астав.  Все  взаимосвязано  в  наших  мирах.  Сущности
пронизывают одна другую.
   - Если вы знаете о нашем мире так много, почему вы не измените ход битвы,
не создадите более совершенного оружия?
   - Здесь только честная схватка имеет значение. Только равным  оружием  ты
можешь победить врага. Есть лишь. одно-единственное исключение.
   Он внезапно замолчал, и мне показалось, что  случайно  Мстислав  коснулся
некой тайны, говорить о которой не имел права. Чтобы  прервать  затянувшееся
неловкое молчание,  я  указал  на  золотистое  зарево,  окрасившее  небо  за
вершиной утеса, закрывавшего ущелье.
   - Там замок? - Он лишь молча кивнул в ответ.
   - И мы пойдем внутрь?
   Он, видимо, почувствовал неподдельное волнение в моем вопросе, потому что
усмехнулся и сказал:
   - Конечно. Ведь ты теперь один из нас.
   Подъем длился еще часа два, и лишь потом, как-то неожиданно, сразу, замок
возник передо мной так, как не раз возникал во сне. Co всеми своими  резными
башнями, с  тусклым  блеском  червонного  золота,  отраженного  от  стен,  с
лебединой  шеей  моста,  с  флагами  на  башнях  и  звуками  боевого   рога,
затрубившего при нашем появлении.
   - Где же черные  витязи?  -  спросил  я,  пораженный  тишиной  и  покоем,
наполнявшими долину у подножия замка.
   - У нас битвы отделены от остального.
   Я не совсем понял, что он имел в виду, но переспрашивать не стал.
   То ли я отвлекся от окружающего пейзажа, разглядывая замок, то  ли  время
здесь обладало  необычными  свойствами,  но  как-то  неожиданно,  сразу,  мы
оказались у ворот замка.
   Проходя мимо золотой  стены,  я  не  удержался  и  погладил  ее  холодную
льдистую поверхность. Одна из легенд получила свое осязаемое подтверждение -
внешние стены  замка  были  отлиты  из  червонного  золота,  высотой  в  три
человеческих роста и толщиной не меньше метра.  Они,  казалось,  выросли  из
диких  скал  и  были  превращены  в  золото   силой,   неподвластной   моему
воображению. Я не увидел в них ни единого шва,  никаких  следов  кладки  или
сварки, нужную форму им придали руки нечеловеческих мастеров.
   Скорее всего, я воспринимал окружающее как сон, как бред тяжело раненного
человека, и все равно хотел запомнить каждую мелочь, унести в памяти  каждую
деталь своего колдовского видения...
   Четверо витязей стояли  вокруг  большого  стола,  заваленного  картами  и
древними свитками. Они были в мягких одеждах из грубо сотканной  шерсти.  Их
белые плащи казались мятыми и чрезмерно тяжелыми, словно стальные  кольчуги.
Витязи выглядели устало. Битва, которую  они  вели  бесчисленное  количество
лет, оставила на их лицах неизгладимый отпечаток печали.
   Когда в зал вошли мы с Мстиславом, никто даже не повернул головы.  Только
у самого стола на нас обратили внимание. Но еще прежде я заметил,  что  лишь
звук моих шагов отражается под сводами  замка.  Мстислав  ступал  совершенно
бесшумно - словно был тенью.
   - Кого ты привел сегодня, Мстислав? - спросил старший  из  витязей,  и  я
заметил в его взгляде нескрываемую грусть. - Анжел был хорошим воином... Мир
пути его. - Они склонили головы в минутной скорби,  и  я  почувствовал,  как
нелегко предстать в чужой личине перед глазами тех, кто знал  тебя  иным.  В
личине того, с кем они прощались.
   Я был не просто чужаком. В этом мире я был никем. Я не был больше Анжелом
и не совершил еще ни одного поступка, чтобы стать  здесь  кем-то  иным.  Мое
собственное имя казалось мне сейчас бессмысленным звуком. И потому,  стиснув
зубы, я ждал их вопросов. Но они молчали. и тогда я произнес свои первые под
этими сводами слова, точно хотел оправдаться...
   - В том, что я очутился в замке, нет моей вины.
   -  Вины?  -  Орест-воевода  приподнял  голову  от  карты,  с   удивлением
разглядывая меня. - Попасть сюда - большая честь. Немалая заслуга для  того,
кто  сумел  это  сделать.  Подойди  сюда,  -  произнес  он,  повернувшись  к
амбразуре.
