те узлы, которые питались от
аварийного кабеля?
   - Это уже сделано. Импульс тока от основного  кабеля  в  момент  перерыва
энергии пробил фильтры и, пройдя в аппаратуру управления, заблокировал  реле
включения аварийной подпитки.
   - И откуда же взялся столь мощный импульс?
   - Грозовой разряд, всплеск ампер-потока  в  момент  отключения  аварийных
устройств, такое иногда бывает...
   - Ну, а если бывает, почему ваши фильтры  не  были  рассчитаны  на  такой
случай?
   - Всего не предусмотришь. Кроме высокой энергии, этот разряд обладал  еще
и необычной формой импульса, слишком крутой фронт...
   - Хорошо. Что произошло с автономными аккумуляторами?
   - С ними ничего не произошло.  Они  нормально  работают.  Нам  неизвестен
способ, которым можно было бы обесточить  эти  устройства,  не  повредив  их
структуры. Это невозможно в  физическом  смысле.  Реакцию  атомного  распада
нельзя временно приостановить.
   - Зато можно перерезать провод. Разомкнуть цепь,  ведущую  от  батареи  к
потребителю.
   - На автономных аккумуляторах работало шестнадцать различных устройств, и
все они бездействовали ровно две секунды. За это  время  разомкнуть  цепи  и
соединить их вновь не сумел  бы  самый  гениальный  техник.  К  тому  же  не
обнаружено никаких следов разрыва.
   - Есть еще какие-нибудь замечания, соображения?
   Все удрученно молчали, словно  груз  неведомой  и  неразрешимой  проблемы
опустился на их плечи. Но они сделали все, что могли. Остальное  -  это  его
дело. Его работа.
   - Всем спасибо. Мне нужно подумать. Я хотел бы остаться один.
   Через два часа, потребовав приема по коду чрезвычайной  важности,  Кленов
уже сидел в кабинете начальника УВИВБа.
   - Я располагаю доказательствами того, что в  зоне  Мексиканского  объекта
произошло внедрение на нашу территорию неизвестного  объекта  массой  в  сто
двадцать килограммов.
   - Вот как, вы уже и массу подсчитали...
   Суховатый, желчный начальник Управления Стахнов, покинувший по требованию
спецвызова какое-то важное заседание, не сумел скрыть своего раздражения.  А
от этого молодого "теоретика", как про себя он уже давно  окрестил  Кленова,
неприятностей и проблем пока было значительно больше, чем пользы.
   - Скажите лучше, как обстоят дела с Гравовым?
   - Я собирался вылететь на Гридос  лично,  но  после  объявления  всеобщей
тревоги был обязан...
   - Это я знаю. Продолжайте.
   - Как только мы установили, что дубль-журнал не содержит интересующую нас
информацию, я применил нестандартную методику обследования.  Это  тема  моей
диссертации.  Технически  все  достаточно  сложно.  Я  не  знаю,  нужно   ли
объяснять.
   - Я постараюсь понять. Попробуйте.
   -  После  выключения  любого  электронного  устройства,   в   особенности
содержащего  элементы,  чувствительные  к  свету,  на  нем  какое-то   время
сохраняются в разных  частях  схемы  электрические  потенциалы.  Статическое
электричество экранов, напряжение на конденсаторах,  остаточные  индуктивные
токи в катушках. В некоторых местах эти  напряжения  сохраняются  достаточно
долго. Если их снять, составить карты напряжений, проанализировать  все  это
по специальной программе на компьютере...
   - То мы получим возможность заглянуть в ту временную область,  в  которой
приборы, как таковые, не работали. Я правильно вас понял?
   - Да.  В  этом  конкретном  случае  это  так  и  есть,  хотя  в  принципе
возможности этого метода для различных экспертиз  и  диагностик  значительно
шире...
   - Жаль, что вы до сих пор не доложили о вашей работе.
   - Я докладывал.
   - И что же?
   - Мне ответили, что теоретически это может быть интересно.
   - Почему не подали официальный рапорт?
   - Я  решил  дождаться  конкретного  случая,  чтобы  доказать  возможность
практического применения своих  разработок.  Такой  случай  представился  на
Мексиканском объекте.
   - Чем сильнее закипал Кленов, тем медленней, спокойней и размеренней он
   говорил.
   Стахнов усмехнулся.
   - Я не в силах проконтролировать все работы Управления лично, но в  вашей
разберусь обязательно. Продолжайте.
