торые знали эти места как свои пять пальцев, могли с легкостью их поймать.
   Друзья молча скакали, выбирая самый прямой и легкий путь, чтобы  оставить
за собой как можно большее расстояние. Дриззт все время  оглядывался  назад,
ожидая увидеть преследующих их варваров. Но беспорядки в лагере утихли почти
сразу же после их побега, и дроу не видел никаких признаков погони.
   Сейчас они слышали лишь ритмичное пение Вальрика, на  никому  неизвестном
наречии. Выражение ужаса на лице Вулфгара заставило их остановиться. "Власть
шамана", - объяснил варвар.
   В лагере, Вальрик и Торлин  стояли  внутри  круга  из  их  соплеменников,
напевая древний мотив и отплясывая танец, взывавший к силе  духовного  зверя
их племени. Появление дроу почти полностью лишило шамана  присутствия  духа.
Он остановил погоню прежде чем она успела начаться и побежал в свой шатер за
священной кожаной сумкой необходимой для ритуала,  решив  что  дух  крылатой
лошади, Пегас, разберется с этими нарушителями.
   Вальрик выбрал Торлина в качестве оболочки для духа, и сын Джерека ожидал
этого с покорным достоинством, правда не очень довольный этим, так  как  это
обнажало его индивидуальность.
   Однако когда это началось, Вальрик понял, что из-за своего  волнения,  он
перешел дозволенные границы вызова.
   Торлин закричал и бросился на землю, извиваясь  в  агонии.  Его  окружило
серое облако,  его  клубящиеся  пары  начали  менять  его  формы.  Его  лицо
искривилось, и внезапно  выдалось  вперед,  приобретая  схожесть  с  головой
лошади. Его туловище, также, превратилось в  нечто  нечеловеческое.  Вальрик
лишь хотел поместить часть силы духа Пегаса в Торлина,  но  существо  пришло
само, полностью завладев его телом.
   Торлина больше не существовало.
   На его месте теперь были ясно видны очертания крылатой лошади. Все  племя
упало на колени перед ним, и даже Вальрик. Но  Пегас  знал  мысли  шамана  и
понимал, что нужен своим детям. Дым повалил из ноздрей призрака и он взвился
в воздух, чтобы догнать сбежавших нарушителей покоя.
   Друзья перевели своих лошадей на более удобный, но все еще  быстрый  бег.
Освободившись от своих оков, с наступающим рассветом и без видимых признаков
погони, они смогли облегченно вздохнуть. Бруенор вертел в руках  свой  шлем,
пытаясь выпрямить вмятину, чтобы его можно было  одеть  на  голову.  И  даже
Вулфгар, некоторое время назад столь потрясенный песнопением  шамана,  начал
успокаиваться.
   Только Дриззт, вечно настороженный,  не  мог  так  легко  поверить  в  их
спасение. И дроу первым почувствовал приближение опасности.
   В подземных городах, темные эльфы часто имели дело с существами из других
миров, и в течении многих веков у  их  расы  развилась  способность  ощущать
присутствие  подобных  тварей.  Дриззт  внезапно  остановил  свою  лошадь  и
развернул ее.
   "Что ты услышал?" - спросил его Бруенор.
   "Ничего", - ответил Дриззт, его глаза обшаривали  местность.  "Но  что-то
приближается к нам".
   Прежде чем они успели среагировать, серое  облако  обрушилось  на  них  с
неба. Их лошади взвились на дыбы в порыве  неконтролируемого  страха.  Пегас
обрел свою форму перед Регисом и халфлинг  почувствовал  как  ледяной  холод
охватил его кости. Он закричал и выпал из седла.
   Бруенор, ехавший рядом с Регисом, бесстрашно атаковал  призрака.  Но  его
топор лишь разорвал клубы дыма на том месте где был  призрак.  Затем,  также
внезапно  призрак  вернулся,  и  Бруенор  также  почувствовал  его   ледяное
прикосновение. Более стойкий нежели халфлинг, он смог удержать своего пони.
   "Что?" - тщетно он крикнул Вулфгару и Дриззту.
   Эйджис-фанг пролетел мимо него  и  устремился  к  цели.  Но  Пегас  вновь
превратился в дым и магический молот лишь рассек клубы дыма.
   В тот же миг призрак вернулся,  устремившись  на  Бруенора.  Пони  дварфа
припало к земле в неистовой попытке избежать встречи с существом.
   "Ты не можешь попасть по нему!" - крикнул Дриззт Вулфгару, направившемуся
на помощь дварфу. "Оно не полностью существует на нашем плане!"
   Могучие ноги Вулфгара с легкостью удерживали на месте его  лошадь  и  как
только к нему вернулся Эйджис-фанг он вновь нанес удар.
   Но вновь он нашел лишь дым.
   "Но как же тогда?"  -  закричал  он  Дриззту,  его  глаза  бегали  вокруг
отыскивая первые признаки вновь формирующегося призрака.
   Дриззт рылся в своей голове ища ответа. Регис все еще неподвижно лежал на
земле, и Бруенор, несмотря на то, что не был серьезно ранен падением  своего
пони, выглядел несколько ошеломленным и дрожал от  ледяного  холода.  Дриззт
ухватился за безнадежный план. Он  вытащил  ониксовую  статуэтку  пантеры  и
позвал Гвенвивар.
   Призрак  вернулся,  атаковав  с  удвоенной  яростью.  Первым  он   настиг
Бруенора, обволакивая дварфа своими ледяными крыльями. "Проваливай  назад  в
Абисс!" - яростно заревел Бруенор.
   Затем Вулфгар потерял дварфа из виду, исключая лезвие его топора, которое
бесполезно металось в дыму.
   Затем  лошадь   Вулфгара   остановилась,   отказываясь   приближаться   к
неестественной твари. Вулфгар соскочил со своего седла и  бросился  к  нему,
влетев в облако пержде чем оно вновь  успело  обрести  форму  и  выскочив  с
другой его стороны вместе с Бруенором. Они откатились  и  оглянулись  назад,
лишь чтобы увидеть, что призрак вновь исчез.
   Веки  Бруенора   тяжело   закатились   и   его   кожа   приняла   ужасный
мертвенно-синий оттенок, и впервые в своей жизни, у  него  не  было  желания
продолжать схватку. Вулфгар тоже ощутил смертельный  холод,  когда  пролетел
сквозь призрака, но был готов к новой стычке с этим существом.
   "Мы не можем сражаться с ним!" - с трудом произнес  Бруенор  сквозь  свои
дрожащие губы. "Он атакует нас, но исчезает, когда мы нападаем на него!"
   Вулфгар потряс своей головой. "Должен быть какой-то  способ!"  -  крикнул
он, хотя вынужден был признать правоту дварфа. "Но мой молот не может  убить
облако!"
   Гвенвивар появилась рядом со своим хозяином и припала к земле,  отыскивая
существо, побеспокоившее дроу.
   Дриззт понял намерения пантеры. "Нет!" - приказал он.  "Не  здесь."  Дроу
вспомнил, что Гвернивар проделала несколькими месяцами ранее.  Чтобы  спасти
Региса из рушившейся башни, Гвенвивар забрала  халфлинга  с  собой  на  свой
астральный план. Дриззт ухватил пантеру за шею.
   "Возьми меня в земли призрака", - приказал он. "На его собственный  план,
где мои скимитары глубоко войдут в его материю".
   Призрак появился вновь, когда Дриззт и пантера сами исчезли в облаке.
   "Продолжай атаковать!" - сказал Бруенор своему товарищу.  "Не  давай  ему
обрести форму!"
   "Дриззт и пантера исчезли!" - закричал Вулфгар.
   "Они в землях призраков", - объяснил Бруенор.

