, чтобы не сказать Кэрол,
как он скучает и как ему плохо без  нее,  и  неожиданно  он  понял,  что
позвонить ей было не самым умным шагом с его стороны. Он не разговаривал
с нею с тех пор, как уехал из Лондона, и теперь одного звука  ее  голоса
оказалось достаточно, чтобы Чарли почувствовал себя абсолютно выбитым из
колеи.
   - Как дела? - Чарли старался говорить небрежно, но у него  ничего  не
вышло, а самое худшее заключалось в том, что Кэрол  тоже  услышала,  как
дрожит его голос.
   - Неплохо. Как ты? Что Нью-Йорк, еще стоит?  -  Ее  голос,  напротив,
звучал беззаботно и весело, и Чарли с  новой  силой  захотелось  вернуть
себе все, что он потерял. Ни  катание  на  лыжах  в  Клэрмонте,  ни  все
призраки Новой Англии,  вместе  взятые,  не  стоили  того,  что  у  него
когда-то было.
   - Что с ним сделается? - Чарли беспомощно пожал плечами,  хотя  Кэрол
не могла его видеть. После долгой паузы он неожиданно добавил:
   - Вообще-то я уехал из Нью-Йорка неделю назад.
   - Ты решил отдохнуть? Покататься на лыжах? - В ее  голосе  прозвучало
облегчение. Кэрол была явно рада тому, что Чарли приходит в себя.
   - В конце концов мне пришлось... - сказал он. - Собственно говоря,  я
взял шестимесячный отпуск...
   - Что? - Это было так на него не похоже, что Кэрол просто не поверила
своим ушам. Она сама оставила Чарли, чтобы уйти к  другому,  но  это  не
мешало ей продолжать беспокоиться за него. - Что-нибудь случилось?
   - Нет.., то есть да. Это настоящий кошмар - то, чем мне пришлось  там
заниматься. Понимаешь, они  там  перелопачивают  проекты  двадцатилетней
давности и продают богатым клиентам старые чертежи, выдавая их за новые.
Не понимаю, как они до сих пор держатся на плаву!  Что  касается  самого
бюро,  то  это  просто  гнездо  гремучих  змей.  Каждый  стремится  тебя
подставить, каждый заботится только о себе, а не о деле. Остается только
удивляться, что у нас в Европе все  было  по-другому  и  что  мы  как-то
умудрились не заметить,  во  что  превратилась  фирма.  В  общем,  я  не
выдержал и сбежал. Честно говоря, для Джонса с Уиттакером я тоже был как
бельмо  на  глазу.  Я  задавал  слишком  много  неприятных  вопросов,  я
стремился что-то изменить, а им это совершенно не нужно. В конце  концов
они сами предложили мне отдохнуть полгодика... Только я не знаю, вернусь
ли я к ним. В апреле я, пожалуй, но думаю об этом, но, если  у  них  все
будет по-старому, я не вернусь. Я  просто  не  смогу  мириться  с  таким
положением дел.
   - Ты собираешься  вернуться  в  Лондон?  -  В  голосе  Кэрол  звучало
сожаление. Она знала, как Чарли любил свою работу,  как  предан  он  был
фирме, и уход оттуда, пусть даже временный, несомненно,  стал  для  него
настоящим ударом.
   - Вряд ли из этого что-нибудь выйдет, - ото звался Чарли. -  У  меня,
во всяком случае, есть проблемы более важные, чем  работа.  Например,  я
еще не решил, как я буду жить дальше и что мне делать со своей жизнью. Я
тут снял в Новой Англии  один  очень  интересный  домик...  Пока  поживу
здесь, с потом, может  быть,  слетаю  в  Лондон  и  попытаюсь  подыскать
квартиру.
   -  Где-где  ты  снял  дом?  -  растерянно  переспросила  Кэрол.   Она
совершенно ничего не понимала, но и сам Чарли разбирался в ситуации едва
ли лучше.
