  в  этом
кошмарном месте.
   - Развязывай! - скомандовал тюремщик, и Регис  понял  по  его  тону,  что
неповиновение заставит его перенести ужасную боль. Он развязал веревку.
   - Спокойной ночи, - засмеялся надзиратель, поднимая  веревку  так,  чтобы
халфлинг не смог ее достать. Он накинул  плащ  и  вышел  вместе  с  Энтрери,
погасив факелы во всех комнатах и захлопнув за собой железную  дверь.  Регис
остался один в темноте с восемью голодными котами.
   Вольеры  хищников  были  разделены  сплошными  стенками,  чтобы  помешать
животным причинить вред друг другу. В центре располагалась  камера  пыток  -
круглая  комната,  загороженная  со  всех  сторон  решеткой  с  отверстиями,
достаточно широкими, чтобы коты могли просунуть через них свои лапы.
   Регис не смел пошевелиться. Тюремщик спустил его точно  в  центр  ячейки,
единственное место, которое было недосягаемо для всех котов. Со всех  сторон
он видел кошачьи глаза, злобно сверкающие в тусклом свете.  Он  слышал,  как
они точили когти, и даже  чувствовал  движение  воздуха  всякий  раз,  когда
кому-то из них удавалось просунуть лапу через решетку.
   И каждый раз, когда огромная лапа  ударяла  около  него  по  полу,  Регис
должен был сдерживаться, чтобы не отскочить назад - где ждал другой кот.
   Пять минут походили на час, и он  содрогался,  думая,  сколько  дней  Пок
продержит его здесь. Возможно, лучше всего было бы сразу покончить  со  всем
этим, подумал Регис. Такая мысль приходила  в  голову  многим  из  тех,  кто
побывал в этой комнате до него.
   Тем не менее, глядя на хищников, халфлинг отклонил эту возможность.  Даже
если он сможет убедить себя, что быстрая смерть в челюстях тигра лучше,  чем
ожидающая его участь, он никогда не наберется храбрости так поступить. Регис
всегда стремился выжить, и сейчас какая-то  его  часть  упрямо  отказывалась
сдаться, каким бы суровым ни казалось будущее.
   Он замер,  как  статуя,  и  сознательно  старался  заполнить  свои  мысли
воспоминаниями о недавнем прошлом, об этих десяти годах, которые  он  провел
вне Калимпорта. Много приключений он пережил  за  время  путешествий,  много
опасностей преодолел. Регис снова и снова прокручивал в памяти те сражения и
свое спасение, стараясь вновь пережить то волнение,  которое  он  испытал  -
надеясь, что эти мысли помогут ему сохранить бодрость.
   Поскольку, если бы усталость одолела его, и он упал бы на  пол,  какая-то
часть его тела могла оказаться слишком близко к одному из котов.
   Не раз бывало, что заключенного хватали когтями за ноги и подтаскивали  к
решетке, чтобы разодрать.
   И даже те, кто пережили "Девять Ячеек", никогда уже не  забудут  голодный
взгляд этих шестнадцати сверкающих глаз.

14
Танцующие змеи

   Удача  сопутствовала  поврежденному  "Морскому  Эльфу"   и   захваченному
пиратскому судну, море было спокойно, а  ветер  дул  настойчиво,  но  мягко.
Однако путь вокруг полуострова Тетир показался медленным и утомительным  для
четырех друзей, беспокоившихся о  Регисе,  так  как  каждый  раз,  когда  им
удавалось решить проблемы  на  одном  судне,  на  другом  тут  же  возникали
какие-нибудь новые неприятности.
   К югу от полуострова Дьюдермонт повел свои корабли через  широкое  водное
пространство, которое называлось Гонка - от обычного  там  зрелища  торговых
судов, спасающихся от пиратского преследования. Однако пираты не  беспокоили
Дьюдермонта и его команду. Даже третье судно Пиночета ни разу не  показалось
на горизонте.
   - Наша поездка подходит к концу, -  сказал  четырем  друзьям  Дьюдермонт,
когда утром третьего дня  стала  видна  высокая  береговая  линия  Пурпурных
Холмов. - Там, где кончаются эти холмы, начинается Калимшан. "
   Дриззт облокотился о поручни и смотрел в светлую синюю воду южного  моря.
Он снова и снова задавал себе вопрос, доберутся ли они до Региса вовремя.
