кой сказала:
   - Нужна комната для Александра, кабинет и спальня для меня.  Он  согласно
кивнул.
   - Хочешь купить или арендовать?
   - Сама не знаю, -  растерянно  проговорила  она  и  положила  сэндвич  на
тарелку. - Олли, я не знаю, что будет дальше. Сейчас у меня много денег,  но
кто знает, как все сложится в будущем?
   И она многозначительно посмотрела на него.
   - Обещаю тебе, Беттина, - все сложится как  нельзя  лучше,  -  с  улыбкой
сказал Оливер.
   - Откуда ты знаешь?
   - Знаю-знаю. Ты написала великую вещь.
   - А кто поручится, что я напишу еще одну? Что, если на первой пьесе все и
закончится?
   Он закатил глаза, состроив удивленную гримасу,  но  Беттине  было  не  до
шуток.
   - Ты такая же мнительная,  как  вся  пишущая  братия.  Сделают  на  книге
миллион-другой долларов, полгода не вылезают  из  списка  бестселлеров,  но,
чуть что, начинают плакаться: "Ах, что будет завтра?", и так без конца.  Так
же и ты со своей пьесой.
   - Наверно, и отец был такой, - с улыбкой сказала Беттина. - Но  посмотри,
как вышло, Олли, - она сразу стала серьезной, - он умер без гроша в кармане.
Мне бы не хотелось, чтобы такое повторилось со мной.
   - Так, значит, не покупай семь домов, девять автомобилей, не нанимай штат
из двадцати слуг. Откажись от этого, и все будет замечательно,  -  улыбнулся
Пакстон. Беттина уже поведала ему о жизни на широкую ногу, которую так любил
отец, и о том, к чему это привело.
   Беттина, наклонив голову, спокойно и внимательно смотрела на Оливера.
   - Знаешь, Олли, всю жизнь я зависела от мужчин. Сначала от отца, затем от
Айво, потом от актера, за которого  вышла  замуж,  -  ей  не  хотелось  даже
произносить его имя, - и, наконец, от Джона. Впервые в жизни я ни от кого не
завишу - только от себя самой. - Тут Беттина довольно улыбнулась.  -  И  мне
это очень по душе.
   - Разумеется, это приятное чувство, - согласился Олли.
   - Да, - вздохнула Беттина, все еще улыбаясь, - и пугающее тоже. Всегда  я
ощущала кого-то за своей спиной, а сейчас, впервые в жизни - никого нет. - И
она с печалью и нежностью добавила:
   - Даже Айво больше нет. Я осталась одна.
   Он с любовью посмотрел на нее:
   - А я?
   Она ласково дотронулась до него рукой.
   - Ты - замечательный друг. Но знаешь, что самое забавное?
   - Что?
   - Я вовсе не против рассчитывать отныне лишь на собственные силы.  Иногда
и правда становится страшновато, но даже это - приятное чувство.
   - Беттина, - сказал он, честно глядя ей в глаза,  -  ты  можешь  смеяться
надо мной, но мне кажется, что ты только-только стала взрослой.
   - Так рано? - спросила она и расхохоталась.
   Оливер, словно бокал с вином, поднял чашку с чаем.
   - Это действительно рано. Я на девять лет старше тебя, но и то не уверен,
что стал взрослым.
   - Конечно, стал, не сомневайся. Ты ни от кого не зависишь. И  никогда  не
зависел, не то, что я.
   - У независимости тоже есть свои плохие стороны, - задумчиво произнес он,
отвернувшись к окну. - Ты привыкаешь к заведенному порядку, ходишь в одни  и
те же места, делаешь одно и то же и начинаешь забывать о том, что  на  свете
есть что-то другое.
   - Почему?
   - Нет времени. Во всяком случае, когда я решил  стать  журналистом  номер
один у себя в Лос-Анджелесе, времени ни на что другое просто не оставалось.