   Молча повиновавшись, я встал рядом с ним. Отсюда хорошо был виден  нижний
двор, хранивший на себе следы многочисленных битв, не замеченный мной  в  то
время, когда мы с Мстиславом поднимались  по  нижним  лестницам;  но,  может
быть, то был совершенно другой  двор?  Другой,  потому  что  вместо  сумерек
вечера здесь сияло яркое полуденное солнце, а вместо тишины и покоя  у  стен
замка бушевала битва.
   Позже я узнал, что из  каждого  окна  открывался  свой  собственный  вид,
словно выход в иное время...
   Двор, который лежал  перед  моим  изумленным  взором,  был  весь  завален
изломанным оружием и телами павших. Шесть белых витязей отчаянно рубились  у
шести внутренних ворот замка. Каждый из них противостоял целой толпе  врагов
в черных доспехах. Полчища черных витязей вливались сквозь  широкие  проломы
наружной стены, полностью заполняя внутренний двор.
   -  Нам  пришлось  отступить  от  внешних  стен,  и  теперь  участь  замка
предрешена. Нас слишком мало, чтобы выстоять сразу у  шести  ворот.  Что  ты
думаешь об этом?
   - А если решиться на  вылазку?  И  всем  сразу  попытаться  отбросить  их
обратно к стене, может быть, дальше... - Я остановился, не смея продолжать и
думая о том, что не мне учить правилам боевого искусства здешних воинов.
   Орест, заметив мою заминку, сказал:
   - Мы спрашиваем об этом каждого, кто к нам приходит. Мы обобщаем  опыт  и
выбираем лучшие решения, не пренебрегая ничем. Для  вылазки  у  нас  слишком
мало сил. Сотню-другую лет назад это еще могло получиться... Сегодня остался
лишь один-единственный способ, слишком трудный для того, чтобы воплотить его
в реальность.
   Он долго молчал, и я не смел прервать его  раздумья,  понимая,  как  мало
значу в этом новом для меня мире. Тем не менее  мне  показалось,  что  Орест
ждал от меня чего-то и был  явно  разочарован  моим  молчанием.  Наконец  он
продолжил:
   - Все последние годы дела у нас шли все хуже и хуже. Причина, возможно, в
самой натуре человека, в его алчности, в обострившейся борьбе за  власть  во
внешнем мире.
   - Значит, победа черных предрешена?
   - Ничто не предрешено, пока продолжается битва. Примерно раз в тысячу лет
одному из нас удается вернуться обратно в свой прежний мир.  И  каждый  раз,
когда это происходит, мы надеемся на перемены, потому что только из внешнего
мира, от того, кто прошел  наш  путь  дважды,  можем  мы  ждать  действенной
помощи. Но, видимо, время еще не пришло... Хотя  то,  что  ты  появился  без
собственного оружия, - хороший знак. Чтобы найти силы для попытки вернуться,
нужны привязанность к прежнему миру, любовь и желание  помочь.  Я  не  знаю,
есть ли у тебя все это.
   - Но если я не оправдаю ваших надежд, оставшись здесь... - Я почувствовал
внезапный холод от своих слов. Побывать в замке своей  мечты  -  одно  дело,
совсем другое -  остаться  здесь  навсегда.  -  В  чем  будут  состоять  мои
обязанности? - закончил я свой вопрос, скрывая  от  Ореста  бешеный  хоровод
своих противоречивых мыслей.
   - Обязанности просты - сражаться и уйти, как уйдем мы все. Подробно  тебе
все расскажет Мстислав. Он будет твоим напарником, как раньше был напарником
Анжела. Очень скоро ты и сам поймешь все наши простые, неизменные правила.
   Воевода отошел, и на какое-то время я оказался предоставлен самому себе.
   Все пятеро витязей собрались у стола, обсуждая планы  очередной  схватки.
До меня долетали лишь гул голосов и обрывки  отдельных  фраз.  С  горечью  я
подумал о том, что не смогу быть им полезным. Не смогу  сравниться  с  самым
младшим из них по опыту схваток и по приемам владения  их  древним  оружием,
давно уже забытым на Земле. Мне придется заново учиться здесь всему.
   Остановив взгляд на старинном оружии, развешанном по стенам,  я  отметил,
что изнутри замок сложен  из  обычного  серого  гранита,  потрескавшегося  и
потемневшего от времени. Ничто здесь не напоминало о золоте, разве что свет,
струившийся  из  одного  окна  замка,  и  глубокий  мрак,  притаившийся   за
противоположным.