   Кленов все еще не остыл и говорил по-прежнему сухо, бесцветным голосом:
   - На первый взгляд, применение  этого  метода  в  случае  с  Мексиканским
объектом  не  представлялось  возможным,  поскольку   там   все   остаточные
напряжения на приборах  были  стерты  их  последующим  включением.  На  наше
счастье, в одном из  мониторов  в  момент  перерыва  подачи  энергии  выбило
предохранитель. Монитор не ремонтировали и не включали. Даже  не  попытались
установить причину отказа, попросту  заменили  новым.  Так  что  найти  этот
бесценный монитор мне удалось далеко  не  сразу.  Зато  потом,  несмотря  на
большой промежуток времени с момента отключения, нам удалось составить карту
остаточных напряжений этого прибора, хотя, конечно, далеко не полную.
   Стахнов  подался  вперед.  С  этого  момента  все,  что  говорил  Кленов,
становилось  чрезвычайно  важным,  поскольку  из  области  предположений   и
догадок,  на  которые,  по  мнению  специалистов,  только   и   можно   было
рассчитывать в анализе происшествия на Мексиканском объекте, они  совершенно
неожиданно перешли в область документально подтвержденных фактов.
   - Значит, именно там вы установили... - Голос Стах-нова неожиданно сел от
волнения.
   - Да, на этом мониторе. Сохранилась  даже  часть  размытого  изображения.
Однако его не удалось идентифицировать ни с одним известным нам объектом.  С
высокой  степенью  достоверности  удалось  реставрировать   лишь   показания
гравиметров в нижней части экрана.  Из  них  следует:  в  аппаратную  проник
посторонний объект массой в  сто  двадцать  килограммов.  Он  находился  там
полторы секунды и за полсекунды до включения контрольной аппаратуры исчез.
   Медленно,  словно  преодолевая  некое  невидимое  сопротивление,  Стахнов
потянулся к своему личному пульту. Кодовый номер "зет-два"... Он все еще  не
верил, ему все еще  казалось,  что  здесь,  в  его  кабинете,  разыгрывается
странная театральная постановка... Но код был вполне реален,  и  аппаратура,
идентифицировав его личность, объявила по всем необходимым каналам  операцию
"Прорыв".
   Разработанная несколько лет назад,  как  простая  мера  предосторожности,
операция, на которую сейчас переключались все мощности  и  ресурсы  планеты,
ставила своей целью обнаружение и локализацию возможного проникновения извне
через Мексиканский генератор любого  постороннего  объекта.  Однако  Стахнов
понимал уже, что безнадежно упущенное время не вернуть никакими силами.
   Для того, кто за полторы секунды сумел сделать в аппаратной Мексиканского
объекта все, что ему было нужно, шести часов, прошедших с  момента  прорыва,
более чем достаточно...
   Глава 7
   Дом, похожий на игрушечный  елочный  шар,  ждал  возвращения  хозяина  из
столицы уже вторую неделю. Игорь, как обычно, задерживался,  но  сегодня  по
визофону он наконец назвал номер трансфера, и, если справочная не  ошиблась,
дома он будет к шести вечера.
   Анна вместе с Алешкой стояли на веранде и смотрели на лес.  Его  лохматый
аванпост подступал к самой ограде. Игорь несколько раз  собирался  подстричь
кусты  можжевельника,  штурмующие  ограду,  но  каждый  раз   отменял   свое
распоряжение домашнему роботу.
   Анна понимала почему. Естественный переход от дома к лесу, настоянный  на
ароматной хвое воздух, - ему нравился этот уголок, хотя он мешал  проезду  и
выглядел неухоженно на фоне сада и укрытой вьющимися лианами террасы.
   Сегодня  можжевеловые  заросли  выглядели  особенно  угрюмо.  Анне   даже
показалось, что за короткое время  кусты  слишком  уж  разрослись,  захватив
новое пространство. Их поникшие ветви теперь перекрывали даже пешую дорожку.
"Придется все-таки подстригать", - решила Анна, однако без Игоря не хотелось
начинать, да и дел у нее сегодня хватало... Молодая женщина ушла в дом.
   Каждый раз, возвращаясь из очередной командировки,  Райков  досадовал  на
себя за то, что никак не  соберется  обзавестись  личным  флаттером.  Вот  и
сегодня, выйдя из региональной станции трансфера, он вынужден был пятнадцать
минут ждать свободный автофлайер, а потом еще  три  километра  идти  пешком.