   - А теперь ты  -  без  пяти  минут  журналист  номер  один  Нью-Йорка,  -
добродушно заметила Беттина. - И что дальше?
   - Да нет, все не так, Беттина. Знаешь, чего я хотел? Быть как Айво, стать
издателем крупнейшей газеты в Нью-Йорке. И знаешь, что случилось? Мне  вдруг
стало на все наплевать. Я люблю свою работу, обожаю Нью-Йорк  и  впервые  за
сорок два года не задумываюсь о том, что будет завтра. Я просто  наслаждаюсь
жизнью - сегодня, сейчас.
   - Я очень хорошо понимаю  тебя,  -  улыбнулась  Беттина  и  невольно,  не
отдавая себе отчета в том, что делает, потянулась через стол к Олли, и  Олли
потянулся к ней, и они долго,  не  переводя  дыхания,  целовались.  Наконец,
Беттина отстранилась и простодушно спросила:
   - Как это произошло?
   Она хотела все обратить  в  шутку,  в  пустяк,  но  он  не  воспринял  ее
беззаботный тон. У него в глазах появилось серьезное выражение.
   - Мы долго к этому шли, Беттина. Не было смысла отрицать это,  и  Беттина
кивнула:
   - Наверно, ты прав. - Помолчав немного, она сбивчиво заговорила:
   - Я думала... мне казалось, что мы... что мы останемся только друзьями.
   Он обнял ее и сказал:
   - Мы непременно останемся друзьями, но я давно хотел признаться вам кое в
чем, миссис Дэниелз, да все никак не отваживался.
   - В чем же, мистер Пакстон?
   - В том, что я люблю тебя. Очень люблю.
   - Ах, Олли, - она со вздохом уткнулась лицом в его грудь, но он приподнял
пальцем ее подбородок и осторожно заставил посмотреть ему в глаза.
   - Почему ты отворачиваешься, Беттина? Ты сердишься на меня? - допытывался
он, мрачнея на глазах.  Беттина  помотала  головой,  но  во  взгляде  у  нее
появилось разочарование.
   - Нет, не сержусь. На что же мне сердиться? - сказала  она,  и  голос  ее
становился все тише. - Я тоже люблю тебя. Но я раньше думала...  между  нами
все было так просто...
   - Тогда иначе и быть не могло. Ты была замужем. А теперь - нет.
   Она кивнула, все еще обдумывая что-то, а потом честно  посмотрела  ему  в
глаза:
   - Больше я никогда не выйду замуж, Олли. И хочу, чтобы ты меня  правильно
понял. - Она казалась страшно  серьезной,  говоря  ему  это.  -  Ты  сможешь
примириться с этим?
   - Я постараюсь.
   - Ты имеешь право жениться, потому что ни разу не был женат. У тебя  есть
право иметь жену и детей и все прочее, но я хлебнула чашу сию  и  больше  не
хочу.
   - А чего же ты хочешь?
   Он легонько обнимал ее и словно ласкал взглядом. Беттина задумалась  лишь
на секунду.
   - Общения, привязанности, чтобы было с кем посмеяться,  чтобы  рядом  был
мужчина, который уважал бы меня, мою работу и любил бы моего сына...
   Она замолчала, не сводя глаз с Оливера. Он первый нарушил молчание:
   - Это не так уж много, Беттина.  Она  уютно  пристроилась  у  его  плеча,
словно котенок у камина. Глаза ее блестели.
   - А ты, Олли? Чего хочешь ты? -  спросила  она  с  приятной  хрипотцой  в
голосе. Он, помедлив, ответил:
   - Я хочу тебя, Беттина, - и, перестав гладить ее блестящие медные волосы,
он начал неторопливо снимать с нее одежду. Он будто разматывал клубок, и она
не сопротивлялась, пока  не  оказалась  у  него  в  спальне,  на  кровати  -
обнаженная,  поблескивающая  атласной  кремовой  кожей,  которую  он  гладил
нежными, сильными руками. И, словно припев песни, какую  она  давно  мечтала
услышать, он повторял:
   - Я хочу тебя, Беттина... любовь моя... Я хочу тебя...