   От раздумий над этой неразрешимой загадкой меня оторвал голос Ореста:
   - Пора, братья. Четвертая труба, слышите? - Из  окна  до  меня  донеслось
пение серебряного рога.
   - Нужно отдохнуть. Завтра будет нелегкий день.
   Мстислав проводил меня по лестнице до маленькой кельи в угловой башне.  В
ее единственное окно пробивался снаружи лишь слабый лунный свет.
   - Старайся не слишком часто  выглядывать  в  окно.  Это  может  оказаться
опасным. Спи спокойно. - Мстислав поставил свечу и вышел.  Почти  сразу  же,
пренебрегши его предупреждением, я оказался у окна.
   Двор замка, погруженный в ночь, освещался слабым светом луны. Не было  ни
малейших следов битвы, продолжавшейся в том же  дворе,  под  сводами  южного
портала... больше всего поражало то, что из своего окна я видел ту же  часть
двора, что из амбразуры. Только время оказалось иным...
   Вдалеке, над самой стеной, там, куда не доставал неверный  свет  луны,  я
уловил какое-то движение. Как только я его заметил, тьма в этом месте  стала
гуще.
   В непроницаемом мраке медленно и бесшумно подкрадывался огромный кот.  Но
это был не кот... Я почувствовал, как от пятна потянулись ко  мне  невидимые
токи.
   Рванувшись, я обнаружил, что тело не повинуется, и тогда панический  ужас
парализовал меня полностью. Человеческий глаз, полный  ненависти  и  угрозы,
заполнил весь двухметровый пролет окна.
   Я видел каждую жилку в его налитом  кровью  белке,  ощущал  ледяное  жало
зрачка, погружавшееся в меня все  глубже.  Я  хотел  закричать,  позвать  на
помощь, но не смог произнести ни звука. Повинуясь неслышному приказу  глаза,
я сделал по направлению к окну еще один шаг. Не знаю, что меня спасло. Может
быть, некий символ, знак, которым я  мысленно  перечеркнул  чудовищное  око?
Рука случайно задела бронзовый подсвечник. С грохотом он рухнул на  каменный
пол.
   Наваждение исчезло. За окном не осталось  ничего,  кроме  пустого  двора.
Ощущение ужаса и пережитой смертельной опасности все еще преследовало  меня.
Весь в холодном поту, я пробрался к своему ложу  и  с  головой  закутался  в
меховое   одеяло,   решив   впредь   не   пренебрегать   так   легкомысленно
предостережениями Мстислава.
   Глава 8
   Я проснулся, когда первые лучи солнца упали на мое лицо из окна кельи.
   Рана совершенно перестала беспокоить, и, взглянув на то место, где  вчера
еще зияло страшное резаное  отверстие,  я  обнаружил  едва  заметный  тонкий
рубец.
   Мстислав оказался прав, раны здесь заживали быстро.  Подойдя  к  окну,  я
убедился, что под стеной башни по-прежнему лежал пустынный двор без малейших
следов сражений, на  этот  раз  освещенный  солнцем.  Не  было  ничего,  что
напоминало бы  о  вчерашнем  кошмаре.  Окно,  закрытое  прозрачной  пленкой,
похожей на слюду, тонко зазвенело от моего прикосновения. Судя  по  упругому
сопротивлению, пленка обладала достаточным запасом прочности.
   Сейчас ночное приключение казалось плодом пустого  воображения.  Если  же
визит  гигантского  ночного  глаза  имел  какое-то   отношение   к   местной
реальности,  то  я,  скорее  всего,  покажусь   смешным,   начав   об   этом
расспрашивать. Слишком уж я привык в своей прежней жизни  полагаться  только
на себя.
   Открыв дверь, я оказался на узкой винтовой лестнице. В  нижнем  помещении
башни Мстислав куском ветоши чистил свой длинный и тяжелый, как молот, меч.
   - Проснулся?
   Я молча кивнул, отводя глаза в сторону.
   - Ночь прошла спокойно?
   - Да. Вс„ в порядке.
   Теперь я окончательно скрыл свое ночное приключение. Скорее  всего  из-за
дурацкого чувства неловкости - Мстислав ведь меня предупреждал  не  лезть  к
окну. Так я совершил свою первую значительную ошибку в этом мире.
   - Разве у вас не полагается завтракать? - постарался и перенести разговор
на другое.
   -  Это  несовершенный  способ  получения  энергии.  Слишком   много   сил
расходуется на усвоение пищи, но если ты хочешь...
