ще немало  сложностей,  им  не
было никакого смысла  вступать  со  мной  в  открытый  конфликт.  Мне  нужно
подождать, сделать вид, что я согласен с их предложением.
   - Если, как вы говорите,  ваша  база  надежно  защищена  от  Комора,  то,
конечно, мы должны идти туда, -  поддержал  я  Ларсона,  сразу  же  разрядив
обстановку. - Сколько до нее? Хватит ли у нас топлива?
   - Сорок мегапарсеков.
   - - В таком случае, нам все равно сначала придется провести  операцию  по
захвату транспорта. Топлива осталось всего на два броска, а  это  не  больше
десяти мегапарсеков.
   - Будем готовить корабль к бою, - согласился Ларсон, и это означало,  что
мое не высказанное прямо  предложение  о  перемирии  принято  и  руководство
кораблем по-прежнему остается пока за мной. Вот  только  появиться  в  рубке
одному с этого момента мне будет трудновато...
   Глава 15
   - Итак, вы снова его упустили. - Шифт выловил тонкой серебряной  ложечкой
вишню из своего бокала, медленно  ее  разжевал  и  со  вздохом  откинулся  в
кресле.
   Старость постепенно разъедала  его  жирное  тело,  притупляла  желания  и
страсти. И только тщательно скрываемое властолюбие так и не смогла победить.
   Адмирал флота Келиндер хоть и держался  непринужденно,  невольно  отводил
взгляд от этих непроницаемых, словно подернутых дымкой времени глаз,  всегда
невозмутимых и с виду таких равнодушных.
   Приглашение на виллу Шифта могло означать все что угодно. Конец  карьеры,
например, или  даже  арест.  У  Келиндера  был  хорошо  разработанный  план,
способный исправить положение, но он  не.спешил  использовать  свой  главный
козырь и потому лишь возразил:
   - Это не  совсем  так.  Мне  доложили  о  смерти  человека,  который  вас
интересует.
   Шифт поморщился:
   - Слишком просто, чтобы быть правдой. Те, кто использует подобные штучки,
не утруждают  себя  особой  выдумкой.  Почти  каждое  невыполненное  задание
заканчивается чьей-нибудь смертью. Иногда такие мертвецы появляются потом  в
самых неподходящих местах.
   Адмирал побледнел от хорошо разыгранного негодования.
   - Мое ведомство!..
   - Не надо громких слов, -  остановил  его  Шифт,  поморщившись.  -  Лучше
скажите, мой друг, что вы собираетесь делать с "Рендболлом"?
   - Мы его захватим!
   - Каким образом?
   - Пошлем в район  последнего  контакта  корабль-ловушку.  На  "Рендболле"
очень мало топлива, и на одинокий транспорт, я думаю, они клюнут.
   - Если "Рендболл" так  просто  найти,  почему  не  послать  туда  военные
корабли?
   - Я  не  говорил,  что  его  просто  найти.  Своими  локаторами  дальнего
обнаружения он засечет выход наших кораблей в открытый  космос  и  сразу  же
уйдет  в  оверсайд.  Для  того  чтобы  появилась  возможность   использовать
рир-локаторы, мы должны подойти к нему почти вплотную.
   - А что сможет сделать одинокий транспорт с крейсером?
   - Очень многое. Например, оснастит его скрытым рир-передатчиком.
   С минуту Шифт все так же задумчиво и равнодушно,  как  в  начале  беседы,
обсасывал  вишневую  косточку;  казалось,  это  занятие  поглотило  все  его
внимание, но Келиндер знал комодора не первый год и напряженно  ждал  оценки
своего предложения.
   - Это может получиться. На транспорт, для подстраховки,  возьмете  нашего
агента.
   Всхлип или стон, похожий на звук лопнувшей струны,  но  в  миллиарды  раз
более мощный и совершенно неслышимый, достиг чутких приборов крейсера.  Алый
огонек на пульте известил капитана о том, что в досягаемости прямого хода из
оверсайда вышел корабль.
   Он  находился  еще  слишком  далеко  для  того,  чтобы  локаторы   смогли
определить  его  тип,  но  поскольку  риры  не  уловили  больше  ни   одного
отраженного входа в оверсайд, я  знал,  что  в  течение,  по  крайней  мере,
нескольких часов в этом районе не появятся другие корабли.
   Как только компьютер подтвердил мои выводы, "Рендболл",  закончив  маневр
разворота, словно  гигантская  хищная  рыба,  осторожно  двинулся  навстречу
намеченной жертве.
