И не потому ли, что все это  правда,  у
корпорации  так  часто  возникали  сложности  с  наймом  рабочей   силы?   В
особенности это касалось классных космических специалистов...
   Мне,  возможно,  придется  проверить  мрачные  слухи  о   корпорации   на
собственной шкуре. И если я хотел этого избежать,  то  следовало  немедленно
исчезнуть, раствориться в огромном городе.
   Я старался всегда оставлять у себя за кормой резервную  зону,  и  поэтому
был некоторый шанс  осуществить  такое  намерение.  Поддельная  компьютерная
карта личности, состряпанная три года назад на Раймосе скорее из озорства, в
качестве сувенира с этой известной  на  всю  империю  колонии  преступников,
похоже, сослужит, в конце концов, неплохую службу...
   О карте не знал никто, даже Ригас. К сожалению, с деньгами  все  обстояло
далеко не так благополучно. Те немногие  наличные,  которыми  я  располагал,
позволят продержаться всего несколько дней, может быть, неделю - больше  мне
не высидеть даже в трущобах: питание и чистая вода на Лиме стоят  дорого,  и
тот, кто заморозил мою расходную карточку, прекрасно это понимал.
   Я миновал наиболее оживленные улицы Лимы и, кажется,  достаточно  запугал
свой  след  по  дороге  от   космопорта.   Теперь,   пожалуй,   можно   было
воспользоваться общественным транспортом, несмотря на то, что  там  придется
снять  респиратор  и  открыть  лицо.  Вероятность  скрытой  слежки  все  еще
оставалась, но я слишком устал от пеших блужданий по закоулкам столицы и,  в
конце концов, решился на этот рискованный шаг.
   Поясной модуль магнитокара вылетел на окраину через несколько  минут  без
всяких происшествий. И, смешавшись с толпой рабочих, спешащих по домам после
смены, я вновь затерялся в безликой серой массе носатых чудовищ,  в  которых
превращались все прохожие, как только натягивали на лица маски респираторов.
Ободренный  этим  успехом,  я  едва  не  решился  воспользоваться  фальшивой
карточкой личности, чтобы  остановиться  в  какой-нибудь  платной  ночлежке.
Однако  благоразумие  взяло  верх.  В  ночлежках  слишком  часто   случались
проверки... А сейчас мне важнее всего  затаиться  и  не  привлекать  к  себе
внимания. Надо искать нору, в которую можно забиться.
   Столица  словно  несла  на  себе  печать  недавних  поражений,  поспешных
отступлений, судорожных попыток вернуть  былую  славу  империи,  которая  ее
породила...
   Заброшенных нежилых зданий на окраинах Лимы встречалось сколько угодно.
   Но полицейские кары наверняка оснащены биодетекторами, и здесь меня сразу
же обнаружат.
   Надо искать поселение бездомных бродяг. Скорее всего, это окажется  шайка
наркоманов или банда грабителей. Вряд ли они пустят к себе чужака,  но  если
мне повезет,  лучшего  места  для  временного  укрытия  от  всевидящего  ока
Федерации не придумаешь.
   Вскоре  я  заметил  несколько  подходящих  личностей.  Их  нетрудно  было
отличить от обычных прохожих по привычке все время оглядываться и по одежде,
слишком рваной и грязной даже для Лимы.
   Последовав за одной из таких фигур, я очутился в полуразрушенном подъезде
затемненного ветхого здания. Центральное  воздухоснабжение  здесь,  к  моему
удивлению, еще действовало. Пришлось пройти целых два шлюза,  прежде  чем  я
попал во внутреннюю часть здания.
   - Сними маску! - Чей-то требовательный окрик заставил  меня  замереть  на
месте и почти сразу же повиноваться. Совершенно неожиданно  из  темноты  мог
сверкнуть выстрел. - Я его не знаю, -  спокойно  констатировал  все  тот  же
грубый голос. - Он за тобой вошел, Фан?
   - Я его тоже не знаю! Это наверняка шпик. Ковырни его, чего ты ждешь?
   - Успеем. Пусть сначала скажет, чего ему от нас нужно.
   Под потолком тускло, вполнакала высветилась световая  панель,  и  я  смог
наконец осмотреться. Мы находились в большом овальном зале,  предназначенном
для каких-то былых собраний. На изломанных, ободранных скамьях валялись кучи
газет и тряпья.
   Обитатели этого мрачного  места,  человек  двадцать,  не  меньше,  стояли
вокруг меня полукольцом, отрезая дорогу к выходу.
