овые  экраны  и
теперь попали под ураганный  шквал  каменных  осколков,  разметанных  ударом
первого взрыва.
   Вдруг я понял, что ударная волна все еще но дошла до  меня,  и  что  она,
судя по всему, будет ужасной. Даже если шлюпка выдержит первый удар, на меня
обрушатся осколки, только  что  уничтожившие  корабли  Комора.  Защита  была
включена,  но  мощность   слабеньких   шлюпочных   генераторов   при   такой
интенсивности воздействия можно было не принимать в расчет...
   И тут она пришла. Астероид подо мной разлетелся на мелкие  осколки.  Удар
был страшен, я почувствовал, что крик замер у меня на губах. Шлюпку тряхнуло
так, словно она со всего маху врезалась в булыжную мостовую.
   Кулак перегрузок обрушился на меня, вдавил в кресло,  Я  слышал  какой-то
отвратительный треск. Возможно, не выдержали крепления.  Но,  скорей  всего,
это хрустели мои  суставы.  Наконец  сквозь  багровую  завесу  боли  хлынула
спасительная темнота, и тогда, в  момент  последнего  всплеска  сознания,  н
увидел в уже обступившей меня тьме знакомое лицо Сейроса.
   - Ты знаешь, что нужно делать? - спросил голос учителя.
   Я пытался разомкнуть непослушные губы, но не сумел издать ни звука и лишь
отрицательно мотнул головой.
   Его глаза, словно два холодных  голубых  клинка,  не  встречая  преграды,
погрузились на самое дно моего существа...
   - Выходит, они взялись за  тебя  всерьез.  Кольцо  на  твоей  руке  очень
опасно. До этого момента я сомневался в том, что Аристарх решится расстаться
с вещью такой огромной силы. Но это произошло. Ты ему слишком нужен.  Сейчас
оно закрыто, но стоит тебе неосторожным желанием разбудить его силу - тебе с
ним не совладать. Тогда ты действительно превратишься в раба.
   - Может быть, ты объяснишь? Я не понимаю ни слова...
   - Это не имеет значения. Еще не пришло время знаний.
   Вокруг все замерло. Не было ничего,  кроме  полной  тишины  и  огромного,
слегка освещенного собственной аурой лица учителя.  Я  уже  слышал  подобные
слова. И тогда они значили для  меня  немало!  Я  боролся  изо  всех  сил  с
дымчатым стеклом, закрывавшим память... "Приходит время слов и  лишь  потом,
далеко не сразу, начинается время знаний... А за ним,  также  неизбежно  для
воина, следует время действий". Именно это я слышал от него где-то  там,  за
гранью памяти, в ином измерении времени...
   - Что я должен сделать?
   В глазах Сейроса появился насмешливый огонек.
   - Значит, ты научился хотя бы этому, не произносить ненужных слов,  время
которых еще не пришло.
   - Так что же мне делать?
   Сейрос пожал плечами.
   - Это зависит только от тебя. Воин сам  решает,  встретиться  ли  ему  со
своей смертью еще раз. После второго круга она все время стоит за его  левым
плечом, и можно научиться видеть ее лицо.
   Я невольно оглянулся и ничего не увидел,  кроме  ржавой  переборки  своей
полуразрушенной шлюпки, почему-то вынырнувшей в этот момент из полной  тьмы,
словно в насмешку.
   Сейрос улыбнулся.
   - Ты мало тренируешься. Ты израсходовал всю свою  жизненную  энергию  при
переходе в следующий круг и слишком медленно накапливаешь  новую.  Если  так
будет продолжаться, из охотника ты превратишься в дичь. Помнишь, почему ты в
первый раз решился вступить на дорогу деймов?
   - Кажется, я хотел обрести свободу...
   - Свободу от чего?
   - Я подписал какой-то кабальный договор и хотел от него избавиться.
   - Ты подписал его уже дважды.
   - Секронг Гравс?..
   - Слугу деймов невозможно отличить от обычного человека.
   - Что же теперь будет?
   - Ты хотел обрести могущество достаточное,  чтобы  противостоять  деймам.
Это почти невозможно, но это  единственный  в  твоем  положении  способ.  Ты
сопротивлялся им настолько успешно, что они  сочли  необходимым  подтвердить
договор вторично. Я не знаю другого случая. По-моему, ты был  на  правильном
пути. В судьбе Воина почти не бывает случайностей. Вспомни, что тебе  сказал
Мстислав на прощанье. Вспомни все, что ты знаешь о Темной  зоне.  Это  очень
важно.
