ают времена,  когда  небольшого  усилия
оказывается достаточно, чтобы изменить направление развития и будущее многих
планет. "Рендболл" находился на одной из подобных развилок, В такие  моменты
будущее непредсказуемо. В истории его страны был случай, когда с корабля  на
берег  для  продажи  свели  огромных  и   страшных   животных.   От   одного
единственного человека зависело тогда, купить эту пару или позволить  увести
ее обратно.
   Он предпочел второе. Народ ацтеков так  и  не  узнал  лошадей.  А  затем,
благодаря этим самым лошадям, победили испанцы, и будущее его  страны  пошло
совсем по другой дороге... Все теперь зависело от Степана и от того, удастся
ли Сейросу удержать на своих плечах непомерную ношу обреченного  корабля.  А
тут еще появились крысы... Двадцать четыре огромные крысы стройными  рядами,
как на параде, подошли к холму с "Рендболлом" и начали  вгрызаться  в  землю
сразу с нескольких сторон.
   Теперь, если Степан вовремя не придет ему на помощь, "Рендболл" обречен.
   Одному ему больше не совладать со всеми врагами сразу...
   Стрим, внимательно следивший на дисплее за патрульными кораблями  Комора,
спросил, не пытаясь скрыть oхватившей его тревоги:
   - Почему их так много? Двадцать четыре корабля - это же больше эскадры!
   - Я же говорил тебе, что как только они догадаются о захвате "Рендболла",
- здесь окажется весь флот.
   - Их как будто закрывает хвостовая часть роя... Может быть,  они  нас  не
видят?
   Я отрицательно покачал головой.
   - Они видят нас так же ясно, как мы их. Головной корабль передового звена
уже изменил курс.
   - Сколько им понадобится времени, чтобы подойти на дистанцию огня?
   - Часа четыре.
   - Значит, схватки не избежать?
   - Это будет не схватка, а мясорубка. Они смогут стрелять  по  "Рендболлу"
как в тире. Без компьютера ни один наш ответный выстрел не найдет цели...
   Я мучительно искал выхода, и, инстинктивно сжимая  тумблер  форсажа,  все
увеличивал скорость, словно собирался вогнать гигантский корабль в  каменное
крошево обломков.
   Крайние астероиды уже можно было рассмотреть  на  оптических  экранах  во
всех подробностях. Между  ними  беспорядочно  кувыркалось  множество  мелких
камней,  осколков,  пыли,  наконец,  -  рой   был   достаточно   плотным   и
неоднородным, если бы  нам  удалось  прикрыться  его  массой  от  нападающих
кораблей, - у нас появился бы шанс.
   Вдруг я понял нечто очень важное. Рой  довольно  быстро  вращался  вокруг
своей оси, а это  означало,  что  в  его  глубине  действовали  значительные
центробежные силы.
   Они должны были вытеснить все крупные обломки в наружные  слои.  Возможно
даже, в глубине этого каменного облака образовались значительные  по  объему
полости. Если это действительно так...
   - Всем носовым постам приготовиться к открытию огня! - резко произнес я в
мегафон свою первую боевую команду.
   - Кого ты собираешься атаковать? - недоуменно спросил Стрим. -  Флот  еще
слишком далеко!
   - Сейчас увидишь. - Я  нажал  гашетки  носовых  энергетических  пушек,  и
впереди, по курсу корабля, встала белая стена огня.
   Понадобилось  всего  четыре  залпа,  чтобы  прогрызть  во  внешней  стене
метеоритного роя отверстие, достаточное для прохода "Рендболла". Весь  фокус
состоял в том, чтобы пробить эту дыру точно по оси вращения роя. Кажется,  я
не ошибся.
   Оставшиеся  но  краям  камни   описывали   круги   по   внешней   границе
образовавшегося отверстия, а за ним, внутри роя, темнела пустота  свободного
пространства.
   - Они что, спятили?! - всемогущий  шеф  разведки  корпорации  смотрел  на
контр-капитана Алдова так, словно это  Алдов  устроил  непонятный  фейерверк
перед носом "Рендболла".
   - Я не думаю,  комодор.  Этим  кораблем  руководит  человек  незаурядного
мужества и находчивости. По-моему, он использует единственный  оставшийся  у
них шанс.
   - Какой шанс?
   - Укрыться внутри метеоритного роя от нашей атаки.
   - Так упредите его! Сделайте что-нибудь!