***

   Дриззту понадобилось некоторое время, чтобы придти в себя. Он очутился  в
месте с иной реальностью, измерении где все, даже его кожа, казалось одного,
пепельно-серого цвета. Его острые ощущения были здесь бесполезны,  здесь  не
было теней и источников света, которыми можно было бы  руководствоваться.  И
он понял, что под ним нет никакой опоры, так что нельзя было понять где  был
верх, а где низ.
   Он заметил изменяющиеся очертания Пегаса, когда тот прыгал между планами,
никогда не оставаясь в одном месте.  Он  попытался  приблизиться  к  нему  и
понял, что его тело автоматически подчиняется его воле. Он остановился перед
изменяющимися очертаниями, занеся свои магические скимитары для удара, когда
Пегас полностью появится на этом плане.
   Когда призрак полностью обрел очертания то Дриззт погрузил свое лезвие  в
его темную форму. Формы призрака исказились вместе со скимитаром, здесь даже
сталь приобретала другие свойства. Внезапно все вокруг  заполнилось  ужасным
звоном, словно удар Дриззта нарушил  равновесие  плана,  и  силуэт  призрака
затрепетал в агонии.
   Вулфгар заметил как облако дыма внезапно рассеялось, почти  обретя  форму
лошади. "Дриззт!" - крикнул он Бруенору. "Он нашел призрака!"
   "Будь готов!" - с волнением  произнес  Бруенор,  хотя  и  знал,  что  его
участие в этом сражении было окончено. "Дроу  может  заставить  его  обрести
форму достаточно надолго, чтобы ты успел нанести удар!" - ерзал  Бруенор  на
месте, пытаясь прогнать смертельный холод из своих костей.
   Призрак бросился на Дриззта, но скимитар ударил вновь. И Гвенвивар  также
вмешалась в сражение, прыгнув на призрака. Пегас бежал от них, понимая,  что
не мог справиться со своими врагами на родном плане. Единственное,  что  ему
оставалось - вернуться на материальный план.
   Где его поджидал Вулфгар.
   Как только облако вновь обрело свою форму, Эйждис-фанг устремился к своей
цели. Вулфгар почувствовал как его удар достиг цели. Затем перед  ним  вновь
появился дым.
   Призрак вернулся назад к Дриззту и Гвенвивар,  вновь  встретившись  с  их
безжалостными ударами. Он вернулся назад, и его ударил Вулфгар. Пойманный  в
ловушку,  призрак  был  атакован  с  обоих  планов.  Каждый  раз  когда   он
материализовался перед Дриззтом, дроу отмечал, что его очертания  становятся
все тоньше и меньше сопротивляются его ударам. И  каждый  раз  когда  облако
обретало форму перед Вулфгаром его плотность уменьшалась. Друзья победили, и
Дриззт с удовлетворением наблюдал как сущность Пегаса покинула  материальную
форму и уплыла прочь сквозь серые пейзажи плана призраков.
   "Забери меня домой", - приказал уставший дроу Гвенвивар. Спустя мгновение
он стоял на поле рядом с Бруенором и Регисом.
   "Он жив", - ответил Бруенор на вопрошающий взгляд  Дриззта.  "Он  упал  в
обморок, если я не ошибаюсь".
   Неподалеку Вулфгар также склонился над телом, замершим  в  неестественной
позе, на половине  пути  своего  превращения  назад  из  зверя  в  человека.
"Торлин, сын Джерлека", - объяснил Вулфгар. Он устремил свой взгляд назад  в
сторону лагеря варваров. "Это сделал Вальрик. Кровь Торлина на его руках!"
   "Возможно Торлин сам выбрал себе эту участь?" - предположил Дриззт.
   "Никогда!" - настоял Вулфгар. "Когда мы сошлись в поединке, я смотрел ему
в глаза. Он был воином. Он бы никогда  не  допустил  этого!"  Он  отошел  от
изуродованного трупа. Лицо Торлина, обезображенное смертью, было  наполовину
человеческим, а наполовину призрака лошади.
   "Он был  сыном  их  вождя",  -  объяснил  Вулфгар.  "Он  не  мог  оказать
требованиям шамана."
   "Он был храбр, что принял такую судьбу", - произнес Дриззт.
   "Сын их вождя?" - фыркнул Бруенор.
   "Его кровь на тебе, Вальрик Высшее Око!" - закричал Вулфгар, и  его  крик
эхом отразился среди холмов. Вулфгар обернулся к своим друзьям, в его глазах
горела ярость, когда он мрачно произнес, - "Я должен отомстить за  бесчестие
Торлина".
   Бруенор кивнул в знак одобрения верности варвара его принципам.
   "Это благородное дело", - согласился Дриззт, указывая  своим  клинком  на
восток, в сторону Лонгсэддла, следующей остановки в их путешествии.  "Но  им
ты займешься в другой день".

