ейте "Уравнил"!", а чуть в  стороне,  подальше,  в  конце
улицы, неоновыми змейками бежали слова: "Уравнил" - это радость!"
   "Можно подумать, у них здесь нет ничего, кроме этого "Уравнила"... Уж  не
наркотик ли это? Хотя  нет,  карантинные  службы  Федерации  никогда  бы  не
допустили открытой рекламы чего-то подобного". Тем не менее, желая убедиться
в этом, он подошел к уличному автомату и, нажав кнопку,  получил  запотевшую
бутылочку желтоватого напитка. На яркой этикетке  опять  призывно  вспыхнуло
"Уравнил".
   Роман открыл  бутылку  и  понюхал.  Напиток  пахнул  вполне  безобидно  -
лимонным соком.
   Роман с детства терпеть не мог ничего кислого.  Он  осторожно  слизнул  с
ладони каплю напитка,  явно  отдававшего  синтетикой,  сморщился  и  тут  же
отправил в мусоропровод всю бутылку.
   В центре столица выглядела достаточно оживленно. Целые кварталы  огромных
супермаркетов, базаров. Не так уж плохо жили  гридяне,  как  ему  показалось
сначала.
   Девушку он заметил, скорее всего, потому, что она ничем не  выделялась  в
толпе с первого взгляда. А может, оттого, что в его возрасте довольно трудно
не заметить такую девушку? Что в ней его привлекло? Походка, гордо откинутая
голова, летящая по плечам волна  волос,  не  укрытая  от  дождя?  Когда  она
подошла совсем близко, он увидел на секунду ее лицо, чуть нахмуренные брови,
пушок на верхней губе, широкие, почти монгольские, скулы. Она не  была  даже
красива,  если  исходить  из  привычных,  набивших  оскомину,   телереаловых
стандартов, и вела себя странно, не так, как остальные  женщины,  приехавшие
за  покупками  в  столицу  из  провинциальных  городков  и  теперь   подолгу
застывавшие у витрин, разглядывая чудеса  торгового  столичного  рая...  Она
что-то искала, слишком спешила и плохо знала дорогу.  То  и  дело  путалась,
спрашивала  о  чем-то  прохожих,  опять  сбивалась.  Ненадолго  забегала   в
магазины, взглядом скользила по полкам, в, ничего не купив,  вновь  выходила
на улицу.
   Роман шел следом, в отдалении, стараясь не привлекать ее внимания. Он  не
искал случайного скоротечного знакомства в этом городе. Просто  шел  следом,
сам  не  зная  зачем.  Ему  нравилось  издали  незаметно  наблюдать  за   ее
нахмуренным озабоченным  выражением,  за  всей  этой  летящей  стремительной
торопливостью, за этой спешкой к не известной ему  цели.  Он  видел  как  бы
кусочек, крохотный фрагмент чужой жизни и с непонятной горечью думал о  том,
что все его предыдущие знакомства и  встречи  с  женщинами  были  такими  же
фрагментами, может, более длительными, и только. В конце  концов  он  уходил
или уезжали они. Каждый возвращался к своей жизни, к своим проблемам.
   Первый раз девушка надолго остановилась у крупного магазина  с  образцами
земного  сельскохозяйственного  оборудования.  С  точки  зрения  Романа,  на
витринах не было абсолютно ничего интересного. Два-три  сельскохозяйственных
робота, сменные навесные  орудия,  образцы  семян,  пакеты  для  гидропонных
растворов - все это устарело на тысячу лет.
   Но этим упрямцам, этим ретроградам на  новых  мирах  не  нравилась  пища,
получаемая из синтезаторов. Они были гурманами и трудягами,  они  не  жалели
сил для того, чтобы  выращивать  натуральные  продукты,  и  охотно  покупали
подобное оборудование.
   Неужели она тоже принадлежала к одной из таких фермерских семей или  даже
общин? Он почувствовал разочарование, даже досаду на эту незнакомую девушку,
словно она была виновата в  том,  что  не  соответствовала  придуманному  им
образу.
   Собственно, Роман и сам толком не  знал,  каким  должен  быть  его  идеал
женщины. Смутно рисовался ему в мыслях некий противоречивый тип  независимой
принцессы, но при этом слабой и беззащитной, да  еще  и  нуждавшейся  в  его
помощи и поддержке.