   - В этих местах есть поселения Вашего народа, - отвлек его от размышлений
Дьюдермонт, - в темном лесу под  названием  Мир.  Невольная  дрожь  пробрала
капитана. - Дроу не любят в этих местах; я советовал бы Вам одеть маску. "
   Не раздумывая, Дриззт натянул волшебную маску. Этот поступок тревожил его
меньше, чем трех его друзей, которые с отвращением  наблюдали  за  тем,  как
дроу принимает вид поверхностного эльфа. Мера  была  вынужденной,  напомнили
они себе, и Дриззт перенес ее с безропотным стоицизмом, сопутствовавшим  ему
с тех пор, как он оставил свой народ.
   Новая внешность дроу не нравилась Вулфгару и Кэтти-бри. Бруенор плюнул  в
воду, чувствуя  отвращение  к  миру,  в  котором  слишком  большое  значение
придавали внешности, не стараясь разглядеть, что за ней кроется.
   К полудню сотни парусов появились на  южном  горизонте,  и  по  побережью
растянулась обширная линия доков и целый город низких  глинобитных  лачуг  и
ярких палаток. Но как не велики были доки Мемнона,  они  не  могли  вместить
всех  рыболовных  и  торговых  судов  и  военных  кораблей  растущего  флота
Калимшана. "Морской Эльф" и трофейный корабль вынуждены были  бросить  якорь
на расстоянии от берега и ждать, пока освободятся доки, ждать - как  сообщил
Дьюдермонту начальник гавани - около недели.
   -  Скоро  нас  посетят  представители  Калимшанского  флота,  -  объяснил
Дьюдермонт, когда делегация с портовым начальником  во  главе  покинула  его
судно, - они осмотрят пиратский корабль и допросят Пиночета. "
   - Они его арестуют? - спросил Бруенор.
   Дьюдермонт покачал  головой.  -  Вряд  ли.  Пиночет  и  его  люди  -  мои
заключенные и моя проблема. Калимшан желает положить конец разгулу пиратства
и делает успехи в этом направлении, но я все  же  сомневаюсь,  что  они  так
смело возьмутся за дело со столь могущественным пиратом, как Пиночет. "
   - Что тогда будет с ним? - проворчал Бруенор,  пытаясь  нащупать  твердую
почву во всех этих двусмысленных разговорах о политике.
   - Он уплывет прочь, чтобы  беспокоить  другие  суда  в  другое  время,  -
ответил ему Дьюдермонт.
   - И чтобы предупредить эту крысу, Энтрери, что мы выскользнули из  петли,
- рявкнул Бруенор.
   Понимая  лежащую  на  капитане  ответственность,  Дриззт  задал  разумный
вопрос: Сколько времени Вы можете нам предоставить? "
   - Пиночет не получит свое судно в течение недели, и, -  добавил  капитан,
хитро подмигивая, - я уже проследил, чтобы оно больше не было  мореходно.  Я
думаю, что смогу потянуть с этим делом неделю или две. К тому  времени,  как
пират встанет за штурвал своего корабля, Вы сможете сообщить этому Энтрери о
своем спасении лично. "
   Вулфгар все еще не понимал одной вещи.  Какая  Вам  от  этого  польза?  -
спросил он Дьюдермонта. - Вы победили пиратов, но вынуждены отпустить их  на
свободу. Они захотят отомстить и атакуют "Морской Эльф"  на  обратном  пути.
Проявят ли пираты столько же милосердия, если выиграют следующее сражение? "
   - Мы играем в странные игры, - согласился капитан с беспомощной  улыбкой.
- Но, по правде говоря, сохранив жизнь Пиночету и его людям, я только усилил
свое положение на  море.  В  обмен  на  свободу,  пиратский  капитан  обязан
поклясться не мстить мне. Ни один из партнеров Пиночета не должен когда-либо
снова беспокоить "Морской Эльф", а в эту группу входит большинство  пиратов,
орудующих в Асавирском проливе! "
   - И Вы доверяете слову этой собаки? - воскликнул Бруенор.
   - Он достаточно благороден, - ответил Дьюдермонт, - по своим  собственным
меркам.  Подобные  соглашения  всегда  соблюдаются  пиратами;  нарушить   их
означает провозгласить открытую войну с южными королевствами. "
   Бруенор снова плюнул в воду. С тем  же  самым  он  сталкивался  в  каждом
городе, в каждом королевстве, и вот теперь даже в открытом  море:  воровские
организации допускались в  определенных  рамках  поведения.  У  дварфа  было
другое мнение на этот счет. В Митриловом  Зале  его  клан  имел  специальную
выгребную яму, предназначенную для отрубленных рук, которые были  пойманы  в
чужих карманах.