   - Нет. Это не обязательно. Я постараюсь делать здесь все так же, как вы.
   - Тогда ты должен обзавестись собственным оружием.
   - Бластером, например? - попробовал я пошутить.
   - Название не имеет значения, но найти его нелегко.
   - Когда я служил на "Тандере", у меня было оружие.
   - Это казенное  оружие.  Вот  найдешь  свое  собственное,  и  у  тебя  не
останется ни малейших сомнений в том, что оно предназначено именно для тебя.
А пока выбери себе что-нибудь отсюда. -  Он  кивнул  на  груду,  лежавшую  у
стены. - И поспеши. Нам пора заступать на пост.  До  утренней  атаки  черных
остается меньше часа.
   С нескрываемой опаской я подошел к доспехам, в  беспорядке  сваленным  на
полу башни. Во все стороны торчали  наконечники  копий,  слишком  тяжелых  и
длинных для моих слабых рук. Мечи, которые я вряд ли смог бы  даже  поднять.
Вдруг я вспомнил, что мое теперешнее тело - это тело  витязя,  закаленное  в
многочисленных схватках, и  я  напрасно  ему  не  доверяю.  Какая-то  память
владения оружием наверняка осталась в рефлексах, а уж силы в  моих  мускулах
больше чем достаточно. И все же я понимал, что для настоящего боя необходимы
специальные тренировки, рассчитанные на выработку автоматических  рефлексов,
которых у меня не было, и если  даже  сил  хватит,  в  ответственный  момент
подведет отсутствие опыта.
   Мне не хотелось предстать перед Мстиславом в невыгодном свете. Он  и  так
относился ко мне с заметным скептицизмом.
   Разворошив всю груду,  почти  на  самом  дне  я  нашел,  наконец,  что-то
подходящее.
   Это был маленький черный самострел из полированного металла  с  пружинным
спуском и хорошим рамочным прицелом. Когда-то в школе космонавтов я  неплохо
сдавал зачеты по стрельбе, сейчас это могло пригодиться. Покопавшись еще,  я
обнаружил колчан с нужными мне короткими и  тяжелыми  стрелами,  а  затем  и
облегченный полумеч, на котором решил закончить свою экипировку.
   Скептически оценив мой выбор, Мстислав, однако,  ничего  не  возразил,  и
вскоре мы покинули двор замка, как и в прошлый раз, когда  пришли  сюда,  не
встретив ни одного человека.
   Довольно долго мы продвигались по  плоскогорью  вниз,  в  противоположную
сторону от того места, где располагалась вчерашняя застава.
   - Чем еще вы тут занимаетесь, кроме сражений? Есть ли у  вас  книги,  как
вообще проводите вы часы досуга и раздумий?
   - Досуга? - Он усмехнулся. - Здесь не бывает досуга. Схватка, смертельная
усталость, отдых и снова схватка.
   - В своем мире я  предпочитал  простые  и  осязаемые  вещи.  Есть,  пить.
Случалось, любил женщин... Там я ощущал вкус  жизни  и,  по-моему,  не  умел
ценить то, что было рядом.
   - Осторожней! Мысли, слова, желания - все это не менее реально, чем любое
действие. В нашем мире - в особенности.
   - Разве так можно жить?
   - Здесь не задерживаются подолгу. Самое большее несколько дней.
   - А потом?
   - Следующий уровень - тот, на который тебе удастся подняться,  или,  быть
может, опуститься.
   - А что там?
   - Не знаю. У каждого свое место. Для того,  чтобы  попасть  на  следующий
уровень, надо хорошо выполнить свой долг здесь.
   - Долг? Перед кем?
   - Перед твоими потомками.  Перед  цивилизацией,  в  которой  ты  родился.
Каждый  твой  поступок,  совершенный  в  этом  мире,  будет  иметь  для  них
многократно усиленное значение!
   - Но если можно подняться на следующий уровень, значит, можно  спуститься
и на предыдущий?
   Мстислав остановился и долго пристально разглядывал меня,  словно  увидел
впервые.
   - То, что ты сказал  сейчас,  очень  важно.  Ты  даже  не  представляешь,
насколько. Но ты должен научиться  полностью  контролировать  свои  мысли  и
желания. Иначе, вопреки твоей воле, неожиданно может исполниться то, чего ты
вовсе не хотел.
   - Ладно, мои желания останутся при мне. Куда нам теперь?
   - Мы пришли. Сегодня наша застава будет на этой тропе.