   Сознание вернулось сразу, словно кто-то повернул выключатель. Так  всегда
бывает после ввода танзема. Я лежал в каюте медицинского отсека "Рендболла".
   У моей койки  толпилось  человек  пять  исполняющих  обязанности  старших
офицеров  крейсера.  Голова  раскалывалась  от  боли.  И  я  никак  не   мог
сообразить, сколько времени прошло с тех пор, как грохнул взрыв после  моего
первого и единственного выстрела.
   - Капитан, вы их остановили!
   - Мы нашли вас только благодаря чуду. Рация шлюпки  все  время  работала.
Там творился настоящий ад, но шлюпка уцелела, хотя это  казалось  совершенно
невозможным.
   - Что с кораблями Комора?
   - Те, которые успели войти в рой,  все  уничтожены.  "Рендболл"  выдержал
потому, что по  вашему  приказу  защитные  поля  работали  на  всех  боковых
экранах. Метеоритный рой разбросало взрывом на многие километры.
   - Впереди шел только патруль. Скоро здесь появится вся эскадра, и на этот
раз они будут осторожней.
   - Компьютер работает. Мы готовы к оверсайду.
   Только сейчас я начинал верить в то, что можно выиграть и тогда, когда  у
тебя лишь один шанс из тысячи,  если  очень  сильно  повезет  и  если  рядом
неожиданно окажется старый, ворчливый друг...
   - Вы хорошо проверили? В компьютере не осталось скрытых программ-ловушек?
   - Все чисто. Мы сделали даже пробный разгон.  Картов  заменил  двенадцать
подозрительных блоков.
   - Что мы будем делать дальше, капитан?
   Чаще, чем нужно, они произносили мое  новое  звание,  словно  лишний  раз
хотели подтвердить, что сейчас я владею им по праву. И вдруг  я  понял,  что
так оно и есть. Только теперь я наконец-то получил этот корабль. Только  так
и мог его получить...
   Глава 14
   "Рэндболл" шел в пустоте легко, не оставляя в пространстве  ни  малейшего
радиоследа. Работало центральное  автоматическое  управление.  Не  было  той
изматывающей напряженности, когда я много часов подряд вынужден был  вручную
протискивать сквозь пространство стальную громаду крейсера.
   Во время ночной вахты, впервые с  момента  восстания,  у  меня  появилось
время привести в порядок собственные  мысли  и  планы.  После  того  как  мы
сделали первый прыжок в пространство, задав бортовому  компьютеру  случайное
сочетание координат, мы стали практически недосягаемы для  кораблей  Комора.
Но это лишь до тех пор,  пока  соблюдается  полное  радиомолчание.  Пока  мы
далеко  от  зон,  в  которых  расположены  поисковые  локаторы.  Долго   так
продолжаться не может. Скоро нам понадобится пополнить запасы воды  и  пищи.
Военный корабль не несет на себе сложных  гидропонных  устройств  замкнутого
цикла жизнеобеспечения и уже только поэтому должен  иметь  постоянную  базу.
Кроме того, очень скоро "Рендболлу" понадобится топливо.
   Как только мы будем вынуждены подойти к обитаемым  районам,  флот  Комора
немедленно атакует нас. Их вахтенные наверняка  днем  и  ночью  прослушивают
эфир, вылавливая малейший подозрительный шорох.
   Можно было попытаться  установить  контроль  над  какой-нибудь  окраинной
полудикой колонией - таких в империи  достаточно.  Однако  в  любой  колонии
найдутся агенты корпорации либо просто люди, желающие хорошо заработать.  Ни
Тетрасоюз, ни корпорация  не  откажутся  от  такого  лакомого  куска,  каким
является для них "Рендболл".
   Я представил долгие дни,  месяцы,  а  может  быть,  и  годы  постоянного,
изматывающего ожидания опасности... Наверняка мне не удастся все  это  время
поддерживать крейсер в состоянии боевой готовности. И они  нападут  на  нас,
когда мы меньше  всего  будем  этого  ожидать.  Тетрасоюз  стирался  создать
собственную базу для флота. Располагая  несколькими  кораблями  и  ресурсами
четырех планет, они могли себе это  позволить.  Но  согласиться  на  союз  с
Тетрой значило потерять сначала корабль, а затем и  свободу.  В  этом  я  не
сомневался.