   - В Массачусетсе, в одном местечке, называется Шелбурн-Фоллс.  Это  в
округе Дирфилд, - объяснил Чарли, но Кэрол это ровным счетом  ничего  не
говорило. Географию Массачусетса она представляла себе довольно  смутно.
Кэрол выросла на Западном  побережье,  в  Сан-Франциско,  а  в  Нью-Йорк
переехала уже взрослой.
   - Здесь очень красиво, - сказал Чарли и неожиданно добавил:
   - Здесь я познакомился с удивительной женщиной!
   Он имел в виду, разумеется,  Глэдис,  а  не  Сару,  и  Кэрол  заметно
воспрянула духом. Она была уверена, что рано или поздно это случится,  и
тогда Чарли изменит свое отношение к ней и к Саймону. Для всех троих это
было бы лучшим выходом.
   - О,  Чарли,  я  очень  счастлива  за  тебя,  правда!  Ты  просто  не
представляешь, как это тебе нужно! И тебе, и всем нам.
   Слушая ее оживленное щебетание, Чарли криво улыбнулся.
   - Да, я знаю, - вставил он.  -  Только  это  не  совсем  то,  что  ты
думаешь. Глэдис семьдесят лет, и  она  -  моя  хозяйка.  Она  сдала  мне
прелестное лесное шале, построенное в восемнадцатом веке.
   - Это звучит интригующе, - разочарованно протянула Кэрол.
   Должно быть, у него нервный срыв, решила она. В самом  деле,  будь  с
ним все в порядке, разве бросил бы он свою  работу  в  Нью-Йорке?  Разве
отправился бы бог знает куда, чтобы  жить  в  лесу  в  какой-то  древней
развалюхе? Что, черт побери, он делает? И соображает ли он  вообще,  что
делает?
   - С тобой правда все в порядке, Чарли? - осторожно осведомилась  она.
- Я имею в виду...
   - Не сошел ли я с ума? - помог ей Чарли. - Нет, я думаю, что со  мной
все о'кей, хотя иногда...я не уверен. В общем, я думаю,  что  это  самый
подходящий план. Если что-нибудь изменится, я тебе сообщу.
   На этом Чарли хотел  закончить,  но  не  удержался'.  Он  должен  был
знать...
   - Как у тебя дела? - спросил он напряженным голосом. - Как  Саймон?..
- "Ты еще не дала ему отставку? Не выгнала к чертовой матери?  Не  ушла?
Может быть, вы оба изменяете друг другу?" - вот что значил этот  вопрос.
Чарли было наплевать на Саймона. Он хотел получить обратно свою жену.
   - Все хорошо, Чарли. Все хорошо,  -  тихо  ответила  Кэрол.  Она  все
прекрасно поняла, - Печально', печально...  -  ответил  Чарли,  и  Кэрол
невесело рассмеялась.
   Чарли вел себя как мальчишка, и она очень хорошо  представляла  себе,
какое у него сейчас выражение лица - грустное, глаза широко  распахнуты.
Кэрол по-прежнему относилась к Чарли очень тепло -  можно  было  сказать
даже, что она все еще любила его, - однако ее чувства были  недостаточно
сильны, чтобы она захотела вернуться к нему.
   Слушая ее  голос,  Чарли  отчаянно  старался  не  думать  о  ней,  не
вспоминать, как выглядит Кэрол, не представлять себе ее  светлых  волос,
тонкой талии и длинных ног, при одном взгляде на которые у него начинала
кружиться голова. Даже сейчас, стоило ему подумать о них...
   Он не сразу пришел в себя и услышал, как Кэрол сообщила ему,  что  на
Новый год они с Саймоном собираются в Санкт-Мориц.
   - Ты все-таки сообщай мне иногда, где  ты  есть...  -  сказала  Кэрол
таким тоном, словно он все еще был ее мужем, и Чарли нахмурился.