   Никто в его помощи не нуждался. А те женщины, которых он знал,  мало  чем
отличались от знакомых парней. Долгие годы эмансипации и  равенства  сделали
свое дело. Женщина взвалила на свои плечи половину  мужских  обязанностей  и
потеряла в  глазах  Романа  половину  своего  очарования...  Домашний  очаг,
воспитание детей - все это отошло в романтическое прошлое.
   Детей воспитывали интернаты, и лишь на каникулах они появлялись  дома.  А
женщины, обретя наконец равное с мужчинами положение в  обществе,  отчего-то
не почувствовали себя счастливее... Все эти мысли пронеслись в  его  голове,
пока девушка чтo-то торопливо записывала на маленькой магнитной карточке. Он
подумал, что если сейчас не подойдет к ней, воспользовавшись остановкой в ее
стремительном движении, то второго такого случая может не представиться.
   Среди различных миров Федерации существовало множество правил поведения в
обществе. Не зная их, можно было попасть в глупейшее положение. Тем не менее
в большинстве мест случайное знакомство на улице по обоюдному желанию  давно
уже не. считалось зазорным. Преодолев удивившую его самого  нерешительность,
Роман наконец сделал несколько шагов по направлению к витрине и  остановился
рядом с девушкой.
   - Извините меня, пожалуйста, мне показалось, вы  плохо  ориентируетесь  в
городе. Не смогу я чем-то помочь? Хотя, честно говоря,  и  сам  не  старожил
здесь...
   Она даже головы не повернула, даже не взглянула на него,  словно  он  был
пустым местом. Его тщательно подготовленная фраза повисла в воздухе.
   - Вы могли хотя бы ответить, я же к вам обратился... - Он чувствовал себя
оскорбленным.
   - Немедленно уходите, - коротко приказала девушка. - Сейчас  сюда  придут
мои друзья. Они могут убить вас.
   Роман натянуто рассмеялся, для простой шутки фраза звучала мрачновато.
   - Они убивают всех ваших знакомых?
   Впервые она  взглянула  на  него,Романа  словно  окатила  холодная  волна
тревоги.
   - Вы не похожи на полицейского агента, поэтому, прошу вас, уходите!
   Плотная толпа спешащих мимо витрины людей разъединила их, и в  это  время
кто-то позвал девушку. Когда Роману удалось вновь протиснуться к витрине, ее
уже  там  не  было.  Воспользовавшись  толчеей,  она  проскользнула  к  углу
магазина, и он издали еще раз увидел ее светлый плащ.
   Теперь она была не одна. Двое мужчин в коротких дождевых накидках  стояли
рядом с девушкой и внимательно вглядывались в  толпу,  похоже,  они  кого-то
искали...
   Ему вдруг показалось, что предупреждение  могло  быть  вовсе  не  шуткой.
Прежде чем он решил приблизиться, все трое исчезли, растворились в толпе.  И
Роман подумал, что, возможно, упустил шанс познакомиться с  людьми,  которые
так интересовали Райкова. Кто они были?  Террористы?  Контрабандисты?  Члены
какой-то тайной секты? Теперь об этом можно было только гадать. В  одном  он
не сомневался - эта случайная  встреча,  это  короткое  приключение,  больше
всего похожее на  просвет  в  дождевых  облаках,  навсегда  затянувших  небо
Гридоса, вряд ли когда-нибудь  повторится.  Шанс  был  упущен  безвозвратно,
через час ему предстоял отъезд на остров Мортон.
   Обшарпанный  старый  глайдер  шипел  и  плевался  прогретым  паром.   Его
устаревший лет на двести двигатель на медленных нейтронах время  от  времени
выбрасывал из реактивного сопла очередную порцию пара  и  надолго  замолкал,
набираясь сил для очередного плевка.
   Судно двигалось рывками, словно его тянули лебедкой.  На  нижней  палубе,
защищенной прозрачной оболочкой от ядовитых брызг гридского моря,  почти  не
было пассажиров, и Роман, пробыв здесь с полчаса, перешел наверх.
   Низко над морем летели клочья белесых облаков. Бесконечный гридский дождь
несколько поутих под порывами свежего морского ветра. В портовом магазинчике
Роман приобрел комплект местной  непромокаемой  одежды  и  теперь  ничем  не
отличался от дюжины  пассажиров,  одетых  в  разноцветные  дождевики,  яркие
краски которых словно бросали вызов унылому однообразию пропитанного  дождем
пейзажа.