Третий год не удосужатся проложить подъездные пути к новым жилым  коттеджам.
Коттеджи уже состарились, а дороги  все  нет.  Впрочем,  он  не  совсем  был
уверен, что ему так уж необходима эта дорога или новомодный флаттер. С  ними
он наверняка лишился бы кусочка леса, принадлежащего лично ему: не останется
тогда ни этого аромата шиповника у тропинки, ни птичьих голосов,  ни  хруста
прелой хвои под ногами. Ничего этого из кабины не увидишь и не почувствуешь.
Он задумался о том, где должна проходить граница между бесконечной  спешкой,
диктуемой срочными делами, на которые вечно  не  хватает  времени,  и  самим
ощущением жизни. Где, в какой точке следует остановиться, чтобы  не  перейти
грань и не превратиться в бездушного робота, ничего не замечающего вокруг?
   Райков  шел  не  торопясь,  наслаждаясь  ощущением   одиночества,   видом
тропинки, то и дело ныряющей под полог широких светлых сосен. В то же  время
он понимал, что крадет эти  немногие,  в  сущности,  минуты,  оставшиеся  до
нового длительного расставания, у Анны  и  Алешки.  Не  в  этом  ли  причина
отчуждения, с которым все труднее становилось справляться Анне? Не из-за них
ли большинство его коллег, капитанов и руководителей  дальних  экспедиций  в
конце концов оказываются за бортом семейной жизни? Не уготована ли ему та же
судьба?
   Он так глубоко задумался, что уже перед самым  домом  свернул  не  на  ту
тропинку.
   Возможно, именно это его спасло. Проплутав в зарослях лишних пять минут и
ругая себя за эту оплошность, он вернулся к  развилке  в  совершенно  другом
состоянии.
   Теперь его внимание было обострено, и он вглядывался в  просветы  кустов,
желая как можно скорей увидеть поворот к дому, и,  когда  появились  наконец
знакомые кусты  можжевельника,  Райков  сразу  понял  -  на  дорожке  что-то
изменилось.
   Он остановился и внимательно осмотрел куст можжевельника, невесть  откуда
взявшийся у самой тропы.  Человек  любой  другой  профессии  на  его  месте,
возможно, отстранив ветви, загородившие дорогу, пошел бы дальше. Во  внешнем
облике куста не было ровным счетом ничего особенного. Но  Райков  много  лет
работал дальним поисковиком. На чужих планетах слишком  ничтожное  изменение
обстановки свидетельствует об опасности. И потому, вместо  того  чтобы  идти
дальше, он стоял у этого куста и неторопливо размышлял.
   "Предположим, кто-то в его отсутствие пересадил сюда куст. Анна  вряд  ли
этим станет заниматься, к тому же куст был посажен не на территории сада,  а
фактически в лесу.
   Если такую пересадку сделал садовый робот из-за ошибки в программе, он не
станет маскировать место новой посадки старым мхом и травой, которая  успела
уже слегка привянуть и своим поникшим видом выдавала неумелого конспиратора.
   Может быть, это проделки Алешки? Да нет, пересадить такой куст да  еще  и
замаскировать следы пересадки - задача не для восьмилетнего ребенка".
   Возможно, в конце концов он бы отмахнулся от загадки и пошел  дальше,  но
ему не нравилось расположение куста.  Слева,  у  самой  тропинки,  небольшое
болотце, справа - непроходимые колючие  заросли.  Для  человека,  идущего  к
дому, оставалось лишь два способа прохода:  проползти  на  четвереньках  под
кустом или отстранить без особого труда длинные гибкие ветви... Ну какой  же
взрослый, уважающий себя человек поползет на  четвереньках?  Ему  предлагали
задачу с готовым решением. Но он не любил подобных задач.
   Приблизившись вплотную к кусту, Райков внимательно всмотрелся  в  кору  и
колючую хвою, ни к чему не прикасаясь.
   Солнце садилось. Его  низкие  закатные  лучи  падали  прямо  на  куст.  В
красноватом  вечернем  свете  хвоя,  а  местами  и   кора   как-то   странно
поблескивали, словно по ветке, загородившей дорогу,  долго  ползали  садовые
улитки. Но улитки не ползают по колючим кустам можжевельника...