   - Зачем? - спросил он резким тоном, - Тебе-то какая разница?
   Чарли решил ничего больше не рассказывать Кэрол о  Глэдис,  о  лесном
шале и Саре. Это была слишком длинная история,  чтобы  рассказывать  ее,
стоя в будке платного таксофона, в которой к тому  же  недоставало  пары
стекол. Холодный ветер пробирал его до костей, с затянутого тучами  неба
снова повалил снег.
   - Просто я хочу знать, что с тобой все в порядке, только и  всего,  -
ответила Кэрол, которая уже успела пожалеть о своих словах.
   - На следующей неделе я поставлю себе телефон и факс.  Когда  у  меня
будет свой номер, ядам тебе знать.
   Для Чарли это был еще один  повод,  чтобы  снова  позвонить  Кэрол  и
услышать ее голос, но она уже давно испытывала неловкость и смущение  от
их нескладного разговора. В их доме были гости, и ее  долгое  отсутствие
могло показаться странным. Саймон мог появиться в любую минуту, и  тогда
не избежать ненужных объяснений и обид.
   - Перешли твой номер по факсу ко мне  в  контору,  -  быстро  сказала
Кэрол. - Мне передадут.
   Чарли сразу понял, что  Кэрол  спешит  закончить  этот  бессмысленный
разговор, и с  горечью  усмехнулся.  Год  назад  Кэрол  изменяла  ему  с
Саймоном, почти не таясь, а теперь боялась говорить с бывшим мужем  даже
по телефону. Вернее, не боялась, а просто не хотела, но от  этого  Чарли
было, еще больнее.
   - Я  как-нибудь  позвоню...  Береги  себя!  -  торопливо  сказал  он,
чувствуя,  что  Кэрол  уплывает,  отдаляется  от  него.   И   это   было
действительно так. Очевидно, кто-то отворил дверь в комнату,  в  которой
уединилась Кэрол, и Чарли услышал доносящиеся откуда-то далекие голоса и
взрывы смеха.. Гости... У них - гости. Они веселятся  и,  возможно,  как
раз собираются пить кофе в кабинете Саймона, где стоит телефон.
   -  Ты  тоже...  -  сказала  Кэрол,  прощаясь,  и  вдруг,  как   будто
спохватившись, добавила:
   - Счастливого Рождества, Чарли... - "Я люблю  тебя",  -  хотелось  ей
добавить, но  она  не  смогла.  Даже  если  бы  она  не  опасалась  быть
услышанной, она больше не могла сказать этих слов Чарли. Он бы ни за что
не понял, как она может любить двух мужчин одновременно. Как  она  может
любить его, а жить - с Саймоном...
   Повесив телефонную трубку, Чарли долго  стоял  неподвижно,  глядя  на
аппарат. Залетавшие в разбитое окно снежинки медленно  кружились  вокруг
него, а парок дыхания оседал инеем на лице, но он не замечал этого.  Ему
хотелось изо всей  силы  садануть  кулаком  в  стену,  ударить  кого-то,
наконец, просто разрыдаться. Он не понимал, как такое могло случиться  с
ними, и хотел снова позвонить Кэрол, чтобы спросить ее об  этом.  Почему
он вообще находится здесь, далеко от их дома, далеко от нее - его  жены.
Почему она притворяется будто она - жена Саймона, ведь формально они еще
не разведены? Кэрол по-прежнему его жена!
   Но он знал, что развод неизбежен и что в конце концов  Кэрол  сделает
то, что хочет, - станет законной  женой  этого  старого  ублюдка.  Чарли
подумал об этом с бессильной злобой и.., тут же  выкинул  эту  мысль  из
головы. Это было больше, чем Чарли был в состоянии вынести. Уж лучше  бы
он и вправду сошел с ума.