   Я знал, что в  коморском  флоте  нет  ни  одного  корабля,  способного  в
одиночку противостоять "Рендболлу".
   Пока мы шли в  обычном  пространстве,  прикрывшись  маскировочным  щитом,
противник не мог нас видеть на своих экранах,  хотя  сам  отчетливо  читался
нашими дальними локаторами. Я переключился на рассеянное отражение, и силуэт
корабля смазался, расплылся в бесформенное пятно, - зато теперь противник не
мог уловить наших локаторных лучей.
   Ничтожной доли секунды оказалось достаточно для анализаторов "Рендболла",
чтобы определить тип корабля и его реестровый индекс: перед  нами  находился
транспорт "Хитак", оборудованный каютами для перевозки людей, но сохранивший
обширные грузовые трюмы - такой тип  судов,  наиболее  удобный  для  дальних
перевозок, был самым распространенным в каботажном флоте. Его топливо вполне
могло подойти для нас. Однако чем больше фактов  говорило  в  пользу  начала
атаки, тем подозрительней  казалось  мне  появление  в  стороне  от  обычных
торговых путей этого одинокого транспортника.  И  все  же  стоило  рискнуть,
второго такого случая нам могло не  представиться  вовсе.  В  конце  концов,
корабельный совет решил начать операцию по его захвату.
   Приказ был отдан, и боевые абордажные  шлюпки  покинули  свои  гнезда  на
бортах крейсера. Словно  рой  рассерженных  ос,  они  устремились  вслед  за
транспортом.
   Теперь все зависело от скорости. Уже  не  было  никакой  необходимости  в
маскировочном щите, и я  его  отключил,  надеясь,  что  размеры  и  сам  вид
стальной громады нашего корабля, предназначенного для уничтожения,  устрашат
противника, вынудят его к капитуляции. Однако этого не произошло.
   Телесканеры, установленные на шлюпках, доносили до меня  все  подробности
схватки.
   Когда до цели оставалось не более четверти парсека, со стороны транспорта
навстречу атакующим вырвался поток пламени. Этот мирный грузовой  звездоплан
был вооружен, по меньшей  мере,  излучателем  антиматерии.  Оправдались  мои
худшие опасения.
   Я  приказал  поставить  перед  нашими  шлюпками  упреждающую  завесу   из
протонов.
   Протонные излучатели на "Рендболле" с  глухим  рокотом  выбросили  вперед
веерное излучение, состоящее из  обычной  материи.  Столкнувшись  с  летящей
навстречу шлюпкам стеной огня, возникшей на границе  аннигиляции,  наш  залп
остановил ее продвижение. Однако это резко замедлило скорость атаки.  Шлюпки
почти  не  продвигались.  Но  крейсер   подошел   уже   достаточно   близко,
чтобы.сказать свое веское слово в начавшемся сражении. Развернув узкий  клин
силовых полей, мы двинулись  прямо  сквозь  огненную  стену.  Теперь  шлюпки
держались позади, под надежным прикрытием нашей защиты.
   Вскоре мы сблизились с противником настолько, что смогли нанести удар  на
лазерных пушек, стараясь сбить его излучатели и антенны, - запоздалая  мера.
SOS давно послан, а мы тратим драгоценное время на то, чтобы пробиться через
заградительный огонь. По плану операции,  десять  минут  назад  должна  была
начаться выгрузка топлива.
   В  конце  концов,  тщательно  рассчитав  заряд,  я   приказал   выпустить
энергетическую  торпеду  по  носовой  части  транспорта,  откуда  били   его
излучатели. Выстрел получился удачным. Огонь сразу  же  прекратился.  Корпус
транспорта оказался разгерметизированным  во  многих  местах,  и  уже  через
минуту на его борту вспыхнул желтый прожектор - символ капитуляции.  Мы  все
еще могли успеть. Волна абордажных шлюпок, обогнав "Рендболл",  вцепилась  в
противника сразу с  нескольких  сторон.  Я  приказал  подготовить  к  старту
капитанский ракетный катер, чтобы самому осмотреть захваченный корабль.
   Разрушения транспорта выглядели даже серьезней, чем я предполагал.
   Носовая часть, с вывернутыми наружу  рваными  краями  обшивки.  выглядела
ужасно,  команда  "Хитака"  вела  себя  мужественно   и   умело.   Во   всем
чувствовалась  военная  дисциплина.  За  те   несколько   минут,   что   мне
понадобились  для  швартовки,  пробоину  успели  закрыть  временным   щитом.