   Неожиданно из дождевой пелены надвинулась  на  корабль  громада  острова,
сразу же закрывшая горизонт. Глайдер зашипел, сбрасывая скорость. "Мортон, -
хрипло объявил судовой автомат, - пассажиров,  следующих  до  этого  пункта,
просят пройти в трапную рубку".
   Роман оказался единственным пассажиром, выходившим  на  острове.  Глайдер
никто не встречал. Не видно было ни одного человека. Не было даже  дежурного
автомата.
   Судно, фыркнув своим изношенным двигателем, растворилось в пелене  дождя,
и Роман остался совершенно один на пустом пирсе маленького островка.
   Старый  пластиковый  причал  поскрипывал  под  ногами,  дождь   ненадолго
перестал, и перед Романом  предстала  унылая  панорама  острова.  Изломанные
стены обветшалых бараков, ржавая стрела крана над пирсом. Ни  одного  дымка,
ни единого признака жизни. Каменистая земля,  обдуваемая  морскими  ветрами,
несущими  ядовитые  брызги  воды,  казалась   совершенно   непригодной   для
сельскохозяйственных работ. Едва заметная тропинка поднималась от  пирса  до
гребня ближайшего холма.
   "Иногда здесь все-таки  кто-то  ходит.  Может  быть,  ферма  находится  в
глубине острова?" - подумал  Роман.  Совершенно  непонятно,  почему  его  не
встретили. В бюро по найму обещали  предупредить  хозяина  фермы.  Настолько
равнодушны к новым людям? Полное  отсутствие  любопытства?  Это  слишком  не
похоже на обычаи колонистов.
   Тревога постепенно овладевала юношей все больше.
   Людей он заметил метров через двести, когда поднялся  на  гребень  холма.
Две неподвижные фигуры стояли внизу, под карнизом, надежно закрывавшим их от
морского  ветра.  Лишь  подойдя  вплотную,  Роман  понял,  почему   они   не
приближались к морю. Оба были без респираторов.
   - У  нас  кончились  очистительные  патроны,  -  подтвердил  его  догадку
невысокий, рыжеватый, давно не бритый человек в поношенной куртке, - поэтому
ждем вас здесь. Глайдер всегда кого-нибудь высаживает.
   - Разве вас не предупредили обо мне?
   - Здесь нет пункта связи.
   - Как же ферма функционирует без связи с архипелагом?
   - Фермы здесь тоже нет, - хмуро произнес второй.
   Глава 3
   Издали поселок производил мрачное впечатление. Пять или шесть заброшенных
бараков, покосившиеся стены,  треснувшие  кое-где  окна.  Заржавленные  туши
старых механизмов.  Лет  десять  назад  здесь,  очевидно,  велись  серьезные
разработки местного сырья, о чем свидетельствовали шахтные терриконы, теперь
поросшие вездесущей желтой травой.
   Роман молча шел за своими проводниками. Причал давно  остался  позади,  и
моря уже не было видно.
   Значит, вербовщик все-таки обманул его. Нет здесь никакой  фермы.  Скорее
всего, вредное производство  или,  хуже  того,  контрабанда  -  какая-нибудь
подпольная фабрика. Тогда дело совсем худо. Выбраться отсюда будет непросто.
Без респиратора к  воде  не  подойти,  а  плыть  можно  лишь  на  специально
приспособленном, герметично закрытом судне. Здесь даже охрана не нужна.
   Он остерегался задавать лишние вопросы, по опыту своих  прежних  скитаний
зная, как невыгодно бывает предстать перед старожилами зеленым новичком,  не
умеющим сдерживать  своих  эмоций.  Словно  оценив  его  выдержку,  один  из
спутников, высокий, в потрепанной куртке штурмана наконец заговорил:
   - Здесь был рудник по добыче мерлита. Местный минерал, достаточно ценный.
Но когда появились крысоиды, добыча стала нерентабельной, и рудник  закрыли.
Остров решено  было  использовать  для  таких,  как  мы.  У  нас  есть  даже
официальный статус, мы - свободная старательская артель,  на  свой  страх  и
риск ведущая добычу мерлита.  Поскольку  это  единственное  на  весь  сектор
промышленное месторождение мерлита, его цена на внешнем рынке подскочила раз
в десять.
   Они шли уже по поселку. Большинство бараков пустовало.  В  разбитые  окна
залетал ветер и толстым слоем пыли укрывал полы, остатки  брошенной,  никому
теперь не нужной мебели. Роман подумал, что  в  местах,  из  которых  уходят
люди, всегда остается много хлама, и, возможно, поэтому там часто  заводится
разная нечисть.