   - Что, не нравится? Чего уставился? - Громоздкий верзила, угрожающе играя
мускулами,   придвинулся   вплотную,   остальные   одобрительно   загалдели,
предвкушая хорошее развлечение.
   - Смотрите! У него знак! Это космик!
   - Да? Мне еще не приходилось отливать космика.
   Удар последовал неожиданно. Мне удалось  парировать  его  лишь  частично,
зато моя ответная подсечка оказалась успешной, и туша нападавшего с грохотом
рухнула на пол, подняв целую тучу пыли.
   Долгие годы тренировок в группах спецназа,  стажироваться  в  которых  во
время учебы обязаны были все  специалисты  начиная  со  второго  класса,  не
пропали даром.
   Дальнейшее  развитие  схватки,  однако,  пошло  не  совсем  так,  как   я
рассчитывал.
   Нападавший быстро оказался  на  ногах,  и  последовавшая  серия  коротких
стремительных выпадов, уходов, бросков сразу же показала, что мой  противник
- профессионал высокого класса, знакомый со всеми приемами  ведения  боя,  в
том числе и запрещенными.
   Уже через несколько секунд, пропустив прямой удар в солнечное  сплетение,
я понял, что влип окончательно. Толпа одобрительно взревела, ожидая кровавой
развязки. И становилось все  более  очевидно  -  ждать  ей  придется  совсем
недолго.
   Я уже потерял дыхание и плохо соображал от  боли,  когда  входная  дверь,
такая  желанная  и  такая   недосягаемая   теперь   для   меня,   неожиданно
распахнулась. И голос, усиленный мегафоном, рявкнул:
   - Всем стоять на месте! Руки за голову!
   Но даже это неожиданное нападение не застало банду  врасплох,  окружающие
меня люди мгновенно оказались на полу, и со  стороны  верхних  анфилад  зала
сверкнули огоньки бластеров. Стрелки там были неважные, или целились  поверх
голов, но нападавшие уцелели. Огненный шквал прошелся над ними.
   - Не стрелять! - Снова рявкпул мегафон. - Вы можете  уходить.  Нам  нужен
только космик!
   - Важная ты, оказывается, персона, - тихо проговорил  лежавший  рядом  со
мной предводитель и что-то коротко выкрикнул на незнакомом языке.
   В зале погас свет. Прежде чем лучи  полицейских  прожекторов  успели  нас
нащупать, несколько пар сильных рук подхватили  меня  и  рванули  куда-то  в
сторону. Мы бежали, низко пригнувшись, по  вентиляционному  туннелю.  Сбоку,
поддерживая и упорно проталкивая меня вперед, несся предводитель банды.
   - Здесь нас не достать, - прохрипел он, не снижая темпа. - Все  подземное
хозяйство города принадлежит только нам!
   Тем не менее сзади вновь послышались выстрелы и  топот  погони.  Человек,
бежавший слева от меня, со стоном выронил бластер и упал. Почувствовав,  что
руки сопровождающих людей на секунду разжались, я на ходу  успел  подхватить
оружие и дважды выстрелить туда, где только что сверкали  огоньки  выстрелов
настигавших нас полицейских. У преследователей кто-то  громко  вскрикнул  от
боли, они замешкались, и  этого  оказалось  достаточно,  чтобы  нам  от  них
оторваться.
   Бежавшие рядом и чуть впереди меня люди свернули в узкий боковой  проход.
Стальная заслонка за нашими спинами со скрежетом задвинулась, отрезая нас от
преследователей. Повинуясь знаку предводителя, все стояли  несколько  секунд
совершенно неподвижно, не производя ни звука и слушая,  как  вдали  затихают
звуки погони.
   - Ну вот. Кажется, все, - тихо  проговорил  предводитель.  Я  по-прежнему
сжимал в руке рукоятку бластера и теперь протянул оружие своему спутнику.
   - Можешь оставить у себя. Ты смелый парень, не каждый решится  выстрелить
в кростов...
   - Кто они, полиция?
   - Люди корпорации. Ее ночная гвардия. Редко кому удается от них уйти.  Но
здесь они не властны. Эти катакомбы простираются вниз на  полкилометра.  Они
остались еще со времен серебристой империи и  теперь  принадлежат  нам.  Для
того, чтобы кросты рискнули войти сюда, нужна очень серьезная причина...
   Он с интересом уставился на меня, стараясь в неверном  блеске  переносных
фонарей рассмотреть мое лицо под коркой засохшей грязи и крови.