Несмотря на большую потерю воздуха и  пониженное  давление,  внутри  корабля
можно было обходиться без маски Я  прошел  по  короткому  коридору  шлюза  к
шахтному  лифту.  Четверо  сопровождавших  меня  матросов  держали  наготове
лучеметы, каждую минуту ожидая нападения. Однако  наши  недавние  противники
вели себя тихо.  Во  всяком  случае,  нам  не  оказывали  никакого  видимого
сопротивления.
   Прежде всего требовалось осмотреть машинное отделение, чтобы  определить,
чего мы, собственно,  достигли  захватом  транспорта.  Топлива  оказалось  в
избытке, вот  только  его  сорт  не  подходил  для  генераторов  крейсера...
Ловушка, скорее всего, была рассчитана  на  то,  чтобы  мы  потеряли  время.
Внешне аккумуляторы энергана практически неотличимы. Они надеялись,  что  мы
не обратим внимания на разницу марок и сразу же займемся  погрузкой.  Однако
наш главный энергетик долгое  время  был  рабостом,  а  эти  люди  научились
выходить из труднейших положений  и  лучше  всех  знали  особенности  своего
корабля.
   Энергетик ручался, что придумает, как использовать это топливо, если  нам
удастся вовремя его перегрузить.
   В конце концов, с помощью преобразователя самого транспорта  нам  удалось
наладить перекачку энергана в свои контейнеры. Это упростило транспортировку
и хоть немного помогло нам наверстать упущенное во время атаки время.
   Во  избежание  столкновений,  по  договоренности  с  капитаном  "Хитака",
команда транспортника была  заперта  в  грузовых  трюмах,  где  должна  была
оставаться до прибытия патрулей. Ждать ей придется недолго...
   Мы очень спешили, но нас задержала находка  в  трюмах  "Хитака"  большого
количества консервов и кристаллизированной воды. Можно было считать, что нам
сказочно повезло. Пожалуй, даже слишком,  и  потому  сомнения  не  оставляли
меня.
   Что-то было не так с этим, в буквальном смысле слова, небесным посланцем.
И понимая весь риск, на  который  идем,  мы  все  же  продолжали  перегрузку
захваченных богатств. Без этих  первейших  средств  жизнеобеспечения  нечего
было и думать соваться в неисследованные области космоса.
   Оставив охрану внизу, я один поднялся в верхние  отсеки  транспорта,  где
размещались управляющая рубка  и  каюты  старших  офицеров.  Их  двери  были
заперты.
   Офицеры не пожелали остаться с командой, и мы согласились на их  изоляцию
в собственных каютах.
   "Хитаку" дьявольски повезло,  потому  что  основной  удар  нашей  торпеды
пришелся на его транспортный и боевой отсеки. Метра на два выше, и  была  бы
разгерметизирована рубка, а с нею и все жилые палубы.
   Продвигаясь по узкому, тускло освещенному аварийными лампочками коридору,
я испытывал невольную жалость к невинно  погибшим  людям,  выполнившим  свой
долг до конца... Одно  дело  видеть  неприятельский  корабль  в  перекрестии
прицелов и совсем другое - побывать на его борту, где на полу еще не высохли
пятна крови.
   "Мы в этом не виноваты. Мы всего лишь боремся за свою  жизнь.  Ну  да,  и
спасаем ее за счет других жизней", - тут же поправил я сам  себя.  Где-то  в
глубине меня не оставляла уверенность, что за эти жертвы в недалеком будущем
нам предстоит расплата...
   Я вошел в рубку, все еще надеясь разобраться с загадкой "Хитака". В  том,
что это специально подосланная ловушка, я  уже  не  сомневался.  Нужно  было
понять замысел наших противников и, хотя бы частично, его нейтрализовать.
   Короткий допрос пленных не дал почти никаких новых сведений.  Возиться  с
ними всерьез у нас не было времени, и не хотелось брать их с собой -  лишняя
обуза.
   Оставался бортовой журнал, но в нем,  если  судить  по  беглому  осмотру,
такая проверка предусматривалась. Обычный транспорт, с обычным  грузом...  Я
чувствовал, что дело здесь не только в том, что нас  старались  задержать  и
подставить под удар флота. Была еще какая-то неизвестная опасность. А мы  до
сих пор не заметили ее.
   В рубке пахло пластиком и горелой изоляцией - обычные запахи аварии.