   - Боюсь, мы не успеем. Они завершат маневр, прежде чем мы подойдем.
   - Тем хуже для них. Мы разнесем этот каменный мешок в пыль!
   - Это не так просто сделать. Слишком велика его масса.
   - Тогда прорывайтесь к ним сбоку по прямой, не меняя траектории атаки!
   - Единственно возможный путь - по оси вращения метеоритного роя.
   - Это слишком долго!
   - Вы правы, комодор. Но если мы попытаемся атаковать их сбоку, вся  масса
метеоритного потока обрушится на наши корабли. Вокруг собственной  оси  этот
бешеный рой вращается со скоростью двух километров в секунду. Наших  силовых
полей не хватит, чтобы сдержать натиск такого каменного урагана.
   - Но ведь "Рендболл" вошел в рой!
   - Мы тоже сможем это сделать - но только вслед за ним, по оси вращения.
   Проломив внешний беспорядочный слой  метеоритов,  "Рендболл"  шел  теперь
внутри бешено вращающегося каменного  мешка.  Мы  попали  в  довольно  узкий
туннель, уходящий глубоко внутрь роя. Вокруг корабля  с  огромной  скоростью
низвергался водопад обломков.  С  такого  расстояния  рассмотреть  отдельные
глыбы  не  представлялось  возможным,  но   резкие   толчки   гравитационных
возмущений  напоминали  о  том,  что  малейшая  ошибка  может  стать   здесь
последней.
   - Капитан! Кибернетики докладывают, что они  готовы  к  пробному  запуску
центрального компьютера.
   - Подождем. Сейчас не время для экспериментов.
   Внимательно  разглядывая  на  дисплее   внешнего   обзора   схематическое
изображение значительно расширившегося позади нас прохода, я вдруг  подумал,
что если заткнуть узкое бутылочное  горло  входа,  по  которому  только  что
прошел  корабль,  мы   смогли   бы   на   какое-то   время   избавиться   от
преследователей, выиграть несколько часов и закончить ремонт.
   - Есть среди наших людей хороший канонир, человек мужественный, способный
управлять боевой шлюпкой? - спросил я Стрима.
   Тот ненадолго задумался.
   - Пожалуй, подойдет Гринсон.
   - Вызовите его!
   - Что ты задумал, капитан?
   - Если заткнуть туннель, по которому мы сейчас движемся, ни один  корабль
не сможет нас догнать.
   - Но это слишком рискованно. У того,  кто  это  сделает,  практически  не
останется ни одного  шанса,  чтобы  уцелеть.  Если  начать  стрельбу  внутри
облака, его равновесие нарушится, орбиты всех осколков сместятся и шлюпку  в
образовавшемся хаосе сотрет в порошок.
   - Я это понимаю. Бывают  моменты,  когда  нужно  рискнуть  жизнью  одного
человека  ради  того,  чтобы  спасти  корабль.  Именно  капитану  приходится
принимать подобные решения. Эта наша единственная возможность оторваться  от
преследования.
   Я говорил все эти правильные слова с чувством необычного удовлетворения.
   Я почти любовался собой и  своим  безупречным,  с  точки  зрения  логики,
решением. Во мне словно  удовлетворенно  мурлыкал  сытый  и  довольный  кот.
Что-то было не так.
   Что-то здорово было не так...
   Когда   вместо   Гринсона   в   управляющей   рубке   появились   шестеро
представителей команды и, замявшись, остановились поодаль, -  я  понял,  что
дела наши плохи.
   Дисциплина на корабле, только что прошедшем через бунт, - понятие  весьма
относительное. И мой первый приказ, от  которого  зависела  наша  дальнейшая
судьба,  натолкнулся  на  непонимание,   а   может   быть,   и   на   прямое
противодействие команды.
   Мне предстояло немало  сделать,  чтобы  восстановить  должный  порядок  и
работоспособность всех служб, и я слишком хорошо понимал, что  ни  окриками,
ни применением силы ничего не добьюсь.
   - Капитан, - вновь подчеркнув,  не  скрывая  иронии,  мое  повое  звание,
старший из них, наконец, начал излагать цель их визита: -  Гринсон  неплохой
парень. Он давно служит на "Рендболле". Почему ты решил от него избавиться?
   - Кто сказал, что я хочу от него избавиться?
   - Разве может уцелеть шлюпка в такой мешанине?