   Выйдя из телефонной будки, Чарли забрался в свой семиместный "Форд" и
медленно двинулся к холмам. Но и по пути  туда  он  неотступно  думал  о
Кэрол.
   Чарли думал о ней и тогда, когда, добравшись до того  места,  где  он
оставлял машину, выбрался наружу и побрел по лесной тропе  к  дому.  Все
окна шале были темны и безжизненны;  даже  сквозняк  не  колыхал  легкие
бязевые занавески на высоких французских окнах первого  этажа,  и  Чарли
невольно подумал о том,  не  ждет  ли  его  внутри  та  же  таинственная
женщина. Сейчас для него вопрос был вовсе не в том, верит  ли  он  в  ее
существование или нет. Чарли отчаянно нуждался в ком-то, кого он мог  бы
любить, с кем мог бы поговорить по душам, хотя про себя Чарли  продолжал
твердить себе, что никто, кроме Кэрол, ему не нужен.
   В глубине души он надеялся, что в доме снова увидит хотя бы тень  той
призрачной красавицы.  Но  в  шале  никого  не  было  -  ни  женщин,  ни
призраков. Дом был пуст и тих, и Чарли, не зажигая света, сел возле окна
в одно из кресел Глэдис. Ему не хотелось ничего делать - просто  сидеть,
смотреть на снег за окном и думать, думать без конца о той,  которую  он
потерял... И о той, которую  он  мельком  видел  накануне  вечером  и  о
которой мог только мечтать.

Глава 6

   На следующий день Чарли проснулся рано, но, несмотря на то  что  спал
он очень мало, он чувствовал прилив сил  и  энергии.  На  сегодня  Чарли
запланировал поездку в Дирфилд за покупками. У него уже  был  заготовлен
солидный список всяких мелочей, которые были совершенно  необходимы  ему
для того, чтобы натереть  в  шале  полы,  почистить  мрамор  ступеней  и
каминов,  подновить  позолоту,  смазать  петли  и  привести  в   порядок
проводку. Но прежде чем отправиться в дорогу,  Чарли  решил  осуществить
свое давнее желание и побывать на чердаке.
   Стремянка нашлась в одном из чуланов. Чарли без труда  поднял  ее  на
второй этаж и, установив  под  потолочным  люком,  быстро  взобрался  по
шатким ступеням. Чердак представлял собой просторное,  чисто  прибранное
помещение. Здесь было светло  -  четыре  круглых  слуховых  окна  давали
достаточно света.
   Чарли перевел дух и быстро осмотрелся. Вдоль стены  стояло  несколько
окованных железом  ящиков,  в  которых;  по-видимому,  хранилась  старая
одежда да кое-какие вещи, которые Глэдис за недостатком  места  в  своем
городском доме держала здесь. Чарли заметил комплект синей летной  формы
в пластиковом чехле, который был подвешен прямо к потолочной балке.  Это
была форма Джимми,  а  под  ней  стояла  картонная  коробка  с  детскими
игрушками, когда-то, очевидно, принадлежавшими его дочери Пегги.  Должно
быть, Глэдис специально убрала их подальше, чтобы не натыкаться на них и
не бередить старые раны.
   Чарли понадобилось не менее часа, чтобы  заглянуть  во  все  ящики  и
коробки, однако он не нашел в них ничего  интересного,  и,  уж  конечно,
здесь не оказалось ничего, что  могло  бы  принадлежать  Саре,  поэтому,
спустившись вниз, Чарли почувствовал себя разочарованным. Он  и  сам  не
знал, что он рассчитывал найти, однако тот факт, что от Сары не осталось
абсолютно ничего, огорчил. Умом он понимал, что  его  надежды  с  самого
начала были безосновательны - Глэдис была слишком аккуратным  человеком,
чтобы проглядеть что-то, что принадлежало Саре, однако вопреки  здравому
смыслу он все же заглянул в самые темные закоулки  чердака.  Что  бы  он
делал с этими вещами, если бы нашел, - этого Чарли  не  знал.  Почему-то
ему казалось, что если бы он хотя бы увидел их, то это  помогло  бы  ему
лучше понять эту таинственную женщину.