   Ходовые генераторы заглушены. Обесточены все управляющие  линии.  Тем  не
менее резервные мониторы позволили мне удостовериться, что  загрузка  нашего
последнего бота все еще не закончена. Времени до вероятного появления боевых
кораблей Комора оставалось совсем немного. Пора было убираться отсюда.
   Я отдал команду прекратить погрузку и решительно  направился  к  шахтному
лифту.
   Я прошел почти весь коридор, все пятнадцать метров,  отделявшие  меня  от
кабины лифта, когда внезапно подумал, что этот корабль, возможно,  последний
кусочек  родного  мира,  который  мне  суждено  видеть.   Если   мои   планы
осуществятся - дальше будет Темная зона.
   Не знаю, что на меня нашло. Накатила тоска по привычному укладу жизни, по
тысячам знакомых мелочей, по почти забытой, родной планете.
   Одним словом, я сам себя старался  разжалобить  и  скрыть  за  всем  этим
каскадом трескучих слов простую и очевидную истину: я  навсегда  прощался  с
одним-единственным человеком, который был мне дорог в этом мире.
   Так прощаются на вокзалах, когда поезд еще стоит на  перроне  и  осталось
несколько минут до свистка кондуктора, и вы знаете,  что  отойдет  поезд,  а
совсем не вокзал.
   Вы еще можете остаться, но этого никогда не случится,  потому  что  билет
уже взят - путь выбран. Человека, стоящего рядом с вами, уже как бы  и  нет,
он остается в прошлом навсегда... Навсегда... Навсегда...
   Я хорошо знал эту  старую  песню  колес.  Воспоминания  студенческих  лет
унесли меня в земной и теперь уже нереальный город.  Кажется,  он  назывался
Кишиневом...
   Прошлое иногда  повторяется  -  только  на  этот  раз  все  было  намного
серьезной. Я вновь увидел ее лицо, когда она закрывала дверь моего номера  в
гостинице Лимы, ее презрительную усмешку одной  стороной  губ...  И  так,  с
гордо вскинутой головой, она навсегда ушла из моей жизни.
   А может, я чего-то не понимал? Может, за всеми этими агентурными  играми,
психологическими  тестами,  проверками  и  переодеваниями  скрывались  самые
обыкновенные беспомощность,  одиночество,  желание  ответного  чувства?  Так
легко себя убедить, если хочется верить...
   Если бы я чуть поспешил, если  бы  меня  не  оглушил  неожиданный  каскад
воспоминаний, не замедлил моих движений - все бы тогда сложилось  иначе.  Но
из  темноты  словно  невидимая  ладонь  протянулась  и  придержала  меня  на
несколько мгновений, чтобы я мог услышать женский крик...
   Глава 16
   Полчаса назад, когда Крайнов еще только направлялся к  управляющей  рубке
"Хитака", в одной из запертых пассажирских кают четыре человека приступили к
выполнению хитроумного плана Шифта.
   Из всей команды "Хитака" только трое знали, что под  нарочито  мешковатой
мужской формой четвертого пассажира скрывается женщина.
   - Дар очень болен. У него слабые легкие... Врач прописал  ему  постоянную
дозу кислорода, - так объясняли они странное  поведение  своего  товарища  в
ресторане кают-компании,  забирая  с  собой  его  порцию.  И  поскольку  эти
пассажиры неплохо оплатили свои места, никто не задавал им лишних  вопросов.
К тому же, у капитана имелись специальные указания по поводу этой  четверки.
Их никто не беспокоил и не удивлялся тому, что в одной из комнат двухместной
каюты жил один  человек,  а  в  смежной  ютились  остальные.  Впрочем,  рейс
продлился всего  неделю.  И  завершился  для  многих  членов  экипажа  самым
неожиданным образом.
   Для многих, но только не для этих четверых, ожидавших захвата "Хитака".
   Сейчас наступило время последней части операции, долгожданное для  мужчин
и мучительное для женщины.
   На экране скрытого сканера они увидели, как Крайнов неторопливо прошел по
коридору к рубке управления.
   - Вам пора раздеваться, -  произнес  старший  из  этой  команды,  жадными
глазами ощупывая скрытую под мешковатой одеждой фигуру женщины.
   - Успеете! Он еще только вошел в коридор. - Казалось, женщина  испытывает
мучительные колебания и не может решить, как ей следует поступить.
   - У нас остается мало времени. Все должно выглядеть естественно.