   - Может быть, и нет. Но если вы не научитесь выполнять  приказы,  мы  все
погибнем наверняка. Корабль будет попросту уничтожен.  Вы  один  раз  должны
решить, кто здесь командует. Это ваше право. Я не  просил  для  себя  звания
капитана и охотно уступлю его тому, кого вы выберете, но и тогда  необходимо
будет выполнять приказы этого человека.
   - Мы вас не знаем. Вы появились на борту всего месяц назад. Среди нас  не
нашлось никого, кто способен  вести  "Рендболл".  Только  поэтому  вы  стали
капитаном. А теперь вы решили, что Гринсон должен погибнуть!
   - Я пытаюсь спасти "Рендболл" в безнадежной ситуации,  когда  против  нас
выступил почти весь флот Комора! Объясняю это первый и  последний  раз.  Еще
один такой случай, и я сам откажусь от обязанностей капитана.
   Я говорил все эти трескучие верные слова, словно бил  в  огромный  пустой
барабан.
   Я точно оправдывался перед кем-то.
   - Расстреливать будем всякого, кто попробует в боевой обстановке нарушать
дисциплину! - мрачно пообещал Стрим.
   - Скажите, капитан, только честно, если бы вы  сами  оказались  на  месте
Гринсона, смогли  бы  вы  посадить  шлюпку  на  один  из  астероидов  внутри
метеорного роя?.
   Ведь именно это ему придется сделать, чтобы открыть прицельный огонь.
   Я слишком хорошо понимал, что от ответа на их вопрос: зависел  но  только
мой авторитет, но и дальнейшая судьба корабля.
   И вдруг, прежде чем я успел сказать хоть слово, на меня накатило "нечто".
   Это "нечто" не имело формы в реальном мире, но оно сковывало волю, мешало
произнести слова, которые уже готовы были сорваться  с  моих  губ.  Ощущение
было такое, словно мое  собственное  тело  отказалось  мне  повиноваться.  А
где-то в глубине, в районе старой раны, шевельнулась  боль  -  лишь  слегка,
будто напомнила о чем-то...
   И тогда я пришел в ярость оттого, что  кто-то  вновь  пытается  управлять
мной, как куклой. И желание, точное и холодно рассчитанное желание поступить
именно так, как я только что решил.
   Я  словно  брел  в  глубокой  темной  воде  наугад,   спотыкался,   терял
направление и вдруг, нащупав верный путь к берегу, обнаружил, что  встречное
течение мешает мне сделать решающий шаг.
   - Что с вами, капитан? - спросил Стрим. - На вас лица нет.
   - Уже все в порядке. Давайте посмотрим, смогу ли я посадить шлюпку внутри
метеорного роя.
   Глава 13
   В   огромном   помещении   стартового   шлюза   стояла    на    аппарелях
одна-единственная шлюпка.
   Ожидание казалось мучительно долгим. Воздух постепенно и слишком медленно
отгонялся насосами в резервные емкости.
   Мне  пришлось  приложить  немалые  усилия,   чтобы   убедить   Стрима   в
необходимости самому заменить Гринсона. По-моему, в конце концов у него тоже
возникли серьезные сомнения по поводу правильного выбора капитана.
   Но я воспользовался случаем и не хотел останавливаться. Возможно, скрытая
причина моего  неожиданного  поступка  заключалась  в  том,  что  я  бросил,
наконец, вызов тем, кто пустил по моим следам в Лиме  ищеек  Комора...  Тем,
кто оставил меня в живых у дверей рубки, когда  исчез  Лоуэлл...  Тем,  кому
позарез было нужно, чтобы я стал капитаном "Рендболла". И,  кажется,  я  уже
начинал догадываться, для чего...
   Стартовый механизм наконец сработал,  выбросив  шлюпку  наружу.  В  лучах
кормовых  прожекторов  "Рендболла"  передо  мной  открылось   нереальное   и
жутковатое зрелище.
   Полость внутри метеорного роя, по которой теперь,  медленно  удаляясь  от
меня, шел "Рендболл", напоминала внутренние стены гигантского водоворота,  в
глубине которого, в полной тишине, вспыхивали отсветы коротких и  беззвучных
столкновений. Эти вспышки я принял вначале за звезды. Но их здесь не было.
   Здесь не было ни одного привычного ориентира.