7

КИНЖАЛ И ПОСОХ

   Энтрери стоял на холме в нескольких милях от Лускана, его лагерный костер
низко горел позади него. Регис и его друзья использовали это  же  место  для
своей стоянки прежде чем войти в Лускан, и к тому же огонь  убийцы  горел  в
той же самой ямке. Однако это было не простое совпадение.  Энтрери  повторял
каждый ход отряда халфлинга с тех пор как перешел Хребет Мира,  чтобы  лучше
вонять их будущие шаги.
   Однако сейчас, взгляд Энтрери, в отличии от четырех друзей был  направлен
не на городскую стену, ни  вообще  в  сторону  Лускана.  Несколько  лагерных
костров загорелись в ночи на северной дороге, ведущей в Десять Городов.  Эти
огни появлялись  за  ним  не  первый  раз,  и  убийца  чувствовал,  что  его
преследуют. Он замедлил свой неистовый шаг, рассудив, что  мог  с  легкостью
наверстать то время, что друзья провели в Лускане по своим делам.  Он  хотел
обезопасить свой тыл от  любой  опасности,  прежде  чем  сосредоточиться  на
халфлинге. Энтрери даже оставил знаки, чтобы заманить своих преследователей.
   Он пнул угли в костре и вскочил в седло, решив, что лучше  встретиться  в
честном поединке, чем получить кинжал в спину.
   Ночь была его. В это время каждая тень добавляла  преимущества  тому  кто
жил в тенях.
   Он привязал свою  лошадь  незадолго  до  полуночи,  достаточно  близко  к
лагерным кострам, чтобы успеть спастись, если что. Теперь он понял  что  это
был торговый караван; не столь уж и редкое явление на дороге в Лускан в  это
время года. Но чувство опасности не покидало его. Многие годы  отточили  его
инстинкты, так что он знал, что их лучше не игнорировать.
   Он подкрался, отыскивая самый простой путь в круг  из  вагонов.  Торговцы
всегда выставляли много  охранников  по  периметру  своего  лагеря,  и  даже
встревоженные лошади могли доставить серьезные неприятности.
   Но все же убийца ни сколько не сомневался в своей вылазке. Он  уже  зашел
слишком далеко и намеревался выяснить намерения того, кто преследует его. Он
дополз на животе до периметра и начал обползать лагерь под днищами  вагонов.
Слишком бесшумно  для  настороженного  слуха,  он  миновал  двух  охранников
играющих в кости. Затем он прополз между лошадями,  животные  пригнули  свои
уши в страхе, но не издали никакого звука.
   На половине пути по кругу, он почти было решил, что это обычный  торговый
караван, и уже  собирался  ускользнуть  обратно  в  ночь,  когда  неожиданно
услышал знакомый женский голос.
   "Ты сказал, что видел костер вдалеке".
   Энтрери замер, он узнал говорящего.
   "Да, вон там", - ответил человек.
   Энтрери проскользнул между двумя следующими  вагонами  и  взглянул  вбок.
Разговаривавшие  стояли  неподалеку  от  него,  позади  следующего   вагона,
вглядываясь в ночь в направлении его лагеря. Оба были вооружены,  у  женщины
на боку висел меч.
   "Я недооценил тебя", - прошептал Энтрери себе,  когда  увидел  Кэтти-бри.
Его украшенный драгоценными камнями кинжал появился  в  его  руке.  "Ошибка,
которую я больше не повторю", - добавил он, и затем припал к  земле  и  стал
выискивать самый удобный путь к своей жертве.
   "Очень хорошо, что вы  смогли  так  быстро  доставить  меня",  -  сказала
Кэтти-бри. "Я ваша должница, как и Регис и остальные".
   "Тогда скажи мне", - произнес человек. "Почему такая спешка?"
   Кэтти-бри изо всех сил боролась с воспоминания  об  убийце.  Она  еще  не
полностью пришла в себя от ужаса пережитого в тот день в доме  халфлинга,  и
знала что не успокоится пока не отомстит за смерть двух своих  друзей  и  за
свое унижение. Ее губы сжались и она промолчала.
   "Как хочешь",  -  ответил  человек.  "Я  не  сомневаюсь,  что  твои  цели