   Наконец женщина встала со стула. Медленно и нерешительно, двигаясь словно
в тумане, начала расстегивать пуговицы своей форменной куртки.
   - Помочь? - спросил второй, низкорослый, с большими  залысинами  на  лбу,
стараясь, как бы ненароком, дотронуться до нее.
   - Обойдусь. Убери свои грязные лапы!  -  Гнев  помог  женщине  преодолеть
смущение, и, сорвав с себя куртку, она отшвырнула ее в сторону. Вслед за ней
полетела блузка. Потянувшись к застежке  лифчика,  она  вдруг  остановилась,
случайно встретившись взглядом с самым младшим из их команды. Он  заерзал  и
смущенно отвел глаза, словно уже уличенный в чем-то постыдном.
   - Пусть Джон выйдет.
   - Нет, - ответил старший, - все будет по инструкции.
   - Грязные свиньи! - произнесла женщина, еще раз увернувшись от протянутых
к ней нетерпеливых мужских рук. Она постепенно пятилась и, наконец, уперлась
спиной в угол комнаты. Затравленно озираясь, женщина с отчаянием поняла, что
дальнейшее промедление лишь спровоцирует ее компаньонов на прямое насилие.
   Тогда, сорвав лифчик, она бросила его им в лицо. Так псам бросают  иногда
часть одежды, чтобы отвлечь их внимание.
   Низкорослый подобрал с полу  блузку  и  медленно,  с  блуждающей  улыбкой
разорвал ее на несколько частей. Затем, не отрывая глаз  от  груди  женщины,
методично стал срывать пуговицы с ее куртки.
   - Пусть Джон выйдет, - опять попросила женщина.
   - Чего ты  ко  мне  привязалась?  -  фальцетом  спросил  Джон,  облизывая
пересохшие губы. - Что я, хуже их?
   - Да уж, не лучше...
   - Снимай брюки и ложись на диван! - приказал старший.
   - Нет! - сказала женщина. - Об этом мы не договаривались!
   -  Ты  знаешь  инструкцию.  Придется  немного   потерпеть.   У   них   не
должно.возникнуть ни малейшего подозрения. Если будешь кочевряжиться,  мы  в
самом деле применим силу. Мне это разрешено, - соврал старший. Казалось,  он
один из всей троицы сохранял видимое хладнокровие.
   - Они могут подвергнуть тебя медицинским исследованиям. Шеф рисковать  не
любит, все должно быть естественно, - повторил почти дословно довод старшего
тот, что был пониже, с залысинами.
   Только теперь женщина по-настоящему испугалась, впервые догадавшись,  чем
на самом деле может закончиться вся эта инсценировка.
   - Убирайтесь отсюда! Я все сделаю сама!
   - В  одиночку  это  не  получится,  -  засмеявшись,  сказал  тот,  что  с
залысинами.
   Оттолкнув тянущиеся к ней жадные, но пока еще нерешительные мужские руки,
женщина затравленно огляделась. Малейший повод с ее стороны мог  подтолкнуть
к насилию этих трех, теряющих над собой контроль самцов. Но и отступать было
некуда. Она хорошо понимала, что  любые  ее  просьбы,  мольбы,  угрозы  лишь
распалят их еще больше.
   Она медленно сняла пояс, инстинктивно стараясь хотя бы потянуть время. Но
тут силы оставили ее; прижавшись спиной  к  стене,  она  задрожала,  и  руки
бессильно упали, так и не справившись с застежкой брюк.
   - Он скоро вернется, Карл, - и тогда мы уж точно не успеем позабавиться.с
этой крошкой, - проговорил низкорослый, тяжело  дыша.  В  его  бессмысленном
взгляде, похотливо скользящем по телу женщины, казалось, не было уже  ничего
человеческого.
   - Хорошо. Держи ее крепче.
   Почувствовав на себе грубые мужские руки, женщина закричала в первый раз.
   - Заткни ей пасть!
   Поняв, что шутки кончились, она сопротивлялась отчаянно, как дикий зверь,
но  было  уже  поздно.  Воспаленные  видом  ее  обнаженного  тела,   мужчины
набросились на нее все втроем, швырнули на пол.  Кто-то  засунул  ей  в  рот
мокрое полотенце, кто-то сильно ударил по лицу. Двое прижали  руки  к  полу.
Джон, которого она так просила выйти, сжав ей голову  обеими  руками,  чтобы
лишить возможности вытолкнуть кляп, начал жадно целовать ее грудь.
   Она  ч