   Корабль, словно некое подводное чудище, медленно и величественно удалялся
от меня, двигаясь точно по оси  огромной  каменной  воронки.  С  трудом  мне
удалось подавить вполне естественное желание  догнать  "Рендболл".  Я  начал
осторожно разгонять шлюпку.  Оторвавшись  от  корабля,  я  теперь  вместе  с
облаком  камней  и  пыли  двигался  вперед  с  огромной  скоростью,  но  это
совершенно не ощущалось, поскольку наши  скорости  относительно  друг  друга
оставались неизменными -  рой  казался  неподвижным,  если  не  считать  его
вращения вокруг собственной оси.
   Эта  составляющая  к  моему  маленькому  кораблику  не  имела  пока   еще
отношения.
   Именно ее мне и предстояло уравнять, разогнав шлюпку вокруг оси роя. Если
это удастся, она повиснет среди малоподвижных обломков. Только  после  этого
станет возможна посадка на один из них. Спираль траектории шлюпки, начавшись
внутри полости, теперь все ближе подходила к потоку камней.
   Необходимо было направлять шлюпку так, чтобы не врезаться в  какой-нибудь
почти невидимый при таких скоростях вращения камень. Я почувствовал, что для
подобного ювелирного  пилотирования  моего  опыта  совершенно  недостаточно.
Шлюпка повиновалась с заметным опозданием, она то и дело рыскала, срываясь с
курса.
   Рано  или  поздно  это  должно  было  закончиться  еще   одной   вспышкой
столкновения...
   К счастью, как только я начал маневр,  все  внимание  сосредоточилось  на
пульте управления. Времени для анализа собственных  ощущений  совершенно  не
осталось.
   "Рендболл"  все  еще  находился  в  поле  моего  зрения.  Но  чем  больше
наращивалась  скорость  движения  шлюпки,   тем   неопределенней,   размытей
выглядели очертания корабля. Вначале он показался  мне  подобием  вытянутого
веретена без антенн и наружных конструкций,  опоясанного  огненными  кругами
бортовых огней, а потом и вовсе превратился в бесформенное облако.
   Вообще все вокруг стало полностью нереальным, аморфным, расплывчатым, и я
не был уверен, что причина этого явления заключалась только в  увеличившейся
скорости.
   Скорее всего, изменилось само восприятие мира как такового.
   Силы инерции все сильнее искажали траекторию шлюпки, прижимая ее вплотную
к внутреннему слою кометных осколков. С ужасом я чувствовал, как  постепенно
теряю  контроль  над  своим  хрупким  суденышком.  Скорости  уравнялись  уже
настолько, что я  видел  отдельные,  наиболее  крупные  глыбы,  беспорядочно
вращавшиеся подо мной.
   Шлюпка, ставшая теперь частью каменного  потока,  медленно,  но  неуклюже
продолжала  снижаться  или  подниматься.  Я  хотел  затормозить,   уменьшить
скорость и вырваться из опасной спирали инерции, толкавшей меня в самую гущу
потока, но времени на этот маневр уже нс оставалось.  По  моим  расчетам,  с
минуты на минуту в проходе могли появиться  корабли  Комора.  Если  к  этому
моменту я не буду готов открыть огонь, все мои усилия окажутся напрасными.
   Оставалось одно - садиться на ближайший обломок, пока меня не затянуло  в
глубь роя. В принципе,  мне  подходила  любая  точка,  оставлявшая  открытой
траекторию стрельбы. Лишь одно  условие  необходимо  соблюсти  -  глыба,  на
которую я сяду, не должна вращаться вокруг собственной оси  слишком  быстро,
иначе мне не удастся прицелиться с достаточной точностью.
   Внутри  меня  тем  временем  происходило   нечто   странное.   Прозрачней
становились мысли, светлела память, словно весь наносный сор выметался прочь
этим бешеным вращением шлюпки.
   Возможно, это происходило потому, что изменилась  сама  стоимость  жизни,
поставленной мною на карту в одном азартном порыве.
   Даже если я не промахнусь, для  меня  мало  что  изменится  после  начала
стрельбы:  взрывные  газы,  ударив  по  ближайшим  камням,  нарушат   веками
складывавшееся равновесие в их взаимном движении, и весь этот каменный поток
обрушится на шлюпку. Вспомнилась почему-то застава у белого  замка,  где  мы
стояли вместе с Мстиславом. Не слишком-то я сумел ему помочь в тот день,  но
сегодня, кажется, я снова стану в строй...
   Через  рамку  электронного  прицела  я  попытался  разглядеть   горловину
метеоритного роя, в которой вот-вот должны были показаться  корабли  Комора.