   И вдруг ее поглотило пламя давно позабытой страсти,  а  он  тем  временем
умело, искусно возвращал ее тело к жизни. Она волновалась и  вздымалась  под
его  руками,  стягивала  с  него  одежду,  и  вот  они  слились,  сгорая  от
ненасытного желания, задыхаясь от страсти. Наконец так внезапно  вспыхнувший
костер превратился в жаркие угольки, и они лежали в объятиях  друг  друга  и
улыбались.
   - Ты счастлива? - спросил он с нежным светом  в  глазах,  зная,  что  она
принадлежит ему.
   - Да, очень, - сказала она сонным шепотом, переплела его пальцы со своими
и положила голову к нему на грудь. - Я люблю тебя, Олли.
   То был нежнейший и тишайший шепот. Оливер закрыл глаза и улыбнулся.
   Потом он осторожно привлек ее к себе, вновь стал искать губами  ее  губы,
его тело и душа и все его существо вновь потянулись к ней.
   - Олли... - тихо смеялась  Беттина.  Теперь  это  стало  игрой,  забавой,
наслаждением - любить друг друга. - Я и не предполагала, что бывает  так,  -
сказала она, когда все закончилось, и состроила смешную рожицу.
   - Как? - спросил он с такой же озорной улыбкой. - Весело и беззаботно?  -
и с этими словами он обнял ее и провел руками от ее плеч к  ногам.  -  Когда
вам в последний раз говорили, что ваша попка - самая красивая попка в  нашем
городке?
   - Правда? - шаловливо улыбнулась Беттина. - Почему  же  мне  об  этом  не
сказали на премьере? - Она сделала вид, что огорчилась, а Оливер засмеялся и
взъерошил ей волосы.
   - Иди ко мне...
   Руки его были нежны, несмотря на игривый тон.
   - Ты представить себе не  можешь,  как  я  тебя  люблю,  -  сказал  он  и
замолчал, а Беттина преданно смотрела на него.
   - Могу, Олли, - наконец сказала она, - еще как могу...
   - Что ты говоришь! - улыбнулся он. - С чего бы это?
   Но сейчас ей не хотелось шутить. Она прижалась к нему,  закрыла  глаза  и
прошептала:
   - Потому что я люблю тебя всем сердцем.
   Когда она произносила эти слова, в  голове  у  нее  мелькнуло:  ведь  это
последний шанс. И она открыла глаза, посмотрела на Оливера Пакстона,  а  тот
наклонился и поцеловал ее.

Глава 42

   Беттина мрачно смотрела, как Олли подливает ей чаю. Они сидели у него  на
кухне, и вообще в последнее время она подолгу  бывала  у  него  в  квартире.
Скоро месяц, как она снимает номер  в  отеле,  но  квартира  Олли  стала  ей
настоящим домом.
   - Что-то сегодня ты чересчур веселая. Уверяю тебя, я честен, трудолюбив и
опрятен. - Он обвел рукой сущий беспорядок,  творившийся  вокруг  -  газеты,
накопившиеся за четыре дня, халат, одежду Беттины, раскиданную как попало. -
Видишь?
   - Хватит шутить. Не в этом дело.
   - Тогда в чем? - он присел к дубовому столу и взял ее за руку.
   - Если мы съедемся, все начнется сызнова. Я перестану  быть  независимой,
ты захочешь на мне жениться. И потом: нельзя забывать об Александре. Как  он
отнесется к этому? - она с горечью посмотрела на  Оливера,  а  тот  взглядом
пытался утешить ее. Мысль съехаться пришла к нему неделю назад,  и  они  всю
неделю только и говорили об этом.