   Мы слишком спешим, решаем насущные задачи сегодняшнего дня,  не  думая  о
последствиях. У нас не хватает на это времени, нам всегда что-нибудь  срочно
нужно...  Что-нибудь  такое,  что  нам  раньше  не  принадлежало.  А   потом
появляются крысоиды...
   - Я представлю вас капитану, - прервал  его  раздумья  человек  в  куртке
штурмана. - Собственно, раньше он был энергетиком, но здесь  он  капитан,  и
будет лучше, если вы произведете на него хорошее впечатление.
   Роман опять промолчал. Они подошли к бараку в самом центре поселка. Здесь
были вставлены стекла, а у порога валялась истертая до дыр тряпка, служившая
половым ковриком. По примеру своих спутников, прежде чем войти, Роман  вытер
об нее ноги.
   Энергетик оказался худым, костлявым мужчиной  с  нездоровым  лихорадочным
блеском  в  глазах.  В  комнате  поддерживались  относительная   чистота   и
спартанская простота. Кроме выструганного до  белизны  широкого  деревянного
стола, здесь еще  были  кровать,  заправленная  простым  грубым  одеялом,  и
несколько полок с утварью.
   - Еще один любитель легкого заработка? Или вас привлекла к нам  романтика
неосвоенных миров?
   Роман ничего не ответил на  откровенную  насмешку,  сквозившую  в  голосе
энергетика, и продолжал стоять молча.
   - Когда я здесь спрашиваю, полагается отвечать! - негромко,  сквозь  зубы
проговорил энергетик, медленно поднимаясь с постели.
   - А вы пока еще ничего не спросили.
   Роман не изменил позы и ответил чуть растягивая слова, как бы подчеркивая
свое полное равнодушие к персоне энергетика и оказанной ему встрече,  словно
все это его не касалось. Такой прием всегда отлично действовал на психически
неуравновешенных людей, но в этот раз оказался бесполезным.
   - Умник. - Энергетик медленно обошел его и встал сзади. Роман по-прежнему
стоял неподвижно и совершенно спокойно. Он был уверен, что  в  случае  любой
неожиданности эта позиция ему ничуть не помешает, скорее наоборот.
   - Видали мы таких умников! - Удар, направленный вниз,  в  область  почек,
свалил бы с ног любого нормального человека. Это был  подлый  сокрушительный
удар. Но Роман недаром столько лет отдал тренировкам КЖИ. Он чувствовал руку
противника, даже не видя ее. К тому же его  реакция  была  в  несколько  раз
быстрее. Он позволил кулаку  энергетика  коснуться  своей  одежды,  а  затем
неуловимым, практически незаметным движением отклонил корпус в сторону.
   Энергетик, вложивший в удар весь вес своего тела, не устоял на ногах,  но
Роман подхватил его, повернул и поставил перед собой лицом к лицу.
   Никто, кроме них двоих, так  и  не  понял,  что,  собственно,  произошло.
Энергетик побледнел  от  бешенства,  но  сумел  овладеть  собой,  и  это  не
понравилось Роману больше всего. Этот человек мог быть по-настоящему опасен.
   - Кжан, проводи его в свой барак и выдели койку. Завтра он пойдет с тобой
в паре.
   Когда они вышли из барака, Кжан - так звали человека в куртке штурмана  -
тихо, словно опасаясь, что их услышат, сказал:
   - По-моему, вы не понравились капитану. С  такими  людьми  у  нас  всегда
что-нибудь случается. Можно заблудиться  в  штольне,  наглотаться  ядовитого
тумана, да мало ли что...
   - Вы считаете, Федерации до такой степени безразлично, что происходит  на
Гридосе?
   - Федерация далеко.  Слишком  далеко.  У  нее  хватает  собственных  дел.
Исчезновение нескольких человек  в  отдаленной  окраинной  колонии  вряд  ли
привлечет внимание высоких комитетов Федерации, так что рассчитывайте  лучше
на себя, мой  неназвавшийся  новый  друг.  Ваша  жизнь  здесь  будет  теперь
зависеть от того, как хорошо вы сумеете  охотиться  на  гриппов,  как  чутко
сможет ваш нос распознавать запах крысоидов, от того, сколько каратов в день
вы сможете разыскать в заброшенных выработках и от многого другого, о чем вы
до сих пор даже не подозревали. Но главным образом  она  будет  зависеть  от
отношения к вам капитана.