Нельзя было увидеть ни  одного  устойчивого,  неподвижного  предмета.  Перед
глазами все плыло. Я плохо соображал, в какую сторону нужно стрелять, и  все
больше терял ориентировку.
   С каждой минутой  задача  становилась  сложней.  Теперь  шлюпка  частично
погрузилась  внутрь  облака,  и  первые  темные  силуэты   обломков   начали
проскальзывать между  мной  и  проходом.  Медлить  больше  нельзя  ни  одной
секунды. Я направил шлюпку вбок,  к  ближайшей,  наиболее  массивной  глыбе.
Диаметр этого астероида составлял несколько  сот  метров  -  площадь  вполне
достаточная для  посадки.  Из-за  относительно  большой  массы  он  вращался
несколько медленней остальных.
   Визг посадочных амортизаторов, ослепительные фонтаны искр из-под зацепных
крючьев... Как только пелена от ударной нагрузки рассеялась, мир  вокруг,  в
который уже раз  за  эти  несколько  часов,  неузнаваемо  изменился.  Многие
астероиды, попавшие  под  энергетические  удары  защиты  "Рендболла",  слабо
светились, и этого света оказалось  достаточно,  чтобы  придать  окружающему
пейзажу нереальный, фантастический облик. Самого корабля давно уже  не  было
видно...
   Фосфорические куски  света  на  моем  новом  небосклоне  не  с  чем  было
сравнить, поскольку они не походили ни на облако, ни на звезды.  Потрясенное
сознание отказывалось ориентироваться в новой обстановке. Мне казалось,  что
сполохи огня  стремительно  несутся  на  меня  отовсюду.  Память  решительно
отказывалась подсказать даже направление, в котором теперь находился проход.
Все  вокруг  стало  одинаково   неузнаваемо,   одинаково   нереально.   Даже
навигационные  приборы  шлюпки,  казалось,  сошли  с  ума  в  этой   бешеной
круговерти.
   "Рендболл" соблюдал договоренность о полном  радиомолчании:  в  наушниках
слышались лишь трески бесчисленных помех да раскаты электрических  разрядов,
сопровождавших столкновения обломков. Проникновение  внутрь  роя  массивного
корабля уже частично нарушило равновесие и я еще раз представил,  что  здесь
начнется после того, как я открою огонь.
   Только сейчас я оценил всю  сложность,  всю  практическую  невыполнимость
взятой на себя  задачи.  Вернуться  из  этого  каменного  хаоса  невозможно.
Обратного пути не будет - его уже нет.
   И все же я еще боролся,  не  позволяя  панике  полностью  овладеть  своим
сознанием. Я убеждал себя, что "Рендболл" где-то здесь, рядом, что в  нужный
момент он выйдет на связь и я вновь услышу человеческие голоса в  этом  мире
вертящейся смерти. Я старался ни на секунду не снимать наушники, не  обращая
внимания на визгливые скрипы помех, чтобы не  разорвать  последней  ниточки,
хоть как-то связывающей меня с реальностью. И вдруг оглушительный рев ударил
в мои барабанные перепонки.
   Где-то  за  сверкающей  чертой  огненного  горизонта  в  проход   входили
невидимые корабли Комора.  Время  атаки  приблизилось  и  сомкнулось  вокруг
меня... Плохо сознавая, что делаю, борясь с головокружением  и  тошнотой,  я
отдал бортовому компьютеру шлюпки приказ рассчитать направление на  источник
самых мощных помех, и затем, совершенно механически, ввел длинный ряд цифр в
приемное устройство порта огня.
   Энергетический импульс выстрела, оторвавшись  от  носа  моего  крошечного
суденышка, ушел в неведомую зону пространства, и там, куда он ушел, в некоем
немыслимом далеко, через секунду разлилось море огня.
   Беззвучный грохот взрыва потряс весь рой до основания, разметав обломки и
окончательно разрушив подобие какого-то порядка в  их  движении.  Полости  в
центре роя больше не существовало. Только  каскад  столкновений,  хаотически
разлетавшихся обломков и отзвук нового взрыва... Я мог лишь  догадываться  о
том, что творилось в горловине туннеля.
   Корабли патруля, двигавшиеся по узкому проходу и  не  видевшие  на  своих
радарах противника, не ожидали нападения. Видимо, они не хотели  расходовать
энергию на столкновения своих  защитных  полей  с  бесчисленными  обломками,
берегли ее для атаки... Скорее всего они вовсе отключили  бок