   Ждали долго в полном молчании. По замкнутому и суровому виду Мстислава  я
понял, что, поделившись своими сокровенными мыслями, добился лишь  одного  -
еще большего отчуждения для себя в этом и без того чужом и холодном мире,  в
который еще совсем недавно так стремился попасть...
   Вскоре на тропе появилась первая колонна черных витязей,  и  времени  для
раздумий не осталось. Я натянул тетиву  своего  арбалета,  вложил  стрелу  и
поймал в рамку прицела грудь впереди идущего командира - но палец медлил, не
решаясь послать смерть в живое тело не знакомого мне, ни в чем не  повинного
человека. Я даже ни знал толком,  за  что  должен  буду  сражаться...  Нечто
темное,  оставшееся  от  того  клубка  за  окном,  нашептывало  мне   мелкие
оправдания моего самого обыкновенного страха.
   Словно угадав мои мысли, Мстислав сказал, нахмурившись:
   - Ты не убьешь его. Здесь никто не умирает. Все это скорее игра. Для нас,
во всяком случае.  Правда,  боль  одинакова  повсюду.  -  Он  выхватил  меч,
выпрыгнул из-за укрытия и с яростным  криком  врезался  в  переднюю  шеренгу
врагов. Мне ничего не осталось, как спустить тетиву и последовать за ним.
   Воин, в которого я выстрелил, пошатнулся и рухнул на тропу. Передние ряды
нападавших смешались. Часть  из  них,  окружив  Мстислава  плотным  кольцом,
медленно оттесняла его в сторону. Другая часть, держась от меня  в  стороне,
замыкала круг, отрезая все пути к отступлению.
   Расстояние между нападавшими и мною сократилось  настолько,  что  арбалет
стал бесполезен. Бросив его на землю, я обнажил свой короткий и легкий  меч,
понимая, что  с  таким  оружием  не  выстою  против  десятка  противников  и
несколько минут. Но они почему-то медлили с решающей атакой. Из задних рядов
выдвинулись несколько человек с сетями и короткими палицами в руках. Похоже,
меня решили захватить в плен живым.
   Я защищался яростно и небезуспешно, пользуясь в полной мере тем, что  мои
противники не наносили серьезных ударов. Они лишь старались оглушить меня  и
запутать сетями. Значительно уступая  им  в  искусстве  боя,  я  превосходил
многих из них в быстроте реакции, да и в силе тоже. Поэтому  какое-то  время
мне удавалось ускользать от их выпадов и наносить ответные удары, от которых
нападавшие падали вокруг меня один за другим.
   В условиях, когда  мои  противники  практически  не  пользовались  своими
длинными и тяжелыми мечами, опасаясь нанести мне  серьезную  рану,  короткий
меч оказался не таким уж плохим оружием.
   Но долго этот неравный поединок продолжаться  не  мог.  После  неудачного
выпада на мою голову обрушился, в конце концов, удар боевой палицы.
   Очнулся я глубокой ночью. Голова не  болела.  Вообще  ничего  не  болело,
несмотря на то, что после такой схватки у меня должно быть переломано немало
костей. Я попробовал двинуться и даже сумел приподняться.
   Теперь я сидел, опершись на ствол дерева, перед  жарко  пылавшим  в  двух
шагах от меня костром. Его пламя скрывало контуры какой-то темной фигуры  на
противоположной  стороне,  и,  как  я  ни  всматривался,   ничего   не   мог
рассмотреть, кроме самого пламени и нерезких теней.
   Со всех сторон из мрака доносились звуки  ночного  привала,  всхрапывание
лошадей, звон оружия... Я находился внутри военного лагеря - сомнений больше
не оставалось: я попал в плен к черным витязям... Впрочем, я  слишком  плохо
представлял тогда, что это может означать. Я подумал еще, что мое пребывание
здесь похоже на слишком затянувшийся  сон.  Настоящая  жизнь,  со  всеми  ее
красками, радостями  и  горестями,  осталась  по  другую  его  сторону.  Мне
захотелось вернуться.
   Я побывал в замке своей мечты, я сражался рядом  с  белыми  витязями.  Об
этом я не смел и мечтать. Но теперь пора бы уже проснуться...
   Пламя опало, остались лишь красноватые отсветы углей. В их неровном свете
я смог рассмотреть фигуру угрюмого великана, сидевшего по ту сторону костра.
На нем не было военных доспехов. Свободный синий плащ  скрадывал  линии  его
непропорциональной фигуры. Мне показалось, что под  складками  плаща  скрыто
что-