   - Кто ты такой?
   - Всего лишь штурман звездофлота. Зачем-то я им понадобился. Они устроили
так, чтобы меня списали с корабля, и, видимо,  следили  за  мной  от  самого
космопорта, хотя я этого не заметил...
   - Еще бы ты заметил... Значит, штурман... А еще говорят: нет судьбы...  -
В голосе этого грубого сильного человека послышалось неподдельное волнение.
   - Что ты имеешь в виду?
   - Позже поговорим. Здесь нельзя задерживаться - они могут вернуться. Надо
идти вниз, на третий ярус. Только там мы будем в безопасности.  Ты  даже  не
знаешь, какая ты дорогая добыча и как мы тебя теперь будем беречь.
   Снова начался стремительный спуск по узким  металлическим  лестницам,  на
старых  полуразрушенных  подъемниках,  механизмы  которых,  тем  не   менее,
работали, смазанные чьими-то заботливыми руками. Мы спускались так не меньше
часа, прежде чем Ловинский - так звали  командира  нашей  группы  -  объявил
первую большую остановку. Почему-то они все обращались к своему предводителю
по фамилии, если, конечно, это не была кличка.
   В огромном подземном зале дышалось с трудом. Воздух был затхлый, но много
чище, чем наверху. Нас осталось человек пять, остальные отсеялись  во  время
сумасшедшего продвижения по катакомбам Лимы,  выполняя  распоряжения  своего
командира. Меня удивляло  непривычное  сочетание  внешней  расхлябанности  и
строгой внутренней  дисциплины  среди  людей  Ловинского.  Все  его  приказы
выполнялись быстро и четко, без лишних вопросов и ненужного подобострастия.
   Расположились прямо на земле. Когда из заплечных сумок появились  свертки
с едой, я вдруг понял, как сильно проголодался. У меня не было с собой  даже
воды, а пить хотелось давно, задолго до остановки...
   Я не знал, как себя держать с  этими  людьми.  Кем  я  был  среди  них  -
пленником или равноправным членом команды? Что означали эти слова Ловинского
о "дорогой добыче"? И каким образом я должен добывать теперь себе пропитание
и воду?
   Может быть,  предложить  им  деньги?  И  тут  я  заметил,  что  Ловинский
внимательно за мной наблюдает.
   - Гордый, значит. Не попросить воды, когда хочется нить, у нас  считается
оскорблением.
   - Я не знаю ваших порядков. Я родился на Земле и никогда не был в Лиме.
   Ловинский кивнул, соглашаясь, и протянул флягу.
   - Никогда не слышал о Земле. Тебе придется  изучить  наши  правила,  если
хочешь выжить в Лиме.
   Я жадно приник к драгоценному сосуду, стараясь не расплескать ни капли.
   Еда оказалась излишне солоноватой и сухой. Впрочем, иной она и  не  могла
быть.
   Скорее всего, эти жесткие волокнистые ломти не что иное, как  самодельные
консервы.
   - Сами запасаете еду впрок?
   - Мы почти все делаем здесь сами.
   - Зачем я вам понадобился? Почему вы помогли мне?  -  наконец  решился  я
задать самый важный вопрос.
   - С чего ты взял, что мы тебе  помогали?  -  Несколько  секунд  Ловинский
молча прожевывал хрустящий ломоть. - Что ты знаешь о Коморе?
   - В каком смысле?
   - В самом прямом. Чему тебя учили в школе?
   - Меня многому учили... Комор на Земле не любят, как и везде,  да  только
не знают, как от него избавиться.
   - Комор нахватал кусков, проглотить которые он уже не  в  силах.  Большие
расстояния между  колониями,  проблемы  транспорта  и  связи,  необходимость
содержать огромный флот постепенно подорвали экономическую мощь империи. Уже
сегодня от нее ничего бы не осталось, если бы не корпорация...
   - Мы это давно  поняли  на  Земле.  Посылали  даже  экспедицию  в  Темную
область, но она не вернулась.
   - Зачем?
   - Хотели найти место, недоступное для кораблей Комора.
   - Да, такое место нужно не только землянам.
   Ловинский обладал завидным умением с разными людьми говорить на их языке,
и, кроме жаргонных словечек, которыми он усыпал  свои  краткие  обращения  к
подчиненным, знал многое другое.
   - Ты, кажется, не всегда был предводителем крысантов?