   Райков опустился на четвереньки и, осторожно соразмеряя свои  движения  с
высотой куста, медленно двинулся  вперед.  У  него  пропало  всякое  желание
прикасаться к  кусту  даже  палкой.  И,  внутренне  посмеиваясь  над  собой,
представляя, сколько радости доставляет своей нелепой позой притаившемуся  в
зарослях шутнику, он продолжал медленно и осторожно продвигаться вперед.
   Лес стоял вокруг молчаливый и тихий. Райков встал, отряхнул с колен грязь
и еще раз осмотрел куст с противоположной  стороны.  Здесь  следов  странной
слизи видно не было. Теперь можно войти в дом и вызвать службу безопасности.
Он  представил,  сколько  насмешек   вызовет   эта   история.   Руководитель
экспедиции, испугавшийся  можжевелового  куста,  рискует  стать  притчей  во
языцех во всем космофлоте...
   И тем не менее, переступив порог и не успев толком поздороваться с Анной,
ни о чем ее даже не спросив, он прошел  в  свой  кабинет,  включил  инфор  и
вызвал УВИВБ.
   В голосе дежурного вместо удивления  или  насмешки  он  уловил  настоящую
тревогу.
   - Соединяю вас с  группой  "Прорыв",  возможно,  ваша  информация  по  их
части...
   Уже через пять минут около коттеджа Райкова, вызвав неподдельный  восторг
Алешки  и  изрядно  повредив  цветники  и  газон,  опустились  два  мезолета
спецслужб.
   Получив  результаты  первых  экспресс-анализов  слизи,  снятой  с   куста
можжевельника  у  дома   Райкова,   Кленов   немедленно   вызвал   по   коду
"Тревога-прорыв" две вспомогательные группы. Не прошло и  нескольких  минут,
как огромная платформа энергоцентра появилась над домом Райкова, приняла  на
свою верхнюю параболическую антенну четыре  канала  прямой  энергоподачи  со
спутниковых  автоматических  станций  и,  окутавшись   голубоватым   облаком
статических разрядов, выбросила к земле расширяющийся зонт энергозащиты.
   Теперь дом Райкова и прилегающий к нему  район  леса  в  радиусе  двух  с
половиной километров оказались изолированными от внешнего мира. К  огорчению
Кленова, установление более широкого энергетического зонта не представлялось
возможным, поскольку его край и так вплотную подошел  к  кольцевой  рокадной
дороге и жилым кварталам Липограда.
   Внутри купола  люди,  одетые  в  скафандры  высшей  защиты,  с  антеннами
универсальных анализаторов в руках, обрабатывали каждый квадратный сантиметр
почвы вокруг куста, постепенно расширяя зону поиска.
   За пределами зонта еще одна группа космических десантников вела поиск  по
сложной  схеме,  стремясь  охватить  анализаторами  возможно  более  широкое
пространство.  Все  выглядело  как  при  высадке  на  планету  с  категорией
опасности не менее двух единиц.
   - Может быть, ты мне объяснишь, что здесь происходит?  -  спросила  Анна.
Необычный шум заставил ее наконец покинуть кухню, в  которой  она  запретила
устанавливать автоматику.
   - Видишь ли, дорогая, - несколько смущенно начал  Райков,  -  мне  самому
забыли объяснить, что все это значит. По-моему, весь сыр-бор загорелся из-за
того можжевелового куста.  Он  мне  не  понравился,  я  имел  неосторожность
позвонить в службу безопасности, а что из этого вышло - ты видишь.
   - Они же помнут все цветники!
   -  По-моему,  они  специально  для  этого  и   прилетели.   Видишь,   уже
заканчивают.
   Вон тот высокий дядя в скафандре только что прошелся по последнему  кусту
клематисов.
   - Ты еще и шутишь? Это кажется тебе смешным, да? - В голосе Анны  звучала
неподдельная обида и растерянность.
   -  Я  не  думаю,  чтобы  подобную  операцию  начали  из-за   пустяка,   -
посерьезнев, сказал Райков. - Люди заняты делом, не  стоит  им  мешать.  Как
только появится возможность, они нам все объяснят.
   -  А  мне  кажется,  тебе  это  доставляет  удовольствие.  По-моему,   ты
специально все затеял, чтобы не скучать с нами наедине!  -  Хлопнув  дверью,
Анна ушла.
   Окинув взглядом вытоптанный цветник и еще раз убедившись,  что  жены  нет
рядом, Райков подозвал Кленова.