   Теперь, убирая стремянку обратно в кладовку, Чарли напомнил себе, что
Сара умерла уже очень давно и что если он не поостережется, то  мысль  о
ней может превратиться  в  навязчивую  идею.  У  него  в  жизни  хватало
реальных проблем, и Чарли вовсе не хотелось прибавить к ним веру в духов
и призраков, не говоря уже  о  том,  чтобы  влюбиться  в  давно  умершую
женщину. Интересно, размышлял Чарли, как бы он объяснил это Кэрол?
   К счастью, он ничего любопытного не  нашел,  и  нужда  в  объяснениях
отпадала сама собой. Второго появления Сары он тоже не ждал  -  со  слов
Глэдис Чарли знал, что призрак вряд ли покажется ему вновь. Больше того,
сегодня, на второй день после ее таинственного появления, при свете дня,
Чарли и сам все чаще задумывался, не сыграло ли с  ним  злую  шутку  его
собственное воображение. А может быть, виновато  во  всем  было  нервное
напряжение, в котором он  пребывал  на  протяжении  последнего  времени.
Сначала разрыв с Кэрол и все, что ему предшествовало,  потом  -  продажа
дома, переезд в Нью-Йорк,  неприятности  в  фирме,  фактический  уход  с
работы - для одного человека этого было, пожалуй,  многовато.  Может,  в
его спальне и не было  никакой  женщины?  Может  быть,  она  ему  просто
пригрезилась? Может быть, все это было с ним во сне?,  Но,  когда  Чарли
приехал в Шелбурн-Фоллс и остановился возле магазина  скобяных  товаров,
он все же решил отправиться в местное отделение Исторического  общества,
которое расположилось в соседнем доме.  Глэдис  говорила  ему,  что  это
невысокое  здание   было   подарено   городку   каким-то   состоятельным
гражданином много лет назад. Несмотря на неказистый вид, здание было еще
достаточно крепким и весьма  просторным.  В  нем  помещались  не  только
Историческое общество и местный краеведческий  музей,  но  и  богатейшая
библиотека с читальным залом, а также окружной архив, довольно, впрочем,
скромный. В библиотеке Чарли  собирался  взять  какие-нибудь  книги,  из
которых он мог бы узнать подробности о жизни Сары и Франсуа де Пеллерен.
Эта надежда, однако, едва не  разбилась  о  неожиданно  холодный  прием,
который был ему оказан.
   Когда Чарли шагнул через порог  библиотеки,  над  самой  его  головой
звякнул дверной колокольчик, и молодая женщина, стоявшая у книжных полок
спиной ко входу, повернулась на звук. В профиль ее  лицо  достойно  было
украсить собой римские камеи, но в глазах ее Чарли с  удивлением  увидел
настоящую ярость, граничащую с ненавистью.
   На его приветствие девушка ответила таким резким тоном, что Чарли  на
мгновение оторопел. Она разговаривала с ним  так,  словно  он  нанес  ей
смертельное оскорбление, хотя они оба видели друг друга впервые в жизни,
и Чарли понял, что библиотекарша - по всей видимости,  это  была  именно
она - почему-то очень не хочет, чтобы ее беспокоили.
   -  Прошу  прощения,  что  беспокою  вас,  -  извинился  он  с   самой
приветливой улыбкой, на какую был способен,  но  ее  лицо  ни  капли  не
смягчилось. На него смотрела самая настоящая Снежная королева из сказки.
Может быть, что-то или кто-то испортил ей Рождество, предположил  Чарли.
Или жизнь... Как бы там ни было, его положение не становилось  от  этого
легче.