   - Не всегда. Пять лет назад я был капитаном "Атлана". - Это было  слишком
неожиданно. История с "Атланом" стала притчей во языцех во всем звездофлоте.
   - Там же был бунт!
   - Совершенно  верно.  Только  не  бунт.  Восстание.  Мы  хотели  уйти  от
имперского флота. Независимый от империи рейдер... Пять лет назад эта  мечта
не могла осуществиться. Был суд, рудники, побег, - много чего  было  за  эти
годы...
   - Значит, ты - тот самый Ловинский...
   - Тот самый.
   - Но при чем здесь  корпорация?  Какое  отношение  космический  транспорт
имеет к имперским проблемам?
   -  Транспорт?  Значит,  ты  веришь  всем  этим  басням,  придуманным  для
доверчивых простачков? Тогда скажи мне, куда подевались все военные крейсеры
империи?
   - С тех пор, как большинство поселений  подписали  с  Комором  договор  о
сотрудничестве, весь военный флот был разоружен и  переведен  на  каботажные
линии.
   - И для этого понадобилась специальная корпорация. И именно тогда на этих
самых каботажных линиях появились невесть откуда взявшиеся пиратские военные
корабли.
   - Ты хочешь сказать, что пираты принадлежат империи?
   - А как, по-твоему, проще всего держать в узде непокорные  колонии,  если
открытые  военные  действия  становятся  невыгодны?  К  тому  же  корпорация
приносит солидный доход.
   - Я слышал об этом, но как-то... Все это было далеко.
   - Конечно, все мы  так.  Пока  не  коснется  лично,  можно  считать,  что
проблемы  не  существует.  Ладно.  Разговор  о   корпорации   особый.   Пора
заканчивать привал, путь у нас еще не близкий.
   Последние сопровождавшие нас люди  один  за  другим,  повинуясь  приказам
Ловинского, исчезали в боковых проходах, и в конце концов я остался  наедине
с Ловинским.
   Новичку не так-то просто освоиться с подземельями Лимы. Одна мысль о том,
что все  эти  гигантские  подземные  полости,  пещеры,  запутанные  переходы
созданы  не  руками  людей,  а  какими-то  неведомыми   силами   природы   и
существовали здесь, по крайней мере, несколько  миллионов  лет,  задолго  до
появления человека, приводила в трепет того, кто впервые  видел  эти  стены,
усыпанные то алыми, то  зелеными  кристаллами  минералов,  хрупкими  друзами
солей, покрытые ослепительными красками, на секунду  оживавшими  в  неверном
свете фонарей.
   - Ты уверен, что мы идем правильно? - Я уже не скрывал своей тревоги.
   Подземные катакомбы Лимы могли лишить мужества кого угодно.
   Ловинский, ничего не ответив, остановился,  достал  маленький  аппаратик,
уместившийся у него на ладони, и, прижав  палец  к  губам,  подошел  ко  мне
вплотную.
   На аппаратике вспыхнул красный огонек. Жестами  Ловинский  предложил  мне
снять куртку и осторожно, словно в ее  складках  скрывалась  гремучая  змея,
положил на пол. Затем провел аппаратом по остальной моей одежде и  вслед  за
этим проверил свою.
   Только после того  как  мы  отошли  от  этого  места  на  добрый  десяток
поворотов и спустились на другой уровень, Ловинский  наконец  остановился  и
объяснил:
   - Там было, по меньшей  мере,  два  слухача.  Я  оставил  им  кристалл  с
записью, пусть теперь слушают...
   - Почему они оказались в моей одежде? Не думаешь ли ты, что я?..
   -  Если  бы  я  подозревал,  что  ты  агент  Комора,  мы  бы  сейчас   не
разговаривали. Методика работы разведки корпорации достигла  такого  уровня,
когда  секреты  фактически  перестали  существовать.  Этот   аппарат   могли
подложить, когда ты ехал в общественном транспорте, или позже, когда мы были
уже здесь, в подземелье. Агенты перекупаются по несколько раз, и мы  слишком
часто не знаем, кто есть  кто.  Работать  в  Лиме  становится  все  трудней.
Корпорация давно бы с нами покончила, если бы  не  боялась  потерять  ценный
источник информации о деятельности союза.
   Пока они знают, что у союза нет боевых кораблей, они готовы терпеть  нас,
потому что понимают: так долго продолжаться не может. В  конце  концов  союз
найдет подходящую планету, построит  там  тайно  от  Комора  базу  и  начнет
создавать свой флот. Вот корпорация и надеется,  благодаря  нам,  узнать  об
этом не слишком поздно.