   - Спасибо за предупреждение. Я постараюсь  его  не  забыть.  Но  скажите,
неужели никто не пытается что-то изменить или хотя бы сбежать отсюда? Почему
вы смирились?
   - Каждый вновь прибывший приносит с собой  ворох  свежих  идей  и  планов
побега с острова.  Мы  будем  рады  выслушать  ваши.  Это  вносит  некоторое
разнообразие в здешнюю довольно унылую действительность. А  Кругер,  взявший
на себя роль учетчика новых идей, с удовольствием  сравнит  ваши  проекты  с
предыдущими.
   В тоне колониста чувствовались горечь и раздражение.
   - Сколько вы уже тут?
   - Второй год. Мортон - это ведь не просто старательская  артель,  как  вы
поняли. И дело  не  только  в  мерлите,  хотя  местные  власти  от  него  не
отказываются. Здесь без следа исчезают неугодные властям Гридоса  люди.  Те,
кто знает что-то такое,  что  им  не  положено  знать,  или  просто  внушает
подозрение.
   - Вот так просто исчезают, и все? - Роману показалось, что он ослышался.
   Штурман невесело усмехнулся.
   - А вам кажется, несколько сот лет  новой  социальной  среды  достаточно,
чтобы полностью изменить человека? Залезть к нему в самое нутро  и  все  там
переделать? Нет, мой юный друг. Меняются условия,  меняется  и  человек.  На
Гридосе условия изменились. Я не знаю,  почему  это  произошло,  но  кому-то
понадобилось, чтобы все у нас покатилось к чертовой  матери.  Поверьте,  они
очень старались, чтобы все так и было.
   Штурман неожиданно остановился  и  прислушался,  жестом  попросив  Романа
молчать.  Со  стороны  терриконов,   от   заброшенных   выработок,   донесся
пронзительный и в то же время жалобный вой. Он  не  был  похож  ни  на  что.
Казалось, кто-то трет друг о друга два визжащих куска железа и  одновременно
плачет. Когда звук стих, штурман еще с минуту прислушивался, потом сплюнул и
пошел к бараку.
   - Что там было?
   - Еще узнаете. Не торопитесь.
   Отведенная Роману комнатка оказалась неожиданно чистой.
   - Капитан велел поселиться вам вместе со мной, но, я думаю, сойдет и так.
Никуда  вы  не  денетесь.  Я  живу  с  обратной  стороны,  если   что-нибудь
понадобится - стукните в стену.
   Кжан вышел, и впервые за весь этот долгий день Роман остался один. Он лег
на топчан, положил руки за голову и задумался,  почему  оказался  здесь,  на
Мортоне. Документы не могли вызвать ни малейшего подозрения. Тогда  что  же?
Почему они решили изолировать его? Кажется, ему не удастся выполнить задание
Райкова. Можно сколько угодно вживаться в жизнь местной колонии и  наблюдать
за крысоидами, например. Вот только пользы от этой информации немного. Здесь
долго оставаться нельзя, но и бежать, видимо, не просто. Дурацкое положение.
   Утро выдалось опять серым, с неба клубами опускалась мелкая водяная пыль,
больше похожая на туман. Кжан Крестов разбудил Романа в  шесть  утра.  После
незамысловатого завтрака в комнате Крестова они стали собираться на работу.
   A гдe остальные? - спросил Роман, не видя на улице никакого движения.
   - Они в шахте с пяти утра. Здесь каждая  пара  сама  решает,  во  сколько
начинать работу и когда ее заканчивать. Поскольку мы теперь  будем  работать
вместе, вместе все  и  решим.  Пища,  одежда,  снаряжение  -  здесь  за  все
полагается  платить  горнорудной  компании.  Все  стоит  очень  дорого,  все
оценивается в каратах мерлита и рассчитано так, чтобы у нас не оставалось ни
свободных средств, ни свободного времени. Не  так  уж  сложно,  как  видите,
создать обстоятельства, превращающие человека в средневекового раба.
   Роману нравился этот спокойный неторопливый человек,  сумевший  сохранить
чувство собственного достоинства даже здесь, на Мортоне.
   Крестов извлек из кладовой респираторы, пластиковые защитные робы, легкие
кирки из титанового сплава, и вслед за этим обычным для горняков снаряжением
на свет появились два коротких, длиной с руку,  копья  с  остро  отточенными
обоюдоострыми наконечниками, где-то посередине переходившими в металлическое
древко.
   Несколько секунд Роман недоуменно рассматривал это странно