оправдывают нашу спешку. Если мы надоедаем тебе, это  лишь  показывает  наше
желание помочь".
   Кэтти-бри повернулась к  нему,  на  ее  лице  сияла  благодарная  улыбка.
Достаточно было сказано, и двое просто стояли и смотрели на пустой горизонт,
не произнося ни слова.
   Таким же бесшумным было приближение смерти.
   Энтрери выскользнул из  под  вагона,  и  внезапно  выскочил  перед  ними,
протянув к каждому по руке. Он схватил  шею  Кэтти-бри,  чтобы  подавить  ее
крик, и заставил человека умолкнуть навеки своим лезвием.
   Бросив взгляд через плечо Энтрери,  Кэтти-бри  увидела  как  на  лице  ее
спутника застыло выражение ужаса, но не смогла понять, почему тот не кричит,
ведь его рот был открыт.
   Энтрери отклонился чуть в сторону и она поняла. Можно было  лишь  увидеть
украшенную рукоятку кинжала, и конец его лезвия, торчавший из подбородка  ее
спутника. Тонкое лезвие нашло мозг  человека  прежде  чем,  тот  даже  успел
осознать опасность, грозившую ему.
   Энтрери использовал рукоятку своего оружия, чтобы бесшумно опустить  свою
жертву на землю, а затем выдернул кинжал.
   Вновь  женщина  ощутила  как  ее  парализует  страх  перед  Энтрери.  Она
почувствовала, что должна вырваться и поднять тревогу в лагере,  пусть  даже
ценой  собственной  жизни.  Или  же  выхватить   свой   меч   и   попытаться
сопротивляться. Но она лишь  беспомощно  смотрела  как  Энтрери  вытащил  ее
собственный нож из ножен на поясе, и наклонившись, засунул его в смертельную
рану ее спутника.
   Затем он взял ее меч и швырнул его вниз под вагоном в степь.
   Почему я не могу позвать на помощь? -  спрашивала  она  у  себя  снова  и
снова, так как убийца, уверенный в ее полном ужасе, даже не держал ее, когда
они исчезали в ночи. Просто он знал, что она не готова так легко  расстаться
со своей жизнью.
   Наконец, когда они достаточно удалились от лагеря, он повернул ее лицом к
себе. "Преследуешь меня?" - спросил он, засмеявшись. "На что ты надеялась?"
   Она не ответила, но почувствовала как к ней постепенно стала возвращаться
ее уверенность в собственных силах.
   Энтрери тоже почувствовал это.  "Если  ты  закричишь,  я  убью  тебя",  -
спокойно произнес он. "И затем, даю тебе слово,  я  вернусь  к  торговцам  и
также убью их всех!"
   Она поверила ему.
   "Я часто путешествую с торговцами", - солгала она, стараясь заставить  не
дрожать свой голос. "Это входит в мои обязанности солдата Десяти Городов".
   Энтрери вновь рассмеялся. Затем его взгляд  устремился  вдаль.  "Возможно
это даже сыграет мне на руку", - произнес он,  и  в  его  голове  уже  начал
зарождаться план.
   Кэтти-бри посмотрела на него, испугавшись, что он нашел какой-либо  путь,
чтобы обернуть ее путешествие во вред ее друзьям.
   "Я не убью тебя...пока", - сказал он ей. "Когда мы найдем халфлинга,  его
друзья не смогут защитить его. Из-за тебя".
   "Я не стану помогать тебе!" - заплакала Кэтти-бри. "Не стану!"
   "Именно так", - прошипел Энтрери.  "Тебе  не  станешь  ничего  делать.  С
лезвием у шеи..." - он поднес кинжал к ее горлу -  "царапающим  твою  нежную
кожу. Когда я закончу со своим делом, храбрая девочка, я оставлю тебя вместе
с твоим стыдом и чувством вины. И твоими ответами торговцам, которые думают,
что это ты убила их спутника!" На самом деле, Энтрери не верил, что  простой
фокус  с  кинжалом   Кэтти-бри   одурачит   торговцев.   Это   была   скорее
психологическая мера воздействия на юную женщину, направленная на то,  чтобы
еще больше смутить и запутать ее.
   Кэтти-бри молчала. Нет, говорила она себе, это не правда!
   Но  глубоко  внутри,  под  ее  решимостью  скрывался  лишь  страх,  вновь
начинавший охватывать ее в присутствии Энтрери.