   Оставалось лишь уйти в совершенно  не  исследованные  области  Галактики,
попытаться найти и приспособить для базы новую, не открытую Комором планету.
Таких  районов  достаточно,  но  полной  гарантии   от   случайных   визитов
разведывательных  кораблей  империи  не   будет   нигде,   кроме,   пожалуй,
одного-единственного места...
   Едва я подумал о нем, как  знакомая  боль  встрепенулась  в  левом  боку,
словно напомнила: тебя ведь предупредили...
   Мне не нужно было  вспоминать  последних  слов  Мстислава,  я  помнил  их
наизусть. К тому же это место давно интересовало меня самого, с тех пор  как
земной совет моей родной планеты  решил  найти  систему,  не  доступную  для
имперского флота...
   Это было еще до того, как я стал бездомным скитальцем, человеком без рода
и племени. Когда же? Кажется, в две  тысячи  двадцать  втором  -  опять  эта
путаница дат... Мне казалось, что холодные льдистые точки далеких  звезд  на
экранах курсовых локаторов усмехаются мне  в  лицо.  Или  это  было  не  мое
лицо?..
   Где-то там, между Альфой Кассиопеи и  Пятнадцатой  Лебедя,  лежала  часть
пространства, неподвластная обычным законам  нашей  Галактики.  Параллельный
мир?  Вывернутая  наизнанку  Вселенная?  Провал,  оставшийся  после  прохода
черного квазара? Можно было только гадать.
   Вспомнились строки из лоцманского свода:  "Темная  зона  -  закрытая  для
кораблей область пространства. Проход в обычном режиме невозможен.  Оверсайд
только в одну сторону".
   И сейчас эта дорога без возврата  притягивала  меня,  как  магнит.  Самое
странное, самое непонятное было то, что, готовя корабль к очередному прыжку,
я  едва  сдерживался,  чтобы  не  ввести  в  приемное  устройство   ходового
расчетчика знакомые координаты. Не знаю,  что  меня  удержало.  Может  быть,
удивление. Из биллиона ненужных цифр  память  услужливо  подсовывала  именно
координаты входа в Темную зону... Точных сведений о ней не  было,  их  место
заполняли домыслы, легенды, слухи...
   Считалось, например, что, несмотря  на  все  разглагольствования  ученых,
вернуться  оттуда  все-таки  можно.  Существовали  какие-то   тайные   секты
"приобщенных", якобы знающих о зоне больше  простых  смертных  и,  возможно,
даже побывавших в ее пределах. Прямо они этого но  утверждали,  но  намекали
весьма прозрачно.
   Впрочем, подобные теории и подобные  люди  существовали  во  все  времена
долгой истории человечества.
   С годами межзвездных полетов исчезнувших в  зоне  кораблей  накапливалось
все больше. И лишь небольшую часть исчезновений можно объяснить  трагической
случайностью или ошибкой. Большинство из них уходили добровольно. Знали  они
хоть что-нибудь? Или просто бежали от нашего жестокого мира, бежали  потому,
что предпочитали погибнуть, но не оставаться с нами?.. А может быть, с  ними
случилось то, что происходило сейчас со мной?
   Я представил себе капитана, принимавшего подобное решение. Наверняка  он,
как и я, взвесил все обстоятельства, наверняка, как и я,  решил,  что  иного
выхода нет.
   И было что-то еще, едва ощутимое...  Неуловимое  стечение  обстоятельств,
последовательное наслоение событий, подсознательное желание очутиться именно
в этом месте... Нечто, идущее извне - словно радиоэхо далеких звезд...
   На секунду я словно бы увидел наш корабль весь целиком, как  он  выглядит
снаружи, под равнодушным посторонним  взглядом.  Секция  за  секцией  словно
переливались из одной части пустоты  в  другую.  В  его  движении,  в  самом
нахождении  его  здесь,  где  десяток  атомов  едва  ли  можно  насчитать  в
кубическом километре пространства, было что-то противоестественное.
   Преодолевая внутреннее сопротивление, почти физически его ощущая, я встал
и отошел от пульта. В любом случае подобное решение могла принять только вся
команда. Никто не давал мне права единолично распоряжаться чужими судьбами.
   Включив интерком, я проговорил в микрофон:
   - Соберите всех в кают-компании. Мне нужно срочно поговорить с командой.