   Я давно утратил всякую ориентацию  в  подземном  лабиринте  и,  когда  мы
двинулись дальше, старался держаться к Ловинскому как можно ближе, ступая за
ним буквально шаг в шаг. Туннель теперь стал  слишком  узким  и,  петляя  из
стороны в сторону, все время менял направление.
   После одного из таких поворотов Ловинский  споткнулся  и,  падая,  что-то
крикнул.
   Далеко впереди засветился маленький зеленый огонек сонара,  я  услышал  в
ушах отвратительный визг, переходящий в инфразвук, и почти сразу же  потерял
сознание.
   Глава 2
   В окно светило  тусклое  солнце  Лимы.  Я  лежал  в  чистой  кровати,  на
хрустящем белом белье. Даже в пижаме. Кто-то аккуратно развесил  на  стульях
мою одежду.
   Похоже, с того момента, как я потерял сознание, времени прошло немало...
   Голова раскалывалась. Но про боль я забыл, едва вспомнив, чем закончилось
вчерашнее путешествие по катакомбам Лимы.  Кто  вытащил  меня  наверх?  Люди
Ловинского или боевики корпорации? Где я, черт возьми, нахожусь? На тюремную
больницу помещение явно не походило...
   Дверь открылась. Вошла молодая женщина с подносом в руках. Полупрозрачный
халат из термопласта с яркими маками, скрывающими лишь  небольшую  часть  ее
груди, давал возможность увидеть гораздо больше, чем  могла  себе  позволить
простая медсестра...
   - Проснулись? Долго вы спите.
   - Где я?
   - На конспиративной квартире. Здесь вы в полной  безопасности.  Ловинский
поручил  мне  о  вас  позаботиться.  -  Она  поставила  поднос  и  поправила
разлетевшиеся волосы.
   Цветы на груди халата при этом жесте несколько сместились,  открыв  моему
взору маленькие розовые соски. Жест, очевидно, был случаен, потому  что  она
смутилась, перехватив мой взгляд, и торопливо опустила руки.
   - Выпейте тоник. Он поможет вам прийти в форму.
   Мне с трудом удавалось  не  пялиться  на  нее.  В  этом  не  было  ничего
удивительного. Женщин я не видел во время всей  своей  долгой  шестимесячной
вахты на "Тендере", а таких женщин вряд ли встречал и раньше. Мягкие  волосы
рассыпались по плечам. Серые глаза блестели под широким разлетом  бровей,  а
высокая округлая грудь даже сейчас, после  того  как  она  поправила  халат,
позволяла получить достаточно полное представление о том, что скрывалось под
двумя цветками маков. Одеть с утра бюстгальтер  ей,  очевидно,  было  просто
недосуг.
   - Давно я у вас тут валяюсь?
   - Вас привезли вчера ночью. Был врач. Вы хорошо выспались  и  теперь  уже
все в порядке. Одевайтесь, я вернусь минут через пять.
   - Могу я видеть Ловинского?
   - Думаю, нет. Он сейчас очень занят.
   - А вас как я должен называть?
   - Меня зовут Илен.
   Оставшись один,  я  залпом  осушил  бокал  желтоватой,  пахнущей  лимоном
жидкости и как был, босиком, подошел к окну. Примерно  шестнадцатый  этаж...
Высоковато для конспиративной квартиры. Значит, запасного выхода отсюда нет.
   Что-то мне во всем этом не нравилось. Прежде всего,  конечно,  чрезмерная
занятость Ловинского. Мне нужно придумать какой-то способ установить, в чьих
руках я оказался. Кто использовал сонар в подземелье? Вряд ли это были  люди
Ловинского, скорее всего, он сам попал под удар  и,  возможно,  теперь  тоже
находится под арестом... Хотя место, в котором я оказался, мало походило  на
тюрьму,  мне  придется  соблюдать  чрезвычайную  осторожность.  Лучше  всего
притвориться,  что  я  им  полностью  поверил.  Разыграть  из  себя  этакого
глуповатого малого и узнать как можно больше.  Пока  ясно  одно:  здесь,  на
Лиме,  я  стал  объектом  слишком   пристального   внимания   могущественных
соперничающих организаций.
   Если я хочу сохранить свободу собственных поступков и  как-то  выпутаться
из гнусной ситуации, в которую попал, надо разобраться  во  всем  как  можно
скорее.
   Илен вернула