   Вместе с тем он не мог не заметить, что девушка очень хороша собой. У
нее были большие зеленые глаза, пышные темно-каштановые волосы с золотой
искрой и нежная, словно светящаяся, кожа  персикового  оттенка,  которой
позавидовала бы любая фотомодель. Ее фигуру до половины скрывала высокая
конторка, но Чарли понял, что она довольно высока ростом и  что  тело  у
нее по-спортивному гибкое и сильное, хотя черты ее лица  показались  ему
очень тонкими и изящными, словно сделанными из  драгоценного  китайского
фарфора. Когда она оперлась о конторку  руками,  Чарли  увидел  длинные,
музыкальные пальцы  с  безупречными,  но  слишком  коротко  остриженными
ногтями.
   И все же все в ней, казалось, говорило: "Не приближаться. Стреляю без
предупреждения".
   - Мне хотелось бы взять у вас кое-какие книги.  Меня  интересуют  два
человека, когда-то живших здесь - Сара Фергюссон и Франсуа де  Пеллерен,
- пробормотал Чарли,  справившись  со  своим  замешательством.  -  Если,
конечно, можно. Честно говоря, я  не  знаю  точных  дат  их  жизни.  Мне
сказали,  что  эта  леди..,  и  этот  джентльмен  жили  в   окрестностях
Шелбурн-Фоллс в  конце  восемнадцатого  столетия.  Где-то  этак  году  в
семьсот девяностом... Вы когда-нибудь слышали о них?
   Последний вопрос он задал совершенно невинным тоном  и  был  поражен,
когда библиотекарша буквально зарычала на него:
   - Эти книги вы найдете вон там! - Швырнув на конторку листок  бумаги,
на который она быстро выписала два названия, библиотекарша указала Чарли
на стеллаж в дальнем конце комнаты. - Сейчас я  очень  занята,  так  что
будьте любезны, обслужите себя сами!
   Чарли почувствовал, что ее манера вести себя начинает его раздражать.
Таких нелюбезных, озлобленных людей он здесь  еще  не  видел.  Напротив,
каждый, кого он встречал в Шелбурн-Фоллсе или Дирфилде, делал все, чтобы
показать свое расположение приезжему. Многие уже знали, что он арендовал
старое шале, и сами  предлагали  свою  помощь.  Библиотекарша  оказалась
неприятным исключением из общего правила. Она была  точь-в-точь  как  те
раздраженные, наэлектризованные чуть ли не  до  свечения  дамы,  которых
Чарли встречал в нью-йоркской подземке в часы  пик.  Впрочем,  они  были
даже приятнее, поскольку с ними он мог попросту не общаться. Сейчас же у
него не было иного выхода.
   - С вами что-нибудь случилось? Может  быть,  я  могу  вам  чем-нибудь
помочь?  -  спросил  он  как  можно  мягче.  Ему   казалось   совершенно
невероятным, что такая красивая молодая девушка может так вести себя без
достаточно веской причины.
   - А вам-то что задело? - Она  поглядела  на  него  в  упор,  и  Чарли
отпрянул, словно обжегшись, хотя ее  глаза  были  холодны  как  лед.  Он
успел, однако, разглядеть, что своим оттенком они напоминают изумруды, и
попытался представить себе, как  они  загорятся  и  заиграют,  если  эта
льдышка соизволит улыбнуться.
   - Мне кажется, вы чем-то расстроены, - сказал он  негромко  и  одарил
девушку взглядом своих теплых бархатных глаз.
   - Ничем я не расстроена - я просто занята! - отрезала библиотекарша и
отвернулась.
   Книги Чарли нашел быстро. Сначала он хотел захватить их с  собой,  но
не утерпел и начал тут же, у полки,  пролистывать  их,  ища  портрет,  о
котором  упоминала  Глэдис.  В  первой  книге  никаких  иллюстраций   не
оказалось вообще, зато во второй... От волнения у Чарли задрожали  руки.
Теперь он точно зна