   - Тогда с этим все, - сказал Дриззт, видя, что  наступило  время  сменить
тему. - Наша поездка  морем  закончена.  Дьюдермонт,  ожидавший  этих  слов,
бросил ему мешочек золота. Мудрый выбор, - сказал капитан, -  Вы  достигнете
Калимпорта за неделю до того, как "Морской Эльф" встанет  в  его  доки,  или
даже раньше. Но когда Вы уладите свои дела, возвращайтесь к нам.  Мы  вместе
окажемся в Уотердипе прежде, чем последние  снега  на  Севере  растают.  Мне
кажется, Вы уже оплатили свой обратный путь. "
   - Мы будем дома гораздо раньше, - ответил Бруенор, - но все равно спасибо
за Ваше предложение! "
   Вулфгар шагнул вперед и пожал капитану  руку.  Было  здорово  работать  и
сражаться рядом с Вами, - сказал он, - Я буду ждать того дня, когда мы снова
встретимся. "
   - Также, как и все мы, - добавил Дриззт. Он высоко поднял мешочек. И  это
должно быть возмещено. "
   Дьюдермонт замахал руками и пробормотал: Гроши. Зная, что друзья  спешат,
он приказал двум своим матросам спустить на воду шлюпку.
   - Прощайте! - крикнул капитан, когда друзья отчалили от "Морского Эльфа".
- Ищите меня в Калимпорте! "

***

   Ни один из городов, которые компаньоны посетили, во всех  странах,  через
которые они шли и в которых сражались, не показался им столь же экзотическим
и чуждым, как Мемнон в королевстве Калимшан. Даже Дриззт, который был  родом
из странного мира эльфов дроу, с изумлением оглядывался, когда они шли через
переулки и рынки города. Странная музыка сопровождала их, - пронзительная  и
жалобная, мелодичная, и в то же время напоминающая крики боли.
   Везде  толпились  люди.  Большинство  носило  одежду   песочного   цвета,
некоторые были одеты ярко, но у всех были необычные головные уборы -  тюрбан
или паранджа. Друзья были не  в  состоянии  даже  приблизительно  определить
население города, которое, казалось, постоянно меняется, и сомневались,  что
кому-нибудь когда-либо это окажется под силу. Дриззт и его компаньоны  могли
только предположить, что если все население городов севера  Побережья  Меча,
включая Уотердип, собрать в одном большом лагере, это  место  напоминало  бы
Мемнон.
   Странное сочетание  ароматов  висело  в  горячем  воздухе  Мемнона:  вонь
коллекторов, протекающих через рынок благовоний смешивалась с запахом пота и
зловонным дыханием вездесущей толпы. Казалось, Мемнон не строили по какой-то
схеме или проекту; строения были беспорядочно разбросаны повсюду, а  улицами
называли любой проход,  не  перегороженный  домами.  Впрочем,  четыре  друга
пришли к выводу, что сами улицы служили домом для многих людей.
   В центре всей этой суматохи были торговцы. Они занимали каждый  переулок,
продавая оружие, пищу, экзотическое трубочное зелье, - даже рабов, бесстыдно
демонстрируя свой товар и стараясь любой ценой привлечь  внимание  толпы.  В
одном углу потенциальные покупатели испытывали большой  арбалет,  стреляя  в
загородку, полную живыми  рабами-мишенями.  В  другом  женщина,  вся  одежда
которой состояла из немногочисленных полупрозрачных покрывал,  извивалась  в
танце с гигантской змеей, вытягиваясь вокруг огромной  рептилии  и  дразняще
скользя назад.
   Широко раскрыв глаза  и  рот,  Вулфгар  остановился,  загипнотизированный
странным  и  соблазнительным  танцем,  и  тут  же  заработал  от   Кэтти-бри
подзатыльник, развлекший двух других его компаньонов.
   - Никогда еще я так сильно не тосковал по  дому,  -  вздохнул  пораженный
варвар.
   - Это только еще одно  приключение,  и  ничего  больше,  -  напомнил  ему
Дриззт. - Где еще можно так хорошо узнать жизнь и набраться опыта, как не  в
чужих землях. "
   - Довольно точно, - сказала Кэтти-бри. - Но на  мой  взгляд,  этот  народ
приходит в упадок. "
   - Они просто живут по другим правилами, -  ответил  Дриззт.  -  Возможно,
обычаи Севера тоже показались бы им отвратительными. "
   Остальные не смогли ничем возразить ему, и Бруенор, который никак не  мог
привыкнуть к странным порядкам людей, только покачал своей рыжей бородой.
   Люди, снаряженные как искатели приключений, не выглядели в этом  торговом
городе чем-то  необычным.  Но  четверо  чужеземцев,  которые  обычно  бывали
богаты, привлекл