   - Я разделяю твою тревогу об Александре, но ведь  и  так,  как  мы  живем
сейчас, тоже не годится. Ты мотаешься между отелем и моей квартирой, у  тебя
не остается времени на работу, и то же самое будет,  если  ты  найдешь  себе
постоянную квартиру. Все равно больше  половины  суток  будешь  проводить  у
меня. - Он наклонился через стол и  поцеловал  ее.  -  Знаешь,  как  я  тебя
люблю?
   - Нет, скажи.
   - Я обожаю тебя, - тихо шепнул он.
   - Хороший мальчик, - засмеялась Беттина и поцеловала его в ответ, а в это
время он гладил под столом ее ногу, поднимаясь  все  выше  и  выше.  Он  был
нежен, забавен, легок в общении. Так  продолжалось  с  первого  дня.  Оливер
понимал ее, уважал ее работу, искренне любил Александра. Но самое главное  -
они сохранили чистую дружбу. Ничего ей так  не  хотелось,  как  жить  с  ним
вместе, но вдруг опять начнется то, что она испытала прежде? Вдруг он станет
пренебрежительно относиться к ее работе?  Что,  если  Александр  станет  его
раздражать? А если измена? Неважно, с чьей стороны, мало ли как повернется.
   - Ну как? Будем искать квартиру? - спросил он, довольный собой, а Беттина
вздохнула.
   - Тебе говорили, что ты навязчивый и упрямый?
   - Не раз. Я не против.
   - Ну так знай, Олли, - решительно произнесла она, - я не собираюсь  легко
уступать.
   - Хорошо, - пожал он плечами. - Тогда переезжай в  собственную  квартиру,
не спи, сиди у меня до пяти утра, а потом мчись домой, чтобы сын  ничего  не
заподозрил. Но в таком случае в твоей квартире должна быть еще одна спальня.
   - Зачем? - озадаченно спросила Беттина.
   - Затем, что с вами будет жить Дженнифер, как сейчас  в  отеле.  Полагаю,
она потребует себе отдельную комнату. Ты не  сможешь  уйти  на  ночь  глядя,
оставив сына одного.
   Беттина угрюмо посмотрела на него.
   - Злой.
   - Ты же знаешь - я прав.
   - Ну хорошо... дай мне еще подумать.
   - Думай. Даю пять минут.
   - Оливер Пакстон! - Беттина поднялась из-за стола, но, когда прошло  пять
минут, он увлек ее в постель. - Ты невозможен! - воскликнула Беттина.
   Через два дня Оливер нашел решение этой  проблемы.  Он  прибыл  в  отель,
улыбаясь во весь рот.
   - Все чудесно, Беттина! - воскликнул он с победным видом.
   Александр  немедленно  бросился  и  обнял  Оливера,  хотя  выше   коленок
дотянуться не мог.
   - Александр, прекрати. Что чудесно? - обратилась она уже  к  Пакстону.  У
Беттины за ухом был карандаш - она напряженно работала над новой пьесой.
   - Я нашел отличную квартиру. Беттина выпрямилась в кресле и  с  укоризной
посмотрела на Оливера.
   - Олли...
   - Погоди, сначала выслушай. Это  просто  чудо.  Мой  друг  собирается  на
полгода уехать в Лос-Анджелес. На это время он хочет сдать свою нью-йоркскую
квартиру. Она роскошна, другого слова не подберешь: в двух  уровнях,  четыре
спальни, полная меблировка, в престижном доме на Вест-Сайде. Всего тысячу  в
месяц. Мы вполне можем себе это позволить. Итак, на полгода мы  снимаем  эту
квартиру и делаем попытку совместной жизни. Если нам это  понравится,  через
полгода мы найдем себе другую квартиру, а если нет - разойдемся каждый своей
дорогой. И чтобы ты не волновалась по этому  поводу,  я  оставляю  за  собой
теперешнюю квартиру. Сдам ее на эти полгода в  субаренду,  и  ты  не  будешь
опасаться, что я прилип к тебе на веки вечные. По-моему, звучит  разумно.  -
Он с надеждой посмотрел на нее, и Беттина рассмеялась. - И потом  -  сколько
можно платить по гостиничным счетам?