   В самом большом на "Рендболле"  помещении,  напоминавшем  холл  старинной
гостиницы, собралось человек двести. Впервые я увидел, насколько  уменьшился
экипаж "Рендболла", и подумал, как трудно  нам  будет  справляться  с  таким
огромным кораблем.
   Я не знал, с чего начать разговор.  Техники,  механики,  бывшие  рабосты,
развалившись, сидели в старинных дорогих креслах. Пестрые, по большей  части
изодранные мундиры и грязные, но внимательные лица окружали меня. Поймут  ли
они? Захотят ли меня поддержать, или после всех испытаний  нам  предстоит  в
конце концов стать добычей имперского флота?
   Я не чувствовал контакта с окружающими людьми и потому начал неуверенно:
   - Вот уже несколько дней этот  корабль  принадлежит  нам.  Ни  Комор,  ни
Тетрасоюз больше не властны над нашими судьбами. Теперь  мы  должны  решить,
что делать дальше. Свобода слишком дорого досталась, и ее придется защищать.
Для этого "Рендболл" должен оставаться боевым кораблем. Вы знаете,  что  это
значит. Наверное, те из вас, кто ждал после победы  легкой  жизни,  сладкого
куска пирога, отобранного у других, будут разочарованы. Они  могут  покинуть
корабль. Спасательные шлюпки и запас провизии для них найдутся. Недалеко  от
нас система Зет Лиры. Там  есть  старые  дикие  поселения.  Может  быть,  им
повезет и ищейки Комора найдут их не сразу. В любом случае  они  сами  будут
отвечать за свою судьбу.
   Меня слушали  молча,  внимательно,  но  равнодушно,  словно  все,  что  я
говорил, не имело к ним отношения.
   - Нам нужно топливо. Нам нужен провиант  и  запас  воды.  Как  только  мы
подойдем к каботажным линиям, рир-локаторы засекут нас. Даже если  этого  не
произойдет, во время атаки на  транспортник  он  обязательно  пошлет  сигнал
бедствия.
   - Для того чтобы уничтожить транспортник, нужно не  больше  двух  секунд.
Никакой радист не успеет... - произнес волосатый детина из первого ряда.
   Всмотревшись в него, я узнал Гринсона. Артиллериста, из-за  которого  мне
пришлось самому сесть в боевую шлюпку. Видимо, он пользовался среди  команды
большим авторитетом, и  потому  я  продолжил  очень  осторожно,  внимательно
наблюдая за его реакцией.
   - Но ведь нам не надо его уничтожать. Я  уже  говорил:  нам  нужны  вода,
продовольствие,  топливо.  Для  того  чтобы  получить  их,  надо   захватить
транспортник по возможности целым.
   - Огнем наших пушек можно сбить все его антенны!
   - Для передачи пакетного сигнала компьютеру нужно меньше секунды.  Прежде
чем вы сделаете второй выстрел, сообщение уже уйдет. И тогда у нас останется
меньше часа времени, самое большее два, если эскадра выйдет из оверсайда  не
совсем точно. Но они наготове, они ждут этого сигнала, и значит, за  час  мы
должны будем перегрузить на "Рендболл" все необходимое. Это на пределе наших
возможностей. Но даже если мы уложимся в час -  от  преследования  крейсеров
нам не уйти. Они засекут нас своими рир-локаторами, они сядут нам на  хвост,
и, выходя из оверсайда, мы сразу же попадем под огневой залп. Или я неправ?
   Тягостное молчание было ответом. Один Гринсон все еще не сдавался.
   - Мы можем захватить какую-нибудь планетарную базу!
   - Можем. Только там, скорей всего, не окажется нужного топлива, а  сигнал
все равно будет послан, и даже еще скорее.
   Они возбужденно и недовольно зашумели. Я ждал, пока пройдет первый шок от
моих сообщений, пока  улягутся  первые,  самые  бурные  эмоции.  Я  все  еще
надеялся на то, что они сами, без моей подсказки придут к  нужному  решению.
Не дождавшись, я вынужден был продолжить:
   - Есть только одно место, где Комор никогда не сможет до нас добраться.
   - Где же это? Где?! - послышались выкрики.
   - Темная зона...
   Наконец это слово было произнесено. Долгое  мрачное  молчание  повисло  в
кают-компании. Слышно было, как жужжала под потолком разладившаяся  световая
панель.
   - Темная зона - единственное  место,  куда  флот  Комора,  после  захвата
транспортника, не захочет последовать за нами.