***

   Ирдан с легкостью нашел место стоянки. Дендибар использовал  свою  магию,
чтобы следить за загадочным всадником от самых гор, и указал солдату  верное
направление.
   Вытащив свой меч, Ирдан осторожно приблизился. Стоянка была  брошена,  но
не очень давно. Даже в нескольких  футах  от  кострища,  солдат  из  Лускана
чувствовал умирающее тепло огня. Низко пригнувшись, чтобы скрыть свой силуэт
на фоне горизонта, он подобрал походный мешок и примостился у костра.

***

   Энтрери медленно приближался к своему лагерю,  ожидая,  что  его  стоянку
могли посетить какие-либо незваные гости. Кэтти-бри  сидела  в  седле  перед
ним, со связанными руками и кляпом во рту, хотя он полностью была уверена, к
своему величайшему отвращению, что ее собственный страх удерживал ее прочнее
любых узлов.
   Осторожный убийца понял, что кто-то был в лагере, прежде чем достиг  его.
Он выпрыгнул из своего седла, захватив с собой Кэтти-бри. "Нервный конь",  -
объяснил он ей, получая явное удовольствие от этого мрачного предупреждения,
когда привязывал ее к ногам коня. "Если ты дернешься,  он  вышибет  из  тебя
дух".
   Затем Энтрери исчез в темноте.

***

   Ирдан разочарованно бросил мешок назад на землю, так как  его  содержимое
было лишь обычным  набором  путешественника  и  ничего  не  говорило  о  его
хозяине. Солдат прошел сквозь многие сражения, не раз оказываясь  окруженным
толпой разъяренных людей и орков, но  сейчас  он  чувствовал  себя  неуютно,
ощущая в этом всаднике что-то необычное и смертоносное. Человек рискнувший в