   - Не знаю, что и сказать, Оливер Пакстон. Ты или волшебник, или шарлатан,
но мне нравится твоя идея.
   - Правда? - в восторге спросил он.
   - Правда, - ответила Беттина. Она поднялась с кресла,  подошла  и  обняла
его. - Когда мы можем переехать?
   - Гм... Надо у него спросить, - помялся Пакстон,  однако  Беттина  только
посмотрела на него - и обо всем догадалась.
   - Олли! - она старалась придать себе негодующий  вид,  но  ничего,  кроме
улыбки, у нее не получилось. - Ты уже согласился?
   - Нет... Конечно же, нет, как я мог? Ее трудно было обмануть.
   - Я же вижу.
   Тогда он виновато повесил голову и признался:
   - Да.
   - Значит, можно переезжать? - радостно спросила Беттина.
   - Можно.
   - А если бы я сказала тебе "нет"?
   - В таком случае я обзавелся бы на полгода роскошной квартирой.
   Они посмеялись, и вдруг лицо у Беттины стало озабоченным.
   - Нам надо условиться об одной вещи.
   - О чем же, мэм?
   - О порядке оплаты. Поскольку нас с Александром двое, я буду платить  две
трети.
   - Господи, вот она - женская эмансипация. Может быть,  ты  позволишь  мне
взять это на себя?
   - Нет, так не пойдет. Или мы делим расходы, или я не еду.
   - Ладно. Но, может быть, мы будем платить поровну?
   - Две трети.
   - Поровну.
   - Две трети.
   - Поровну, - и он крепко обнял ее за заднее место. - Если ты скажешь  еще
хоть слово, - прошептал он, косясь на Александра,  -  то  я  изнасилую  тебя
прямо в этой комнате.
   И они, смеясь и споря, прошли в спальню Беттины и закрыли за собой дверь.
Глава 43

   - Ну как, нравится? - с надеждой спросил Оливер.
   - Божественно! - воскликнула Беттина, озираясь по сторонам с восторгом  и
трепетом. То была одна из редких квартир  на  Весте,  которую  мало  назвать
элегантной - она была поистине грандиозна. Четыре спальни в верхнем этаже  и
столовая с гостиной в нижнем, причем высота  потолка  в  гостиной  -  в  два
этажа. Обе комнаты отделаны деревянными панелями, а в камин мог с  легкостью
войти даже такой гигант, как Олли. Из высоких, красивых окон открывался  вид
на парк и Пятую авеню за ним. В нижнем этаже  располагался  также  небольшой
уютный кабинет, который Олли и Беттина  решили  использовать  совместно  для
своих литературных занятий. Спальни  в  верхнем  этаже  были  обставлены  во
французском стиле и пленяли красотой и уютом.
   - Чья эта квартира? - спросила Беттина, присев  на  изящное  кресло  и  с
восторгом глядя по сторонам.
   -  Одного  продюсера,  с  которым  я  познакомился,  когда  был  вхож   к
киношникам.
   - Как его зовут?
   - Билл Хейл.
   - По-моему, я о нем слышала. Он знаменит?
   Хотя что тут спрашивать? Рядовой продюсер  вряд  ли  мог  позволить  себе
такую квартиру.
   Олли с улыбкой начал перечислять названия  фильмов  и  пьес,  на  которых
работал Билл Хейл.
   - В чем-то вы похожи, - заключил он.
   - Не смешно.
   - Правда-правда. Он тоже написал когда-то пьесу, ставшую гвоздем  сезона,
потом сделал несколько фильмов,  потом  еще  несколько  пьес.  Теперь  он  в
основном работает вне Голливуда. А все началось с первого успеха, и дальше -
пошло-поехало. - Оливер протянул руку и привлек Беттину к своему плечу. -  И
у тебя так же будет, надо только подождать.