   - Зачем? - Стрим смотрел на меня прищурившись, и впервые я заметил в  его
глазах искорки недоверия. Одно-единственное слово "зачем?" Я мог бы долго им
рассказывать о том, что только там появится у нас реальный шанс выжить, уйдя
от  преследований  Комора...  Или,  быть  может,  умереть?  Никто  ведь   не
возвращался  из  темных  областей,  чтобы  рассказать  о  том,  что  в   них
происходит...
   Нужно суметь сохранить столь желанную нам свободу... Они считали, что уже
добились ее, но это была всего лишь иллюзия.
   Секунду кают-компания молчала, ошарашенная  моим  предложением,  а  потом
тишина взорвалась возгласами протеста,  возмущения  и  недовольства.  Первым
начал, конечно, Стрим.
   - Я слышал эту легенду. О темных областях сложено немало легенд,  их  еще
никому не удалось проверить. И если ты решил  погибнуть,  это  ведь  еще  не
значит, что мы должны последовать за тобой.
   В этот ответственный момент, когда большинство колебалось, но у меня  все
еще оставалась надежда переубедить их, к столу протиснулся человек. Я  узнал
его с первого взгляда и пожалел, что не вспомнил о нем до сих пор.  Это  был
Ларсон, уполномоченный  Тетрасоюза,  навестивший  меня  во  время  ареста  и
предложивший сотрудничество. События развернулись так  стремительно,  что  у
меня не осталось времени выяснить, чем, собственно, он занимался на  корабле
все эти дни.
   Повернувшись ко мне спиной, Ларсон начал говорить решительно и громко.
   Опытный оратор, он прекрасно знал как завладеть вниманием аудитории.
   -  Братья-рабосты!  Всю  свою  жизнь  вы  влачили  жалкое,   подневольное
существование, вас преследовали,  загоняли  на  рудники  и  в  радиоактивные
погреба кораблей!
   И вот сегодня, когда  у  вас  наконец  появился  шанс  отомстить  за  все
ненавистным эксплуататорам, бросить вызов  проклятому  всевластью  Комора  и
получить то, что вы давно заслужили,  появляется  человек,  зовущий  вас  за
собой к гибели! Кто он, этот человек? Стоял  ли  он  вместе  с  вами  долгие
радиоактивные вахты? Откуда он явился?Что  вы  знаете  о  нем,  и  чего  он,
наконец, хочет?
   Ответом Ларсону было долгое напряженное молчание.  Он  оказался  неплохим
демагогом.  Шансы  повернуть  корабль  в  нужном  направлении   стремительно
уменьшались.
   На моложавом лице Ларсона,  со  сверкающими  глазами  фанатика,  читалось
искреннее негодование. По реакции команды я понял, что  его  слова  достигли
цели.
   Нет ничего проще, чем заставить толпу поверить в предательство того,  кто
призывает людей делать неприятные для них вещи. Тем более если не говорить о
предательстве прямо, а лишь намекнуть на него, предоставив возможность самим
додумать  остальное.  Ларсон  был  не  только  демагогом,  но   и   неплохим
психологом.
   Не знаю, что именно подсказало  мне  правильную  линию  поведения.  Может
быть, сильное возмущение. Но, скорее  всего,  надоело  ощущать  вокруг  себя
постоянный узел интриги, и я пошел напролом.
   - А ведь мне ничего не  стоило  во  время  первой  же  вахты  заложить  в
компьютер любой маршрут, и никто не мог мне помешать  пропустить  патрульные
крейсеры  вслед  за  "Рендболлом",  вместо  того,  чтобы,   рискуя   жизнью,
прикрывать вас.
   Это было настолько  очевидно,  что  мой  противник  растерялся.  Пока  он
собирался с мыслями, я неожиданно спросил:
   - А вы знаете, как избежать тех опасностей, о которых я говорил?
   - У Тетрасоюза есть секретная база, полностью защищенная от посягательств
Комора. Там нам обеспечат безопасность, создадут все условия  и  к  тому  же
неплохо заплатят.
   Кают-компания одобрительно зашумела. У Тетры  здесь  немало  сторонников,
недаром же она столь долго и  тщательно  готовилась  к  захвату  корабля,  и
вдруг,  в  последний  момент,  я  перехватил  инициативу.  Естественно,  они
старались взять реванш. Если сейчас  я  открыто  буду  настаивать  на  своем
плане, меня вообще не допустят к управлению. При работающем  компьютере  они
смогут обойтись без меня. К счастью, впереди е