   - Что вы обнаружили на кусте?
   - Контактный  нервно-паралитический  яд.  Прикосновение  смертельно  даже
через одежду. Вопрос времени. Я до сих пор не понимаю, что  вас  уберегло...
Вам плохо?
   - Нет, ничего, спасибо. Просто я подумал, что там мог играть Алешка...
   - Рассчитано все очень точно. Куст опрыскали за несколько минут до вашего
прихода. На высоте роста взрослого человека. Ловушка была поставлена  именно
на вас. Странно, что она не  сработала...  Теперь  им  придется  предпринять
что-нибудь еще.
   - Кому "им"?
   - Если бы я знал... Мы все время  опаздываем.  Объект,  прошедший  сквозь
защиту мексиканского генератора, опередил поиск часов на шесть, и нам  никак
не удается сократить временной разрыв, но возможно сейчас, потерпев неудачу,
он появится снова.
   - Вы уверены, что эти события связаны друг с другом?
   - Вещество, распыленное на кусте, не  вырабатывается  на  наших  заводах.
Это, скорее всего, сок какого-то растения, неземная органика.
   - И все же срок  невелик.  Шести  часов  слишком  мало  для  того,  чтобы
сориентироваться в обстановке незнакомого мира,  узнать  мой  адрес  и  даже
время прибытия лайнера.
   - У них должен быть земной источник информации, если вы правы. Мы  ничего
не знаем о противнике. Возможно, ваша экспедиция к Ангре что-то прояснит. Не
зря они ей противятся. Я почти уверен, что  покушение  на  вас  организовано
именно в связи с этой экспедицией. А что касается информации  -  эту  версию
придется проверить, хотя канал ее передачи трудно даже представить.
   - Она могла в законсервированном виде храниться  на  Земле,  но  какие-то
контакты должны быть. Без них невозможны передача заданий,  внедрение  своих
людей...
   - Людей?
   - Ну, не знаю... Чтобы действовать внутри  нашего  общества,  они  должны
быть похожи на людей... Противник... Вот уже сотни лет, как это слово в  его
военном смысле исчезло из нашего языка. Теперь оно возвращается снова.
   - Не нравится мне все это.
   - Думаете, мне нравится? Но кто-то должен, наконец, назвать  вещи  своими
именами.
   - Зачем вы поставили энергетический зонтик над моим домом, надеялись, что
объект все еще здесь?
   -  Нет.  Скорей,  это  мера  предосторожности.  Он  мог   воспользоваться
суматохой и нанести повторный удар. Так или иначе он должен теперь  проявить
свои дальнейшие намерения.
   Инфор срочной связи тоненько запищал на браслете  Кленова,  и  тот  нажал
кнопку включения.
   - Говорит "шестая". Кажется, мы нашли след.
   - Какой давности?
   - Часа полтора, не меньше.
   - Район?
   - В десяти километрах южнее Липограда.
   - Зафиксируйте след, я сейчас вылетаю.
   - Я с вами, подождите минутку, переоденусь и возьму...
   - Извините, Игорь Сергеевич. Впредь до конца операции вам нельзя покидать
зону силового ограждения.
   - Это еще что за новости?
   - Мы не можем рисковать вашей жизнью.
   - Я, знаете ли, сам привык решать этот вопрос.
   Брови Райкова сошлись у  переносицы,  а  в  глазах  появился  стальной  и
холодный блеск, хорошо знакомый его подчиненным. Кленов уже понял,  что  ему
не переспорить этого человека. Он понял также и то, что не сумеет  заставить
его подчиниться своим распоряжениям.
   Все же он попробовал.
   - По коду "Тревога-прорыв" мне  предоставлено  право  изолировать  любого
человека на столько,  на  сколько  я  сочту  нужным.  Игорь  Сергеевич,  вам
придется остаться.
   - Интересно, каким способом вы собираетесь меня задерживать? Силой?
   - Я не дам вам ключа от силового  поля,  снаружи  останется  охрана.  Она
будет охранять вас и вашу семью. Видимо, вы все же не до конца отдаете  себе
отчет в том, насколько велика опасность.
   - Я немедленно свяжусь с Ридовым!
   - Попробуйте. Но, думаю, сейчас это будет непросто  даже  вам.  И  потом,
если вы думаете, что опасность там, куда я еду, то  вы  глубоко