   - Не стоит обольщаться. А зачем  он  сейчас  поехал  в  Голливуд?  Оливер
улыбнулся.
   - В очередной раз жениться. В этом вы тоже похожи. Ему лет тридцать семь,
и сейчас он вступает в четвертый брак.
   - Это не повод для шуток, Олли, - рассердилась Беттина.
   Он легонько ущипнул ее за нос.
   - Не заводись, Беттина. Тебе изменяет чувство юмора, когда  речь  заходит
об этом, - примирительно сказал Оливер.
   - А что ты сравниваешь, ведь я была замужем лишь трижды.
   - С моей помощью ты можешь догнать его.
   Она, повернулась, бросив через плечо:
   - Нет уж, благодарю, - и пошла кухню.
   Едва ступив туда, она чуть не задохнулась от восторга  и  громко  позвала
Оливера, который в этот момент помогал Александру  занести  в  свою  комнату
коробку с игрушками:
   - Олли, иди скорей сюда!
   - Иду! Подожди минуту!
   Когда он вошел в кухню - то тоже присвистнул от радостного удивления.  На
крытом балконе была устроена настоящая оранжерея - там цвели красные, желтые
и розовые тюльпаны.
   - Правда чудо? - спросила очарованная Беттина. - Я бы хотела  жить  здесь
до конца моих дней.
   - Уверен, что Билл хочет того же, - засмеялся Олли. Беттина кивнула:
   - По крайней мере, у нас есть  полгода.  Но  время  летело  на  удивление
быстро. К концу мая Беттина закончила пьесу. Главной героиней была  женщина,
во многом похожая на  Беттину,  и  называлась  пьеса  "Райская  птица".  Это
название заставило Олли улыбнуться.
   - Тебе понравилось?  -  с  тревогой  спросила  Беттина,  когда  во  время
завтрака Олли вернул ей прочитанную пьесу. Они сидели на кухне, наслаждались
весенним солнцем и ясным голубым утренним небом.
   - Она еще лучше, чем первая.
   - Это правда? Он кивнул.
   - Ах, Олли! - она тут же подошла к нему и обвила  руками  его  шею.  -  Я
сделаю ксерокопию и сегодня же пошлю Нортону.
   Но еще не получив пьесу, он сам позвонил ей.
   - Можете зайти ко мне сегодня, Беттина?
   - Конечно, Нортон, а в чем дело?
   - Мне надо с вами кое-что обсудить.
   - Мне тоже. Я только что отправила вам свою новую пьесу.
   - Чудесно. Давайте вместе пообедаем?
   - Сегодня? - удивилась такой спешке Беттина. Торопиться  было  не  в  его
правилах. За обедом она все узнала.
   Они сидели в тихом уголке ресторана "21", ели салат из шпината,  бифштекс
и беседовали. Беттина очень удивилась, услышав то, что он ей сообщил.
   - Итак, вот мое предложение, Беттина. Что вы об этом думаете?
   - Не знаю, что и сказать.
   - Зато я знаю. Поздравляю вас, - и он от души пожал ей руку.  -  Полагаю,
вам придется  туда  поехать.  Но  не  сразу,  у  вас  еще  есть  время.  Они
предполагают приступить к работе в середине июля.
   Все  складывалось  удачно:  к  этому  времени  как  раз  надо  освободить
квартиру. Однако Беттина не спешила дать согласие. После слов Нортона у  нее
в голове все пошло кругом. Она едва  дождалась  конца  обеда,  поблагодарила
Нортона и помчалась в редакцию. Там она нашла  Олли,  писавшего  театральное
обозрение.
   - Мне надо поговорить с тобой, - начала она, не скрывая своего  волнения.
Олли забеспокоился:
   - Что-нибудь произошло? Что-то с Александром? Беттина,  говори  скорее...
Она отрицательно покачала головой.
   - Нет-нет, ничего плохого не случилось. Я только что обедала с  Нортоном.
- И, прямо взглянув Оливеру в глаза, она выложила: